I never asked to be a loved one

На Небесах явно происходило что-то неординарное. Узнать, что именно, не представлялось возможным, но в торговый центр постоянно входил или выходил кто-то, кого выдавало едва заметное свечение. Азирафель, дежуривший уже второй час, подозревал, что это за ним. Когда он только заметил, что его разыскивают, то передумал идти через главный вход, решив поискать другой способ попасть в Ад. Но все его книги и заметки не смогли дать ничего конкретного, хотя он просидел над ними почти сутки, а потом к нему в магазин заявились ангелы, и Азирафелю пришлось поспешно скрыться, запутывая следы. И в итоге он вернулся к торговому центру. Чтобы избежать нежелательных встреч, он постоянно бродил вокруг да около, то отходя на пару кварталов, то возвращаясь в надежде, что сможет проскользнуть. Три распылителя, наполненные святой водой, вместе с полотенцем в пакете и небольшая наспех собранная аптечка на непонятно какой случай покоились в новенькой сумке, и ее тяжесть на плече вселяла немного уверенности. Сворачивая на очередную улицу, Азирафель раскрыл пару глаз над ухом. Так он гораздо быстрее замечал ангелов в их истинной форме, не обращая внимания на здания или смертных между ними. Впрочем, это касалось не только ангелов – несколько демонов возвращались в Ад через торговый центр, и Азирафель слегка нахмурился, уловив что-то знакомое. Хотя… это точно не был Кроули. Его Азирафель бы узнал в любой форме, даже если его в кармане захотели бы пронести. Поэтому, потеряв интерес, он продолжил изучать окрестности. Неизвестно, сколько он еще сможет маскироваться и держать свое местоположение в относительной секретности, разве что пока не вмешается кто-то из ангелов повыше. Кажется, никого не было. Следовало поспешить. Азирафель быстрым шагом направился к торговому центру. Сзади чисто, слева и справа тоже. Он шумно сглотнул, чувствуя, как в горле пересохло от волнения, но заветные двери были совсем рядом, и отступать было некуда. Он протянул руку и замер, когда в паре метров от него около эскалаторов появилась архангел Михаил. О, это было не просто плохо. Это было катастрофически ужасно, ее не могло обмануть никакое, даже самое мощное чудо. Азирафель рискнул – отпрянул от двери, замотав головой, и быстренько завернул за здание, надеясь, что она не заметила его, судорожно вспоминая, что, кажется, где-то здесь можно было протиснуться в переулок… Но было поздно. Едва он оказался позади центра, Михаил появилась прямо перед ним. И ее хмурый взгляд не сулил ничего хорошего. Азирафель резко остановился, автоматически выдавив жалкую улыбку. - Михаил… Доброе утро. - Азирафель, - архангел смерила его холодным взглядом. – Ты пришел сам. Как вовремя. "Не вовремя, нет, совершенно точно нет!" - Боюсь, что нет, - как можно спокойней ответил Азирафель. – У меня очень, очень важное дело, поэтому боюсь, что я не могу… - Будет лучше, если ты придешь добровольно. Азирафель осекся и опустил взгляд. Несмотря на то, что несколько часов назад он буквально растерзал Гавриила, Михаил не боялась его. И не только потому, что они давно были знакомы, хоть и не общались уже несколько тысячелетий, даже если встречались по долгу службы, когда она бывала на Земле. И если с Гавриилом отношения у Азирафеля всегда складывались… несколько напряженные, то к Михаилу он всегда испытывал что-то вроде глубокого уважения. Она относилась к людям строго, но справедливо, и многие оступившиеся получали от нее шанс снова стать на путь истинный. И Азирафель не понимал, как ее беспристрастность может допускать то, что творил Гавриил, какими словами она может оправдать его даже в своих глазах, но сейчас он надеялся, что сможет воззвать к ее чувству справедливости. Они ведь дружили когда-то на Небесах, ради всего святого!.. - Михаил, послушай… - Азирафель вновь открыл дополнительные глаза, чтобы убедиться, что их никто не слышит. – Мне жаль. Мне очень жаль, что вчера произошло. И я знаю, что мне нет прощения за то, что я совершил. Удивительно, как я все еще ангел. Но это дело очень, очень неотложное, и я боюсь, что я не могу сейчас терять время. Это очень важно. - Его там нет. Сердце Азирафеля пропустило удар. Он потрясенно уставился на Михаила. - Прошу прощения? - Азирафель, будет лучше, если ты пойдешь со мной. Не стоит усугублять свое положение. Так и было. Михаил здесь, чтобы судить его. Азирафель никогда лично не видел, как ангелы Падали, но знал, что именно Михаил зачитывала их преступления, как безличный беспристрастный судья. И сейчас… что ж, сейчас была его очередь. Но где-то там Кроули отчаянно нуждался в его помощи. И Азирафель, несмотря на едва заметную дрожь, снова позволил себе не подчиниться. - Я не могу, - тихо сказал он. – Я не могу этого сделать. Мне нужно идти. И не сделал ни шагу. Михаил смотрела на него, поджав тонкие губы. - Ты… сказала, что его там нет, - медленно произнес Азирафель. Она не ответила. Это было очевидно. - Гавриил, - горько усмехнулся Азирафель, окинув затравленным взглядом стены. – Он и тебя держит под этим контролем… Михаил, ты же знаешь, что я ничего бы не сделал вчера, если бы… не крайний случай. Нет, не получалось. Взгляд Михаила оставался холодным и равнодушным. - И если я еще ангел, значит, вам не давали приказа… верно? Или получалось?.. Ведь она молчала. Она слушала его. - Он… жив? Азирафель сам не ожидал, как тяжело дался ему этот вопрос. Больше всего на свете он боялся услышать ответ, и то, что Михаил продолжала хранить молчание, одновременно приносило облегчение и пытку. Но он должен был продолжать. Ради Кроули. - Скажи мне, прошу. Нельзя преследовать демонов, нельзя их… держать, как домашних любимцев. Мы же ангелы. Ему показалось, что в глазах Михаила промелькнула какая-то тень. И вдруг он все понял. Год назад именно она приносила кувшин со святой водой в Ад. Раньше Азирафель полагал, что это символично – Михаил не нужна была на Небесах, ведь тогда Гавриил решил… вернуть долг и даровать "Азирафелю" помилование. И даже в Аду Михаил присутствовала на суде, пусть и таком постановочном, пусть и не как судья. Но что, если причина была… более личной? И не просто так один из демонов, заходивших в торговый центр, а вернее, его одежда, показались Азирафелю знакомыми. В конце концов, год назад он лично убирал лужу святой воды в квартире Кроули. И если это действительно так… Азирафель собрал в кулак всю свою волю. Ему было страшно, по-настоящему страшно говорить подобное, он не знал, вынес бы он, если бы она сейчас бросила ему в лицо, что Кроули больше нет, но она молчала, и это вселяло в него надежду на то, что все еще можно исправить. Он сможет убедить ее, он должен это сделать, ради всего, что он имеет, у него просто нет выбора. Ради Кроули. - Они ведь когда-то были ангелами, - негромко прошептал Азирафель. – Они не заслуживают подобного обращения. И ангелы не заслуживают жить в страхе, ты согласна?.. Михаил отвела взгляд всего на секунду. Азирафель перестал дышать, продолжая ступать по единственно верному пути. - Пожалуйста. Нельзя, нельзя было говорить лишнего, но вокруг никого не было, и молчать он просто не мог. Чтобы просить о чем-то настолько сокровенном, он должен был открыться, довериться, и всей душой, всей ангельской сущностью он надеялся, что не напрасно. - Ответь мне… Он все для меня. Он больше, чем все. Она поджимала губы и не смотрела на него. - Ты ведь знаешь, что это такое, правда? – он сам не верил, что спрашивал. Но Михаил метнула на него короткий взгляд, в котором читались сомнение… и что-то еще, что Азирафель не мог бы определить, никогда не смог бы назвать, но что-то такое знакомое, что ему пришлось стиснуть руки в кулаки, чтобы унять предательскую дрожь. Он был прав. Ради Бога, он был прав! Гонимый вперед несчастным, бьющимся в конвульсиях от волнения сердцем, он лихорадочно забормотал, как заведенный: - Я знаю, что он сделал… Я знаю, что он совершил чудовищную, непростительную вещь. И я прошу прощения за это, но… Но он бы погиб. Это была самооборона, ты ведь знаешь, он бы просто… просто погиб, - голос повело в сторону, и Азирафель сделал глубокий вдох. Оказывается, он и правда не дышал. – Ты даешь второй шанс людям, и я прошу тебя… дай ему второй шанс. Пожалуйста. Он заслуживает его, как никто другой. Он удивительный демон, добрый и хороший внутри, и… Теперь она смотрела на него во все глаза. А Азирафель все не мог справиться с дыханием, не мог вспомнить, как это делается. Казалось, чего тут проще, вдох и выдох, но в горле встал ком, и никаких усилий не могло хватить, чтобы сохранить спокойствие. Он умолял. Это все, что он мог сделать. - И я не могу позволить ему умереть, - прошептал он почти одними губами. – Он не заслуживает подобного, хоть он и демон, он уже… получил сполна. Он самое дорогое, что у меня есть… Ты же понимаешь меня?.. О, она понимала. Он читал это в ее полном горечи взгляде. - Пожалуйста, - судорожный вздох прервал его на полуслове. – Прошу тебя, скажи мне, где он? Где Гавриил держит его? Прошла целая вечность, прежде чем Михаил ответила ему таким же тихим шепотом: - В заброшенной церкви. Недалеко от Уэллса. Как будто Земля теперь решила вертеться без него, заставив Азирафеля покачнуться. - Где?! - Она хорошо защищена, - продолжала Михаил, не обращая внимания на его шок. Кажется, она сама не верила, что говорила. – Самыми лучшими чудесами. Некоторые из них я создавала сама. Найти ее непросто. - Он жив?! - Насколько я знаю, Гавриил не хотел его смерти, - уклончиво ответила архангел. – Но учти, что я… не смогу выиграть много времени. Его у тебя будет мало. Она помогала ему. - Ох, спасибо… спасибо. Если бы мог, Азирафель бы подобрал куда больше разнообразных выражений. Но все, о чем он мог думать, был демон, запертый в церкви, окруженный ангельскими чудесами. Михаил была права, времени не было совсем, и Азирафель уже отступил, готовый бежать, но в последний момент остановился и задал еще один вопрос, что так мучил его: - Почему Гавриил продолжает оставаться архангелом? Михаил, уже направившаяся обратно в торговый центр, обернулась. - Я не слышала о приказах ангелам Пасть. Азирафель несколько секунд смотрел ей вслед, прежде чем все же свернул в переулок. Там он расправил крылья и взлетел, пытаясь вспомнить направление. Свой телефон он еще в хозяйственном магазине перенес в безопасное место, сам не зная, почему. Просто чувствовал, что свои воспоминания надо хорошенько спрятать от посторонних глаз. А вот сейчас неплохо было бы узнать, куда же лететь. Азирафель глубоко вдохнул и начудесил себе в руки карту Англии – самый быстрый способ. Раз уж Михаил будет отвлекать ангелов на себя, он мог надеяться, что это чудо останется незамеченным. Когда он добрался до места, уже стемнело. Азирафель довольно долго, непозволительно долго кружил над деревьями, пока не почувствовал тепло ангельской благодати. Только когда он приземлился на густую траву и сделал несколько шагов, церковь вынырнула перед ним практически из воздуха, потрескавшаяся, блеклая. Она казалась совсем затерянной и покинутой, но стоило Азирафелю подойти ближе, один за одним смягчая и нейтрализуя самые сильные чары, он уловил слабое присутствие Кроули. Мгновенно забив на все охранные чудеса, Азирафель с неведомой ему самому прытью оказался на пороге, входя внутрь. Ощетинившиеся стены, оплетенные паутиной, и запах затхлости уже не могли его обмануть, он аккуратно, но быстро обходил редкие обломки начавшего разрушаться потолка, заглянул в каждую дверь, пока не обнаружил, что искал. Проход в подвал был тщательно замаскирован, и Азирафель едва не прошел мимо, в последний момент заметив какое-то свечение из-за высокого обшарпанного стеллажа, который сдвинулся на удивление легко. За потрескавшейся старой дверью Азирафель увидел, как по ступенькам танцуют призрачные тени – в подвале был какой-то источник света. Ангел прикрыл за собой дверь и начал осторожно спускаться, не слишком уверенный, что древний пол не рухнет под его весом. Здесь было сухо, пахло чем-то солоноватым. Напротив ступеней был узкий комод, на котором стоял подсвечник с почти догоревшей свечой. Тем не менее Азирафель не ощущал никакого ангельского присутствия, с каждым шагом усиливалось присутствие демоническое, и когда он спустился на еще один пролет, успев удивиться высокому потолку, то замер, зажав себе рот рукой. Пока он добирался сюда, он напредставлял себе самые разные картины. Покрытого ожогами Кроули, со следами пыток, возможно, всего в крови, или что-то пострашнее. Увы, Азирафель часто встречал истерзанных людей после самых жестоких человеческих методов, и увиденное никогда не забудется из его памяти. Все его воспоминания оживали, пока он летел, надеясь, что все это не окажется правдой, но что бы он ни представлял, это было всего лишь в мыслях. А к действительности он был не готов. Кроули висел, подвешенный за руки к потолку крупными, явно освященными цепями, оставившими на запястьях алые отметины. Из одежды на нем были разве что брюки, грязные, местами порванные, босые ноги не касались пола – Гавриил явно не хотел, чтобы Кроули сожгло целиком, и тем не менее выбранный способ был слишком… слишком… В полумраке Азирафель не мог различить, были ли на теле Кроули еще какие-то раны, даже несмотря на то, что он подбежал к нему сразу, как отошел от потрясения. Пятен крови, кажется, не было, во всяком случае, сильно больших. Голова демона была низко опущена, лицо закрыто спутанными сальными волосами, и Азирафель бережно приподнял его, взяв в ладони, содрогнувшись от одновременного облегчения и ужаса, увидев, что Кроули все еще не был в сознании. Азирафель позволил себе слабо засиять, решив не тратить время на другой источник света. На острой скуле Кроули расплылся приличный синяк, на шее, груди и плечах цвели следы зубов, и ангел скривился, ощутив еще одну вспышку слепой ярости, сопровождающуюся абсолютно неприемлемыми для ангельской головы мысленными выражениями. Этот подонок снова посмел касаться Кроули, кусать его, оставлять отметины. Кроули вдруг дернул бровью, и Азирафель встрепенулся, переключаясь на него. - Кроули? – позвал он, аккуратно похлопав его по щекам. – Кроули, очнись! Лицо демона чуть не выскользнуло из его ладоней, и Азирафель перехватил его поудобнее. Смуглая кожа была совсем холодной, но ангел чувствовал рукой чужое дыхание, едва слышное. Кроули был жив, но из-за святости этого места, окруженный ангельской благодатью, демон не мог оказывать серьезное сопротивление тому, что разрослось внутри него, захватив целиком. Азирафель никогда не видел, на что способна сила Гавриила в своей разрушительности. И не знал, что может помочь. Его память услужливо подсунула ему сказочные детские книжки, где любые злые чары снимались поцелуем, и хотя способности архангела нельзя было назвать злыми, Азирафель подался вперед, очень нежно коснувшись губ Кроули своими. Ничего не произошло. Не рассеялись злые чары, не очнулась спасенная принцесса, добро не победило. Кроули не реагировал на поцелуй, и наверняка он не реагировал на боль – многообразие отметин на его теле говорило, что Гавриил любованием и покусыванием не ограничился, но слава Богу, Кроули ничего не чувствовал, и слава Дьяволу, он был хотя бы наполовину одет. На этот раз Азирафель не дал себе права охватиться негодованием. Он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться. Его исцеляющая сила была разрушительна для демонов, но что ему оставалось? Только верить, что в малых дозах Кроули сможет выдержать ее. Азирафель сконцентрировался на одной только мысли – вытащить Кроули из западни, найти его в пучине собственных страхов и воспоминаний и вернуть его сознание в реальность. Он позволил этому стремлению затопить себя, сжимая его в тугой сияющий клубок, и медленно прижался лбом ко лбу Кроули, направляя ангельский свет тонкой струей, очень бережно, почти ювелирно. И все же он был не готов к тому, что подвал резко уйдет из-под ног, и Азирафель провалится в пустое черное ничто. *** Мрак был такой густой, что его можно было потрогать. Азирафель не делал ни единого вдоха, опасаясь, что паранойя проникнет в его тело, хотя и понимал, что он здесь в несколько другой форме. Когда стало ясно, что мгла не собирается рассеиваться, он позволил себе еще чуть-чуть свечения, совсем немного, и провел рукой, разгоняя черную муть перед собой. Он шел почти наугад, но направление было верным. Потихоньку стали прорисовываться очертания какого-то забора, слышаться различные звуки, кажется, угрозы. Неожиданно прогремел взрыв, одновременно с ярко-алой вспышкой справа, и Азирафель подпрыгнул от неожиданности, ускорив шаг. Авиабаза появилась вокруг внезапно, но как будто всегда тут была. Азирафель видел, как Кроули, только что провожающий взглядом проезжающих на частную территорию детей на велосипедах, развернулся к нему спиной, покачнувшись, и потерянно направился к пылающей Бентли. Его походка была нетвердой, и он не прошел далеко, оседая на колени, потрясенный и опустошенный. - Девяносто лет – и ни царапины, а теперь посмотри на себя… Звук его хриплого голоса стряхнул с Азирафеля оцепенение. Ангел бросился к нему абсолютно синхронно с самим собой в теле мадам Трейси, разве что чуть быстрее двигался, и воскликнул куда раньше: - Кроули! - Кроули, у него автомат! – всего несколькими секундами позже вторил ему его же голос в чужом теле. – Он целится! Кроули не отреагировал ни на одного из ангелов, продолжая бездумно смотреть на догорающую машину. Азирафель осекся, но его рыжеволосый двойник из прошлого в стильном пальто не собирался сдаваться: - Сделай что-нибудь! - У меня тут трогательный момент, - процедил Кроули, развернувшись к мадам Трейси, и у Азирафеля опустились руки. Кроули не слышал его. Если бы слышал, наверняка бы уцепился за звуки его голоса!.. Может, это не был настоящий Кроули? Одно лишь воспоминание? Азирафель поспешил вперед, вставая между ним и пожаром, в который превратилась Бентли, и уже открыл было рот, чтобы позвать еще раз, но внезапный громогласный голос оглушил его: - Вот видишь. Ты сам ему никогда не был интересен. Кроули, сидя на коленях перед Азирафелем, но не видя его, закрыл глаза, стискивая зубы, и низко опустил голову, и уже не было никаких сомнений в том, что он был настоящим. Мадам Трейси, вернее, ангел в ее теле, продолжала встряхивать руками: - Кроули! Я делаю добрые дела, ты же не надеешься, что я сделаю всю грязную работу! - Он пользуется тобой. Азирафель почувствовал, как его лицо опалил жар. Боже, как ужасно он звучал со стороны, как же низко и мерзко он держался, и самое отвратительное было то, что так оно все и было. Он действительно произносил эти слова, и Кроули действительно… запомнил их. И сейчас нечто, что бы это ни было, зашло так далеко, чтобы использовать все слабые места, и что хуже всего – Азирафель не знал, что сказать в свое оправдание даже перед самим собой. - Твоим вниманием. Твоей привязанностью. Твоими чувствами. Кроули с коротким отчаянным рыком поднялся с колен, поворачиваясь спиной к Бентли и двум ангелам, один из которых едва сдерживался, чтобы не закричать от глухого отчаяния – как же он хотел все исправить… Это не должно было быть так, он совсем не это имел в виду! - Демоны не должны позволять подобные слабости. Кроули шел, и вокруг него из мрака выстраивалась новая реальность. Азирафель отстал всего на несколько шагов, но уже был на границе с этой тьмой, которая переплеталась сама с собой, создавая новую обстановку – книжный магазин. Кроули оказался скрыт от ангела невесть откуда взявшейся стеной, и Азирафель едва не врезался в нее, затормозив в последний момент. Он впервые наблюдал изнутри, на что способна сила Гавриила. Она разворачивала само твое сознание против тебя же, выворачивала слова наизнанку, заставляя их звучать в новом, абсолютно чудовищном свете, и боже правый, Кроули находился здесь так долго… Сможет ли Азирафель вытащить его, если в ослабевшем демоне распалялась ненависть так долго? Азирафель прошел вдоль стены и замер, услышав какие-то звуки из задней комнаты. В любой другой ситуации он зашел бы сразу, ведь это был его магазин, но здесь он был в гостях. Это была память Кроули, а еще это были совершенно неприличные звуки, такие неприличные, что уши у ангела вспыхнули, как закатное солнышко. А когда он услышал свой собственный протяжный стон, заалело и все лицо. Сомнений в том, что происходило за стенкой, не было. Азирафель не знал, куда себя деть, повернувшись спиной и закрыв лицо ладонями. Он даже не мог определить, что добивало его сильнее – приглушенный неразборчивый шепот демона, такой нежный и развратный одновременно, или его же собственные стоны и вскрики. Боже, что с ним вообще надо творить, чтобы он издавал подобное?! Видимо, достаточно оказаться под руками Кроули. Вместе со стыдом проснулось совершенно неуместное любопытство, и Азирафель сердито одернул себя. Он не будет смотреть, это абсолютно неприемлимо. Даже когда очередной стон резко сорвался, словно он захлебнулся, наслаждаясь демоническими ласками, и шелест чужого голоса донесся до его ушей едва слышным "ангел", и Азирафель вжался спиной в стену, почти сползая по ней, потому что его ноги перестали держать тело. Не то чтобы у Азирафеля было плохое воображение. И даже дело не в том, что он никогда не позволял ему направиться в подобное русло. Просто все его познания в подобном ограничивались лишь тем, что он пару раз видел у людей, ну и небольшим количеством книг соответствующей тематики. Кроули владел фантазией куда лучше, а еще он мастерски владел телом, и у Азирафеля просто не хватило бы опыта представить, что тот вытворяет с ним сейчас, но тому Азирафелю это определенно очень нравилось. Чтобы отвлечься, приходилось идти на крайние меры. Поскольку чернота не удосужилась передать все подробности книжного магазина, не было и речи о том, что он сможет просто переждать с книгой в руках. Азирафель закрыл было глаза, но это было ошибкой – слишком живо он представил себя там, в соседней комнате, разгоряченным, забывающим обо всем на свете, один на один с самым удивительным и желанным существом во всей Вселенной. Нет, так не пойдет. Ангел распахнул глаза и уставился на плохо детализированные книжные полки перед собой, буквально заставляя себя думать о чем угодно – любые мысли подойдут, даже самые бредовые, только бы переждать. И даже не пытаться вмешаться в этот процесс за стенкой. А почему, собственно, это могло быть кошмаром? Азирафель слабо нахмурился. Они, конечно, никогда не обсуждали вслух то, что испытывали друг к другу, но это было отчасти потому, что им обоим было без надобности произносить очевидное вслух. Так Азирафель считал. Но если… подобная близость для Кроули была равносильна кошмару наравне со взрывом Бентли, что ж, это объясняло бы, почему демон избегал такого рода прикосновений последний год, и им совершенно точно нужно было поговорить об этом в более спокойной обстановке, но только не в книжном, пройдет немало времени, прежде чем Азирафель сможет находиться здесь и не вспоминать все эти вздохи, шорохи, вскрики, шлепки и перешептывания, ох, нет, опять, может, поговорим об утках, да, у уток есть уши или нет… Блуждая мыслями по самым разным темам, Азирафель вдруг осознал, что возня за стенкой прекратилась. Чувствуя себя обеспокоенной мамочкой, которая боится спалить сынка за ответственным делом, он подождал для верности еще немного, осторожно приблизился к арке и заглянул внутрь. Кроули сидел на его небольшом диванчике посреди полного беспорядка из одежды и обуви и смотрел на свои руки. Один. Красивая обнаженная спина с остро выступающими лопатками, как будто обломанными крыльями, плавно переходила в узкие бедра, и на смуглой коже темнело несколько темно-серых пятен. Такое же пятно Кроули медленно, словно неверяще, растирал между пальцами, и Азирафель вдруг тоже заметил витающие в воздухе лепестки пепла. Осознание пронзило его стрелой. Кроули перевел остекленелый взгляд на сужающуюся дыру в полу и медленно закрыл ладонями лицо, с силой проводя по лбу сведенными пальцами. - Что ты наделал? Азирафель метнулся к нему. Чужая нагота уже не казалась ему эротичной, он совсем перестал замечать ее, полный стремления схватить Кроули за руки, обнять, сказать, что все хорошо, он не падший, он здесь, все в порядке – но его пальцы отталкивало, будто он натыкался на невидимую преграду, а Кроули шумно дышал, сотрясаясь от внутренней дрожи. Здесь он не властвовал над эмоциями. Здесь он не мог контролировать свои жесты и мимику, он не мог запереть внутри себя все то, что так тщательно прятал годами, веками, тысячелетиями. Он был обнажен перед самим собой, вся его память и все его страхи были открыты перед Азирафелем, как самая редкая антикварная книга. - Ты соблазнил его, Кроули. Кроули не отвечал. Он опустил руки, обводя комнату широко распахнутыми глазами, дыша через раз, раскачивался вперед-назад, и с каждым движением незнакомый громкий голос становился все больше похож на его собственный. - Что ты наделал? Он демон. Теперь он демон. Он будет убивать. Он станет таким же, как они. Он возненавидит тебя. Ты предал его. - Нет! – вскрикнул Кроули так внезапно, что Азирафель, не оставляющий попыток поймать его или хотя бы коснуться, чуть не упал с дивана. – Я был осторожен! Я ничего бы ему не сделал, я никогда… - Ты потерял его. - Я никогда не позволял себе подобного, этого не случится! – голос демона звенел от отчаянной мольбы, Кроули продолжал сопротивляться навязчивым кошмарам. И голос пошел на попятный. - Что ты знаешь об осторожности? Вкрадчивый и снова непохожий на голос Кроули заставил все вокруг закрутиться каруселью образов, выстраивая новую реальность. Азирафеля отшвырнуло назад, и он вскочил на ноги, потеряв Кроули из виду. - Кроули! Нет! - Ты хочешь вспомнить, что было в прошлый раз? Голос звучал отдаленно, но теперь Азирафель мог определить, куда ему бежать. Тьма расступалась, сменяясь ярким светом. - Как это было, Краули? Шаг за шагом. Он все ближе. - Ты предатель. Ты не заслуживаешь ничего хорошего. - Я не заслуживаю, - услышал Азирафель негромкий шепот Кроули, и он снова сорвался на крик: - Кроули! Нет! Пожалуйста! Где ты?! Странное дело – сколько бы он ни бежал, он не видел демона. Кажется, на этот раз темнота развернула огромный белый полигон для следующего кошмара… или для нового витка воспоминаний. Азирафель остановился, оглядываясь. Ну конечно, это Небеса, значит, будет Гавриил, и меньше всего он был готов беспомощно смотреть, как Кроули окажется в той самой ловушке, где все началось. Минутку. Это были… странные Небеса. Потолки гораздо выше, помещения просторнее, нет дверей, и Азирафель определенно не помнил таких изысканных гигантских колонн, уходивших вверх к расписному белоснежному потолку. Пораженный красотой увиденного, он двинулся дальше. Какие большие залы. Какие красивые ангелы в робах, такие знакомые и незнакомые сразу. Их было немного, но Азирафель, который обходил зал за залом в поисках своего демона, не мог их не заметить. Они не прятали белоснежных крыльев, они улыбались спокойно и искренне, и они были такими родными, что внутри заныло от слабой тоскливой нотки. Когда-то все так и было. Когда-то все ангелы были воплощением света и доброты. Чувство необыкновенного покоя и умиротворения растекалось по телу Азирафеля, вызывая улыбку, и он улыбался им, едва сдерживаясь, чтобы самому не засиять. Он вдруг обнаружил, что и сам тоже одет в робу, а за спиной – крылья, которые он не мог спрятать при всем желании. Азирафель остановился, растерянный, и прислушался к ощущениям, но, кажется, это никому не причиняло вреда, и можно было продолжать поиски. Он вышел к открытому залу высотой в несколько этажей, сам удивившись, что оказался на втором. Отсюда открывался чудесный вид, и Азирафель не удержался, подойдя к перилам, заметив слева лестницу вниз – значит, можно было спуститься и поискать Кроули на первом этаже. Совсем разомлев от атмосферы любви и света, он бросил взгляд вниз. Там стояло несколько столов в виде полукруга, и их форму и цвет нельзя было рассмотреть из-за обилия пергаментов на нем. Это явно было чье-то рабочее место, и Азирафель улыбнулся, заметив, как сбоку к столам подошла пара ангелов. В их руках было еще несколько пергаментов, и они разложили их на самом ближнем к краю столе, переглядываясь и озираясь, и один из них вдруг запрокинул голову и позвал: - Спускайся! Твой проект одобрили, мы принесли материалы! - Сейчас! – раздался голос где-то наверху, и Азирафель, вмиг позабыв обо всех правилах приличия, перевесился через перила почти по пояс, задирая голову. Потолка не было. Не в этом зале. Вместо него было открытое небо, открытый космос, и посреди его черного пространства неподвижно застыла фигура ангела, раскрыв широкие белоснежные крылья. Прямо перед ним сияли невероятной красоты маленькие звезды, которые он передвигал длинными пальцами, но даже они меркли перед неистовым пожаром его вьющихся огненных волос. - Я почти закончил. Азирафель, не помня себя, завороженно наблюдал, как на узкой ладони танцует последний элемент нового созвездия, повинуясь одному легкому дуновению, чтобы встать на свое место. Кроули оглянулся через плечо и улыбнулся ожидающим ангелам самой прекрасной и нежной улыбкой на свете.