* * * *
После школы Настя снова подвозила Тушенцова домой, и пока девушка вновь щебетала о новом парне подруги её подруги, во все стороны размахивая длиннющими ресницами, Руслан думал о желании, которое недавно озвучили ему его друзья. -…Нет, ну ты представляешь? Просто взял и уехал… Руслан, конечно, знал, что те были наглухо долбанутыми, но чтобы придумать такое… Насте вот точно понравилось бы. Тем не менее, выполнять задание парень всё равно собирался, потому что на кону стояла домашка, и проигрывать он не собирался. Поэтому осталось только… Соблазнить учителя?.. — Эй, Русь, мы приехали! Тушенцов почувствовал, как девушка настойчиво толкает его своей тоненькой ручкой с наманикюренными ноготками, делая это так аккуратно, будто боится замазаться об него. От этой мысли Руслан поморщился. — Ага. До завтра, — буркнул он и вылез из машины, даже не оборачиваясь на Шпагину, которая уже поставила губки для прощального поцелуя. «Ну нет уж, спасибо. Ещё полдня чувствовать на своих губах слизь со вкусом клубники я не собираюсь».* * * *
Спал этой ночью Руслан плохо. Уснул он только под четыре утра, провертев в кровати, наверное, целую дыру, думая о том, с чего бы ему завтра начать. Клеиться к учителю — это как вообще? Да и был бы он тёлкой, было бы проще… Нет, против таких отношений Руслан ничего не имел. Более того, он бы и сам был не прочь в них поучаствовать, но вот быть зачинщиком оказалось как-то сложновато. Вот был бы Юлий Александрович Юлией Александровной, Тушенцов бы уже сотню планов в голове выстроил и выбрал бы лучший. Цветами и конфетами же его не завалить, правильно? Так, думая об этом, парень незаметно заснул… …И проснулся под зов матери, вновь проспав. Ей, признаться, уже давно надоело каждое утро по полчаса будить сына, которому 17, а он до сих пор не может встать сам. Вот как это называется? «Долбоебизм», — думает Руслан, застёгивая рубашку. На его телефоне около двадцати пропущенных от Шпагиной, но это его волнует гораздо меньше в отличие от того, что первым уроком сегодня литература. Опоздать на него не хотелось, потому что это явно помешало бы осуществлению его задания, поэтому он так же, как вчера, покидал смятые учебники в рюкзак и, помахав укоризненно глядящей ему в след матери, выбежал из дома. До школы они доехали как обычно, и Тушенцов в который раз испытал чувство дежавю, с блеском угадывая каждое слово, которое скажет его девушка, потому что он уже наизусть запомнил фирмы всех кроссовок Кати Щукиной и имена всех бывших Леры Костюковой. И вот, под бессмысленную болтовню Шпагиной о красавчике Даниле из параллели, который ухлёстывает за местным музыкантом со странной фамилией, Руслан зашёл в класс. Онешко ему в глаза бросается сразу. Тот стоял у доски, записывая дату и привычное «Классная работа», а его эстетично-тонкие длинные пальцы аккуратно держали мел, изредка переворачивая его, когда он начинал скрести по доске… — Эй, Земля вызывает Руслана, — перед глазами помахали рукой, и парень с удивлённым видом поворачивается к Никите, незаметно подошедшему сзади. — Я звал тебя раз пять, мечтатель. Что, уже вжился в роль влюблённого школьника? — Ага, щас, — хмыкает в своей привычной манере парень. — А где Хован? Погряз в рутине серых будней? — С Лариным пиздеть пошёл опять. Понятия не имею, что он хочет от него добиться, но по-моему у них явно интрижка. Ага, а вот и они, — Гридин махнул рукой в сторону, и Руслан увидел вышеупомянутых учеников, заходящих в класс и на ходу поправляя растряпанные волосы и одежду. Лицо Димы украшал еле заметный румянец, который он пытался скрыть, неловко отворачиваясь в сторону. Юра, делая вид, будто ничего особенного не случилось, подошёл к друзьям. Тушенцов комментировать эту ситуацию не стал. — Ну, чего, Руслан, готов к урокам? Тебе стоит начать учиться получше, чтобы мы не получали пары за домашку, которую ты будешь нам делать. — А не слишком ли ты торопишься? — на лице парня появилась кривая улыбка. После этого в его душе как-то вдруг появилась непоколебимая уверенность в том, что он просто обязан выиграть. И снова звонок…* * * *
На уроке, в общей сложности, не произошло ничего примечательного. Руслан несколько раз поднимал руку, отвечая на вопросы, на которые мог хоть что-то сказать. За право ответить приходилось почти буквально «бороться» с Дашей Каплан, которая тоже тянула руку чуть ли не весь урок. Хованский, как обычно сидящий рядом, на это лишь тихо посмеивался, совершенно не слушая учителя и постоянно кидая записки Ларину через целый ряд. Тот постоянно смущался, оттягивая ворот своей чёрной кофты и изредка отвечал, аккуратно передавая записки через учеников. Никита что-то чиркал в тетради, тоже, кажется, витая в облаках и лишь изредка неодобрительно поглядывая на свою соседку, подскакивающую со стула синхронно с Русланом. Юлий Александрович, похоже, был весьма удивлён такой неожиданной активностью, да ещё и со стороны двоечника-хулигана. Онешко ещё и постоянно ловил на себе его странные взгляды, и от этого почему-то становилось как-то жарковато. Преподаватель даже открыл окно, думая, что в середине осени не должно быть так тепло. После звонка Тушенцов сразу же подскочил со своего места, расталкивая спешащих к выходу учеников, и подскочил к учительскому столу. Пока Онешко заканчивал свои дела у доски, Руслан провожал взглядом Каплан, мысленно молясь, чтобы она, наконец, вышла отсюда вон. Но эта сука, к великому несчастью, остановилась прямо за парнем, ясно давая понять, что стоит здесь с точно такой же целью, что и он. Это жутко бесило, но ученик решил не подавать виду, что его что-то не устраивает, а просто мирно ждал. Когда Юлий Александрович, наконец, обратил на них своё внимание (к этому времени все ученики уже успели выйти из класса), Руслан деликатно отодвинулся назад, пропуская девушку вперёд. Та поняла намёк и накинулась на преподавателя, завалив его как вполне обычными, так и совершенно бессмысленными вопросами. Всё это время парень, делая максимально похуистическое выражение лица, незаметно прислушивался к их разговору, дабы понять, не имеет ли эта раскрашенная цветная кукла какие-либо виды на его… Цель. Да. Когда, наконец, Даша с неохотой отошла от учительского стола и вышла из класса, постоянно оглядываясь, Руслан подошёл ближе. — Кажется, Руслан, тебя что-то очень интересует, раз ты ждал так долго, — Онешко дружелюбно улыбнулся, лукаво сверкнув глазами, от чего у парня по спине пробежали мурашки. Было во взгляде учителя нечто манящее. — Что ты хотел спросить у меня? — Я всего лишь хотел поинтересоваться, не занимаетесь ли вы репетиторством. Я бы очень хотел получить от вас больше информации, чем вы можете дать мне на уроке, — Тушенцов ответил на улыбку своей, незаметно подходя ещё ближе и немного наклоняясь над столом. Юлий Александрович внимательно следил за его действиями, но пока не предпринимал попыток увеличить расстояние между ними. — Вы очень интересно преподносите материал, — с этими словами парень неоднозначно опирается руками на стол, раскрывая свои действия. Взгляд Онешко бегал по ученику, в конце-концов остановившись на лице. Руслан показательно, но практически незаметно облизнул губы, оставляя их лишь слегка приоткрытыми, и, как он и ожидал, взгляд преподавателя оказался прикован именно к ним. Кажется, ему повезло и у него есть шанс. — Знаешь что, Тушенцов? Приходи сегодня после уроков, если тебе будет удобно, — сказав это, учитель вновь надел свою милую дежурную улыбочку и встал из-за стола. — А теперь протри доску, пожалуйста. Парень кивнул. Беря в руки влажную тряпку, он вдруг понял, что очень взволнован. Казалось бы, всего лишь лёгкий флирт, а адреналин в крови непривычно подскочил. Но, в принципе, Руслан был доволен тем, что сделал. В конце-концов, теперь он знает, что учитель — как минимум бисексуал, потому что неправильно понять его реакцию было невозможно. То, как он смотрел на него, как, казалось бы, незаметно ослабил узел галстука… — Знаешь, Руслан, вообще-то я не даю частные уроки, но… — неожиданно горячее тело оказалось сзади ученика, и его почти вплотную прижали к доске, легко обхватив поперёк живота. Музыкальные пальцы практически не касались его, но у парня всё равно по всему телу пробежала стая мурашек, а внутри стало чертовски жарко. — Но раз ты так рвёшься к знаниям, то я с удовольствием положу тебе к ним дорогу. После этого тело быстро отодвинулось, и Руслан, наконец, смог сделать вздох, не заметив, как задержал дыхание. После этого и вдруг редко покраснел и, в спешке бросив куда-то тряпку, хотя он ещё далеко не закончил, выбежал из класса. Впрочем, Юлий Александрович, конечно же, простит его за это.* * * *
— А что за концерт? — Да директор с родительским комитетом и завучами решили устроить его в честь Хэллоуина. Понятия не имею, что там на них нашло, но факт остаётся фактом, — пояснил Никита. Ему было откровенно плевать на этот тупой концерт, но Руслан считал, что это хорошая возможность провести время с Онешко. Он ведь молодой, а значит подобные развлечения ему далеко не чужды, что будет как раз на руку. Сегодня русского или литры нет, поэтому Тушенцов решает попытать счастье завтра. А ещё они, кажется, завтра пишут сочинение. Вот чёрт. Юлик говорил об этом, когда Руслан пришёл к нему после уроков в тот день. Тогда они и правда занимались, и оба делали вид, что ничего странного между ними не происходило. И парень делал так совершенно не из-за того, что пытался делать из себя недотрогу, а потому, что предательский румянец заливал его лицо каждый раз, когда он вспоминал тот момент у доски. Он, признаться, сам понятия не имел, почему это происходит, но ему это в каком-то смысле даже нравилось. Чувствовать себя влюблённым школьником.* * * *
О, да! Он согласился! Руслан ликовал в душе, позволяя отразиться на лице лишь улыбку — и то намного более скромной, чем хотелось бы. Потому что Онешко сказал ему «да». Он сказал Тушенцову «да», и тот просто не мог в это поверить. С недавних пор парень как-то перестал воспринимать происходящее за тупую игру. Перестал относиться к отношениям, как к обузе, стал вставать вовремя! и, кажется, начал… Влюбляться. Так, не то чтобы он чувствовал что-то типа бабочек в животе или крыльев за спиной, но теперь он точно не мог сидеть на русском и литературе спокойно, без покрытых пятнами щёк и пробегающих мурашек. Постоянно хотелось приблизиться, прикоснуться, потрогать основательно… Но нет. Такого он себе позволить точно не мог. Да, они перебрасывались несколькими дружелюбными фразами, но Руслан за это время уже успел подумать, что он свой шанс проебал, и Юлий Александрович решил, что ветреный и влюблённый ученик ему не по вкусу. Но он точно-точно ошибался, потому что, боже, Онешко сказал ему «да», когда Руслан предложил ему пойти вместе с ним на тот дурацкий концерт, и это же почти как свидание, да же? Почти как свидание! Концерт уже сегодня, и Тушенцов почти опоздал сегодня, потому что… Нет, не потому, что он не мог выбрать, что надеть, а потому, что Настя не могла выбрать, что надеть. Пиздец. Может, ну её нахер? Кстати, отличная идея. — Насть, нам надо расстаться, — говорит Руслан прямо посреди класса, и все оборачиваются на них. Шпагина залепляет ему пощёчину, чуть не расцарапав ему лицо своими длиннющими ногтями. После этого она просто уходит, садится, как обычно, на свою первую парту и начинает ныть, в то время как парень встречается взглядами с Юлием Александровичем. Тот еле заметно улыбается, и от этого Руслану становится так хорошо.* * * *
Концерт был, в общем-то, так себе. Единственным развлечением там оказалось то, как два каких-то странных парня засосались прямо на сцене, в то время как один из них пел в это время такую же странную песню, по видимому, собственного сочинения. Что-то там про «Просто поцелуй меня» и «Что ты от меня бегаешь». Впрочем, Руслан не очень-то вслушивался, а если быть точнее, то не слушал вообще, потому что всё это время был занят Юлием Александровичем, сидящим совсем рядом. Рука того лежала совсем рядом, и Тушенцов, поборов смущение и страх, накрыл его ладонь своей. Когда Юлий показательно переплёл их пальцы, смотря на парня, у Руслана перехватило дыхание, и он поспешил отвернуться, чего ему, вообще-то, совсем не хотелось. Онешко тем временем аккуратно поглаживал его ладонь своими пальцами, касаясь легонько, и от этих невесомых прикосновений Тушенцов вспыхнул, как новогодняя ёлка. Он попытался сосредоточиться на происходящем на сцене, но рука, вдруг оказавшаяся на его колене и медленно, но верно поднимающаяся всё выше, не давала ему покоя. Кровь прилила к конкретному месту, в то время как рука настойчиво касалась внутренней стороны его бедра, и Руслан поплыл. Он сам не заметил, как его вытащили из зала, шепча на ухо что-то неразборчивое, из чего парень понял только «кабинет» и «ключ». Но этого было вполне достаточно. Когда они оказались в кабинете русского языка, а Онешко закрыл дверь на ключ с внутренней стороны, Руслан набросился на него, словно голодная гиена на последний кусок мяса. Только мясом в итоге оказался всё равно он, плотно прижатый к двери, раздетый и сейчас, почему-то, совершенно не краснеющий. Он чувствует жар на щеках лишь пару секунд, когда слышит чертовски пошлые звуки шлепков кожи о кожу, но потом снова забывается, поудобнее опираясь на дверь и выстанывая что-то неразборчивое. — Я люблю тебя, — с придыханием неожиданно произносит парень, и, как ни странно, он понимает, что эти слова не были сказаны на ветер, как можно было бы подумать. Это было так важно, и Онешко тоже чувствует это, замедляя движения и прижимается к дрожащему в приближении оргазма телу и шепчет на ухо ответное признание, от чего ученик кончает со сладким стоном на губах, который Юлий самозабвенно сцеловывает. — Боже, блять, я так люблю тебя!.. Немногим временем позже ученики замечают, что дверь в кабинете русского и литературы начала скрипеть.