***
Той Бонни первым делом направился в комнату «Базы Игрушек». Рассказав идею своим друзьям, он услышал от них одобрение и готовность помочь. Однако никто из них точно не знал, что именно нужно было сделать. — Есть хоть какие-то идеи? — вот первое, что услышал Той Бонни от друзей. Вопрос всего лишь на мгновение застал крольчонка врасплох. Ответа он, конечно же не знал. Но точно знал, что нужно было сказать, будто кто-то заботливый аккуратно нашёптывал ему на ушко. — Мы должны собрать самые яркие моменты в жизни братика, — пролепетал Той Бонни. — Я думаю, что так получится пробудить его старые воспоминания. — Это как ностальгия, да? — спросила Той Чика. — Ностальгия может заставить разреветься, — с привычно равнодушной интонацией в голосе заметил Той Фредди. — Вы не подумайте ничего такого, просто… Поможет ли это нам? — Должно получиться, — поспешно вставил Той Бонни. — Хотя бы чуть-чуть, но это должно сработать. — Ты так говоришь, словно пытаешься сам себя убедить в этом, — вздохнул Той Фредди. — Проблем сейчас нет, мы полны энтузиазма. А если ничего не получится, то сам знаешь, что из этого выйдет. — Ну ты и жестокий, Фред! — Би-Би надул щёки. — Я столько фоток наделал, неужели совсем не поможет? — Да чёрт его… — О, а ещё видео есть, — протянул Би-Би. — Я чуть не забыл и о них. Правда, — мальчик ехидно улыбнулся, — там не самые приятные воспоминания запечатлены. — Следовательно, их не стоит показывать? — удивилась Мангл. — Но ведь они тоже делали Бонни таким, какой он был до форматирования памяти. Если я правильно поняла, то ваши мозги являются симбионтами с самыми обыкновенными процессорами. Иными словами, вы — неудавшаяся попытка сделать ИИ. К чему я веду? Всё просто: такое сознательное очеловечивание дало вам возможность извлекать полезную информацию даже из пролетевшей мимо лица мухи. Из любой мелочи, то есть. Так вот, — лисичка сложила руки на груди, — плохих событий это, естественно, тоже касается. — Значит, нам надо показать всё, чтобы вернуть братика полностью? — спросил Той Бонни. — Я думаю, что да. — Эй-эй, но там могут же быть… — Той Фредди перебил крольчонок: — Би-Би, ты сможешь найти те записи? — Конечно! — Но, Той Бонни, — Той Чика попыталась его остановить. — Некоторые вещи хочется забыть, не так ли? — Верно, — кивнул Той Бонни. Взгляд его погрустнел. — Но это касается не только братика. Кому-то одному повезло забыть о кошмаре, а всем остальным придётся помнить о нём. — Ладно уж, давайте пробовать что ли… — Той Фредди поднялся со своего места. …К игрушечным аниматроникам присоединились также Фриц, Наналли и Джереми. Они полезли в архив охраны и в Интернет, чтобы хоть как-то помочь коллегам. Поскольку был выходной день, пиццерия не работала. Бонни по этому случаю был взят под белые рученьки и утащен на «Базу Игрушек». Личные фотоальбомы со всех годов хранились именно здесь, хотя многие считают, что это далеко не всё. Би-Би ведь мог и припрятать что-нибудь в раздел «секретные документы». Что там было и есть ли вообще этот загадочный, но вполне вероятно существующий раздел — думать никому не хотелось. Мало ли, как маленький чертёнок с ангельским выражением лица мог отреагировать. Итак, Бонни, хлопая глазами, сидел на слегка потрёпанном диване. Перед ним в ряд выстроились игрушечные аниматроники. Обводя взглядом уютную комнатку, Бонни совершенно не понимал, чего от него хотели. Той Фредди, как самовоспроглашённый «лидер» среди молодого поколения аниматроников, посмотрел на своих друзей, убеждаясь, что его готовы слушать. Затем он откашлялся и произнёс: — В общем так, Бонни, ты же в курсах, что тебя форматировали? — после кивка кролика Той Фредди продолжил: — Во-о-от, мы, короче, решили, что нам нужен наш старый добрый долбаёб Бонни, а не тот, кем ты являешься сейчас. Поэтому готовь свои зеньки и нервные клетки — сейчас память возвращать будем. — Как-то ты грубо, — заметила Той Чика. — Ничего, — поспешно сказал Бонни. — Той Фредди всегда любил спизднуть лишнего. — Так, кажется, привычка старая возвращается. Отлично, этот пациент ещё не потерян. — Братик, мы сейчас будем показывать тебе старые альбомы. И это… если будешь что-нибудь вспоминать, то обязательно скажи об этом. — Х-хорошо. Игрушечные аниматроники облепили Бонни, по очереди показывая разные фотографии. Как и ожидалось, кролик почти ничего не помнил, а лишь впитывал воспоминания так, как они были запечатлены на снимках. Он не мог их заново пережить, не мог заполучить опыт, не мог очутиться рядом с теми, кто стоял тогда рядом с ним. Ему лишь оставалось признавать то, на что была похожа его тогдашняя жизнь, и грустно улыбаться при этом. Более новые фотографии лучше пробуждали что-то в памяти, в такие моменты Бонни чуть ли не вскакивал с криками: «А вот это я помню!» Но этого явно было недостаточно, чтобы вернуть потерянную личность. Тогда Той Бонни попросил разыскать видео, о котором говорил Би-Би. Когда мальчик вернулся с диском, он предложил друзьям оставить кролика одного в комнате. На всякий случай. Результат не заставил себя долго ждать: через пять минут Бонни выскочил и захлопнул за собой дверь. Он был краснее варёного рака, краснее макового поля и грядки с помидорами, а уши вместе с хвостом и коленями дрожали, как флюгер, который своими движениями орал, что сегодня далеко не штиль. На фоне алого лица глаза Бонни потерялись, но игрушки отчётливо видели, как они забегали, словно их обладатель только что испытал шок. — Би-Би! — Бонни едва ли не на коленях подполз к мальчишке и схватил его за плечи. — Скажи мне, пожалуйста, что это единственная копия! Молю тебя! — Да-да, единственная, единственная она! — Би-Би выставил перед собой ручки, словно хотел, чтобы от него поскорее отвязались. — Уничтожь её, прошу, — севшим голосом проговорил Бонни. — Я обещаю вспомнить всё до мельчайших подробностей, если ты поклянёшься избавиться от неё. — Пять батареек за сокрытие информации, — упрямо заявил Би-Би. — Скидку не сделаю! — Жлоб! — Я бизнесмен! — Кажется, там была порнуха, — сделал вывод Той Фредди. — Собственно, я не сомневался… э-э-эй, ты что?! — он заметил, как Той Бонни хотел было открыть дверь в комнату. — Бон-Бон… ты что? ты что? После меня! Пока не выключу, не смей заходить. Ещё не хватало травмировать твою психику… Дёрнувшаяся Той Чика поспешно закивала головой, словно вспомнила что-то. Той Бонни лишь оставалось непонятливо хлопать глазами. А Мангл сощурилась и сказала: — Похоже, Той Винсент и Той Джулс опять не покажут источник золотого свечения…***
— Вы что там роетесь, идиоты? — рявкнул Шмидт, заглядывая в архивную комнату. — Включайте телик, охренеете! Фриц, Наналли и Джереми оставили свои занятия и поспешили к телевизору. Как раз поспев к вечернему выпуску новостей, они уселись, как попало, и принялись слушать. «…Полиция пока подробностей не заявляла, но предупредила о новой опасности ночных улиц города. Настоятельно не рекомендуем вам выходить за пределы дома после десяти часов вечера, не оставлять детей без присмотра…» — О, Майк, что за фигня? — простонал Фриц, откидываясь в кресле. — Серьёзно, когда у нас было спокойно и безопасно? Даже в Готэме не так страшно жить. — Так вот, слушайте, — Шмидт выключил телевизор и повернулся к товарищам. — То, что вы услышали — это лишь предисловие к моему рассказу. Не забывайте, среди вас есть коп, который немного располагает «секретной» информацией. Скажу просто, чтобы вас не мучать: объявилась какая-то новая банда. Нападают на всех без разбору. Оставляют какие-то латинские слова на местах преступления. И я надеюсь, что у каждого из вас хватит ума держать эту информацию при себе? — Так точно, капитан, — зевнул Смит. Вдруг он осел, схватившись за жалобно заурчавший живот. — Чё-ё-ёрт… — …Смит, ты охренел? Шмидт помрачнел. Фрицу же ничего другого не оставалось кроме как беспомощно посмотреть на друга и неловко улыбнуться, дождавшись захвата за воротник рубашки. — Ты что, опять не жрёшь ни хрена? — строго спросил Майк. Фриц нехотя кивнул. Позади раздался звук быстро скатывавшейся бумаги. Через мгновение на рыжую голову приземлился удар, который совершила Наналли со своим привычным хмыканьем. — Дебил, — сплюнул Майк, отпустив Фрица. Смягчившись, он спросил: — Что, всё настолько плохо? — Не то, чтобы прямо плохо, — Фриц почесал макушку. — Просто… ну, я подумал, что Наналли побольше нужно… чтобы в обморок не падала. — Так-то оно так, — смущённо проговорила Наналли. Джереми обнял её. — Но тебе тоже нужно восполнять энергозатраты! Я не переживу, если ты умрёшь с голоду! — Да он и не умрёт, что ты переживаешь? — мягко проговорил Джереми. — Он больше боится, что Майк его головой в сугроб зароет. — Но сейчас не зима… — Ты думаешь его это остановит? — Фитцджеральд. — Да? — Будь другом, послушай старшего, не будь пидрилой перед девушкой. Она этого явно не оценит. — Да ладно тебе, Майк, — отмахнулась Наналли, натянув неловкую улыбку — точно такую же, какая была у Фрица. — Он же просто подкалывает. — Прости, Нан, но я двадцать пять лет терпел это, — категоричным тоном ответил Майк. — В свой адрес я больше не могу нормально слушать подобное. Каждый раз рука тянется к чему-то тяжёлому. Вот серьёзно, прости меня грешного. — Тебя подкалывали с самого рождения? — уточнил Фриц. — Уж кто бы говорил! Впервые после судебной неразберихи охранники вместе с Наналли смогли проводить время вместе. Хотя, стоит сказать, что они бы предпочли место попривлекательнее, чем служебное помещение. Кафе там или ресторан — что угодно, но не душная комнатка в которой далеко не чистота операционных помещений. Как бы тщательно не проводилась уборка, всё равно кто-то умудрялся всего за один день загадить рабочее место. Тут ведь дело было даже не во Фрице — он, конечно, был свиньёй, но не до такой степени. Майк всё валил на аниматроников, аниматроники — на Фрица, Фриц — на Майка и Наналли, а Наналли на всех троих охранников. Только Джереми, если не оставался на ночную смену, убирался тщательнее всех. Иногда в уборке помогала Наналли, но делала она это крайне редко из-за занятости в учёбе. Крайне редки были и такие посиделки во время обеденного перерыва или после пяти часов вечера. По этой причине молодые аниматроники нередко ловили на себе завистливые взгляды людей, которых с пиццерией связывала лишь работа и ничего более. Иногда беседы прерывались приходами Фон Гая, который привносил громадную долю развлекательных диалогов в разговор, отчего он становился ярче и живее, а иногда в их жизнь вламывались те, кто лишь симулирует её. На сей раз это была Мангл. — О-ой, моя любимая лисичка пришла! — воскликнул Фриц, подскакивая к Мангл. — Когда мне можно будет разобрать тебя? — Когда на механика выучишься, идиот рыжий, — буркнул Майк. — Сейчас ты её только гаечным ключом можешь уе-… — Что-то случилось, Мангл? — осторожно поинтересовался Джереми. — Мы ищем Той Бонни, — отчеканила Мангл. — Вы не видели Той Бонни? Нам его нужно найти. — А, ну это всегда пожалуйста, — Фриц первым подскочил к камерам. — Не забывайте, что большой брат следит за вами. Особенно ночью. — Фу, брат, это отвратительно звучит, — фыркнула Наналли. — Кстати, как там у вас продвигается с возвращением памяти Бонни? — Процесс едва ли превысил тридцать процентов, — Мангл почесала за ухом. — Привычки начали возвращаться, но Бонни не помнит последних событий совсем. Ни своей злости на братика Фокси, ни бойню, ни суд… ничего из этого. — В-вот оно как, — протянул Джереми. — Но возможно ли полностью память восстановить? — Конечно. Но это сложно. — А Той Бонни говорил что-нибудь, перед тем как уходил? — спросил Шмидт. — Или он исчез просто так? — Он нашёл около входа газету. Вот эту, — Мангл вытащила из-за пазухи газету, датируемую сегодняшним числом. — Здесь на третьей странице он что-то увидел, потом вдруг сказал: «Я знаю, что нужно сделать». После этого мы его не видели. — А ну, вот, — Фриц тыкнул пальцем в экран. — Вот он выходит из пиццерии. — Опять через чёрный ход? — возмутился Майк. — Ничему его жизнь не учит. — Как-то мне теперь неспокойно, — заёрзала Наналли. — Не волнуйся так, — Джереми успокаивающе поцеловал Наналли в висок. — А что в газете, Мангл? Что такого мог увидеть Той Бонни? Мангл вручила Шмидту газету. Тот, перелистав на третью страницу, пробежался глазами по статейкам. Буквально через мгновение Майк побелел. Он положил газету и изо всех сил бабахнул по ней, словно пытаясь вбить в поверхность стола. — Вот угадайте, что, ну вот просто угадайте! — раздражённо процедил Шмидт, призывая друзей посмотреть на статью. — Кто бы мог сомневаться? Вот серьёзно, это такое клише, что меня аж тошнит от того, насколько оно, сука, жизненное. — Журналюги уже всё пронюхали? — спросил Фриц, заглядывая в газету. — Ну, конечно, ну естественно! — казалось, что Майк вот-вот потеряет контроль и начнёт бить стол, пока он не сломается. — Это лишний раз доказывает, насколько в штатах тупые копы… или какие пиздец хитрые журналисты. Потому что я не вижу ни одной другой причины, почему… стоп. Той Бонни ушёл через заднюю дверь, так? — Да, — Фриц откинулся в кресле. — Увидел статью про банду, скорее всего, потом сказал… нет… — глаза Смита округлились от осознания, которое внезапно посетило его голову. — Ну нет… ты же не хочешь мне сказать, что… — Да. ДА, именно так, — Майк присел за соседний стол и устало прислонил ладонь ко лбу. Он начал потирать поочерёдно виски и переносицу. — Ой, бля-я-я… вот теперь надо думать, как решать этот вопрос. Мангл, не дай бог такой же тупицей станешь. Знаю я ваш искусственный интеллект. — Дождь пошёл, — тихонько заметила Наналли, посмотрев в окно. Осенью это не было такой уж удивительной вещью. Никто не придаёт значения обыденности до тех пор, пока она не выстреливает в тебя любым событием, отличающемся от неё.***
Вроде бы беспокоиться пока поводов не было у остальных аниматроников. Однако едва охранники сообщили им о возможной причине ухода Той Бонни, так сразу все встали на уши. Паника продолжалась ровно до тех пор, пока Марионетка не нашла записку: «Ушёл в магазин. Скоро вернусь. Т. Б.» Это бы успокоило всех, если бы с момента пропажи крольчонка не прошло бы около трёх часов. Никто не находил себе места от волнения. Тогда Майк уже предложил просто позвонить ближайшему патрулю, чтобы те помогли в поисках. Дождь всё лил и лил, не переставая, поэтому мало кто рискнул бы сейчас выйти на улицу. Той Чика высказала предположение, что, возможно, Той Бонни спрятался под козырёк какого-нибудь ларька или в здание зашёл. Дождь-то уже давно шёл. Успокоило аниматроников бы и это, если бы Мангл не заметила в окне знакомую, ковылявшую к пиццерии фигуру. Её контуры прекрасно подчёркивали капли воды, поэтому никто не мог подумать, что лисичке показалось. С Той Бонни всё хорошо, подумали аниматроники. Промок немного, да и только. Аниматроникам не была страшна вода (только если они не были поломаны как Фокси, с кусками эндоскелета, торчавшими наружу). Едва двери пиццерии распахнулись, Той Бонни встретил взглядом своих друзей и боязливо поджал уши, а пакет с купленным крепко прижал к туловищу. Крольчонок прекрасно знал, что вышло бы из его затеи, поэтому он не удивился увиденному. По телу прошлась дрожь, когда оно почувствовало тепло. К горлу начала подкатывать тошнота. — П-простите, что так долго! — промямлил Той Бонни. — Я написал в записке, что скоро вернусь, а получилось так… По дороге ещё и случилось кое-что… неожиданное… — Той Бонни, мы рады что ты хотя бы живым вернулся! — вспылил Той Фредди, походя к другу. — Тебе вообще противопоказано выходить одному, понимаешь? Той Бонни виновато улыбнулся и опустил взгляд. Вдруг он зашатался и едва не упал. Но Той Фредди вовремя его поддержал. — Бон?.. Ты чего? — Вы только не волнуйтесь, пожалуйста, только не волнуйтесь, — полушёпотом начал повторять Той Бонни. Почувствовав, что ровно больше не может стоять, он перевёл страдальческий взгляд на друга, а затем на брата. — В общем… вот. Крольчонок убрал пакет от груди, открывая на обозрение торчащий из левого бока предмет. Хоть ливень и тщательно пытался скрыть это, но всё равно все прекрасно видели расползшееся по рубашке пятно, похожее на распустившийся мак. — Я-я же… ничего не сделал, — губы Той Бонни задрожали. Он упал на колени, роняя пакет и теряя сознание. Наналли, не медля ни минуты, быстро подскочила к крольчонку и, не без помощи Марионетки, понесла его в комнату. Чика засеменила следом. Той Фредди аккуратно поднял упавший пакет, заодно собрав то, что оттуда выпало. Среди булочек, овощей и мяса оказался ещё и разбухший от воды кусочек бумаги. Дождь, безусловно, хорошо скрывал следы. Но даже он не был в силах смыть ни черни с улиц этого города, ни крови с рубашки маленького крольчонка, ни надписи «Kyrie» с промокшего клочка бумаги. — Бон ведь покупал продукты не в церковной лавке, — нахмурился Той Фредди. — Тогда что это… — Бонни? Ты чего, Бонни, успокойся! Внезапный оклик Фредди-старшего привлёк внимание остальных аниматроников. Бонни сидел на коленях, ровно в той позе, в которой совсем недавно упал его младший брат. Словно кто-то выстрелил кролику в голову. Алые глаза горели страшным огнём и были навыкате. Веки дёргались с такой частотой, что можно было подумать, что в этих глазах мелькали какие-то картинки, словно обрывки ужасного кино. Руки потянулись к голове, зарываясь в фиолетовые волосы, а рот застыл в немом крике. Фазбер зовёт друга, но тот его не слышит. Но рано или поздно ступор сменяется осознанием. Осознание медленно, но верно перетекает в мимолётную злость на самого себя. Последствия уже предсказать было невозможно. Губы Бонни зашевелились. Обретя утерянный дар речи, кролик тихо, но резко проронил, да так, чтобы барабанящий дождь не заглушал ни единого его слова: — Где Фокси?