Глава 17
20 декабря 2019 г. в 13:58
— … не имела полномочий так поступать, — последнее Елена почти выплюнула ей в лицо, наклонившись так близко, что взгляд сам опускался в полукружье декольте.
Женщина, даже кривившаяся от ярости, оставалась на удивление красивой. Ее кожа продолжала сиять чистой белизной, лишенной и намека на красноту. Глаза налились свинцовой синевой, как готовящееся к шторму море.
— Я не давала Вам разрешения войти, — как можно более безучастно отозвалась Василиса. — Выйдите из моего кабинета и дождитесь приглашения. Сейчас у меня нет времени выслушивать ничьи претензии.
По тому, как дрогнули руки Елены, стало понятно — она чуть было не отвесила ЧарДольской крепкую пощечину.
— Ты… тут… ничего не решаешь. Ты пустое место. Пустое место, которое вылетит отсюда по одному моему щелчку пальцев, — госпожа Мортинова чуть усмирила гнев и теперь просто была не в себе.
— Я дочь Нортона Огнева, и это ничто не изменит. А вот кто Вы, мэм?
— Дочь? — Елена улыбнулась, будто услышала презабавную шутку. — Ты в правду веришь, что Нортон считает тебя родным человеком?
Все внутри Василисы стянулось тугим узлом. Она сейчас скажет любую гадость, только бы поквитаться со мной… главное, не сорваться.
— Не стоит лезть в отношения нашей семьи. Поверьте, нас и так слишком много, чтобы терпеть еще и кого-то чужого.
— Я иду к Норту. Завтра тебя здесь уже не будет, — женщина резко развернулась к двери, хлестнув на прощанье тяжелым парфюмом.
Василиса подождала, когда Мортинова скроется, а потом стекла по креслу. Все в ней клокотало, как в закрытой печи. Из груди вырвался не то рык, не то вой.
— Если я вылечу отсюда, то только после вас, госпожа Мортинова.
Закрытая дверь даже не скрипнула в ответ на ее признание.
В ЗолМехе все еще кипело, переживая недавние вести. Эта зима обещала быть богатой на события: сначала слушанье Нортона, а потом свадьба Дейлы с одним из старших руководителей, Ляхтичем. Казалось, в вольер к оголодавшим псам кинули фунт мяса — так сочно пережевывались эти вести. Даже приезд Драгоциев не внес подобного резонанса.
В кафетерии отовсюду слышались обрывки чужих разговоров, которые кружили по залу стаей зудящей мошкары, забиваясь в уши, как бы ты не закрывал их. Василису уже тошнило от вечных полунамеков, полувзглядов и полуулыбок, которые впивались ей в спину в огромном количестве. Их гнилостно-приторный душок пробивался даже в ее кабинет вместе с приходами Инги, заносящий очередной отчет.
Но сейчас ЧарДольская сидела за отдельным столом, попивая крепкий зеленый чай и ничто не могло отвлечь ее.
— И даже в «Камнях настроения» напишут о них. Я слышала, как мисс Огнева… ну та которая почти миссис Ляхтич, договаривалась с фотографом о встрече. Говорят, половина акций перейдет ее жениху и он станет тут вторым человеком, — в метре от нее пара девиц из отдела маркетинга трещали не переставая.
— А я слышала, что он уже забрал себе три четверти акций и во всем наставляет Огнева… Да и кому какое дело до всех этих дрязг. Ты бы видела, какое у нее будет платье. Зарри Столетт и не снилось, дорогая… Это из последней коллекции Маришки.
Вылить бы тебе на голову этот кипяток, дура… Работаешь тут, а сама готова верить любой сплетне.
— Кстати о Маришке. Представляешь, сегодня столкнулась с ней в коридоре. Она, действительно, ходит с той сумкой из кожи под огнеящера, — на секунду за столом раздался приглушенный вздох, будто кому-то дали под дых.
— Невероятно… Резникова здесь? Ты почему мне сразу об этом не сказала! Я бы успела до перерыва… У нее все еще розовые пряди?
— Смеешься? То просто был розыгрыш завистников…
Раздался натужный скрип стула, а потом суетливый топот удаляющихся каблуков. Вмиг стало тихо, словно помещение накрыли крышкой. Василиса знала тут лишь одного человека, к которому могла наведаться Резникова. И, увы к их общему сожалению, это был не ее братец.
Впрочем, ты сама вырыла себе яму, приехав сюда. А я с радостью помогу тебе сделать ее поглубже.
ЧарДольской срочно требовалось переговорить с Нортом, а заодно узнать, насколько сильно разошлась Елена. Быть может, он уже строчит приказ о моем увольнении… или переводе в отдел Мортиновой, если хочет, чтобы я ушла сама.
Но ничего подобного не произошло и Огневу было крепко все равно на «женские дрязги». Намного больше его заботила переписка с РадоСветом, а еще мелькающие белые волосы на камерах наблюдения.
— Ты не должна была все менять в последний момент, не посоветовавшись со мной, — чисто для вида пробубнил Норт, не отводя глаз от экрана.
— Вообще-то я думала о тебе, братец.
Огнев вскинул бровь, став очень похожим на отца.
— Как помотать мне нервы?
— Как не допустить, чтобы Маришка Резникова вновь сошлась с Драгоцием, — Василиса почувствовала себя рыбаком, поймавшего жирный улов. — Признайся, тебе разбило бы это сердце.
— Не смей… — Норт зашелся странным шипением, как всегда бывало, если напомнить о «госпоже кошмар-р». — Мы давно расстались.
— Напоминай себе об этом почаще. Ладно, пожелай мне удачи на завтра.
Огнев одарил ее взглядом средневекового палача, но перед самыми дверьми все же окликнул:
— Если Елена снова постарается протолкнуть эту стерву куда-либо от имени ЗолМеха… Ты знаешь, что делать.
Девушка фыркнула, а потом выскочила в просторный коридор. Все-таки ее семья просто прелесть.
ЧарДольская уже предвкушала скорый уход домой, как впереди замелькала темная макушка. Василиса усмехнулась — кажется, она впервые видела Драгоция таким зашоренным. И впервые на ее памяти Фэш так надолго задержался в ЗолМехе. Интересно, а если окрикнуть его, то он подскочит?
— Да, конечно, я выпишу вам пропуск, мисс Резникова, — громко произнесла Василиса. — Что вы говорите? До конца года?
Фэш обернулся так быстро, что его кудряшки взметнулись темным облаком.
— Простите, кажется, мест уже нет… Только в штате уборщицы в третьей смене.
Теперь она даже не пыталась скрыть улыбки. Почему-то ей нравилось впадать в ребячество, если он был рядом.
Драгоций подождал, пока они поравняются, а потом с чувством кивнул ей.
— Я все знаю… Ты вправду выручила меня и спасла от очень многих… неловких моментов. Теперь у тебя будут проблемы?
Василиса почувствовала, как ее губы расползаются в самодовольной улыбке, которую оценил бы и Ляхтич.
— Пустое, я давно хотела приструнить Елену, а ты просто дал повод, которым грех было не воспользоваться. К тому же, ты помог мне в Змиулане и с Ником.
— А…а, так это был возврат услуги.
— Ну если хочешь, можешь считать, что мне просто очень льстит перспектива провести с тобой целый день, — в ее голосе против воли проскользнули тягучие нотки.
Драгоций вмиг стал серьезнее, будто действительно обдумывал такой вариант. И когда Василиса уже чуть занервничала, выдал:
— Ты только что озвучила одну из причин, почему я помогал тебе.
В голубых глазах не было и намека шутки, только испытующий интерес — ход твой, удиви меня в ответ.
— А я просто не люблю блондинок. Ну… кроме сестры, хотя она та еще заноза.
Напряжение лопнуло, оставляя после себя лишь отблеск на дне глаз. Кажется, Василисе вновь удалось не поскользнуться на разлитой откровенности, сведя ее к шутке.
— Почему ты еще не дома? В свете последних событий тебе следовало бежать туда первым.
Фэш замялся, но быстро справился с чувствами.
— Видишь ли… Есть вещи, от которых не скрыться. Я настраиваюсь на разговор с одной особой. Ваши пустые коридоры навивают нужные мысли.
— Боги, она что, караулит тебя у выхода? — по затравленному блеску голубых глаз ответ был очевиден. — Провести тебя по черному ходу?
— Да нет, нам действительно есть, что обсудить.
Секунду, и в ее голове взорвался фейерверк. Одна идея столь же простая, сколь и дерзкая полыхнула, уничтожая голос разума.
— Тогда пойдем вместе. Я как раз собиралась заканчивать работу.
Фэш смиренно кивнул и побрел в сторону лифта, словно к его ногам прицепили пару булыжников. Весь их короткий путь вниз, а потом по дороге до самого выхода ЧарДольская молчала. Ей казалось, что впереди маячит яркий сверток из самой красивой бумаги, но вот внутри него сидит нечто неизведанное: оно либо осчастливит ее, либо вцепится в горло. Ничего, скоро я вскрою упаковку… благо, зрителей будет достаточно.
На улице стемнело — отовсюду лилось золото ночного города. Тысячи огней разгоняли мрак, но совсем не грели. В воздухе стоял звенящий мороз, распушивший игольчатые объятия, и никакой шарф не спасал от его ласк.
Маришку Василиса заметила сразу. Ее бледные волосы горели жидким серебром, сразу приковывая взгляд. На девушке была легкая шубка и длинные перчатки — шапки и пуховики она презирала. А как я надеялась, что судьба развела нас навек… Но нет, Резникова сама пришла ко мне. А раз так, пускай не жалуется.
Фэш кивнул Маришке и даже улыбнулся, хотя взгляд его остался холодным. Медлить было нельзя — девушка направлялась прямо в их сторону. Василиса легко дотронулась до мужского плеча, чуть потянув на себя. Драгоций медленно обернулся, а потом его лицо стало резко приближаться.
ЧарДольская встала на мыски и только так ее губы мягко коснулись его подбородка, острого, с чуть проступающей щетиной. А потом поднялись выше, опалив дыханием рот и щеку. Она ничего не видела — было так страшно раскрыть глаза и столкнуться с его взглядом. Но миг, и все мысли вышибло прочь. Чужие губы разжались, и последняя стена между ними растаяла. Он сам повернул голову, делая поцелуй более полным, открытым, таким, чтобы дышать одним воздухом на двоих.
И когда она уже готова была отдаться этому зверю внутри, ее ударил по щекам холод. На губах еще таял запах ландышей и остатки тепла, а перед глазами — бледное лицо Драгоция. Фэш смотрел так, будто ему вылили ушат ледяной воды на спину, и медленно сделал шаг назад. Его грудь поднималась под слоями одежды, и это единственное, что давало понять — секунду назад он действительно хотел целовать ее.
Где-то в другом мире кто-то убегал от них, стуча каблуками и всхлипывая через раз. Драгоций потряс головой, словно сбрасывая наваждение, а потом бросился за этим кем-то, стараясь поймать за руку. Их голоса затерялись в паутине прочих звуков, все отдаляясь.
Василиса осталась одна посреди ночного города, ландыш горчил на зубах, а в голове билась лишь одна мысль: какая же она все-таки дура.