***
В кабинете Спарды Ева со своей дочерью стояли над магическим шаром, протянув к нему руки. Обе ведьмы внимательно и напряженно следили за клубящейся дымкой внутри, но она ничего не показывала. Перед ними на столе лежала портрет-карта Курта, по которой они ворожили. — Ничего не выйдет, — после длительной попытки получить картинку Ева отняла руки от шара, — Его что-то защищает, — заключила она, — Существует множество оберегов и талисманов, защищающих от слежки. — Мощный же у него талисман, если мы вдвоем не можем его превзойти, — Элизабет скрестила руки на груди, — Наверняка эта жаба Василиса продала ему. — Вполне возможно. Эту продажную ведьму даже на шабаши не пускают. Ясное дело, что каждая из нас может приторговывать зельями, но уважающая себя ведьма не превратила бы знания и силу своих предков в прямой доход для себя любимой. При этом не могу не признать, что она могущественная ведьма. — Не вижу ничего постыдного в её деле, каждый зарабатывает, как может, — пожал плечами Спарда. — Пап, ты просто не понимаешь, что у ведьмы должна быть честь и уважение к предкам, которые из поколения в поколение копили и передавали знания и силы, а их наследница превратила бы это все в чистый…бизнесс, — Элизабет всплеснула руками, — Её все презирают за это, но она плевала на всех с высокой колокольни, у неё очень знаменитый и могущественный род за плечами, хоть она и единственная его наследница. Кажется, у неё даже преемницы нет, решила что ли быть последней. Ну, и правильно, после всех её делишек её преемница была бы никем в глазах окружающих. — Это сугубо моё мнение. Если не выходит ничего с поисками, то я отправлю сообщение по всем городам, будем искать, так сказать, «вручную».***
Вновь Артурия подгоняла коня, продираясь сквозь лесные заросли. Нет, она не сомневалась в словах своих рыцарей, но ей хотелось увидеть все своими собственными глазами, укрыться на какое-то время ото всех, хотелось одиночества и спокойствия, но чувство несправедливости не давало покоя, она была обманута, так жестоко обманута, и какое-то время этот обман был для неё целой новой жизнью, такой необычной и притягательной альтернативой её одинокого существования. Гильгамеш дал понять ей, насколько она одинока в этом мире. А как же Жанна, спросите вы, а как же её верные рыцари? Мордред стала наглядным примером того, как, казалось бы, утвердившаяся система может быть настолько непрочной и шаткой, а ведь таких, как она, могло оказаться больше. Все, что она создавала, рушилось на её глазах. Сравнивая себя под началом Короля Героев и теперь, Артурия начинала понимать, что тогда она чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас в своем собственном дворце. «Ненавижу…» — королевна сжала зубы, скривив губы. Коктейль Молотова из чувств и эмоций в её груди был готов воспламениться. Среди деревьев мелькнул неоновый всполох и Пендрагон натянула поводья, вылетая верхом к скрытому магией водопаду. Конь встал на дыбы, а испуганные дриады и нимфы с тревожными криками бросились в рассыпную. — Тише, — Артурия похлопала ладонью по шее животного, успокаивая его, соскочила с седла и шагнула к берегу небольшого озерца, в которое падал водопад. Пришло время остудить свой пыл в воде. Доспехи, платье и синяя лента в песочно-золотистых волосах исчезли. Девушка осталась в одном нижнем белье и сделала первый шаг в воду. Вода обожгла ноги холодом, но Артурия не стала пользоваться своей способностью преодоления водных преград и пошла так, вброд. Водопад обдал её холодным душем, и в голове будто посветлело. Вернулись прежнее спокойствие, сосредоточенность и уверенность. Спустившись по пещерному коридору, Артурия остановилась на берегу подземного озера, в центре которого на острове под кроной цветущего дерева стояла Оракул. — Рада вновь видеть тебя, Оракул. Я пришла… — начала было Артурия, но Оракул жестом попросила её замолчать.Зачем пришла — мне известно это: Вернуть воспоминания, просить помощи и совета. Но ты ведь не забыла, что есть я такое. Зачем нарушаешь тогда мой покой?
— Я помню, что ты хранитель равновесия, — плечи девушки немного опустились.Верно, я есть наблюдатель, но не сила от мракобесия.
— Но ведь тогда, в ту ночь, ты вмешалась в ход событий, — настаивала Артурия, — Ты спасла меня из огня и воспитала. Ты была мне как мать…Довольно самой себе врать.
Перебила её Оракул. От этой женщины всегда исходили хладнокровие, спокойствие и равнодушие в своих высших проявлениях, а её лицо никогда не выражало эмоций. Наверное, некоторые её черты и передались Артурии. И только сейчас Пендрагон, поняла, что никогда между ними не было близких отношений. Вряд ли вообще это существо могло испытывать что-то вроде привязанности, да вообще хоть какую-то эмоцию, она была воплощением рационализма и расчетливости, и как Артурия этого раньше не замечала? Но, черт возьми, Оракул помогала ей всю жизнь, что же сейчас пошло не так?Я тебе помогла, когда никто не помог. Я тебя берегла, ибо никто бы не уберег. Ради чашей весов поступила я так, Против Мрака ты стала достойнейший враг. Все было для порядка, для равновесия, Никак не я, а ты оружие от мракобесия.
В пещере повисло глубокое молчание. Артурия опустила взгляд на матовую голубую воду у своих ног. Она ощущала себя брошенной. Нет, преданной. Оказывается её использовали, хоть и с благими целями, но она была фигурой на некой доске, которую двигали по продуманному наперед пути. Пришло разочарование в себе, в окружающих, в женщине перед ней, да вообще во всем. Теперь Оракул казалась чужой, будто Пендрагон вообще видела её впервые. — А тогда…у камня…ты ведь давала мне выбор… А если бы я выбрала другой путь? — тихо спросила девушка.Ты бы не выбрала, твой выбор я знала, Ведь к нему я тебя всегда направляла.
«Да, верно, все так и было…» — подумала Нефилим. С самого детства Оракул говорила ей, что лишь она сможет вынуть Экскалибур из камня. Она считала это своим предназначением, долгом, она не могла просто отказаться от судьбы стать правителем и вести за собой народ. Сердце Артурии сжалось от переполнявшей его горечи. — А сейчас почему ты меня пустила к себе? Тоже ради равновесия? Ты… — девушка вскинула на женщину полный негодования взгляд, — Манипулируешь всем и вся!Мое предназначение: мир от хаоса хранить, И тебе с таким раскладом не за что меня винить.
Она была права, во всем права. Артурия ведь знала, что она хранитель равновесия, можно же было догадаться, как именно она его хранит. Но если Оракул использует других, то, может, не стоит упускать свой шанс использовать её «дары». Артурия набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула, закрыв глаза. Теперь она держала себя в руках, теперь эмоции больше не помешают ей анализировать информацию, не этому ли она научилась у Оракула за эти годы? — Я готова выслушать тебя. Расскажи мне все, что я должна знать, — преисполненная решимости, Артурия вновь подняла взгляд на Оракула.Я верну твои воспоминания сначала, Дабы видела ты всю картину и понимала.
На воде перед девушкой замелькали картинки со взглядом со стороны: вот она проигрывает поединок один на один Гильгамешу, вот он привозит её в Поднебесный Дворец, вот она на его коленях и он приказывает её выпороть, вот он натравливает на неё низшего демона и, наконец, стирает воспоминания, чтобы затем манипулировать ею и навязать подписать документы. Артурия сжала кулаки, — «Так вот ты какой…»Теперь слушай и запоминай, Предсказание в памяти сохраняй. Будь осторожна, повсюду враги, За спиной твоей сети плетут пауки. Дар мой из сокровищницы ты перепрячь, Знающих круг о нем обозначь. Победить ты должна в Священной Войне, Иначе сгинет мир этот во мгле. Чашу опрокинув, желание произнеси: «Где нам наше место — перенеси.» На смертном пороге вспомни слова: Всего лишь три слова: «Пойду за тебя.» На этом и все. Пройди в центр вод. Твоих магических цепей усилю я ход.
Молча выслушав предсказание и отпечатав в памяти каждое его слово, Артурия шагнула вперед и прошла по поверхности озера, используя способность преодоления водных преград. Под ногами было ощущение, будто идешь по упругой и немного скользкой поверхности. Но озеро было не обычным, по желанию Оракула способность будто бы перестала работать, и девушка с головой ушла под воду. Она потонула в голубом полусумраке, по телу побежали едва ощутимые разряды, покалывая под кожей. Девушка не стала сопротивляться, здесь даже можно было дышать, только воздух был вязким и текучим и медленно циркулировал из легких и обратно. По ту сторону водной глади Артурия увидела вставшую на одно колено Орукала. Женщина склонилась над королевой, и девушка увидела отражение своего лица в её радужных глазах. Окунув руку, Оракул начала проводить указательным пальцем по лишь ей известным меридианам и узлам праны в теле Артурии. В местах прикосновений девушка ощущала покалывание и тепло. Дольше всего Оракул вырисовывала свои узоры на лбу, затылке, на груди спереди и сзади и на животе. Сколько Пендрагон провисела так в невесомости, она не знала, но когда процедура была закончена, девушку одной волной вынесло на берег и, поблагодарив Оракула за помощь, она выбралась из пещеры на свет божий, то уже смеркалось. Полупрозрачные нимфы окружили пасущегося на лужайке белого коня наплели в его гриве и хвосте косичек, украсив их цветами. Одна сидела боком в седле и болтала в воздухе. При появлении Артурии все шустро разбежались, а конь поднял голову, взглянув на промокшую хозяйку, выбирающуюся из водоема на берег. Артурия выжала волосы и призвала сухую одежду: своё небесного цвета платье с доспехами. Запрыгнув в седло, девушка ударила пятками коня по бокам и направила его в лес. Точной дороги отсюда она не знала, дорога всегда менялась, но Оракул вывела бы её к знакомой тропе, как всегда делала. Конь шагал неторопливым шагом, а Артурия размышляла над предсказанием, бормоча губами слова. «Пауки за моей спиной — это предатели и заговорщики, но Оракул не назвала, кто именно, это означает, что не время выявлять их. Или она хочет, чтобы я сама их нашла? Устроила облаву? Но в такой ситуации я не знаю, кому вообще можно доверять из своего окружения. Хм… А что насчет Мордред? Она ведет себя вызывающе, но тот ли она паук? Я в этом не уверена, она слишком открытая, все эмоции на лицо. Что там дальше было? Дар мой из сокровищницы ты перепрячь, знающих круг о нем обозначь. С этим все понятно. Замок не безопасное хранилище, думаю, я знаю, кто сможет мне с этим помочь… Дальше было победить ты должна в Священной Войне, иначе сгинет мир этот во мгле. Здесь тоже вроде бы не сложно. Демоны пойдут еще одной войной. Может быть самой разрушительной, если Оракул нарекла её Священной. Нужно будет готовиться к ней. Чашу опрокинув, желание произнеси: «Где нам наше место — перенеси.» Чаша? Желание? Не понимаю. Речь о каком-то артефакте? Но артефакты не исполняют желаний. Ладно, об этом потом подумаю. Мерлин может что-то знать. На смертном пороге вспомни слова. Всего лишь три слова: «Пойду за тебя.» А здесь какой-то двоякий смысл. Я должна пойти за кем-то? Это значит низложить или передать корону? Или пойти за кем-то в сражение, в подчинении? Или… О, Господи, за муж? Лежать на смертном одре и готовиться выйти за муж? Не может быть такого, не складывается. Кому-то выгоднее будет меня спасти, если я пойду у него в подчинении. Или что-то в этом духе.» Заметив, что уже едет по знакомому мосту через мелкую речушку, Артурия пустила коня рысью. В лесу становилось все темнее, но впереди между деревьев замелькали проблески источника света, и вскоре Артурия выехала к Жанне верхом на пегой кобыле, ожидавшей её с фонарем в руках. — Солнце пошло к закату и я решила выехать навстречу, — сообщила рыцарь, — Что-то удалось узнать у Оракула? «Она всегда рисковала жизнью ради меня, спасла из плена. Жанна слишком близка ко мне, она прикрывает мою спину. Всегда прикрывала. «За спиной твоей сети плетут пауки.» — вспомнились слова из предсказания. — Она вернула мне мои воспоминания. Гильгамеш действительно ужасен. — Все как я и говорила, — презрительно фыркнула девушка, — Во время вашего отсутствия прибыла принцесса Ироллана с просьбой о срочной аудиенции. Мы разместили её в одной из гостевых комнат, пока она ждет. — Высшие эльфы в Гелиаде? Видимо солнце начало вставать на западе, а заходить на востоке. Нехорошо заставлять таких гостей ждать. — Да, — кивнула Жанна, пришпоривая свою кобылу вслед за Артурией.***
Перед Артурией, величественно восседавшей на троне в плаще с меховой бахромой, предстала делегация, прибывшая из земель эльфов во главе с их принцессой. Пендрагон насчитала пятерых высоких и грациозных остроухих, из которых выделялась одна белокурая особа с ниспадающим на плечи водопадом волос и диадемой на голове. — Преклонитесь перед грозной королевой Гелиада, владычицей бескрайних степей от Зачарованного леса до Драконьих гор, пустыни Рока и сумрачного Эриша, — провозгласила Жанна д’Арк. Эльфы недоумевающе переглянулись и поспешили припасть на колено и склонить головы. Только эльфика с диадемой лишь немного склонила голову, чуть присев. По правилам эльфиского этикета Высшим эльфам не пристало склоняться в три погибели перед другой расой, какой бы могущественной и величественной она не была. — Рады приветствовать Вас, Ваше Величество, — эльфийка выпрямилась, — Моё имя Анвэн. Мой отец Элронд Келебриндал. Прошу прощения за грубость, но мы ожидали, что нас примет король…или я в чем-то ошибаюсь? — Я тоже рада приветствовать вас, — холодно ответила Артурия, — Дело в том, что у Гелиада нет короля. Я раскрыла тайну и провозгласила себя королевой, а после внесла изменения в перечень законов о престолонаследии. «Это из-за вашей изоляции новости так долго и доходят до Ироллана. А после подписания всех бумаг найдутся и недовольные, которые зубоскалят по углам.» — подумала королевна. — Вы просили аудиенции у правителя этого королевства? Так вот я, перед вами. И готова выслушать вас, — продолжила Пендрагон. Анвэн кивнула. Факт того, что здесь всем заправляет женщина, кажется, её нисколько не смутил. — Ироллан выражает вам своё почтение, — Анвэн вновь немного наклонила голову вперед и выпрямилась, — И напоминает о ваших обязательствах перед ним. Это была буквально наглость чистой воды, как показалось Артурии. Являться в её в дом с такими заявлениями — просто верх наглости. — С каких это пор Гелиад что-то должен Ироллану? О каких обязательствах речь? — нахмурилась Артурия. — Нет, не Гелиад. Все человечество в целом. Ироллан отправил своих посланников и в остальные королевства. Когда-то, люди поклялись сражаться бок о бок с нами, если зло вновь воскреснет. И вот пришло это время. Артурия пожалела, что рядом нет Мерлина, который бы разъяснил о чем вообще речь. — Под злом вы подразумеваете Тартар? — Мы, Высшие эльфы, храним в своей памяти историю мира едва ли не от его рождения. Мы помним все войны. Мы пережили падение Эрегиона и смогли выжить в войне с самой смертью. Поверьте, ваше величество, у нас больше врагов, чем один лишь Тартар. — Неужели речь о восстании некромантов в периоде между Первой и Второй Великими Войнами? — Для нас война со смертью была наиболее тяжелой. Эльфы — обладатели магии жизни и благоденствия — наиболее опасные противники Плети. Дабы освежить ваши знания о ней, я расскажу все с самого начала. Некогда жил один некромант, звали его Нер’зул. Как и большинство магов он жаждал новых знаний и открытий, он хотел стать вечным наблюдателем этого мира и следить за его развитием, хотел узнать всю его историю, и для этого, как настоящий некромант, искал истинного бессмертия…и он его нашел. Нер’зул создал «ритуал вечной ночи» и заключил свою душу в некий предмет — филактерию, который надежно спрятал. Осуществив свою мечту, он начал собирать знания и магические предметы, писал летописи, вел дневник. Это продолжалось до тех пор, пока к нему не попал один меч. Нер’зул назвал его Призрачной Скорбью, ведь меч мог поглощать души, как своих врагов, так и своих владельцев, а затем управлять ими. Доподлинно неизвестно, как Нер’зул взаимодействовал с Призрачной Скорбью: заполучил ли меч душу лича, или мог на него влиять, а может стал филактерией его души. Но ясно одно: Нер’зул изменил своим намерениям, обосновался в краях вечной мерзлоты, выстроил там Цитадель Ледяной Короны и создал Плеть — легионы нежити, которой предназначалось поработить Миларион. Он считал мертвую форму наилучшей формой для существования, насылал чуму на людей, взял в заложники принца Эреадора — Артаса — и обратил его в лича, сделав генералом Плети. Артас сровнял с землей Эрегион — наш дом, а эльфам пришлось бросать свои жилища и спасаться бегством. Древо жизни Эрегиона сгорело в пламени… — Анвэн сделала паузу, опустив взгляд, всматриваясь в зеркало своей памяти. Ворошение этих воспоминаний до сих пор отражалось болью и горечью в её душе за те многочисленные жертвы, что принес её народ во имя той жестокой войны, — Тогда эльфы, люди, ангелы и гномы объединились в коалицию и дали отпор врагу. Общими усилиями нам удалось загнать врага в угол. Плеть пала, но как мы ни старались — не могли уничтожить лича-принца и Короля-Лича, их тела вновь и вновь возрождались из пепла, но нам удалось запечатать обоих. Тогда все стороны коалиции дали обет не повторить тех событий. С тех пор мой народ создавал себе новый дом и взращивал новое Древо Жизни, а мы — Высшие Эльфы — все это время следили за темницами наших врагов издалека. И совсем недавно, слившись с Древом Жизни, я увидела, что обе печати сломаны… Плеть вновь возрождается! И так как эльфы наиболее опасные противники для неё, то Король-Лич сначала постарается избавиться от нас. Элронд прислал нас, дабы воззвать к единству наших сил, ибо по отдельности мы слабы, и лишь в единстве наша сила. Ироллан напоминает об обете четырех рас, просит блюсти его и…молит о помощи… — принцесса вновь потупилась.***
— Что скажете на счет этого заявления, Ваше Величество? — спросила Жанна, наблюдая вместе с Артурией с балкона, как эльфы подзывают к себе разбредшихся по двору грифонов и со всей своей грацией запрыгивают в седла. — Скажу, что еще одной войны нам только и не хватало. Мы не можем закрывать глаза на нежить. После падения Ироллана Плеть займется остальными расами, а без эльфийской магии мы не сможем дать достойный отпор. Что же. Пора вновь держать королевский совет…***
— Дори проснись, Дори, — Даф с усердием трясла экзорциста за плечи. Тот промурчал себе под нос что-то невнятное и перевернулся на бок, спиной к девушке, отмахиваясь от её рук, но девушка не прекращала его трясти, — Проснись, кто-то стучит в дверь. Я даже отсюда слышу. — Который час? — Дориан сел в постели, пытаясь продрать глаза спросонок. — Пять часов утра. — Ну, Даф. Ну кого могло принести сюда в пять часов утра. Если бы это демоны, то сработал бы барьер, — всплеснул руками Левтеров, собираясь вновь улечься, но Ангел вновь схватила его за плечи. — Я точно слышу стук. Мой слух при мне, и он стал острее, пока я не могла видеть, — настаивала Небожительница. — Ладно, хорошо. Пойдем посмотрим, — Дориан был уверен, что Ангелу показалось. Мало ли что могло на улице стучать. Может черепица упала или животное какое. Не утруждая себя переодеванием, он спустился к парадному входу в одних трусах и майке, всклокоченный после сладкого сна, из которого его так жестоко выдернули. Ангел спорхнула следом за ним, собрав руки в замок перед грудью. Экзорцист распахнул дверь и уставился на темную фигуру в плаще. — Кого еще черт принес в пять утра, — рявкнул он на пришедшего. Незнакомец снял капюшон — лицо Дориана вытянулось, а глаза расширились. — Ваше Величество? — Добро пожаловать в особняк главной семьи клана Левтеровых, — воскликнула Дафна из-за плеча Дориана. — Прошу прощения за столь неожиданный визит, но мне срочно необходимо видеть Демокритоса. И об этой встрече никто не должен знать, — ледяным приказным тоном произнесла Артурия, что подействовало на Дориана отрезвляюще. Сонливость, как рукой сняло, и пришло время стыда.