I'm Okay, You're Okay (He's Kind Of Weird) — Original Flavor

      Внезапно Гарри уехала в университет, и началась школа, где Джим и Джон больше не в одном классе.       Этот год отличался от других. Потому что теперь они официально стали отбросами общества — странными чудиками, — которых люди сторонились. Даже зная, что это глупо, Джон всё равно злился. Кем они себя возомнили? Почему они думают, что «лучше» его и Джима? Как это вообще работает?        Среди прочих были люди, которые ему нравились. Были те, кого он считал своими друзьями, или с кем был в дружеских отношениях. Раньше.       Теперь на них пялились, не упускали возможности глупо пошутить и зло прокомментировать их действия. Но никто не нападал. Джон думал, это из-за роста Джима. За лето он заметно подрос и, очевидно, продолжал расти, так что люди просто не хотели связываться одновременно с ними двумя.       (Джон пытался подрасти, используя силу мысли, но ничего не вышло. Его отец большой, но гены матери были сильнее... Иногда он размышлял: станет ли Джим выше него? Скорее всего. Потому что почти все парни выше, чем он.)       А вот и ещё одна проблема: он не может контролировать свои сны.       Они беспорядочные, непонятные, сумбурные. Он не понимает их, но они причиняют боль. Они снятся не каждую ночь, но достаточно часто, чтобы он мечтал вообще не видеть их. Сценарии всегда разные, но Джим был частью каждого из них.       Прошлой ночью это был бренчащий мир хаотично летающих вещей, в центре которого был он, а потом там появился Джим. Он держал его, прижимал к себе с силой, ощущая свет Джима. Кожа к коже. Он знал, чувствовал, что теперь они оба в безопасности. Они были счастливы.       Всё исчезло, когда он открыл глаза. Больше не было света и чувства безопасности. Счастье фактически превращало его сны в кошмары. В груди становилось тяжело, новые и старые синяки начинали болеть. Он хотел сбежать от этой реальности, хотел запереться в своих снах. Поэтому в такие дни было особенно тяжело собираться в школу. Он хотел прикоснуться к Джиму, узнать — почувствует ли его тепло сквозь одежду. Он хотел тепла, безопасности, счастья.       Это больно.       Джим заметил, конечно, он заметил, и спросил в чём дело. Джон не знал, как объяснить ему то, что он не может объяснить даже себе. Он отмахнулся простым «плохо спал», но Джим продолжал хмуриться и сверлить его своими большими чёрными глазами. Желание дотронуться до него никуда не исчезало, даже если не было снов. Оно было всё время, и Джон надеялся, что достаточно будет просто смотреть на Джима. Когда он улыбался, когда говорил, когда размахивал руками, Джон старался фокусироваться на его лице, даже когда они выполняли школьные задания.       Три месяца спустя они сидят в библиотеке, и Джим ловит его взгляд. Джон смотрит на Джима, наблюдает за ним, а когда его ловят с поличным, он опускает взгляд на свои записи. Краем глаза Джон замечает движение — Джим вторгается в его личное пространство. — Джон. Джон.       Он поднимает глаза. Джим так близко, он улыбается и светится так ярко, что у Джона перехватывает дыхание. — Да, — говорит Джим, когда их разделяет всего пара дюймов. Он наклоняется ближе и целует Джона.       Короткое касание губ, но оно полностью переворачивает мир Джона, теперь всё встало на свои места.       Вот что это значило.       Джон хотел поцеловать его снова. Он неуверенно поднял руку и приблизился к Джиму сам. Теперь он начал поцелуй. Это было лучше, чем в первый раз, поэтому он повторил ещё, и ещё. Пальцы Джима вцепились в плечи Джона, и, почувствовав уверенность, Джон дотронулся своим языком до губ Джима. Губы открылись, и Джон издал смущённый звук в рот другого парня, тот ответил ему весёлым фырканьем. За весь обед они так и не притронулись к своим тетрадям и еде.       У них нет опыта и знаний, но они обязательно со всем разберутся. Всё отлично.       Придя домой, Джон всё ещё плавал в своих мыслях и улыбался. Это не подкосило его, не вывело из равновесия. Джим делает его жизнь настоящей, он наполняет её ощущениями. Никто в жизни Джона не делал ничего подобного прежде. У них не было разговоров типа «ты хочешь быть со мной?», «пойдем на свидание?» или «мы теперь пара?» Они без этого понимали друг друга. Это значило — они просто были.       Этой ночью он снова видел сон. Джон открыл глаза, но тепло никуда не делось.