О чем молчит город

      В машине Фэш очень внимательно посмотрел на Василису, но та держалась молодцом: сидела, собранная и до ужаса прямая. Драгоций постучал пальцами по рулю, решая, как быть дальше. Ясно, что Огнева еще ничего не знает о матери, а когда узнает… Фэш поморщился. Стоило собраться и сказать ей все. Лучше так, чем из утренних газет. И куда потом вести ее? В Черновод? А вдруг там снова никого, и тогда утром Василиса останется один на один со всем этим… И что она натворит в этом случае, лучше даже не представлять. Фэш поймал себя на том, что смотрит в одну точку, как последний идиот. — Восемь пропущенных… Все от Дейлы, — Огнева между тем бормотала себе под нос, — боги, что ей только надо ночью… — Нет, — глухо выдохнул он, — не… не звони.       Василиса удивленно моргнула. — Тебя это вообще не касается — прищурилась она и, конечно, назло набрала сестре.       Фэш откинулся на сидение и стал медленно считать про себя, это помогало собрать мысли. Скоро ему понадобятся все силы… черт, как же все не вовремя. Он искоса глянул на Огневу. Вот она улыбается, потом цепляется за подлокотник и медленно качается из стороны в сторону, ее взгляд стекленеет, а губы уже не могут шевелиться. Василиса бросает трубку и смотрит на него, как ребенок. Хлоп-хлоп.       Сейчас главное не дать ей думать. — Я знаю, — просто сказал Фэш, — Рок… он показал мне ее. От такого не умирают.       Ноль реакции. Она продолжала просто смотреть на него, словно не различая человек это или кусок стены. — Василис, — Драгоций потянулся и застегнул на девушке ремень, — мы сейчас поедем к ней. Вместе. Я знаю адрес. — Астрагор… ты не мож… — Могу. Сегодня могу.       Он завел машину и выехал на трассу. Конечно, после бессонной ночи и стольких событий сидеть за рулем было не лучшей идеей, но выбора не оставалось. Фэш взлохматил себе волосы, стремясь прогнать это оцепенение. Только не хватало влететь в какой-нибудь столб.       Василиса рядом казалось набитым манекеном. Она качалась на каждом повороте и все время хваталась за поручень. Фэшу захотелось как-то подбодрить ее, сказать что-то, но губы как будто склеились. Он только и смог, что найти ее руку и прижать к подлокотнику, накрыв сверху своей ладонью. — Почему все так… все же должно было быть по-другому, — прошептала Огнева.       Ему было нечего ответить. Фэш думал только о том, как добраться до больницы, как попасть в палату, как оставить Василису после всего этого… как самому быть. Хотя о последнем он подумает в последнюю очередь. — Эй, мне нужно… пропуск. Мне нужен пропуск в Змиулан, он лежит где-то в бардачке. Поищи, пожалуйста, — попросил он, только бы вывести ее из этого помутнения.       Василиса рублеными движениями начала рыться в бардачке. Хоть что-то.       Когда впереди показалось белое здание больницы, Фэш впервые за день испытал облегчение. Правда, он слишком резко перестроился, отчего кто-то сзади ударил по гудкам. Василиса вздрогнула, будто звук раздался прямо у нее в голове, а Драгоций мысленно послал водителя.       У стойки администратора их долго не хотели выслушать, ссылаясь на позднее время. — Постойте, я все понимаю… но сейчас уже не время приемов. Приходите завтра, — девушка посмотрела на Фэша равнодушным взглядом сытого питона.       Это вывело его окончательно. Как можно быть такой идиоткой и не замечать состояние Василисы, стоящей рядом? Ее только колотить еще не начало. — Мы пришли к Лиссе ЧарДольской, я повторю. К Лиссе ЧарДольской. Это, — Драгоций кивнул на Огневу, — ее дочь. И вы пропустите нас. — К миссис ЧарДольской, — глаза медсестры чуть расширились, — к Лиссе?       Фэш подавил волну раздражения. Интересно, сколько времени они уже тут потеряли? — Нам нужен кто-то, знающий о ее состоянии, о… шансах и дальнейших прогнозах. Где дежурный врач? — Сейчас, подождите, я постараюсь связаться, — девушка начала кому-то звонить на стационарном телефоне.       Фэш невзначай постучал по столу глянцевой черной картой с эмблемой Змиулана. Вот и она на что-то сгодилась. Глаза администратора стали еще больше, хотя казалось их лимит был исчерпан. — Минуту… мистер Драгоций, я уже стою в очереди на линию.       Фэш кивнул и поспешил к Василисе. Она сидела на диване, перебирая в руках край разодранной штанины. Драгоций только сейчас заметил, что у нее там содрана кожа и все в коричневой корке. Неужели она тогда так сильно проехалась? Вот же… ему захотелось обнять ее крепко-крепко и сказать, что все как-то наладится. Что ему никогда не было все равно, что все слова — просто шелуха, которую унесет ветер… Фэш так и остался стоять рядом, боясь присесть. — Спасибо, — Василиса подняла взгляд, — ты можешь ехать… правда… я…       Драгоций посмотрел так, что она сразу замолкла и кивнула. Куда он от нее уедет? — Позвонишь отцу? Понял… дай мне трубку, я сам с ним поговорю.       Василиса дрожащей рукой потянулась в сумку за телефоном, кое-как достала его, чуть не уронив на плитку. Хорошо, что Фэш вовремя успел подхватить. После пары гудков ему ответили. Драгоций по первой секунде понял — Нортон все знает и уже где-то здесь, в самой гуще. — Нас сейчас пустят. Твой папаша позаботится… Эй, смотри на меня, — он сел на колено перед Огневой и крепко ухватил ее за подбородок, — с ней врачи, много врачей, поэтому не пугайся. Слышишь? — он дождался кивка, — ей уже оказали первую помощь и прооперировали. Это просто ожог. Василис… ты же смелая. Лиссе и так сейчас тяжело, а если ты войдешь к ней с таким лицом, то лучше вообще езжай домой.       Последнее, как ни странно, подействовало. Огнева чуть оттаяла, и в синих глазах показался живой огонек. — Ты пойдешь со мной?       Фэш медленно кивнул. — Я тоже виноват в случившимся. Нам стоило подумать об этом прежде, чем печатать ту статью.       Ему было страшно говорить эти слова, страшно увидеть реакцию Василисы и ее осуждение. Но еще страшнее — молчать о таком. — Нет… она знала на что шла. Моя мама, — Огнева покачала головой, — очень смелая. А я… это я должна была думать о таком… — Сейчас уже поздно сожалеть. И не надо казнить себя… ведь, не сложись все так, мы бы, — Фэш облизал губу, чувствуя на себе пристальный взгляд, — многое, чтобы произошло плохого. Просто поверь мне, Василис.       Девушка чуть улыбнулась, и ее лицо перестало напоминать восковую маску. — Мистер Драгоций и мисс ЧарДольская, пройдите, пожалуйста, в третье отделение. Вас ожидают, — их отвлек голос девушки-администратора.       Фэш помог Василисе подняться, чуть придерживая за плечи. — Как нога? — вскользь спросил он. — А? Ты про это, — Василиса будто только сейчас заметила рану, — не болит.       В отделении на них налетела Дейла. Девушка выглядела не лучше сестры: щеки впалые, глаза опухшие и совсем стеклянные. — К ней никого не пускают… там сейчас отец, — лепетала она, — вы бы видели… там на всю шею, я только мельком… ее сразу увезли. Боги… она же говорила, говорила, что не надо…       Фэш почувствовал себя в тисках. Если с одной Огневой он еще как-то справлялся, то с двумя… черт, где этот нытик Норт, когда он так нужен? Почему не рядом со своей семьей, со своими женщинами, ведь Лисса, как ни крути ему тоже нечужая. Хотя, Драгоций вновь вспомнил младшего-Огнева и усомнился, что от него в такой ситуации был бы толк. — Ты видела ее? — жадно спросила Василису. — Пойдемте, вам лучше сесть, — Фэш кивнул в сторону дивана.       Дейла сначала молчала, словно задержав дыхание, а потом слова стали вытекать из нее, как из прорванной трубы. За всеми всхлипами, вздохами и рыданиями — Фэш понял следующие: Лисса и Огнева куда-то поехали, причем место девушка не назвала, уже в машине им было не по себе, а потом они разделились, Дейла пошла в помещение, а когда услышала крики и выбежала на улицу — было уже поздно. — Ты видела ее? — повторила вопрос Василиса.       Дейла кивнула. — У нее… — она провела рукой по шее, — вот тут… вот тут все… там нет… — У нее обожжена шея и левая ключица. Лицо не пострадало. Глаза не задеты. Дыхательные пути тоже в норме… что? Это у тебя в телефоне, между прочим. Нортон скинул медкарту, а ты мучаешь сестру расспросами, — Фэш увернулся от рук Василисы и не дал ей телефон. Лучше сначала прочтет он. — Врачи говорят, что будет пересадка кожи… период восстановления и реабилитации. Чтобы избежать шока они не приводят ее в сознание, но так угрозы для жизни нет… ей повезло, что этот псих промахнулся или что-то толкнуло его, так бы он попал прямо в лицо.       Василиса вздрогнула на этих словах, впившись в него таким взглядом, словно хотела прожечь дырку. — Кто… кто это был? Уже поняли?       Фэш покачал головой. На языке у него вертелось одно имя, но говорить его вслух он, конечно, не станет. Василисе и так хватит забот, а с остальным пускай разбирается ее отец. Уж он-то, Драгоций был уверен, все знает и без его наводок.       Через пару часов, прошедших словно в бреду, их провели в палату. А точнее поставили перед пластиковыми окнами, разрешив посмотреть на спящую Лиссу, обвешанную аппаратурой. Василису одну пустили внутрь. Драгоций почувствовал отчаянное желание закурить. Ему казалось, что вся эта круговерть длится, по меньшей мере, неделю, но никак не несколько часов. А тех счастливых свободных дней будто бы и вовсе не было, будто все это приснилось… — Я впервые тогда назвала ее матерью, — рядом с ним стояла Дейла, — впервые, если не считать детства. Я перестала звать ее мамой лет с десяти…       Драгоций понял, что надо сцепить зубы и выслушать ее. Он кивнул. — Меня спросили, кем она, Лисса, мне приходится… врачи спросили, когда тут все оформляли… папы еще тогда не было и я сказала, что мамой.       Фэш оторвался от Василисы, которая сидела перед кроватью Лиссы и что-то шептала ей. Теперь он посмотрел на Дейлу. Та, казалось, уже давно разглядывала его. — Думаю, повод лучше было сложно найти, — мрачно усмехнулся он. — Какие же вы… у вас, Огневых, вроде, все есть, а как ковырнешь поглубже — с головой уходишь.       Дейла пожала плечами, никак не ответив. Они постояли еще немного, Фэш понял, что ему пора. За Василисой тут приглядят. Драгоций отошел от палаты, не спуская взгляда с рыжей макушки. Девушка будто и забыла о нем, поглощенная матерью. Ну и славно. Лучше уйти так, потому что к очередным разговорам, копаниям и трепке нервов Фэш просто не готов. Василиса итак все поймет, она умная… и смелая. Она перешагнет через это и пойдет дальше. — Уходишь? — Мне пора. Завтра начинается новая жизнь, — он где-то нашел силы на улыбку. — Новая жизнь? — Дейла криво усмехнулась, — новая жизнь, Драгоций, начинается совсем не так… скажи, ты бы хотел ребенка?       Фэш немного опешил. А потом вспомнил, что имеет дело с одной из Огневых и успокоился. У них всех, что не вопрос — камень в глаз. — Я не думал об этом… возможно, хотел бы. — А от нелюбимой женщины? От женщины, которую презираешь… на которую тебе плевать, но ты почему-то сделал ее женой… такого бы ребенка ты хотел?       В голове ударил молоток. Фэш посмотрел на Дейлу, на ее затравленный взгляд, на руку, прижатую к животу, и кивнул своим мыслям. Черт, что бы он делал, окажись Василиса беременной? Все равно оставил бы ее… или, наоборот, увез, как собирался, не смотря ни на что… как бы поступил его отец? Фэш поморщился, какая-то его часть даже хотела этого. Но она была так забита, что могла лишь пищать недобитым котенком где-то глубоко внутри…       Огнева все ждала ответа. — Дейла… не мне же его рожать. Лучше подумай о том, чего бы хотела мать этого ребенка от такого отца, — она все молчала, и ему пришлось продолжить, — знаешь… это сложно, но мужчина вряд ли примет ребенка от нелюбимой женщины. Но женщина, мне кажется, примет любого ребенка… даже и вовсе без отца.       Она не то улыбнулась, не то скривилась в ответ. — Передать что-нибудь Василисе?       Фэш замер и настороженно прищурился, словно за ним гнались. — Нет. Она и так все знает… только скажи, что ей нечего бояться. И пускай проверит карманы.       Огнева рассеянно кивнула, а Драгоций поспешил на выход, на улицу. С неба валил мелкий, кусачий снег, и машину неслабо замело. Фэш забрался в нее прямо так, расчистив лишь переднее стекло, а потом погнал по городу. Врубил музыку, купил какой-то дрянной кофе и гонял так всю ночь, пока в голове не остался лишь гул мотора. Если не поворачивать головы, можно было представить, что рядом сидит Огнева и они мчатся, сами не зная куда…