Криминал в крови

Мустанг рассекал воздух, мчась по безлюдной трассе. В салоне царила уютная тишина. Захи и Ди ни о чем не спрашивали Лиссу. Они знали, что она откроется им только, когда будет готова и ни минутой ранее. Не то, чтобы Василиса была скрытной. Просто ей всегда было трудно говорит о своих чувствах. Хотя девчонки помнят, те славные времена, когда все было совсем по-другому. Воспоминания лезли голову одно за другим. Сейчас им семь. Огромная елка в поместье Огневых украшена в лучших английских традициях. Они одеты, как истинные принцессы, в одинаковые розовые платьишки чуть ниже колена с пышными юбками, а на головах красовались аккуратные маленькие тиары. Конечно, они этого не помнят, но об этом им рассказывали родители, показывая фотку с улыбчивой и уже тогда неразлучной троицей. Вот им снова семь. Хэллоуин. Они одеты, как феи из их любимого мультфильма «Винкс». Василиса была Блум, Диана – Музой, а Захарра – Стеллой. Они насобирали так много конфет, что потом еще месяц их доедали. Тогда они решили, что уже достаточно взрослые для вызова «Кровавой Мэри». Только потом еще долго не смотрел в зеркало около кладовки даже днем. А когда они были в восьмом классе родители Захи сделали домик на дереве, что носил свое гордое название «Штаб». Там они проводили все свое свободное время, мечтая, делясь самым сокровенным и сплетничая о парнях. Когда им было по шестнадцать, они впервые пошли на вечеринку. Все вокруг было для них ново. Группа пьяных подростков, что кидала случайных жертв в бассейн, пугала их. Многие танцевали, и музыка просто не оставляла другого выбора. Девчонки полностью отдались танцу быстро влившись в кампанию. Потом кто-то дал им по красному стаканчику, и они ни капли, не сомневаясь выпили содержимое до дна. Алкоголь мгновенно отдался румянцем в щеках и чувством полной свободы. Движение становились все более и более раскованными, музыка заводила еще больше, а обстановка уже давно перестала казаться пугающей. В тот день подружки успели трижды побывать в бассейне и подружится с сумасшедшими инициаторами этого мокрого развлечения. Ими оказались Ник Лазарев и Маар Броннер. С ними Захи и Ди впервые поцеловались. Светила луна, играла спокойная мелодия, а они стояли мокрые посреди бассейна и целовались. На следующий день они, как истинные джентльмены, пригласили девушек на двойное свидание, а потом они приросли к друг другу так сильно, что порознь даже дышать тяжело было. Потом, когда девушке было 17, отец попал в аварию. Шансы выжить были равны нулю. Он впал в кому. Василиса помнит это время очень хорошо, как одна клиника сменила другую, а врачи меняли препараты как перчатки после осмотра очередного пациента. Бессонные ночи, белые палаты, коридоры, что пахнули медикаментами, медсестры в белых халатах, врачи, которые ставили все более неутешительные прогнозы и кофе с автоматов, что помогал пережить очередной дерьмовый день, все это преследовало девушку на протяжении двух лет. Единственными лучами света, что не давали окончательно рехнутся были девчонки. Захарра отдавала весь свой позитив подруге, а Диана пыталась поддержать мудрым советом и это было по истине бесценно. Отец все-таки очнулся на пару дней. Тогда он и попрощался со всеми. У каждого были свои воспоминания по этому поводу. Ведь мужчина говорил с каждой отдельно, беря с них разные обещания. Первой в больничную палату зашла Захарра. Девушке было страшно смотреть на отца лучшей подруги. В тощем седом мужчине с усталым взглядом Захи не могла узнать того хорошо сложенного блондина с веселой искоркой в изумрудных глазах. Девушке медленно села на стул, прижав ладонь, таким способом всеми силами пытаясь сдержать рыдания. Он был ей вторым отцом. В десять их всех отдали на танцы. Им безумно нравилось ходить туда вместе. Был случай, когда она, катаясь на велосипеде, упала. Тогда танцы пришлось отложить и это девчонку жутко расстроило. Диана и Василиса заявили, что без нее тоже никуда не пойдут. Они долго спорили пока Нортон не предложил компромисс. Мужчина обещал веселить маленькую Захарру, а Василиса и Диана на танцах поработают тем временем за нее. Тогда девочки с чистой совестью пошли на танцы отрабатывать за себя и Захи. Куцехвостая малышка осталась с Нортоном, и он сдержал свое обещание. Отец Василисы рассказывал захватывающие истории о таинственной Эфларе и её жителях, а потом весело смеясь они рисовали волшебных существ и храбрых часовщиков. Как оказалось, у тогда еще маленькой девочки был явный талант к рисованию. Сейчас уже вроде бы взрослая девушка не могла держатся храбрецом, как те волшебники, управляющие временем, что оживали в рассказах мужчины. Вдруг он заговорил также как тогда в детстве: - Малышка, а ты знаешь историю о славной планете, что носит гордое имя Эфлара? – все таким же родным и загадочным голосом, что предвкушал невероятные приключение заговорил Нортон. - Нет, дядюшка Нортон. А что это за планета? – прямо как тогда спросила Захарра, улыбаясь и старательно вытирая рукавом кофты слезы, что ручейками катились с глаз. Нет, она не будет плакать, не будет его расстраивать, только не сегодня, только не сейчас. - Об этой планете тебе не расскажут разве что волшебные старые книги, что хранят ее секрет на своих пожелтевших страницах. Эфлара – волшебная двойняшка Земли. Сестер разделяет временной разрыв длинной в бесконечность. Ее населяют светлые тонкороги и темные малевалы, зубастые треуглы, легендарные дриадэры, свирепые часоящеры и невероятные луноптахи. Все они живут в гармонии с могучими духами, храбрыми часовщиками, искусными часовыми мастерами, маленькими феями и своенравными лютами. Все они живут под властью Времени. – мужчина притих, улыбнувшись, точно также как тогда, когда они вместе воодушевляли этот мир на бумаге, - Я скажу тебе по секрету, Захи, обещай никому не говорить, - девушка кивнула, давая понять, что не выдаст его тайну, - Я из древнего рода Гильдии Прорицателей. – девушка продолжала улыбаться, хоть и по щекам все-также текли одинокие слезы, оставляя за собой след из мокрых дорожек, - Со мной разговаривал ветер, но не простой, а тот самый Ветер Перемен, что несет на своих крыльях вести из будущего. Он шептал мне на ухо всю правду и буду честен мне осталось немного, но у тебя и девочек будет долгая жизнь. Она будет счастливой, но вы пройдете, взявшись за руки, не одно испытание, поэтому, как истинная часовщица ты должна помочь Василисе и Диане. Помоги им тем, чего у тебя никто и никогда не отберет - позитивом и вечной надеждой на светлое будущее. Будь всегда готова поднять стрелу в борьбе, против зла и подставить грудь, когда придется защитить подруг. Поверь мне, они сделают тоже самое. Храни Эфлару в сердце и помни, что волшебство вокруг нас - в людях, в их огнях в глубинах душ. Знай, что враг может оказаться другом, а друг - врагом, но никогда не подозревай девчонок во зле и напоминай им о доверии к друг другу. – девочка впитывала его слова, как губка. Будто она снова малышка, что сидит у него на коленях и внимательно ловит каждое слово, а мужчина рассказывает важные вещи на языке всех возрастов, народов и рас. Этот волшебный язык зовет себя сказкой, - И помни, что дар, который даровали тебе Фея Светлого Образа и Фертида Темных Мыслей вместе с часовым именем надо беречь и развивать. А сейчас подойди ко мне я хочу последний раз тебя обнять. – девушка тут вскочила и бросилась в объятья мужчины. Его худые и слабые руки заключили Захарру в невесомое кольцо. Девушка чувствовала такой уют, как тогда в детстве и все проблемы отошли на второй план. Она снова куцехвостая малышка со сломанной ногой, а он – её второй отец и неизменный проводник в волшебный мир Эфлары. Как же она хотела, чтобы это момент длился вечно. Она не хотела конца, она хотела, чтобы вечность стала на её сторону. Но, как известно, все рано или поздно заканчивается. Нортон бережно и с такой присущей ему отцовской нежностью аккуратно погладил девушку и попросил позвать Диану. Девушка, взяв всю свою силу в кулак, гордо подняла голову и улыбнулась ему так искренно, как никому ранее и решила, что эту улыбку, она будет дарить всему миру Эфлары, а точнее Василисе, Диане и тому, кто станет ее истинной любовью. Мужчина, лежа в кровати, видел эту непоколебимую решимость в глазах все такой же для него маленькой девчонки с куцыми хвостиками и сломанной ногой. Он гордился ею и знал, что она выполнит все, что он сказал. За ней в палату зашла Диана. Она была как всегда безупречна, но сейчас её взгляд был наполнен печалью и болью. Девушка еле сдерживала слезы, но она твердо решила быть сильной. Мужчина до сих пор видел маленькую девчонку с немного нелепым каре, что всегда помнила об осторожности. Пусть она боялась крови, но как только девчонки раздирали коленки, Диана всегда была готова промыть раны и вселить спокойствие в подружек. Позже эта храбрая малышка будет развозить девчонок по домам и напоминать о том, что глупости если уж делать, то только на трезвую голову. Никто не решался первым нарушить эту тишину, но вдруг мужчина запел: - Тебе не нравится дым и чёрт с ним Он убивает слова, кругом голова Уже разносит молва по дворам Что между нами чивава. – запел он так тихо, но такой родной голос сразу вызвал слезы. Когда-то они также пели, когда решили пойти в поход в лес. Девушка помнит, как впервые запела с ним у костра и как все завороженно слушали их дуэт. Тогда они тоже пели «Вахтеров». Девочки и Лисса не знали языка, но мелодия и голоса Дианы и Нортона окутывали какой-то необъяснимой магией. Как все узнали потом Ди была родом из Украины, как и дедушка Нортона – Родион Хардиус. Вот и сейчас она пела вместе с мужчиной, улыбалась и плакала. Говорят, так может только ее нация. На мгновение показалось, что у всех до сих пор по-прежнему. Нет никаких проблем, все живи и здоровы, а впереди их ждет такое же беззаботное и безоблачное будущее. Будто все это страшный сон, которой сейчас закончится, а потом она проснётся побежит к дому Огневых, и Нортон повезет девчонок в среднюю школу. - Я помню белые обои, чёрная посуда Нас в хрущёвке двое, кто мы и откуда? Задвигаем шторы, кофеёк, плюшки стынут Объясните теперь нам, вахтёры, Почему я на ней так сдвинут? – мелодия завладела девушкой полностью. Она даже не заметила, что уже давно поет сама, а Нортон, закрыв глаза, наслаждается её вокалом. Девушка всегда пела с душой, вкладывая в слова особую силу, сильные эмоции. Песня пронимала до дрожи. За дверью давно собралась толпа из медсестер, пациентов, докторов и просто случайно проходящих мимо посетителей. Все они слушали дивную песню на не знакомом языке, что лилась из-за двери палаты и попадала прямо в сердце. Тогда никто не чувствовал ни времени, ни пространства. Каждый был погружен в свои мысли. Кто-то вспомнил маму и то, как давно ей не звонил, кто-то подумал о семье и об улыбке любимого ребенка, кто-то подумал о второй половинке и вдруг осознал насколько она или он важен, кто-то вспомнил детство и то, как хорошо быть дитем. - Объясните теперь нам, вахтёры, Почему я на ней так сдвинут?... – последняя строчка повисла в воздухе. Еще несколько минут все стояли в оцепенении. Очнувшись, каждый поспешил по своим делам, чувствуя, что что-то внутри щелкнуло. Нортон же смотрел на Диану и улыбался, она определенно добьется успеха в этой сфере. Он вдруг представил, как когда-то маленькая девчонка стоит сейчас на сцене с огромным стадионом, заполненным людьми и поет для них о главном, обращая внимание на проблемы, которых они не хотят замечать. Потом, выходя, они почувствуют, что изменились, её музыка изменила их. - Диана, подойди поближе. – девушка села на край кровати и мужчина тут же взял её за руку, - Девочка моя, помни, что рядом с тобой есть люди, которые поддержат. С ними не обязательно быть идеальной. Они примут тебя какой бы ты не была. – она кивнула, все также сдерживая слезы, - Присматривай за девочками. Ты же знаешь, как они притягивают приключения на свои пятые точки. Помни, они – твоя семья. Ты ведь сама понимаешь, что вы давно уже как сестры. Доверяй им. Заботьтесь друг о друге. – она кивала, ведь знала, что Нортон говорит чистейшую правду, - Только пообещай мне кое-что. Обещай, что когда-нибудь соберешь огромный стадион и споешь им о главном и так, чтобы они ушли с твоего концерта другими. Обещай менять мир к лучшему с помощью музыки. - Обещаю – сказала девушка шепотом. Тихие слезы катились по щекам. Нортон вытер их большими пальцами, а потом поцеловал ей руку, как тогда в детстве, а она в ответ сделала элегантный поклон, совсем не такой неуклюжий, как в детстве, когда она чуть не упала, но почувствовала она себя именно той маленькой девочкой в симпатичном сиреневом платьице и аккуратной диадемой на голове, которая еще не знала, как трудно прощаться навсегда, которая не чувствовала всей боли потери близкого человека. Девушка обернулась лишь у двери, чтобы подарить Нортону последнюю улыбку и в ответ получила точно такую же полную тоски и ностальгии улыбку. Как только Диана вышла за двери в коридоре ее встретили редкие аплодисменты Василисы, Захарры и Лиссы. В ответ девушка лишь грустно улыбнулась и шутливо поклонилась. Никто не задавал друг другу вопросов. Все понимали, что это слишком личное. Следующей должна была войти Василиса. Она стояла около двери, то поднося руку, чтобы открыть дверь, то опускала, передумав. Девушка не хотела прощаться. Ведь это же её любимый папочка – Великий Король их маленькой семейной крепости, а она его единственная принцесса. Все же, сделав глубокий вдох, Василиса открыла дверь, аккуратно надавив на ручку, и вошла в палату. Девушка не сразу узнала отца. Тощий, бледный и с кучей трубочек в теле он совсем не был похож на храброго короля из её детских воспоминаний. Девушка была в смятении, поэтому сделала так, как поступала в детстве, когда чего-то боялась, она легла около отца, свернувшись клубочком. - Пап, все же будет хорошо, правда ведь? – спросила дочка, пуская тихие слезы. Нортон, как всегда, утешительно гладил свою маленькую дочурку по рыжей макушке. Сейчас она была похожей на маленького беззащитного котенка, который жаждал ласки и лелеял в себе надежду на лучшее. Мужчина молчал. Как сказать свой маленькой принцессе, которая уже давно не малютка, что он – её любимый папочка умирает? Как объяснить, что это конец? С девчонками было легче, а тут так не получится. Как можно говорить о конце и смотреть в эти полные доброты и надежды васильковые глаза. Ведь Нортон видел, как в них блестели слезы и то, как в них плясали смешинки. Он до сих пор помнил, как она впервые назвала его папой, то как училась ходить, падая, но потом упорно вставая, то как просила Санта Клауса о большом плюшевом медведе, а когда подросла о первом новеньком айпаде. Ярче всего он помнил её первое выступление в гимнастике. Она казалась такой взрослой с гулькой на голове и в ярком детском купальничке для гимнасток. Василиса так сильно волновалась и спросила его тогда: - Папуль, я боюсь. – призналась она шепотом, - Вы же с мамочкой не разлюбите меня если я вдруг проиграю? – она смотрела с присущей лишь детям искренним страхом. - Бельчонок, ну, что ты такое говоришь! Мы с мамой никогда не разлюбим тебя. Каким бы не был исход соревнования, ты всегда будешь нашей маленькой чемпионкой. - Пап, а ты в меня веришь? – спросила девчонка еле слышно. Васильковые глазки искали поддержки в его изумрудных. Они хотели найти что-то только ясное только им. - Всегда верю, принцесса. – так же тихо ответил Нортон. В тот же миг Василиса нашла все то, что искала. Глаза цвета васильков излучали не детскую уверенность. Одна прядка выбилась из безупречной прически, бунтуя, словно говоря, что девчонка готова к борьбе. Тогда Нортон понял, что она из тех людей, кого называют победителями по жизни. - Пап, а о чем ты сейчас думаешь? – такой родной голосок прервал ход воспоминаний, вернув мужчину в жестокую реальность. - О твоем первом выступлении – улыбаясь, честно ответил мужчина. Теперь воспоминания нахлынули на девушку. Она помнила весь их разговор и само выступление, но ярче всего перед глазами застыл гордый взгляд изумрудных глаз. Эти глаза дарили ей тепло, радость, спокойствие, силу и всегда были тихой гаванью, где можно найти ответы на все вопросы. Как их отпустить и где теперь искать убежище. Кому посвящать все свои победы? - Принцесса, ты знаешь, что это конец? – мужчина говорил через силу. Он думал, что готов, что знает, что сказать и что сможет сказать пока. Сейчас же в горле ком, а в глазах застыли слезы, - Ты даже не представляешь, как мне сейчас тяжело говорить тебе: «Пока». Я хочу жить, но знаешь, в жизни настают моменты, когда понимаешь, что это конец. Там никого не интересует хочешь ты этого или нет, успел ли ты все сделать, о чем мечтал или готов ли ты. Но запомни, что в жизни есть две главных вещи — это семья и настоящая любовь. Позаботься о девочках. Поверь, им тоже тяжело, но ты должна показать им, что это все только начало чего-то нового и не менее счастливого. Если Вы будете держаться друг дружки, то сможете покорить этот мир, но лишь вместе, - мужчина тихо плакал и гладил девушку по её рыжим кудрям, время от времени вытирая её слезы большим пальцем, а девчонка все крепче держалась за отцовскую руку. – Ты у меня молодчинка, красавица, умница, поэтому не смей связывать свою жизнь с тем, кто тебя не ценит. Вообще я думаю кроме меня тебя никто не достоин, но придется мое место занять другому мужчине, - тихий смешок и улыбка дочери Нортону было дороже всех сокровищ на свете. – Так что, если он не будет хотя бы графом, не соглашайся. Конечно, лучше выбирай принца. - Пап, а как понять, что он тот самый? Как ты понял, что любишь маму? – мужчина улыбнулся. Казалось бы, такая взрослая, но в душе все такой же ребенок. Пусть и уже прожив свое, он не мог ответить на этот вопрос, поэтому долго молчал, думая. - Наверное тогда, когда понял, что мне везде мерещится запах её духов, особенно в тот момент, когда её не бывало рядом или тогда, когда остальные девушки стали казаться мне совсем не такими, как твоя мама или же когда я крал её из дома или, когда сбегал из дома ради неё, хоть и был наказан и знал, что получу. Не знаю. Я просто остро осознал, что без нее не выжить, что её корни слишком глубоко во мне, что мы уже давно одно целое. Тут глаза не помогут. С любовью за руку ходит сумасшествие, а искренне с ними дружит лишь сердце. Они еще долго лежали в обнимку, пока она, вдруг сильно обняв мужчину, ушла. Она должна быть сильной. Ради него. После Василисы в палату бесшумно вошла Лисса и легла рядом с мужем. Им не нужно было слов лишних разговоров и болезненных прощаний. Лисса и Нортон, просто наслаждаясь обществом друг друга, как когда-то в молодости, когда они лежали на траве под старой липой делясь секретами. - Ты рассказывал Захарре о Эфларе? – в ответ мужчина лишь улыбнулся, - А с Дианкой снова говорил о песнях? – мужчина хрипло засмеялся. Эта женщина знала его слишком хорошо. – С Василисой было очень трудно? – вместо ответа Нортон сдержанно кивнул, - Дай угадаю, ты сказал им поддерживать друг друга, а Василисе кроме этого рассказал о любви? – она знала его вдоль и поперек, но все равно любила его до безумия. Казалось бы, он читал её, как открытую книгу, но несмотря на это, находил в ней все новые и новые загадки. Они были одним слаженным часовым механизмом. - Я люблю тебя… - прошептали они в унисон. На следующие утро Нортона не стало и жизни девочек сделали новый крутой поворот.