На крыльях бабочки

      Лиса, как Феликс, провела в таком кошмарно-депрессивном состоянии пару дней, пока наконец не достигла «дна» и не решила начать вставать на ноги, ведь… прошлого, к сожалению, не вернуть, а вечно находится в подавленном состоянии не вставляло, да и вряд ли бы Бриджит это одобрила. Так что, когда прозвенел будильник, девушка приняла бодрящий душ и стала собираться в колледж. Она надела брючный костюм цвета мокрого асфальта, а под него белую майку на бретельках, предварительно затонировав и запудрив видные шрамы. Лишь потом до Агрест дошло, что нужно и лицо, не спавшее двое суток, привести в порядок, чем она и занялась. После того, как лицо стало выглядеть по человечески, юная леди перешла к прическе. Завязав колосок, Алиса приколола заколку на волосы и, обув туфли на танкетке в цвет костюма, взяла сумку, после чего пошла на выход.       Спустившись в столовую, она поняла, что Феликсу пришла в голову точно такая же идея. Хмыкнув на это, Лиса села на свое место, начав завтракать. Вся трапеза проходила в нагнетающей тишине, но никто не начинал разговор, ведь не с чего было. Собственно, и до школы они добрались в молчании. У школы, когда Агресты покинули покинули автомобиль, на них уставились так, словно эти трое только что воскресли после того, как их прилюдно расстреляли. Хотя возможно это было из-за того, что блондинчики были одеты довольно мрачно и все это выглядело ну очень пафосно. Решив в этом не разбираться, Алиса смахнула косу с плеча и направилась в учебное заведение, но остановилась на крыльце и обернулась — парни все еще стояли на одном месте. — А вам что, особое приглашение надо? — выгнула бровь.       Хмыкнув, парни пошли за ней и у обоих пронеслась в мыслях фраза: «Какая властная». Позже оказалось, что их кабинеты совсем рядом, так что они еще немного поговорили, прежде чем разойтись по кабинетам. Правда, в их классе, прямо посреди кабинета, разыгрывалась драма, а в главных ролях были Маринетт и Лила. Алисе не нужно было знать причину скандала, чтобы понять, что Росси пытается выставить оппонентку виноватой в какой-то ситуации. Да и судя по недовольным лицам одноклассников, у нее это получалось. И естественно, в конце всего этого представления девушка сделала расстроенно-слезливое выражение лица и выбежала из кабинета. Юную Агрест безумно рассмешили лица одноклассников, а из-за ее смеха все удивленно на нее уставились, включая Адриана и Маринетт. Прикрыв губы ладонью, она попыталась успокоиться и вскоре ей это удалось. — Извините, просто ваша наивность и восприимчивость к откровенному пиздежу чертовски смешит, — Лиса прошла на свое место и стала раскладывать вещи. — С чего вы обе взяли, что она врет? — Аликс сложила руки на груди, глядя на Алису. — Почему Мари считает, что Росси врет, я не знаю, а вот я… Что ж… мы с ней неплохо дружили, были в одной компании, до одного прекрасного события, а потом выяснилось, что все это время она нам лгала и делала кучу махинаций у нас за спинами, чтобы предать в тот момент, когда она была нам нужнее всего. Да это и так понятно, что она пиздит как дышит, таковая ее гнилая натура, — ответила девушка, после чего щелкнула у Кюбдэль перед лицом. — Но судя по твоему скептичному взгляду, ты мне не веришь. Что ж, твое право, Аликс, но в таком случае я могу лишь тебя, да и вас всех, лишь пожалеть, ведь вами манипулируют как игрушками, — пожала плечами и села на свое место.       Только кто-то открыл рот, чтобы возразить, раздался звонок, тонко намекая своей трелью, что дискуссия оканчивается. Мари села к Лисе, а Адриану ничего не оставалось, как сесть на свое место. Лила так же вернулась со звонком, делая вид, что она неимоверно долго плакала, из-за того, что Маринетт ТАК ее обидела, что аж до слез довела. У Агрест, да и Дюпен-Чен, это вызвало лишь скептичный закат глаз, что Росси заметила и это явно ей не понравилось. Весь урок, Алиса сидела, ударяя себя по запястью канцелярской резинкой, чтобы сдерживать злость и не акумизироваться. Мари случайно это заметила и спросила зачем это, а после, узнав причину, стала сама делать так.       После урока девушки направились на перерыв в холл, где их догнал Адриан и повис на плечах подруг, тяжело вздыхая. — Адриан? — Маринетт сразу стала помидоркой. — Ты… ты… — Что случилось? — приобняв брата в ответ, спросила Лиса и посадила друзей на скамью. — Лила весь урок пыталась выяснить за что же ты и Маринетт ее так не любите, ведь она вам ничего не сделала, — ответил юноша и оперся на стену за спиной. — Потому что она врет, очевидно же. — Мари, я тебя разочарую, но это понимаем только мы, — вздохнула и щипнула себя за переносицу. — Другие слишком впечатлительны и поддались ее лисьим чарам, не в обиду Рене Руж, конечно.       Компания замолчала, обдумывая происходящее. Потом Лиса вздохнула и села. — Ну и что мы можем? — Ничего, по сути. Попытаемся вывести на чистую воду или поставить на место — сделает невинное личико и ты будешь виноватой, — вздохнула Дюпен-Чен, — а то и акумизируется. — И много она акумизировалась в Париже? — Достаточно. — Похоже снова работает с Бражником, — вздохнула и опустила лицо на ладони. — Похоже, надо извиниться перед Хлоей. — За что? — в унисон протянули Мари и Адриан. — За то, что думала, что она Вселенское Зло. Да она божий одуванчик, по сравнению с Росси. — Это точно, — троица вздохнула. — Ладно, идемте на физкультуру, мы все равно ничего не решим, да и решать нечего. — Мг, — Агрест встал. — Подожди, а тебе можно заниматься? — Нет. Так я и не буду. Я вас просто отвожу, — усмехнулась.       Адриан хохотнул и пошел в раздевалку, а девчонки следом, только уже к себе. К счастью, их шкафчики были рядом, так что дамы могли спокойно продолжать свой занимательный диалог. Вот только их прервал громкий голос Хлои, который высокомерно и надменно, с легким язвительным смехом объяснял кому-то, легко догадаться, что это была Лила, что Адриан только Хлои и больше ни чей, ведь они знакомы с детства, а значит, общего у них намного больше, чем у него и «этим подобием на гламурную девушку». Алиса, блаженно улыбаясь, наклонилась чуть назад, чтобы наблюдать сие действо. — Ты чего так улыбаешься? — выгнув бровь, спросила Алья. — Я так ждала, когда Хлоя начнет показывать зубки этой вертихвостке, что просто… Боже, есть же за что любить Буржуа.       Маринетт на это хихикнула, согласно кивнув. Переодевшись, она и Лиса вышли на улицу, где последняя села на скамью, поодаль того места, где занимались однокурсники. Залипая в ленту инстаграма и лайкая все попадающиеся фотографии, она краем уха услышала, как класс начал кричать. Подняв глаза, она увидела, как в нее летит мяч. Девушка сделала одно движение: чуть отклонила голову в сторону, мяч ударился о стену и отлетел обратно, а Алиса, как ни в чем не бывало, продолжила сидеть в телефоне. После минутной заминки раздались восторженные возгласы и радостное улюлюканье. Но девушка не обратила на этого внимания, а лишь подняла глаза вверх, встречаясь с испепеляющим взглядом Росси, которой не нравилось, что внимание оказывается кому-то, кроме нее. На это Лиса лишь снисходительно улыбнулась, ведь… что взять людей с комплексом неполноценности, восполняющие его посредством лжи, унижений других, провокаций и множества другой подобной ерунды, что обычно раздражает адекватных, целостных личностей.       На одной из перемен, когда Агрест приводила волосы и макияж в порядок, к ней подошла Лила и она не выглядела дружелюбной от слова «совершенно». Видя ее преисполненное злости лицо, девушка лишь усмехнулась. — Что, скажешь мне то же самое, что и всем, кто не верит в твой пиздеж? О том, что превратишь мою жизнь в Ад? О, или чтобы я не стояла между тобой и Адрианом? Или еще что-то придумаешь? Как бы то ни было, Росси… Мне все равно. Делай что хочешь, ведь все равно в конце пути тебя ждет Ад, где я собственноручно буду тебя истязать до скончания времен, — мило улыбнулась и ушла, не дав девушке даже рот открыть. А зачем? Портить себе настроение, слушая ее противный голос и угрозы? Больно надо.       Придя в класс зарубежной литературы, где учитель рассаживал так, как ему нужно, Лиса оказалась в паре с Адрианом, что ее невероятно радовало. Естественно, все было не просто так. Преподаватель дал каждой паре по одному писателю/поэту разных стран в одну эпоху и каждый должен был найти определенные черты, подчеркивающее стиль и манеру писателя. На все про все давался месяц, а после на двух уроках партнеры отвечали и чей рассказ получился более красочным и информативным, получали высшие баллы, ну, а все остальные… зависело от их ответа. Агрестам попался Шарль Перро, от чего Лиса едва не запищала на весь кабинет от восторга. Адриан на это лишь снисходительно улыбнулся, потрепав кузину по щеке. Успокоив эмоции, блондинчики повернулись назад, к Алье и Маринетт. — А у вас кто? — спросил Адриан. — Франсуа де Ларошфуко, — вздохнула Сезар. — Вам больше повезло. — Ага. Я даже больше тебе скажу, она меня к проекту даже не подпустит и сделает все сама. Потому что она с самого детства обожает оригиналы сказок и постоянно пугала нас с Хлоей ими.       Алиса лишь отвела глаза, не переставая улыбаться. — А нашу Лису, похоже, заклинило, — улыбнулась Маринетт. — Это точно. Будем надеяться, что ее отклинит, — хмыкнул.       Весь оставшийся урок партнеры лишь обсуждали данное им задание, делали пометки или просто гоняли балду, отложив проект на потом. Собственно, последним и занималась четверка, к которой позже присоединился Нино. Подростки обсуждали все что только могли, пока вдруг Лиса не вскочила и не стала махать руками, призывая компанию замолчать. Они замолчали, вопросительно глядя на подругу. — У меня появилась гениальная мысль. Как насчет снять большой дом на выходные и затусить там?       На пару минут все замолчали. — А мне нравится эта идея. Я за, — Адриан поднял руку. — Я за любой движ, кроме голодовки, — Нино тоже поднял ладонь. — Ну почему бы и нет? — согласилась Алья. — Мари? — Ну… я не против… — Тогда решено, — Лиса довольно хлопнула в ладоши. — В пятницу вечером быть готовыми. Мы за вами заедем.       Все кивнули и вернулись к предшествующему разговору, а Алиса влезла в телефон и перестала принимать участие в беседе. Она искал дом для съема, краем уха слушая диалог, чтобы знать хотя бы что происходит. Где-то пару раз девушка прерывала их разговоры, чтобы уточнить некоторые параметры, чтобы всех все устраивало. По итогу вышло, что это был относительно небольшой двухэтажный дом в пригороде Парижа, с огромным задним двором и бассейном. Единственное, что смущало ребят, но радовало Алису, так это мрачный вид дома, собственно из-за которого цена, по сравнению со всеми остальными вариантами, была ничтожно низкой. — Не понимаю, что вам не нравится. Внутри то он невероятно уютный, вы же не смотреть на него едете. Плюс, может я что-то под впечатлением и напишу для сценарного конкурса.       Все в унисон вздохнули, понимая, что, по факту, она права. Но тем не менее, этот дом немного напрягал, ведь выглядел так, словно в нем снимают фильмы ужасов про потусторонние силы или кровавые убийства с расчлененкой. Причем данный вариант был еще самым мягким, потому что потом бурная фантазия Дюпен-Чен стала рисовать фантазии все ужаснее и ужаснее, и девушку едва удалось остановить.       После уроков все отправились по домам. Рутина продолжалась, но это не нагоняло тоску, наоборот, успокаивало. Сделав уроки и немного прибравшись на столе и в шкафу, Лиса рухнула на кровать, усаживая Бизарр на живот и поглаживая, пока та что-то опять жевала. Агрест на это усмехнулась. — Я вот до сих пор удивляюсь, как с таким аппетитом ты не стала колобком. — Фафия, фы фе фнаеф, — прошепелявила квами.       Алиса улыбнулась шире и потрепала ее за ушками. — Маленькая обжора, — подняла глаза в окно, усмехаясь. — Прямо как и ты, Плагг, — повернула голову к духу. — Долго там парить собираешься?       Плагг молча подлетел и потерся о щеку девушки, чем вызывал у нее широкую улыбку. — Да-да, давно не виделись, точно. — Я был уверен, что вас с Феликсом акумизируют, после того как вы придете в себя, — опустился на голову Бизарр. — А ты все еще жуешь свою морковку, Морковка.       Обе закатили глаза. — Еще один. Может хватит? — Пф, я ее всю жизнь так звал, так что не хватит, — коварно улыбнулся. — А ты все еще жуешь свой вонючий сыр? — пробурчала кроля. — Тогда скажи своему подопечному, — Лиса выразительно глянула на квами Кота, — чтобы он Банни так не называл. — Окей.       Агрест прищурилась. — Это было слишком просто. Где подвох? — Подвоха нет, — «А даже если и есть, ты об этом не узнаешь».       До поздней ночи троица болтала обо всем на свете, пока Лиса вдруг не замолчала, нахмурившись. Квами переглянулись, но спрашивать не торопились, ведь знали, что девушка сама задаст вопрос, когда его осознает и созреет для него. На это ей потребовалось некоторое время, в которое она копалась в своих мыслях. Наконец, Агрест вздохнула и протянула: — Я… могу кое-что спросить о картах? — она говорила очень неуверенно, словно боялась. — Да, конечно, — ответила Биз. — Джокеры… я никогда их не использовала до того дня и никогда о них не спрашивала… Тогда… почему я знала, что это… плохой знак? Явно что-то плохое.       Бизарр вздохнула, понимая, что больше от этого разговора ей не сбежать, и села на задние лапки. Плагг же умостился на голове Лисы, приготовившись тоже слушать. Только кроля начала говорить, девушка уловила нотки встревоженности в ее голосе, от чего нахмурилась. — В общем… Джокеры — это самые сильные, что логично, и опасные карты в твоей колоде, ведь они отрезают тебя от моего влияния, как бы занимая мое место. И, к сожалению, их влияние всегда сильнее, так что я даже если захочу, не смогу достучаться до тебя. — Подожди… но как? Разве они не… часть тебя? Не твое «творение»? — выгнула бровь. — Нет… — Они появляются с хранителем, — влез Плагг. — У наших способностей есть определенные схожести. Например, костюмы хранителей выглядят так, как они «хотят» этого в глубине души. — Да, Плагг прав. Джокеры — твои глубокие чувства и переживания. Отрицательные, естественно. — А есть разница в картах? — Конечно! И весьма существенная! — воскликнула кролик, но быстро взяла себя в лапки. — Черный Джокер, под влиянием которого ты уже была, лишь преображает твои негативные эмоции в физическую силу, азарт и тягу к насилию. И часто, если кто-то пострадает от твоих рук, когда ты под влиянием, чудесное исцеление Ледибаг их не излечит. Красный же… включает кроме этого жажду крови, азарт к убийству. И… после этого начинается цепная реакция… если ты убьешь кого-то, то по цепочке убьешь всех из окружения жертвы, даже если ты не знала ее.       Лиса зажала губы тыльной стороной ладони, ошарашенно глядя на свою квами. Стала глубоко дышать, из-за подкатывающей к горлу паники. — Оу, черт… — протянул Плагг. — Лис, дыши. Все хорошо. Ты их не используешь. Они не причинят тебе вреда. Тише.       Кивая, Агрест продолжала набирать в легкие побольше воздуха, и ее медленно начинало отпускать. Немного больше времени потребовалось, чтобы собрать мысли в кучу, но, когда это наконец-то произошло, девушка задала, по своему мнению, логичный вопрос: — То есть, подождите… Мне, девчонке в самый разгар пубертата, когда мозги набекрень и когда желание убивать появляется каждый месяц… мне дали талисман, у которого есть способность давать мне эту возможность? Серьезно? Я же не одна понимаю, что это самое ебнутое, что только возможно было сделать? — У тебя оно никогда не появлялось, если помнишь, — усмехнулась Биз. — Ладно, — закатила глаза. — Тогда другой вопрос. Почему ее не было все то время после того, как мне стерли память? — Тогда у тебя не было определенного человека-цели, на которого направлено твое желание мести. «Бражник» — абстрактное понятие, пока ты не знаешь, кто под маской. Но сейчас… они вернулись, вместе с воспоминаниями. — Поэтому у нее была кровь? — обернулся на кролика Плагг.       Та лишь кивнула.       Тяжело вздохнув, Алиса рухнула на подушку и закрыла лицо руками, раздосадованно стоня в ладони. Следом руки скользнули выше, и пальцы запутались в молочно-золотых прядях, что еще чудом не посидели в столь молодом возрасте, хотя, если бы это произошло, юная Агрест ни капли не была бы удивлена. Сосредоточенно массируя кожу головы и думая обо всем, что ей сейчас было сказано, она не заметила, как Плагг чмокнул ее в кончик носа и, пожелав спокойной ночи, покинул девичью спальню. Бизарр же, в свою очередь, заползла на соседнюю подушку и с заботой и сочувствием наблюдала, как ее хозяйка не может принять всю информацию и то, что ее от бездны безумия ограждает лишь один шаг.