…ВЕДЬ ТЫ МАШИНА!..
Происходящее, окутанное лиловой дымкой, начало напоминать какой-то неведомый сюрреализм. Глаза наливались тёмно-багровой, почти чёрной кровью. На Той Бонни кто-то пристально смотрел. Смотрел и улыбался. Просто для того, чтобы увидеть, как крольчонок отреагирует. А Той Бонни не оставлял тщетных попыток хотя бы отвести взгляд от оживших рук, от розово-коричневых кишок, от тела Наналли, повисшем теперь на крючьях безвольной тряпичной куклой. Что?.. О, нет… Наналли?.. кУдА эТо Ты СмОтРиШь?! сМоТрИ нА нАс! Голова Той Бонни застыла на месте. Голубые глаза хитро прищурились, рассматривая изумруды, которые обхватили чёрные пальцы. Лёгкое давление на кожу прекрасно дали понять Той Бонни, что его ждёт прямо сейчас. Нет! Что случилось, Игрушка? Не хочешь терять такие красивые глазки, не так ли? Давление усилилось. Это не могло так долго продолжаться. — НЕТ!!! Как только Той Бонни вскрикнул, он обнаружил, что его никто не держал. Чёрные руки испарились, словно их и не было никогда. Глаза крольчонка были на месте. Той Бонни невольно сглотнул. Ослабевшей рукой он приподнял рубашку. Раны не было. «И хорошо… — Той Бонни откинулся назад. Слёзы хлынули без приглашения, а мокрые пальцы зарылись в волосы. — И хорошо, что это был всего лишь плохой сон». Он повернул голову вбок и увидел Наналли. Её взгляд опустел, а сама она жадно глотала ртом воздух. «Наналли тоже приснилось что-то плохое. Как жаль, что эта комната и эти люди не часть этого сна!» — это было последнее, что успел подумать Той Бонни перед тем, как отключиться.***
В тот же миг, как незримая пытка прекратилась, на мониторе загорелось изображение, к которому тотчас же приникла женщина. На её лице сперва отпечаталось удивление, промелькнул даже страх, но после этих незначительных метаморфоз ликование — вот, что осталось единственным после них. Дверь в комнату отворилась по нажатию нужной кнопки. На пороге замаячила невысокая фигура с сутулыми плечами. Выйдя на свет, она сверкнула рыжими лохмами, вечно разбросанными в беспорядке. — Смотрите, кто пришёл, — объявила женщина с некоторым пафосом. Впрочем, в её голосе слышалась и нежность, пускай и наигранная. — Юный Фриц. Милый, милый безбожник. — Здрасьте, — просто ответил Фриц, неловко кивнув. Как ни крути, грех не поприветствовать главу «Kyrie». — Таки явился на покаяние, — женщина игриво улыбнулась, сощурившись. — Что же, наш малыш Смит пришёл спасти сестрёнку? Фриц кивнул, чуть улыбнувшись в ответ. Краем глаза он заметил ужас на лице сестры, лежавшей в нескольких метрах от него. — Фриц, зачем?! — крикнула она, разозлившись. — Она только что сказала, — Фриц грустно покачал головой, опустив взгляд. — Я не мог по-другому. — Ты же прекрасно понимаешь, на что себя обрёк, — главарь облизнула губы и, подойдя к Фрицу, выдохнула дым в его лицо. — Бедный, несчастный мальчик решил преступить закон, — белые зубки сомкнулись и трубка поднялась вверх. — Ну и? Каково это — быть в центре внимания? — Какого внимания? — Фриц развёл руками. — Я лишил себя поддержки полиции, мисс. — Не пытайся меня обмануть, Фриц, — женщина склонилась над Смитом так, словно одним своим взглядом она хотела вдавить его в землю. — Ты не просто так сюда пришёл. Ты привёл полицию за собой, не так ли? Ведь только тебе я сообщала место обмена тебя на заложников. Так говори: скольких ты привёл? — …всех. — Всех? Эй-эй, не смеши меня, малыш. Я прекрасно знаю, что это невозможно. Ни у тебя, ни у Наналли нет столько друзей, чтобы спасти безбожников от власти «Kyrie». — Это верно, — Фриц нервно сглотнул. Он завёл руки за спину и начал взволнованно перебирать пальчиками. — А ты знаешь, сколько друзей у моих друзей? Или ты не предусмотрела этого? — Ты отрёкся от помощи полиции, — возразила женщина. — Но даже если Майк и включит весь свой дар красноречия, неужели ты думаешь, что он притащит за собой всех? — Нет, я так не думаю, — закусив губу, Фриц сдержанно ухмыльнулся. — Я это знаю. — Тогда ты меня немного разочаровал, мальчик. Последняя фраза, произнесённая холоднее предыдущих, повлекла за собой быструю реакцию со стороны террористов, и те тотчас же подлетели к Фрицу и заломили ему руки за спину, попутно ставя на колени. Рыжие лохмы оказались в хвате одной из множества чёрных рук. Заметный дискомфорт отразился на лице Фрица, но тот, словно обречённый, продолжал с лёгкой, несколько безумной улыбкой глядеть то на главаря «Kyrie», то на сестру, то на Той Бонни. — Кажется, ты плохо расслышал мою подчинённую: никаких полицейских возле пункта обмена, — женщина вновь склонилась над Фрицем. — Или этого не было? — Было, конечно, — ответил Фриц. — Все разговоры записываются, не так ли? С обеих сторон. — Ты хорошо подумал? — скептически спросила женщина. — Да, — твёрдо произнёс Фриц. Его взгляд приобрёл, пускай ненадолго, но крепкую, словно гранит, сталь. Решимость струилась в каждой крохотной частичке радужки глаз. — Я никогда и ни за что не поверю в то, что не может мне помочь. — Тогда ты отправишься вслед за своей сестрёнкой. Лицо женщины исказила улыбка. Прикрыв глаза, она развернулась и наставила пистолет на Наналли. Та не шелохнулась, что, впрочем, немного удивило Фрица. Но он подумал, что сестра просто слишком рано сдалась, раз он пришёл в такое неподходящее время и повёл себя, как идиот. И Фриц не мог в этот момент не понять Наналли. Она напугана, она не знает его рискованного плана и уж тем более того, что его, на самом деле, не собираются убивать. — Слишком поздно, мисс. Слишком поздно!.. Благодаря мощному выбросу адреналина, последствия которого скажутся на организме позже, Фрицу не составило труда вырваться из захвата подручных женщины, оставив клок рыжих волос в чёрной руке и порвав капюшон своей куртки. Но это ничего. Совсем ничего. Главное сейчас — успеть вовремя. Фриц хорошо умел влипать в неприятности и, к сожалению, также втягивать в них остальных, особенно — близких ему людей. Однако Фриц иногда мог с лёгкостью подставиться сам, чтобы снизить страдания остальных до минимума вплоть до полного исчезновения. И, как правило, чем больше Смит подставлялся, тем лучше было его близким. По крайней мере, так считал сам Фриц. В эти моменты он отсекал любую возможность того, что за него будут переживать. Ему не хотелось думать об этом, когда на кону стояли благополучие и, уж тем более, жизни близких. На него после кричали, что он эгоист, но Фриц был всё равно доволен, что, получая упрёки, а иногда и оплеухи от спасённых, эти самые спасённые теперь в безопасности. Такой вот был странный вид мазохизма, вряд ли заслуживавший осуждения или порицания. Фриц знал, что за то, что он налетел на дуло пистолета животом, он наверняка получит от многих. Правильнее сказать — от всех и сразу. Оглушительный выстрел прошёлся сильной волной по барабанным перепонкам, да и только. А вниз, по ногам медленно начинала стекать кровь. Наналли не то удивлённо, не то от ужаса всхлипнула и уткнулась лбом в пол. Глянув на сестру, Фриц слабо улыбнулся и, обмякнув, упал на спину, смиренно положив руку на рану, словно пытаясь остановить кровь. Но это бесполезно. Всё уже бесполезно. На этом этапе Фриц выполнил всё, что от него требовалось. Если Майк не вступит в игру прямо сейчас, тогда всему придёт конец… …Фриц испытал небывалое облегчение от того, что он правильно рассчитал время. Вскоре после того, как в голове промелькнула мысль о поражении, в комнату ворвалась полиция с оружием наготове. Причём, не только полиция, но и военные. Даже аниматроники — Фриц заметил Фокси и Бонни, подбежавших к Той Бонни. К ним же подползла и Наналли, посчитав их более надёжной защитой, чем всех остальных. К истекавшему кровью Фрицу тем временем подбежал Майк. Пока его коллеги скручивали террористов, Шмидт счёл нужным позаботиться о Смитах. Приподняв голову Фрица, он с видимой болью в глазах покачал головой. — Как долго я буду твою жопу спасать таким образом? — вопрос был явно риторическим. — Думаю, больше не надо, — хрипло рассмеялся Фриц. — Я всё уже, Майк… — Э-э-э! Слышь, не помирай мне тут! — воскликнул Майк. — Не будь мудаком, Фриц. — Я спас сестру, — возразил Фриц. — Думаю, что всё-таки я не мудак. — А будешь им, если от такой тупой раны помрёшь! — Майк положил голову Фрица обратно. — Лежи тихо, мы медсестру с собой прихватили на всякий случай, сейчас перевяжет тебя. Словно в подтверждение его слов к Фрицу подлетела девушка в белом халате с бинтами наготове. По её заверениям, санитары ждали снаружи комнаты, пока всех террористов не выведут. Услышав это, Майк дал знак полицейским, чтобы те как можно более оперативно погружали преступников в автозаки. — Ладно… Ладно, хорошо, — Фриц тяжело вздохнул и закашлялся. — Отдохну немного. Главное, что… Главное, что Наналли теперь в безопасности. — Ты в этом так уверен, малыш? — вдруг воскликнула главарь террористов, сверкнув глазами. В её голосе слышалось ликование. — А где, как ты думаешь, твоя дорогая сестрёнка сейчас? Фриц не успел никак отреагировать на это заявление, потому что в тот же миг потерял сознание от наступившей анемии. Медсестра усердно продолжила оказывать ему первую помощь, а Майка вдруг прошиб холодный пот. Предчувствие чего-то нехорошего противно скреблось на душе. Наналли пропала. — Ещё и прихватила с собой на тот свет игрушку. Какая жалость. И Той Бонни тоже. — Где они? — прорычал Майк. Он повернулся к товарищам. — Как только мы вломились, мисс Смит схватила кролика и отбежала с ним ближе к аварийному выходу, — неуверенно произнёс Чак. — Блять, как мы умудрились прошляпить их? — Майк выругался, но самообладания не терял. — Прям из-под носа! — Мы всех захватили на этаже, — отрапортовал один из рядовых полицейских. — Никто бы не смог захватить заложников во второй раз. Майк быстрыми шагами направился к двери. И вдруг он понял одну простую вещь: — Это не аварийный выход… Это лестница на крышу, блять! — Чего ты так?..- Майк резко повернулся к женщине, чтобы подойти к ней и потребовать объяснений, ведь та явно что-то знала. Но та лишь томно подмигнула, и тотчас внутри неё раздался небольшой взрыв, разорвавший ей живот и оголивший кишки. Вдобавок, окропивший всех, кто находился рядом, кровью. Женщина свалилась замертво, на её лице застыла безумно-кокетливая улыбка, преисполненная умиротворением. Майк же, явно расстроенный тем, что придётся всё узнавать самому, с отвращением собрал кровь с щеки ладонью и стряхнул её на пол. — Вот сука. Это было единственным, что мог произнести Майк. На более распространённые, осмысленные и остроумные комментарии у него не было ни сил, ни желания, да и ни к чему сейчас изощряться в своём красноречии — даже голове оно не отображалось, настолько оно было не к месту. Шмидт, в последний раз незамысловато выругавшись, побежал наверх, на крышу. Фокси и Бонни — за ним.