Инстинкт мести

И ощущали страх и власть, А, может, гнали прочь зевоту, И заворачивали страсть В лабораторную работу

      Диаваль долго сомневался. Ему нужно было каким-то образом сказать все Малефисенте. Он пропустил их первую после пожара встречу под предлогом неотложных дел и уговорил Аврору не приходить на нее. Но так не могло продолжаться вечно, потому что Малефисента могла просто подловить его после школы или на пути домой. И тем не менее он продолжал медлить, мысленно подбирая слова, которыми признается девушке в их провале. Диаваль не раз представлял себе разговор с Малефисентой, и он выходил отвратительным, просто ужасным.       Через день после пожара Диаваль нашел в себе силы прийти на руины. Там его уже поджидала недовольная Малефисента. На ее плечах лежал любимый плед Диаваля. Девушка внимательным и злым взглядом следила за тем, как Диаваль топтался возле входа. Ее лицо было напряженно, но не выражало никаких эмоций. Недовольство просто исходило от нее невидимыми глазу волнами.       Вся храбрость пропала, и он не мог выдавить из себя ни слова. Юноша боялся реакции Малефисенты, опасался произнести правду, которая, наверняка, разозлит девушку. Ему думалось начать бессмысленную беседу о погоде. Ведь говорят о погоде или предлагают чай, когда хотят отложить неприятный разговор? Чай он предложить не мог, потому что Малефисента уже медленно и напряженно потягивала свой напиток из термоса, который ей пришлось принести самой. Оставалось говорить о погоде, но она не менялась с тех пор, как они виделись последний раз. Диаваль не знал, что ему делать.       Малефисента же не подбирала слова. Она наблюдала. Следила за волнением Диаваля, за его метаниями, за тем, как он бегает глазами по помещению, пытаясь за что-то зацепиться взглядом, чтобы начать разговор. Анализировала внешний вид, поведение парня, пытаясь выяснить, что его беспокоит. Внешний вид, к слову, выдавал Диаваля так же, как и беглый взгляд. Растрепанные волосы, помятые от частого сминания в волнении полы футболки, привлекающие взгляд из-за частых, хаотичных движений рук карманы, изношенные кеды, одна из которых то и дело чиркала носком по полу, выражая беспокойство хозяина. Из своих наблюдений Малефисента сделала неутешительный вывод: у Диаваля плохие новости. Какое-то время она выслушивала взволнованный и несмелый лепет парня, но не придавала ему значения, больше уделяя внимания своим наблюдениям.       — Я к тебе с важной новостью. Но не что бы уж такой важной… Я бы не реагировал слишком уж остро, — он произнес заготовленные и выученные наизусть слова, — просто…       — Не вздумай… — громко перебила его Малефисента, она окончательно убедилась, что у Диаваля не просто плохие, а ужасные вести, — Испортить мне вечер.       Малефисента не знала, какую именно новость ей пытается сообщить Диаваль. Ей хватало той крохи информации, что она сумела вычислить с помощью своих рассуждений и несвязного монолога Диаваля. Она подозревала, что это как-то связано со Стефаном, но наверняка не знала.       Вечер ей портит милая Аврора, которая ненароком указывает на то, что с пожаром ничего не получилось.       — Что вы будете теперь делать? — Аврора интересуется, мило улыбаясь в своей манере.       — С чем? — важно уточняет Малефисента.       — Ну, со Стефаном. План ведь провалился, — девушка невинно смотрит на друзей, не понимая их реакции.       Диаваль выглядел испуганно, шокировано и виновато одновременно. Большими темными глазами он сначала бегал по помещению, но потом остановился на Малефисенте и не сводил с нее глаз. Та выглядела не лучше. Она медленно повернулась к Диавалю. В ее движениях головой читалось напряжение и еле сдерживаемая злость. Малефисента вновь смотрела на Диаваля тем странным взглядом, требуя пояснений и обещая скорейшую расправу.       — Это я и пытался сказать, — выдает в оправдание Диаваль, продолжая виновато смотреть на девушку.       Малефисента неспеша кивает головой, но взгляд с Диаваля не переводит, чем продолжает нервировать юношу. Диаваль не мог найти себе места, гадая, чего еще он сделал не так. Он же попросил не реагировать остро. Попросил же?       — Что ты хочешь услышать от меня?       — Почему план провалился?       — Лейла спасла Стефана, пользуясь тем, что ее отец — директор. — ответила вместо Диаваля Аврора, решая помочь другу, — Мистер Генрих сказал, что Стефан невиновен. Справедливости ради нужно сказать, что мистер Боулс пытался убедить директора в обратном, но это ни к чему не привело.       Малефисента переводит взгляд на Аврору, внимательно слушая ее, потом кивает чему-то своему, но вновь возвращается к Диавалю, прожигая его немного удивленным и очень недовольным, и злым взглядом, пытаясь сдержать рвущиеся наружу резкие высказывания и бурлящие в ней эмоции.       — Мистер Боулс… — вновь кивает Малефисента, требуя взглядом пояснений с нервничающего Диаваля, — Причем тут этот учитель? Мы же собирались поджечь кабинет вашего биолога. Какая же у него фамилия… Мистер… Эванс?       — Ну… — Диаваль мнется, подбирая слова, — Так вышло…       — Что значит «так вышло»? — злясь все сильнее, переспрашивает Малефисента.       — Произошла ссора между тренером… мистером Боулсом и Стефаном. И я подумал… лучше… устроить поджог его кабинета, а не мучиться с кабинетом биологии…       — Ты не должен был думать! — резко восклицает Малефисента, перебивая Диаваля.       Воцарилось напряженное молчание. Диаваль боялся чего-то добавлять, да и говорить-то было нечего: всю суть они с Авророй уже изложили. Малефисента продумывала, как ей стоит поступить теперь. Аврора просто наблюдала за друзьями в готовности оттаскивать разъяренную Малефисенту от бедного Диаваля, хотя она знала, что до этого дойти не должно.       — А из-за чего произошла ссора Стефана и мистера Боулса? — отстраненным голосом спрашивает Малефисента, обдумывая что-то, известное ей одной.       — Ну… У Стефана проблемы с оценками, — подает голос Диаваль, все еще опасаясь реакции девушки.       — С оценками? — немного удивленно переспрашивает Малефисента, вырываясь из своих рассуждений.       Оказывается, Стефан как был бездарем, так им и остался. Ее это почему-то удивило. Она ожидала, что он хотя бы будет пытаться стремиться к лучшему. Возможно, сначала так и было, но сейчас он понял, что в этом нет необходимости. Малефисента не хотела много думать над этим, но шестое чувство подсказывало, что в этом кроется возможный выход из ситуации.       — Ты продолжал следить за Стефаном? — Малефисента задала этот вопрос без интереса в голосе и, не дожидаясь ответа, продолжила, — Он исправляет свои оценки? У него могут возникнуть с этим проблемы?       — Он об этом не думает, насколько я понял. Хотя он взялся за математику с физикой, но впереди большой список. Он все-таки хочет оказаться в школьной команде, когда начнутся соревнования по регби.       — Продолжай следить за ним. Я что-нибудь придумаю…       Проще было сказать, чем сделать. Мысли Малефисенты постоянно витали где-то близко, но не могли сформироваться так, чтобы она увидела выход. Казалось бы, вот оно решение всех проблем, только написано на незнакомом никому языке. Идея начала оформляться у нее спустя неделю, когда она столкнулась с Коналлом, который возвращался с тренировки. Она вспомнила, что ее друг тоже занимается регби и даже является капитаном команды школы Святого Джона.       Она привела Коналла на руины. Диаваль встретил его гораздо лучше, нежели Филиппа, но смотрел все равно подозрительно и немного напряженно. Малефисента спросила, смогли ли они узнать чего-нибудь нового. Диаваль с Авророй помотали головами, с интересом выслушивая идеи Малефисенты. Девушка наслаждалась и получала удовольствие от того, что ее слушают с таким интересом и все внимание было приковано к ней, поэтому говорила размеренно и неспеша. В такой манере она поделилась, что желает немного помучить Стефана, пока не появится новый план. Ее идея пришлась по душе Диавалю, Аврора хоть и сомневалась в гуманности, но все равно была рада, что методы Малефисенты смягчились, ведь от них никто не пострадает, так ведь? Филипп, пришедший на это собрание, принимал решения, основываясь на реакциях Авроры. Коналл смотрел на собравшихся неодобряющим взглядом, но ничего не говорил, лишь взглянул несколько разочарованно на подругу и спросил, что требуется от него.       Малефисента планировала написать несколько писем от руки, которые будут напоминать Стефану о его неудачах, а Коналл случайно столкнется с ним и устроит перепалку, которая должна будет разозлить Стефана. Задачи Авроры и Диаваля изменений не потерпели. Филипп пригласил Аврору на прогулку, чем вызвал холодный взгляд Малефисенты и радостный — Авроры. На том порешили и разошлись.       Первое письмо Стефан находит приклеенным к двери его дома. Этот почерк он узнает из тысячи и долго оглядывается по сторонам, пытаясь обнаружить призрака своего прошлого. Улица пуста. Лишь ветер переносит с одного места на другое и кружит в воздухе различный мусор и листья, которые не спешили опадать с деревьев. Помотав головой, Стефан сминает лист и выкидывает за спину, так и не прочитав его. Комок бумаги пролетает полтора метра. Спустя полчаса им играются уличные коты, пока их не разгоняет ворчливая старушка, которая поднимет и развернет комок бумаги. На листе аккуратным почерком написано: «Учебник по биологии сам себя не прочитает».       Каждый день Стефан находит листы, исписанные почерком Малефисенты. Некоторые из них рассказывают о том, что его ждет в будущем, если он ничего не исправит; одни содержат в себе перечень фондов, помогающих бездомным, с адресами и подмигивающий смайлик после списка; другие — замечания про различные предметы, оценки по которым ему нужно исправлять. Каждый из листов Стефан выкидывает и долго мотает головой, оглядывается, пытаясь понять, как этот лист оказался в его рюкзаке, на его двери дома, на школьном шкафчике. Спустя две недели таких замечаний Стефан становится нервным, но по-прежнему ничего не предпринимает, считая, что отделается физикой и математикой.       В дело вступает Коналл. Он до последнего не собирался поддерживать безумие от жажды мести Малефисенты и надеялся, что скоро она успокоится, не натворив делов. Юноша поджидает Стефана в метрах ста от его дома и «случайно» сталкивается с ним, готовясь сыграть непривычную для него роль.       — Смотри, куда идешь! Коналл… — презренно добавляет Стефан, подняв на него взгляд.       — Только если передо мной появится кто-то менее жалкий, чем ты.       — Что ты сказал? — Стефан делает шаг вперед, дерзко задирая голову.       — А у тебя еще и проблемы со слухом? Вот не повезло, так не повезло… — Коналл произносит это спокойно, без эмоций.       — Да я тебе…       — Попробуй! Предлагаю решить это на поле. Ты ведь играешь в регби? Скоро соревнования между школами, — Коналл картинно изображает задумчивость и ухмыляется, — Ах да! Я забыл, что тебя выперли из команды. Кажется, в этом году ваша школа останется без шансов на победу, а бессменный капитан, наконец, сменится! — добивает Коналл, мысленно напоминая себе, что нужно будет сказать Малефисенте: это слишком.       Стефан смотрит пораженно. Лицо его тут же искажается от злости, но он слишком шокирован, чтобы ответить что-то достаточно грубое. Коналл улыбается и проходит мимо, задевая его плечом, не замечая этого, словно он какая-то букашка, не стоящая его внимания.       Когда в этот день Стефан вновь находит послание от Малефисенты, он не выдерживает. Парень в клочья рвет бумагу, ненавидящим взглядом прожигая жалкие кусочки, потом поднимает голову и нервно и зло выкрикивает: «Хорошо! Я сделаю это! Отстань от меня!». На него удивленно смотрит Лейла, которая хотела позвать Стефана прогуляться, она спрашивает, все ли в порядке, но не получает ответа.       — Она где-то здесь… Она следит за мной… Что-то задумала… — безумно твердит Стефан, — О да… Но я буду готов… Да…       Лейла решает не подходить к Стефану пару дней, чтобы дать ему время отдохнуть и восстановить психику. Стефан берется за уроки. Он исправляет свои оценки по физике, математике, биологии (мистеру Эвансу пришлось сдать целый реферат на какую-то тему, интересную научному обществу ботаников), английскому, иностранному и еще нескольким предметам. Ему оставалась лишь химия.       Стефан попал в профильный класс по химии, но терпеть не мог этот предмет. Он был в нем полным идиотом, не знающим и самых крох основ, известных даже тем, кто о химии в последний раз слышал лет тридцать назад. Мистер Содиум, как считал Стефан, ненавидел его и постоянно заваливал на контрольных и проверочных.       Мистер Содиум был человеком рассеянным и, возможно, немного ветреным. Он, как и все учителя, болел своим предметом, но помимо химии увлекался живописью и прочим искусством, находящимся в музеях и на выставках. Мужчина постоянно ходил в расстегнутом летнем пальто, хотя, возможно, это был просто пиджак больше на два размера, чем необходимо. Мистер Содиум все время закатывал рукава, из-за чего этот элемент гардероба становился отдаленно похожим на кардиган. Никто так и не мог понять: это пальто, кардиган или пиджак? Некоторые считали, что даже сам Содиум не знает, что носит каждый день на своих плечах. Помимо этого на его шее постоянно был легкий широкий шарфик, который он дергал, когда нервничал. Как оказалось, у мистера Содиума была целая коллекция шарфиков: длинные и короткие, темные и светлые, пестрые и однотонные, яркие и невзрачные, тусклые.       Мистер Содиум нервно достает из кармана часы на цепочке и, быстро взглянув на циферблат, убирает часы обратно в карман. Помимо шарфов химик был помешан на часах. В его кабинете находилось по меньшей мере три прибора, измеряющих время: один висел на стене, второй находился на столе и еще один стоял на шкафу в конце класса. Однако, несмотря на такое количество часов в помещении, Содиум проверял время исключительно по своим карманным часам, которые наверняка достались ему от прапрапрадеда, хотя может быть еще пару раз «пра»…       Неожиданно в кабинет ворвался мистер Боулс, чем напугал и без того растерянного мистера Содиума. Диаваль и Аврора, которые пришли на дополнительные занятия по химии, удивленно и настороженно переглядываются между собой.       — Мистер Содиум, у нас вообще-то собрание совета учителей. Все пришли, кроме Вас, — строго проговорил Боулс, попытавшийся в конце смягчить свое высказывание улыбкой, но сделал только хуже.       — Ох, я опаздываю, опаздываю, — мистер Содиум еще раз достает часы (его глаза шокировано смотрят на циферблат), уже убегая, учитель вспоминает про Диаваля и Аврору и перед окончательным уходом добавляет, — извините, ребята. Я скоро вернусь.       Диаваль с Авророй переглядываются и, недолго думая, отправляются за учителями. Они доходят до кабинета биологии, где решили провести очередной совет учителей. Сквозь маленькую щелку сложно было разглядеть что-то, но зато они могли все слышать. Учителя заметно оживились, когда вернулся мистер Боулс и привел с собой Содиума.       — Мистер Содиум! — радостно восклицает мистер Эванс, — Как вы вовремя! Мы как раз обсуждаем ситуацию с оценками Стефана. Ему остался лишь Ваш предмет.       — Он подходил ко мне, но мне совершенно нечего ему дать. Возможно, стоит попросить написать небольшой реферат по органической химии… — задумчиво говорит мистер Содиум и присаживается на свое место.       — А Вы можете задать ему что-то сложное? — как можно более незаинтересованно спрашивает Боулс. Некоторые учителя смотрят на него недовольно, пытаясь воззвать к совести тренера, — Он поджог мой кабинет!       — Мистер Боулс, — заносчиво произносит, поправляя свои старомодные очки, миссис Джонс, учительница английского, — Вы ведь помните, что его вина не подтвердилась?       — Я уверен: это был он! — громко провозглашает Боулс.       — Мы Вам верим, — пытается сгладить углы Эванс.       — Я прошу Вас, мистер Содиум, — серьезно и спокойно произносит тренер, — задайте Стефану что-то стоящее. Он же в химико-биологическом отделении!       — Биолого-химическом, — поправляет его Эванс.       — Нет, Эванс, у нас химико-биологическое отделение, — мистер Содиум обращает внимание на последнюю фразу, но после вспоминает и про просьбу Боулса, — Вы правы, мистер Боулс. Я попытаюсь дать ему что-нибудь стоящее.       Собрание подходит к концу, учителя медленно встают со своих мест. Диаваль с Авророй торопятся вернуться в кабинет химии. Задумчивый мистер Содиум приходит спустя пять минут и рассказывает о том, что они будут делать сегодня. Ребята делают небольшие пометки в тетради, а после направляются за необходимыми для опытов реактивами и приборами. Мистер Содиум разрешал им самим доставать нужные материалы и предметы, полностью доверяя им. Аврора замечает подавленность и чрезмерную растерянность учителя и обращает на это внимание Диаваля.       — Мистер Содиум, все в порядке? — участливо спрашивает Аврора спустя некоторое время, — Вы выглядите расстроенным.       — Мне нужно составить задание для Стефана, чтобы он мог исправить свои отметки, — учитель в очередной раз сверяется со своими часами и восклицает расстроенно, — Ох, я опаздаю на свое занятие йогой…       — А может… — Диаваль задумчиво смотрит на учителя, — он будет заниматься с нами в группе? Будет выполнять опыты, эксперименты, напишет небольшую практическую и лабораторную работы?       Мистер Содиум радостно смотрит на ученика и сердечно благодарит его, вновь достает часы и с криком «Я опаздываю!» выбегает из помещения, оставляя ребят, которые быстро уносят все обратно и запирают кабинет.       Вечером Диаваль рассказывает все Малефисенте. Та смотрит на него несколько восхищенно и произносит, что у нее только что появился и тут же сложился план их дальнейших действий. Диаваль выглядит гордо, понимая, что сделал просто замечательно и скоро Стефан получит по заслугам. Аврора на этот раз отпирается недолго: всего лишь вечер. Перед ее уходом Малефисента еще раз повторяет их план, Аврора, тяжело вздохнув, соглашается с ним и прощается со всеми, покидая руины.       В этот раз они не собираются ждать четверга. Сделать все нужно прямо сейчас, не откладывая.       Стефан приходит в кабинет биологии, где его ждут Аврора и мистер Содиум. Позже появляется Диаваль с Бальтазаром, которого он попросил о помощи.       — Диаваль, зачем ты привел Бальтазара? — удивленно спрашивает мистер Содиум, глядя на свои карманные часы.       — Стефану же нужен напарник для проведения опытов, — легко поясняет Диаваль.       Бальтазар смотрит на друга удивленно и пораженно, даже немного оскорбленно и обиженно, а тот лишь смотрит умоляюще и одними губами произносит: «Потом все объясню». Бальтазар закатывает глаза и хмуро подходит к Стефану.       Стефан едва не громит небольшое помещение, в котором хранятся материалы и приборы. Мистер Содиум с подергивающимся от стресса глазом смотрит на Стефана предупреждающе и испуганно одновременно. Когда наступает момент для смешивания содержания двух колб, Диаваль, незаметно пряча спички в карман, просит мистера Содиума принести ему спички, которые он будет искать около минуты, и подходит к Бальтазару со Стефаном, отвлекая их.       — Эй, Стефан, а ты в курсе, что мозг человека состоит на 80% из жидкости. У многих — из тормозной. А тебе еще и конкретно не долили, — провоцирует Диаваль, чем сильно удивляет Бальтазара.       Стефан оставляет колбы стоять на столе, реагируя на слова Диаваля. Аврора скрытно, постоянно оглядываясь, заменяет одну из колб на другую и отходит. Возвращается мистер Содиум.       — Ты что? Потерял список, кого бояться надо? Тебе напомнить? — угрожающе отвечает Стефан, — Еще один гудок с твоей платформы и твой зубной состав тронется.       — Так, мальчики! — недовольно прерывает их мистер Содиум, вернувшийся со спичками, — Твои спички, Диаваль.       Диаваль просит Бальтазара ненадолго подойти к ним под предлогом важного вопроса, пока Стефан, следуя лишь отчасти указаниям учебника, смешивает содержание колб, держа их над горящей спиртовкой. Кабинет химии оглушает взрыв, колба лопается, заливая и разъедая стол. Осколки разлетаются по кабинету, к счастью, не задевая никого. Мистер Содиум вскакивает со своего места, шокировано и гневно глядя на Стефана.       — Стефан! Нельзя так держать колбу! Что ты сделал со столом?! Сначала кабинет мистера Боулса, теперь и мой спалил! К директору! И не возвращайся в этот кабинет! Живо к директору! — кричал мистер Содиум, чересчур перенервничав.       От сработавшей пожарной сигнализации все в классе быстро намокли. Небольшие светлые кудряшки мистера Содиума липли ко лбу, теряя свою легкость и воздушность, пока мистер Содиум терял самообладание, направляясь к мистеру Генриху. Стефан недовольно покидает кабинет, отправляясь к директору.       Новость об очередном кабинете, разгромленном Стефаном, разлетается по школе очень быстро, как и любые скандалы и слухи проносятся по земле. И возле кабинета директора повторяется недавняя ситуация: толпы одноклассников, Роберт, Кармайкл и Франклин, передающие происходящее за дверью. В толпе стоит толстушка Кейт, надеющаяся на скорое появление Лейлы, чтобы она вновь смогла передавать ее слова, на мгновение становясь звездной актрисой. Диаваль скептически закатывает глаза, пристраиваясь в толпе.       — Стефан, что ты можешь сказать в свое оправдание? — передает слова директора Роберт.       — Мистер! Какое может быть оправдание его поступку? — удивленно спрашивает, пародируя мистера Содиума, Кармайкл.       — Мы должны выслушать все версии, мистер Содиум, — скептически повторяет Роберт, — Итак, Стефан, как ты можешь объяснить свой поступок? У тебя есть оправдание?       Диаваль мог себе представить, как сейчас мистер Содиум закатывает глаза, дергая промокший шарфик от волнения и негодования. Сидели ли они за стульями? Или мистер Генрих, заботясь о своей мягкой и любимой мебели, вынудил их беседовать стоя, ощущая себе провинившимися малолетками? Помотав головой, Диаваль возвращает внимание происходящему.       — Я не понимаю эту химию! — громко восклицает Стефан, и Франклин, наученный предыдущим опытом, не повторяет за ним, зная, что все и так это поняли, — Мистер Содиум ненавидит меня!       Толпа смеется над таким ответом юноши. Одни соглашаются с ним, подтверждая, что химия — отвратительный урок, другие — напоминают, что Стефан поступил на химико-биологическое отделение, что подразумевает знания химии и биологии. Диаваль саркастически усмехается, с легким страхом ожидая развязки событий.       На сцену выходит, распихивая всех и пробираясь сквозь толпу, Лейла. Работать локтями ей не нравилось, но никто не расступался перед ней, не стелил красную дорожку и даже не носил на руках. Лейла бросает пренебрежительный взгляд на собравшихся и, распахнув дверь (на этот раз Роберт и братья Кларк отходят на несколько шагов от двери, чтобы не повторять ошибок прошлого), скрывается в кабинете своего отца. Следом за ней к двери подходит радостная толстушка Кейт.       — Папочка, — важно произносит Кейт, смешно изображая Лейлу, — что происходит?       — Стефан устроил взрыв в кабинете мистера Содиума во время занятий.       — Но ведь он не ходит на дополнительные занятия по химии, — колко замечает Лейла.       — Он исправлял свои оценки, — дает пояснение мистер Содиум, чьи слова тут же повторяет Кармайкл.       Следующие слова никто из подслушивающих не передал, но, вероятно, они были сказаны шепотом или так тихо и невнятно, из-за чего никто не смог их повторить. Собравшиеся под дверью не могли видеть, что Лейла что-то шептала на ухо своему отцу. Они слышали лишь вывод и приговор мистера Генриха.       — Мистер Содиум, Вы поставите Стефану удовлетворительную оценку, он напишет Вам какой-нибудь небольшой реферат. А и еще! Вы, мистер Содиум, лишаетесь премии в этом месяце за проявленный непрофессионализм и за несправедливое отношение к ученикам.       — Сэр! От разлетавшегося стекла могли пострадать дети! — восклицает мистер Содиум срывающимся голосом.       — Но не пострадали же, — отмахивается директор.       Мистер Содиум не в силах выдерживать разговор с таким отвратительным и противным человеком почти бегом покидает кабинет, держа до сих пор не высохший шарфик в руках. Расстроенный и разгневанный несправедливостью химик пробегает сквозь толпу, словно не замечая столпившихся.       Толпа, поняв, что представление окончено, расходится.