***
Дрим в который раз печально смотрел на вазу в своих руках. Со стороны подобное наверно смотрелось максимально тупо и комично. Взрослый парень с очень печальным и серьёзным видом смотрит на вазу. Но сейчас Мечте было не до смеха. Врачи сказали, что скоро ему вытащат чертову трубку из живота, снимут катетер и тогда через 3 дня будет пинок под зад из больницы. Мальчишка боялся даже подумать что тогда начнется. Он и так был никаким. Будто его по частям собрали и теперь все эти части держатся на тоненьких ниточках. Один удар и все. Мысли о смерти и подобном бегстве от жизни постепенно затухли, а вот о том, чтобы как-то навредить себе для того, чтобы подольше остаться тут, были все ярче и соблазнительнее. Все было так сложно,так непонятно. Дрим терялся в собственных мыслях, ничего не понимая. Хотелось уснуть на пару лет и проснуться уже вдали от отца, от всех этих проблем, с собственным домом, состоянием и всеми хотелками. Но это невозможно. А жаль. Внезапно послышался скрип двери. Ощутимо вздрогнув, Дрим уже потянулся поставить вазу на тумбу, чтобы не волновать врачей, но на полпути рука сама собой остановилась, пальцы разжались. На всю палату раздался звон разбивающегося вдребезги стекла. Вот только сейчас блондина это не заботило. Потом уборщица подметёт. Мальчишка в проёме так-же удивленно застыл. Найт и не знал, что дальше делать. Все мысли и идеи вылетели из головы вслед за самообладанием, едва увидев этот страх, недоверие, счастье и одновременно полное непонимание на лице брата. В горле сам собой встал ком. Вдох. Очень осторожный, машинальный шаг вперед и фраза остановившая горе близнеца: — Б-братик? Н-найти?! И тишина, которая в следующую же секунду перешла в тихие всхлипы с койки. Больше стоять, как бревно, Найт не смог и, подскочив к брату, аккуратно приобнял того, успокаивая, заодно доказывая свою реальность. Это хрупкое тело тут же доверчиво прижавшееся к близнецу, тихие попытки вздохнуть, не сорвавшись на истерику, шмыганье, и уже Найт тоже достиг консистенции брата ничего не говоря, только обнимая и рыдая. Облегчение, злость на себя, злость на отца, вина, счастье встречи. Эмоции переполняли Найта, да и Дрима тоже. Сейчас ни у одного из братьев не было ни сил, ни мотивации на разговор. Найт с каждым новым всхлипом брата только сильнее обнимал того, пока сам не успокоился и запоздало не осознал, что Дрим уже некоторое время спит в его аккуратных объятьях. Так они и просидели час, который изначально был отведен на посещение пациента и важный разговор, не состоявшийся.***
Мрачный темный лес. Вьюга. Снег, залетающий под легкие курточки. И два силуэта упорно бредущие вперёд. Радостные настрои побега прошли. Близнецы замерзли, устали. Каждый шаг, погружение в сугробы в этой чертовой темноте, давался все сложнее и сложнее. Медленно холод и усталость становились своеобразной колыбельной. Уже не так щипали лицо потоки ледяного воздуха, не так отпадали замерзшие ноги, а темнота вокруг не казалась такой страшной. Может просто сдаться? Упасть прямо тут в эту пушистую белую массу и навсегда остаться частью этого леса, этого момента. Просто уснуть. Найт помотал головой, отгоняя подобные мысли вместе с усталостью. Проходя мимо очередного сугроба почти с самого мальчика ростом, тот быстро схватил в кулачок снег и со всей силы впечатал его в лицо. Взбодрило. Вторая рука чуть сжала рукав плетущегося следом Дрима. Тот тоже очень настойчиво клевал носом. Даже более настойчиво, чем близнец. Тело, все еще не отошедшее от недавних побоев и попытки удушения уже не выдерживало, да и Дрим всегда был более слаб. Ребенок честно старался смотреть в спину брата, щурясь и моргая в попытки сбросить все снежинки с ресниц, ведь из-за такого груза глаза закрывались быстрее. Пытался. Но постепенно обзор становился все меньше и меньше. Мороз становился все менее и менее реальным. Нет, Дрим все чувствовал, но будто на каком-то заднем плане, хотя уже и не чувствовал. Но надо идти. Еще один шажочек, и еще, и еще, и… Глаза уже закрылись, а тело шло на автомате, только мозг все еще боролся и пытался не дать малышу уснуть, но и этого не хватало. — Найти… Заплетающийся отмерзший язык. Слово. Еще один шаг. — Кажется, я никогда на смогу достичь свободы… Последним воспоминанием стал звук. Звук хрустящего снега под упавшим телом Дрима, а еще крик. Или это было очередное завывание вьюги?