Всего лишь буквы

Порой бывает не совсем понятно, как Судьба выбирает людям их соулмейтов, ведь иногда оба человека ненавидят друг друга. Но это ещё не самое страшное, ведь существуют люди, чьи соулмейты никогда не найдут их, ведь их попросту нет. Так и Кенни говорит всем. На любой вопрос про родную душу он отвечает уже до боли заученными словами о том, что надпись на запястье ему не выдали. После этого Кеннет обычно выдаёт смешок, не придавая этому никакого значения. А что ему ещё остаётся, если госпожа Судьба не считает его за человека вовсе. Единственное, что ещё держит МакКормика на плаву, его бессмертие, которое он искренне презирает. Он не видит в нём смысла. Если бы Кенни умер окончательно, то лучше было бы всем, включая самого МакКормика. Но если бы Кенни умер, то вместе с ним умерла бы и его главная тайна. Тайна его соулмейта. Блондин заранее знал, что ему не суждено быть с тем, чьё имя начертано у него на запястье, которое Кенни старательно прячет под кучей слоёв тоналки, поэтому и распространял всем ложную информацию. И, как ни странно, все ему поверили. Кеннет был одним из тех, кто пользовался популярностью среди девчонок, а, как всем известно, девушки - главные сплетницы всей средней школы Южного Парка. -Эй, Кенни, ты вообще из класса выходить собираешься? - доносится до блондина обеспокоенный голос. - Уроки закончились, а ты сидишь тут, как идиот, и втыкаешь в одну точку. Чел, всё хорошо? МакКормик вздрогнул, оборачиваясь на звук. Перед его глазами стоял высокий, стройный парень в ярко-оранжевой куртке и зелёной шапке, из-под которой яркими пятнами выглядывали рыжие кудряшки. Кайл. Именно это имя было на руке блондина. И именно это имя Кенни ненавидел замазывать изо дня в день. -Да, прости, задумался, - бросил Кеннет, сбрасывая в портфель всё, что находилось на парте. Он не любил заставлять ждать тех людей, которые относились к нему не как к зазнавшемуся идиоту. -Нам сегодня в разные стороны, так что ты можешь остаться тут, если тебе так нравится залипать в окно, - улыбнулся Кайл, направляясь к выходу из класса, решив сказать напоследок. - До завтра, Кенни, не забудь, у нас парный проект на этих выходных, поэтому надо согласовать, во сколько ты ко мне придёшь. Кенни измученно кивнул, всем своим видом давая понять, что ему наплевать на эти глупые уроки, и что он не намерен даже пальцем шевелить ради этого дела. Брофловски, уже знакомый с таким ложным видом своего друга, вздохнул и наконец отправился по своим делам за пределами школы. Кеннет остался наедине со своими мыслями. Он неохотно накинул рюкзак на плечо, подумав, что сегодня его родители возвратятся домой поздно из-за какой-то пьяной вечеринки, которую организовал отец Стена, но в данный момент старшие МакКормики находятся в доме. И именно это омрачало Кенни больше всего. Кевин уже который день не появляется в их обители, старательно скрываясь у своего друга. Младшая из МакКормиков, Карен, уже вернулась из школы и теперь ждёт своего старшего брата, который принесёт ей что-нибудь поесть. Денег у Кенни почти не осталось, а идти просить их у знакомых, которые не выделяются хорошим отношением к нему, даже нет смысла. Остаётся только вернуться домой ни с чем, оставив бледно-зелёные бумажки, которые все так любят, на потом. Или можно отправиться к Баттерсу, который всегда рад поделиться с МакКормиками едой во время задержки зарплаты. Именно это Кенни и собирается сделать, но уже на полпути вспоминает, младший Стотч сказал, что неделю к нему нельзя приходить, так как он наказан. Его отец на вопрос про причину наказания ответил, что Баттерс наказан вдвойне за то, что не знает, за что его наказали. Вполне привычное событие для Стотчей. На памяти у МакКормика такое случалось уже трижды, если не больше. -Чёрт!! - выругался Кенни, недовольно разворачиваясь, видимо, придётся идти в какую-нибудь забегаловку, чтобы купить там самое дешёвое, что найдётся. Баттерс Стотч был вторым человеком в классе, у кого "отсутствовала" родная душа. В отличие от МакКормика Стотч не умел так искусно скрывать метку - чернильные пятна проглядывали через маскировку, но потом парниша наловчился и теперь вполне неплохо замазывает роковые буквы. Кенни был единственным, кто видел какие-то точки, когда Баттерс только учился закрывать тоналкой имя своего соулмейта. Он был незаметным мальчиком, поэтому никто и не обращал внимания на него, а тем более на его руку. Кроме Кенни. Главной целью МакКормика было узнать, что же скрывает человек, считающий его лучшим другом. Но как бы Кеннет не старался, страждущий скрыть всё связанное со своим соулмейтом Баттерс успешно отводил от себя взгляды, как умел это делать всегда. -Кенни!! Блондин резко обернулся на голос, что казался ему странно знакомым, но одновременно чужим. Баттерс Стотч. Он сидел за одним из столиков пекарни, в которую зашёл Кенни, чтобы купить своей сестрёнке что-нибудь съестное. Стотч засветился от счастья при виде своего лучшего друга, было сразу понятно, что он рад. У Кеннета же была другая реакция - привычная усмешка и стягивание капюшона с головы. Растрёпанные волосы сразу привлекли внимание Баттерса, на что он шутливо указал, поблёскивая ясно-голубыми глазами. Кенни издал очередной смешок и сел напротив одноклассника. -Какими судьбами здесь, Стотч? - ехидная улыбка всё не сползала со столь же хитрого лица МакКормика. - Ты вроде наказан. Баттерс слегка поёжился, начав постукивать кулачками друг о друга. Его ясные глаза сразу опустились вниз, усердно разглядывая коленки своего обладателя. Видимо, эта тема была более неприемлемой для разговора, чем обычно. -Хей, Баттерс, всё нормально? - Кенни пытался заглянуть в глаза приятелю, но тот всё так же продолжал разглядывать свои колени. - Расслабься, чел, я же не настаиваю... -Меня выгнали, - тихо произнёс Стотч, вызвав недоумение со стороны своего собеседника. -Оу, Баттерс, мне жаль. -Нет, всё в порядке, - заверил его голубоглазый. - Ну, пока не наступит ночь, конечно. Но я мог бы переночевать в школе или, там, у Эрика, наверное. Вспомнив всё то, что вытворял жиртрест на совместных ночёвках с Баттерсом, Кенни мысленно фыркнул. Картман относился к своему однокласснику, как к вещи, которую можно оскорблять, не получив по заслугам. Точная противоположность Кайла, который может дать отпор этому жирному куску дерьма. -Слушай, ты можешь перекочевать ко мне. Ужина скорее всего не будет, но у меня есть заначка в виде хлеба, который я удачно стащил из магазина. -Но у тебя и так много проблем. Мне бы не хотелось, чтобы ты... -Разве я не сказал, что не принимаю отказы? Стотч вздохнул и посмотрел прямо в сапфировые глаза одноклассника. Улыбка на его лице вновь появилась, своим счастьем наполняя расширяющуюся улыбку Кеннета. В душе необыкновенно легко, но денег в кармане значительно поубавилось. Кенни не учёл тот факт, что акция на булочки с маком закончилась ещё вчера. Но он был не так сильно огорчён, ведь во-первых, это для Карен, а во-вторых, сегодня он узнает, кто является соулмейтом Стотча. Кеннет давно хотел узнать, что же скрывает этот маленький клубок невинности и счастья. Два блондина заходят в весьма потрёпанный жизнью дом, внутри которого царит ураган из бушующих родителей, которые опять не поделили бутылку пива. Перед одноклассниками пролетает "розочка", за что отец семейства получает в свой адрес невозможный крик Кэрол МакКормик. -У нас гости, а ты кидаешь в них свои тупые пустые бутылки! Ты что, хочешь, чтобы нас считали сумасшедшими?! Кенни отводит взгляд и проводит друга на второй этаж, подальше от пьяных родителей. МакКормик указывает на почти сломанную дверь в свою не менее затхлую комнату, а сам заходит в другую, сказав, что скоро придёт. В комнате на кровати, что была единственным тёплым местом в ней, сидит Карен, увлечённая игрой с куклой, которую Кенни несколько лет назад подарил ей. Она приветливо улыбается, когда в её комнате появляется брат, а потом радостно обнимает его, когда перед ней появляется маковая булочка. Кенни прижимает сестру к себе, слегка поглаживая её спину рукой. -Спасибо! Мягкий голосок девочки отдаётся в душе МакКормика, оставляя после себя сладкий отблеск. Карен всегда была милым ребёнком, ей просто не повезло с родителями. Как и Баттерсу. Но у Стотча не было старшего брата, который придёт и защитит от всех бед и напастей, что решат забежать на пару секунд в комнату. Кенни выходит из комнаты дорогой ему сестры, осторожно закрыв дверь, боясь нарушить священную идиллию в её маленьком королевстве. На первом этаже раздаётся чей-то крик, а затем привычный шум голосов. Всё это не обрывается, когда Кеннет заходит и в свою комнату. -Прости за то, что тебе чуть второй шрам не поставили, - говорит МакКормик, устало падая на холодный пол. - Зато у тебя была бы отличная история о том, что оба ранения тебе оставили члены семьи МакКормик, хах. Смешок получается скомканным, неверным, будто кто-то поставил пазл не на то место. Баттерс делает попытку заговорить, но отступается, заметив распластавшегося на полу в виде звезды Кенни, что-то усердно разглядывавшего на потолке. Стотч поднимает взгляд, но ничего не видит. С потолка свисает одинокая лампочка, уже давно не подпитываемая электричеством. Удивительно, что её ещё не продали по дешёвке. -Недавно был дождь, - наконец говорит Кенни, нарушая не совсем удачное молчание своим слегка хриплым голосом. - На потолке новое пятно. И в доказательство своим словам блондин указывает на то место, где по его мнению раньше не было пятна. Баттерс соглашается и вновь переключает своё внимание на измученное лицо друга, обрамлённое растрёпанными пшеничными волосами. -Думаю, мне стоит извиниться ещё и за то, что не могу предоставить тебе хороший ужин. Как ты видишь, предки совсем ушли из этой реальности. Зато скоро они свалят к Маршам, поэтому будет тихо. Ты как? Голова Кенни поворачивается в сторону сидящего на кровати Стотча и оглядывает его по направлению снизу вверх. Голубоглазый вздрагивает, когда взгляд МакКормика на секунду зависает на его правом запястье, но напряжение только растёт, когда оба блондина всё же сталкиваются взглядами. Быстрое "Расслабь булки, Баттерс!" вместе с фирменной улыбкой Кеннета вызывают лёгкую улыбку уже на устах собеседника. Тёплое "Вот! Так-то лучше!" даёт отклик и Баттерс спрашивает: -Чем займёмся? -Я с удовольствием почитал бы журналы, но не думаю, что они тебе понравятся, - ехидно отвечает парень, недвухсмысленно подмигивая. - У меня нет ничего такого супер интересного, но мы можем просто поболтать о том, что ты неправильно выбираешь тоналку. Улыбка Баттерса превращается в неуверенную подрагивающую дугу, что так же неуверенно произносит: -Ч-что ты имеешь в виду? -Да, прости, у меня было много времени, чтобы придумать, как подступиться к этому вопросу, но я ничего так и не изобрёл. И если ты думаешь, что я не замечал, что раньше на твоей руке ещё проглядывали тёмные пятна, то ты очень сильно ошибаешься. Чел, ты помогаешь мне с домашкой и чёртовыми деньгами, естественно я замечу! -Я, ну... Стотч задумался, а затем его слабо сжатые кулачки начали стучать, перекрывая тишину. Кенни изогнул бровь в вопросе, переворачиваясь на живот и всё так же упорно смотря прямо в небесно-голубую душу одноклассника. Молчание, прерываемое лишь тихими стуками костяшек, давило не слабее взгляда МакКормика. -Баттерс, мне не надо знать, кто этот человек, - заверил его Кенни, устав уже от продолжительного молчания. - Я просто хочу знать, почему ты это делаешь. -Тогда почему ты это делаешь? Стотч ответил вопросом на вопрос, а это значит, что он надеется избежать ответа. Кеннет продолжает улыбаться даже в момент, когда ему прямым текстом сказали, что его раскрыли. -Всем будет лучше, если никто не узнает об этом. Какая разница, чьё имя написано на моей руке, всё равно госпожа Судьба уже решила людские жизни на много веков вперёд. Такая информация никому ничего не даст. Это имя на моей руке - всего лишь глупое сочетание букв, не более. МакКормик машинально садится напротив друга и чуть проводит по закрытой тональником поверхности руки. Парень ухмыляется и ожидающе глядит на Баттерса. Его порывы скрыть имя своего соулмейта ничем не обоснованы, словно он просто пытается защититься от гнёта отца. Стотч ёрзает, глупо переводя взгляд с одной поверхности на другую, будь то окно или оранжевая парка МакКормика. Кенни же в свою очередь даже не пытается поймать бегающий взгляд собеседника, он прекрасно знает, что Стотч не даст ему это сделать. Рано или поздно голубоглазый сам даст ответ, надо просто дать ему время. А у блондинов времени достаточно. Уже десять минут тишины, нарушаемой лишь тихим дыханием двух парней. Оба скрывают, кто их настоящие соулмейты, и оба хотят узнать соулмейта другого. Баттерс упирается и молчит, чуть прикрыв глаза, чтобы было удобнее смотреть на свои коленки. Кенни улыбается и хочет смеяться от безвыходного положения обоих. -Ладно, ты победил, я не собираюсь всю вечность проторчать в этом гнилом помещении в ожидании твоего ответа. Баттерс облегчённо выдыхает, натягивая рукав кофты на предположительное место надписи. Он не сдастся, особенно теперь. Всё же не стоило заводить этот разговор. Кенни думал над тем, чтобы узнать имя соулмейта Баттерса ночью, когда тот будет спать, но это было бы нечестно. Чтобы сохранять доверие, надо просто попросить рассказать, а не делать всё под предлогом обычного интереса. Кенни не верит, что у него и Кайла может что-то сложиться, поэтому и не верит в надобность этой глупой надписи на руке. Он даже не испытывает к нему никаких чувств, кроме обычной приторной дружбы. Да и все и так знают, кто настоящий соулмейта Кайла. -Почему... - начал Баттерс, проводя взглядом по странной и неизученной траектории. - Почему ты хочешь узнать имя моего соулмейта, хотя сам не показываешь своего? -Хах, Баттерс, я знаю, что мне ничего не светит в этой жизни с моим соулмейтом. А вот что мешает тебе? Стотч перебросил взгляд голубых глаз на своё запястье и стал усердно стирать с него маскировку. Начали прорисовываться буквы, написанные то ли ребёнком, то ли самым ужасным почерком на всей планете. Кенни догадывался, чей это почерк, но спешить с выводами не стал. Всё подтвердилось, когда Баттерс протянул своему собеседнику руку, чтобы тот оценил ужасное положение обладателя такой родной души. -Значит поэтому ты так пытаешься наладить с ним контакт, да? - спросил Кеннет, разглядывая неровные чёрные линии на руке друга. - Ты правда веришь, что этот паршивец станет считать тебя больше, чем другом? Ты его хоть любишь? Стотч отрицательно качает головой, всё так же избегая встречи с глазами одноклассника. -Если ты будешь бегать за ним, то ничего не добьёшься, - замечает Кенни, наконец поймав неустойчивый взгляд собеседника, намереваясь задержать его настолько, насколько это потребуется. - Картман - сущее зло. -Я знаю, - произносит Баттерс, после чего в его глазах начинают блестеть маленькие капельки, которые он судорожно вытирает рукавом. -Эй, ну ты чего? - опешил МакКормик. - Не стоит так сильно расстраиваться, это же не конец света, верно? Кеннет поднимается, всё так же держа в своей холодной руке тёплую руку друга. Он жестом говорит, чтобы Стотч подвинулся, так как особой широтой кровать не отличается, а других поверхностей, на которых можно присесть без возможности сломать эту самую вещь, в комнате блондина просто нет. Стотч чуть двигается, но сразу же падает в объятия друга. Ни одному из них не суждено быть вместе со своей родной душой, зато они могут поддерживать друг друга, как настоящие соулмейты. -Если хочешь, то я буду вместо Картмана. Я напишу здесь своё имя, хорошо? Баттерс неловко улыбается, еле кивнув на оба предложения Кенни. А МакКормик достаёт откуда-то маркер и тщательно выводит на руке одноклассника своё собственное имя. После чего так же аккуратно пишет на своей руке имя Баттерса. -Кенни, так ты скажешь, кто твой соулмейт? - решается спросить Стотч, на что получает заливистый смех приятеля. - Чего смешного? -Это уже не имеет значения, ведь теперь ты моя родная душа, Лео.