Не больше, чем всё

Тихая и холодная пробирающая до дрожи ночь грустного и сонного Питера. Ветер нагоняет серые тучи, которые в скором времени скроют далёкие звёзды, галактики, планеты, возможно другие цевелизации. Яркий свет путиводных звёзд сменят огни городских домов. Последние листья отрываются от веток и кружатся в завораживающем осеннем танце, медленно опускаясь на холодную землю и оставляя деревья совсем голыми. Ноябрь– не самый лучший месяц в году. Переход от меланхоличной осени к суровой зиме даётся трудно, как морально так и физически. Всё чувства уходят куда-то далеко далеко, до весны. одна снежинка две снежинки три снежинки Неужели первый снег? Четвёртая, Пятая, шестая, и вот их уже сотня, две, три сотни. "Зима, претормази,только начало ноября, ещё успеешь намести снега." Несколько снежинок медленно залетают в открытое окно квартиры, на третьем этаже, в обычном многоквартирном доме Санкт-Петербурга,приземляясь на узкий подоконник в маленьком помещение, иминуемым в этом доме кухней. Старые обои, порванные в некоторых местах, немного грязный пол, потому что какие-то пятна уже не отчищаются, небольшой стол, два потрёпаных стула, которые постоянно скрепят и так и хотят сломаться попалам под весом человека,полка для тарелок и кружек, столешница и одинокий, пустой никому не нужный холодильник, стоящий в углу. Весь этот интерьер освещает одна лампочка на потолке,которая в данный момент выключена. Всё помещение наполнено запахом кофе, который стоит на подоконнике и остывает. Одинокий фонарь, стоящий на той стороне улицы, лихорадочно мигал, с трудом освещая безлюдную улицу. На дороге ни единой машины. Всё уже давно спят и не видят этого первого, короткого снега, следы которого к утру испарятся. Холод пробирает до костей, на улице уже минус один. Дане пофиг, он стоит в футболке и не замерзает. Ему не страшно простыть или заболеть в принципе, ему страшно, от того что внутри, в душе, он уже давно замёрз. Дипрессия, загоны, одиночество– верные его спутники уже как несколько месяцев. –Весёлый набор подростка,который не вылечить таблетками. Дым от последней затяжки отправляется в окно, куда и Дане очень хочется. Навясчивая идея найти выход, который лежит через окно, часто его посещает, особенно в последние дни. Жаль, что этаж третий– слишком низко,но когда-нибудь он не поленится и поднимится на девятый этаж, где шансов будет побольше, ну а пока что это только планы. Окурок отправляется в след за дымом, падая на грязный, мокрый асфальт. Музыка в наушниках настолько плохо звучит, что кажется это голоса его разума, почти шизофрения,так сказать пополнение болячек. Каждый мать его шорох окружающего мира слышен через них. Пора бы уже нормальные купить–размышляет он– а стоит ли? Осталось немного потерпеть. Сухой тяжёлый кашель Раздаётся эхом в пустой квартире. Уже не понятно от сигарет этот кашель или от бронхита,который преследует его уже второй месяц. – Всё таки простыл, говорил же тебе тепло одеваться и не стоять у открытого окна. – говорит голос из тёмного узкого коридора. Тихие шаги приближающиеся с каждой секундой. Дрожь по всему телу. Мурашки осыпают каждый Миллиметр плоти. Музыка уходит на задний план, вскоре исчезая совсем. Даня концентрирует своё внимание на его голосе.

Это он?

Тупой вопрос. Конечно он. Родной, любимый, он узнает его голос из тысячи. Где он был? Почему его не было рядом, когда наступали панические атаки, он прекрасно знает, что его прикосновения лучшее лекарство? Где он был, когда все отвернулись? Когда его чуть в психушку не запихнули? Когда стоял на краю? Как же хочется разнести, разбить всё здесь. Глубокий вдох... Выдох – Спокойно, я радом. - шёпотом произносит Илья на ухо. Даня так рад слышать его голос, чувствовать его дыхание. Он прощает ему всё, всё сразу,но паническая атака не прощает и поступает всё ближе. Даня не выдерживает и разворачивается к нему и утыкается лицом куда-то в область грусти,попутно обнимая. Чёртов рост Как же ему не хватало этих прикосновений, его запаха шоколада в перемешку с парфюмом, этого молчания. Слёзы льются сами собой. Он чувствует себя как маленький щенок, который нашёл своего хозяина. Был бы хвостик, вилял бы им не переставая – Я скучал. - сквозь предательские слёзы произносит он не поднимая взгляд. Илья прижимает его к себе, как можно сильнее. Он тоже скучал, безумно скучал,просто не признаёт этого. Чёртова гордость, не позволяющая сказать три простых слова. Он так скучал По его паничиским атакам, по его дипрессия, глупым загонам. Он скучал по своему дурачку. –Прости. Я знаю, что нужен был тебе. - он ослабляет объятия и поднимает голову Дани, смотрит в его серо-зелёные, потухшие глаза. На его глазах, они потухали с каждым днём, он венит себя за то что ничего не смог сделать. Многое бы он сейчас отдал, что бы время вернуть назад и не дать затухнуть его любимому Дане,не дать превратится из переменчивой весны в холодную и необратимую зиму. Илья наклоняется к этому грустному гномику, который забрал его сон, его мысли, всё свободное время, и чего уж скрывать забрал его холодное сердечко, и целует его, так нежно, со всей любовью, которую он не додал в своё отсутствие. Никто не заменит его, никто не сможет так же его обнять и поцеловать как он. Илья чувствует какой-то привкус. Что-то такое до боли знакомое, и давно забытое. Мозг роется на задворках памяти, пытаясь найти нужный файл. Наконец он понимает, что это и как это опасно Это были не сигареты – Даня, зачем? Просто скажи зачем? Тебе для полного списка проблем с наркотой не хватало? Ты же знаешь как трудно расстаться с этой дрянью? Моего примера мало, м? – по отцовски он спрашивает, разорвав поцелуй. Он не хочет его ругать, он хочет понять зачем? Не так хотелось начать общение после долгого расстования. Он хочет огородить его, защетить, спасти от этих ужасов, но что-то совсем не получается. – Так легче. - без зазрения совести отвечает Даня. Понимая как это опасно, но всё равно курит запрещённые вещества. С ними действительно легче. Получается забыть навремя flash back, которые не дают ему покоя уже достаточно давно. Грёбанные flаsh back связанные с его пиздюком, таким родным и таким любимым. Жестокой расплатой за спокойные минуты без мыслей о суециде и об Илье были отходняки, которые отбивали у него всё желание употреблять. Но уже через день неведомая сила заставляла его снова курить, пить и хоть чем нибудь глушить боль от одиночества и придательства. – Будешь? - спрашивает Даня вытягивая и демонстрируя маленький мешочек с травой Ты совсем что ли охуел? - думает Илья, но отказатся не может. Слишком сильное желание, которое он не может побороть. Две его слабости – наркота и Даня- самый сильный и опьеняющий наркотик. – Давай. - похуй, будь, что будет, думает Илья, соглашаясь на развлечение. – Пойдём в комнату. - командует Даня и удаляется с кухни. Повзрослел и так изменился, его маленький мальчик за эти пол года. Хочется, что бы он стал опять глупеньуим ничего не знающим. - думает Илья и следует за гномиком. Маленькая комната в тёмных тонах. Обставлена очень просто, всё по минимому. Незаправленная кровать в углу, письменный столик со слабой лампой освещения. На стене множество рисунков, в основном людей. Русские рэперы, западные, большой рисунок его любимого польского граймера. Сверху рисунков закреплены маленькие бумажки с надписями: Больно

Грустно

Плохо

Страшно

Горько

Жутко

Страшно На столе множество хаотично лежащих листков бумаги,тетрадей, пары учебников. Множество маркеров, карандашей, фломастеров заполняют ящики стола. Один из них открывает Даня, достаёт оттуда бумагу и крутит блант. Илья в ожидание устраивается на кровати. На удивление, получилось очень быстро. Поднатоскался за пол года. Всё на уровне рефлексов. Даня протягивает ему самокрутку и поджигает. Комната наполняется дымом. Мозги отключаются. Как же он долго не чувствовал этого вкуса,этих ощущений. Приятно ощущать их с любимым человеком на пару. Даня приоткрывает окно в комнате. Не очень хочется задохнутся дымом. Даже под кайфом Дане чего то не хватало. Ощущение пустоты никогда никуда не уходило. Илья откланяется назад, упираясь в стену, и медленно выдыхает дым вверх. Кайфует от состояния. Он чувствует как на его коленях кто-то устраивается. Его гномика совсем развезло,хотя он и не против такого действия. Даня прижимается к нему и обнимает. Его учещённое дыхание выдаёт его с потрахами Илья отстраняет его от себя. Целует, со всей нежностью, которая только в нём есть,углублясь с каждой минутой

Я не могу на это больше смотреть

На удивление Даня не отстаёт, проявляя необычайную активность. Какой же он охуенный под кайфом– думает Илья. Кладёт руки на его тощие, румяные щёчки. Илья предпочитает взять инициативу в свои руки. Должен же он хоть немного загладить свою вину. Он запускает руки под футболку, изучая тело Дани. Чувствует шрамы от порезов, царапины, которых не должно быть, не должно, не должно–кричит он себе. Даня перебирает его волосы, отдвигает чёлку, которая постоянно мешается.

Сколько можно?

Одним ловким движением руки Даня остаётся без футболки. Все его шрамы и порезы видны, но Илью они совсем не беспокоят и не смущают. Он знает, что гномик нормальный и адекватный человек, и похуй, кто что думает. Даня двигается ещё ближе, убирая последние Миллиметры между ними и углубляя поцелуй. Под кайфом ему не хватало только Илюши, его прикосновений, дыхания, запаха. Гномик разрывает поцелуй и утыкается куда-то в шею, прерывисто дыша и пряча своё стеснение. Крепко крепко обнимает его. Илья аккуратно приподнимает его и переводит в горизонтальное положение, надвисая над ним. Поцелуи опускаются всё ниже и ниже, перенося Даню на новый уровень кайфа. Дыхание и пульс сбиваются напрочь. Пока он пытается отдышатся от поцелуев, Илья избавляется от футболки и возвращается к телу Дани. Замок брюк медленно расстюгивается

Дайте ему уже дозу

***

Прикосновения, поцелуи, запах, движения Ильи исчезают,вместе с ним. Вместо них появляются серые стены палаты,медбратья,врач. – нет, Где он? Где Илья? - приходя в себя, кричит он на всю палату Это правда, это не может быть воображением, он был только что тут. Нужна ещё одна доза, что бы вернуть его, что бы не сойти с ума в его придуманной реальности,что бы не потерять его.