Кто ты?

» — А ты что умеешь, мой женоподобный друг? — Могу отсосать твой член. — Ха! Нет.» *** Он даже не задумался, он сразу сказал «нет». Энджел Даст прокручивает этот момент в голове и пытается понять причину. Может, укладка неудачная? Он ведь впервые так сильно хотел услышать положительный ответ. Ответ демона, который приготовил восхитительную джамбалайю. Запах риса и креветок завивается смерчем и удерживает внутри себя внимание всех присутствующих. Энджел так и не притронулся к еде. Чарли и Вэгги уединились в одном из номеров, чтобы обсудить перспективы развития отеля после того, как к ним присоединился Аластор. А последний, в свою очередь, медленно моет посуду, смотря при этом через плечо на Энджела Даста, который скрутился на пыльном диване. - Зря ты отказался. Почему, кстати? - Энджела задел отказ. Обычно подобные его предложения встречают с восторгом. - А ты почему притворяешься уверенным в себе секси-пареньком? - Улыбка Аластора ещё шире, чем обычно. У Энджи отпадает челюсть. Да какого хрена вообще?! Что за вопрос? Глаза демона бегают, не зная на чём остановиться. Он быстро натягивает улыбку и через смешок протягивает: - Ты что имел в виду? - Не строй идиота. Это ведь как раз одна из твоих масок, - из-за радио-голоса все слова Аластора звучат, как цитаты из ситкомов. Энджел Даст сглатывает. Слишком прямо и неожиданно. Аластор пользуется смятением Энджи и продолжает давить. - Я видел твои фильмы. Другие в такие моменты думают о, кхм, несколько иных вещах, но для меня при просмотре очевидно, что ты зажат и несчастлив. Ты просто нашёл образ, с которым легче жить. Не знаю, почему другие этого не замечают, - Аластор резко пожимает острыми плечами, движения почти робота. Энджела морозит, он покрывается мурашками с головы до ног. Этот демон попал во все мишени. И что теперь? Отмахнуться, сказать, что ненормально судить об актёре через его персонажей, особенно об актёре его области. Но ведь он прав. Может, немного откровений сблизят их? Да ну, бред. - Ты хоть сам помнишь, кто ты? - насмешливо сверкнул ряд жёлтых зубов. Последняя капля. - Я... Зачем ты это делаешь? - глаза наполняются слезами, различать эмоции на лице Аластора сквозь их пелену всё сложнее. - Чтобы понять, зачем ТЫ всё это делаешь, - Аластор не моргает. Боится спугнуть. - Начнём с простого, что ты глушишь? Наркотиками, сексом, алкоголем. - Я... Всегда становлюсь тем, что нужно другим, - выдавливает Энджел Даст. Аластор вопросительно смотрит. - Ну, да. Работа такая. Выбирать не приходится. В моде ролевые игры в пиратской тематике - ставь золотую коронку. Вампиры - отбеливай кожу к хуям. Трансвестизм - привет, грудные импланты. Лет десять назад в моду вошёл героиновой шик и анорексия - питьевая диета, срывы, два пальца в рот по десять раз за день. Тогда же я и подсел на дурь. Не жизнь, а мечта, скажи? Энджел вдруг испуганно смотрит, понимает, что рассказал лишнего. Но чувствует, что стало легче. А ещё, что теперь он не сможет остановиться. Он столько лет никому не доверял. На самом деле, никто и не спрашивал просто так. Только для того, чтобы написать гнилую статейку. - Это всё оставляет на мне отпечатки. Я до сих пор считаю калории каждый раз, когда хочу что-то съесть. Кстати, в твоей джамбалайе около четырёхсот тридцати пяти калорий на порцию. Но пахнет отлично. Я научился насыщаться запахами. Не знаю, заметил ли ты, что я не попробовал. О, да. Аластор заметил. И расстроился. Но теперь хоть понятно, почему. Он медленно переместился на диван и сел рядом с демоном. - Весь смысл моей жизни - заставлять людей хотеть меня трахнуть. Легко тут не забыть, кто ты. Ага. Я ненавижу себя. Но режиссёр сказал, что самовлюблённость приносит рейтинги, так что приходится запихнуть эту ненависть куда подальше, - Энджел Даст сел и обнял колени. Слёзы подступают всё сильнее. Поток боли сносит его, он держится изо всех сил, чтобы остаться в сознании. Аластор слегка наклоняет голову набок. Пальцы медленно отчеканивают ритм по ручке микрофона. Он надавил на нужные точки. Теперь Энджел расскажет всё, что ему нужно. - Чем ты занимаешься, чтобы расслабиться? - Трахаюсь. С парнями, с которыми хочу. А не с девушками, которые "хорошо выглядят в кадре". Я беру за это деньги, хотя спал бы с ними и бесплатно, - хмыкает Энджи. - А ещё что-нибудь? - Это гораздо скучнее. Я рисую. Странно, да? Об этом никто не знает, так что держи язык за зубами. Помнишь, ты спросил, кто я? Так вот, хуй знает! - голос Энджела срывается на крик. - Когда годами всеми силами глушишь себя, не стоит удивляться, что у тебя получилось. - Верхняя пара рук впивается в голову, сжимает волосы. - Сейчас я просто знаю, что... что меня тянет к тебе. Не так, как к другим. Ты увидел мои маски. Наверняка ты видишь больше, чем я сказал сейчас. Но я больше не могу. Попытайся меня понять и не осуждать. Мой имидж - единственное, что осталось после стольких лет попыток заглушить то, чем я хотел бы быть, - слёзы берут своё. Энджел утыкается в плечо Аластора. А потом резко встаёт и впивается в губы. Пошло всё нахуй, всё равно день какой-то стрёмный. Аластор улыбается. - Теперь не осталось и его, - уголки рта ползут всё выше. - Дамы и господа, спасибо, что слушали откровенное эксклюзивное интервью со звездой ада Энджелом Дастом. Мы вернёмся после рекламы. Аластор нажимает кнопку "Завершить эфир". В глазах Энджела темнеет.