***
Снился Ягызу прекрасный сон: будто кто-то звал его, плакал о нём, заботился, не давал уйти в свет. Хотелось ему идти дальше, но не отпускали его, звали обратно. Обернувшись, он знал, что будет очень больно, если вернётся. Кого-то потерял он, очень важного, кто предал его. Не думал он, что сможет не пережить ещё одно предательство, помнил, как лёг на землю и уснул, сжимая в руках белые хрупкие цветы. Теперь же задумался. Может, стоило вернуться? Умереть он всегда успеет, а тот, кто зовёт его так отчаянно, наверняка, не просто так это делает. Слышался ему голос нежный и плачущий. Ягызу было так плохо, язык распух, тело лихорадило. Не мог он ничего сказать, утешить, ответить, что он всегда будет с ней, никуда не уйдёт. Она вернулась. Она вернулась. Последнее, что тогда почувствовал, лёгкое прикосновение губ к горячим губам его, и снова захотелось жить. В первый раз он очнулся, когда почувствовал прохладу ниже пояса. Странный был сон, ненастоящий. Не мог Ягыз ничего сказать, лежал, не шевелясь, понимая, что не может происходить всё на самом деле. Слишком неприлично, чувственно. Хазан внимательно смотрела на него, а потом прикрыла, отворачиваясь. «Очередной бред», - подумал Ягыз и уснул. Во второй раз он уже мог произносить слова и прохрипел, что хочет воды. Из-за ширмы выскочило видение в белом с распущенными волосами. Ягыз никогда не видел её такой. Даже когда пришёл к ней в комнату в ту последнюю ночь, видел её только под одеялом. Хазан присела рядом с ним, напоила его и долго гладила по лицу, забирая его боль, жар и усталость. На этот раз он уснул гораздо спокойнее, зная, что она рядом с ним. Сны его становились всё причудливее, а сознание возвращалось чаще. Чувствовал Ягыз слабость страшную, не мог пошевелить ни рукой, ни головой, но, открыв глаза однажды утром, отчётливо понял, что жив и что это явно не его комната. Почувствовав приятную тяжесть на плече, с трудом повернул голову и увидел тёмную макушку и руку, которая обхватывала его поперёк груди. Хазан спала на нём, и будить её он не собирался, лишь улыбнулся. Она вернулась. Прижался лицом к её волосам, вдыхая цветочный аромат. Жизнь была прекрасна. Она была рядом, а он сам не умер. Осторожно выпростал вялую руку из-под одеяла. Даже простое движение давалось с трудом из-за слабости. Положил ладонь на её руку, закрыл глаза, снова слабо улыбаясь. Хазан пошевелилась, вздрогнула. Она подняла голову, и Ягыз прикрыл глаза, делая вид, что спит. Не хотелось пугать её раньше времени, хотелось просто смотреть на неё. Хазан потянулась, выгнулась, осторожно погладила его по щеке, и Ягыз еле сдержался, чтобы не потянуться за её рукой. Потом был нежный короткий поцелуй в губы, и сердце его забилось быстрее. Она не стеснялась совсем, видимо, привыкла к нему в своей постели. Поднявшись, Хазан размялась, и, приоткрыв глаза, Ягыз не сдержал стона, увидев её стан сквозь ткань рубашки, подсвеченный утренними лучами. Слишком много для него сейчас. Хазан обернулась, со страхом посмотрела на него, подошла, погладила по щеке. - Тебе плохо? – спросила она, не зная, зачем. Вряд ли он сможет ответить, пока без сознания. Ягыз задышал быстрее, и Хазан присела рядом, приложила руку к сердцу, погладила. - Не беспокойся, я не уйду надолго. Скоро будет завтрак. Наверное, тебе надоели бульоны, но другую пищу тебе пока нельзя. Он не помнил, что вообще ел какие-то бульоны, но факт того, что она его кормила, наполнил душу радостью. Заботилась о нём, не оставляла. Никто не утруждал себя заботой о нём никогда, даже в детстве, больше обращая внимания на братьев и сестру, чем на него, но сейчас не время было вспоминать старые обиды, которые не имели на самом деле никакого значения. Поцеловав его в лоб, Хазан ушла за ширму, чтобы переодеться, вернулась. Ягыз следил за ней, прикрывая глаза. Обернулась, почувствовав его взгляд, внимательно присмотрелась, но он закрыл глаза и притворился, что стонет и хочет пить. Она напоила его водой, позвала Рызу, которого почему-то не оказалось на месте. Заплетая волосы в простую причёску, ходила по комнате, покачивая бёдрами, и Ягыз не мог отвести от неё взгляд. Как будто они всегда проводили утра вместе перед завтраком. - Госпожа Хазан, - Рыза постучался и, дождавшись разрешения, вошёл в комнату. – Госпожа Хазан, доброе утро. - Доброе утро, Рыза. Что-то случилось? – она обернулась и увидела, что помощник нервно чешет шею. - К вам гости. Их много. - Кто пришёл? – Хазан замерла, с волнением посмотрела на кровать, где лежал Ягыз. Не хотелось оставлять его одного. - Господин Хазым, господин Гёкхан с женой и сестрой, госпожа Фазилет и госпожа Эдже. - Бог мой! – Хазан всплеснула руками. – Что им нужно? Ты сказал, что Ягыз болен и не может их принять? - Да, но они требуют вас. Деликатный вопрос вашего нахождения здесь, - Рыза замялся, и Хазан скрыла лицо ладонями. Вот и оно. Настал час расплаты. Её опозорят и выгонят отсюда. Отец не разрешит ей остаться и заботиться о Ягызе. - Ладно, - она выпрямилась, подошла к Ягызу, поцеловала его в лоб. – Покорми его, пожалуйста. Мне кажется, ему сегодня намного лучше. - Хорошо, госпожа Хазан. Удачи вам. - Спасибо, Рыза, - Хазан улыбнулась. – Главное, чтобы господин Ягыз был здоров. Путь от её комнаты до гостиной, где ждали члены двух семейств, показался ей долгим и тяжёлым, как путь на эшафот. Хазан молилась, нервно тёрла ладони друг о друга. Войдя в наполненную светом комнату, улыбнулась, оглядывая собрание. - Добро пожаловать, - улыбка словно приклеилась к её губам. Хазан посмотрела на мать, которую оставила в расстроенных чувствах, сестру, которая улыбнулась в ответ. Семья Ягыза смерила её неодобрительными взглядами. Рыжая женщина постарше, наверное, невестка, усмехнулась, что-то сказав рыжеватому, более светлому, чем Ягыз, мужчине. Наверное, брат Гёкхан. Девушка, которая сидела рядом с господином Хазымом и держала его за руку, скривилась, рассматривая её простое платье и причёску. Хазан не собиралась представать перед ними более нарядной, она была такой, какая есть. - Доброе утро, дочка, - госпожа Фазилет подошла к ней, осторожно взяла за руку. – Ты не знакома ещё с семьей господина Ягыза, - она подвела её ближе. – Господин Хазым, моя дочь, Хазан, помощница господина Ягыза, - Хазан еле сдержалась, чтобы не закатить глаза и только сжала пальцы матери, давая понять, чтобы не придумывала ничего лишнего. - Приятно познакомиться с вами, девушка, но я хотел бы видеть своего сына, - ответил господин Хазым, не обращая внимания на перешёптывания и смешки со стороны невестки и дочери. - Господин Ягыз очень болен и не может выйти, - Хазан смотрела на него, разжала пальцы матери и спрятала руки за спину. – Сожалею, у него сейчас завтрак. - Но… - Девушка, я не знаю вас, но хочу видеть брата. Кто вы? Почему здесь? – господин Гёкхан поднялся, и Хазан смело взглянула на него. - Как я уже сказала, господин Ягыз очень болен и не может передвигаться. Как только ему станет лучше, вы сможете его увидеть. Что касается меня, то я его помощница, - Хазан смерила Гёкхана взглядом, и тот знакомо усмехнулся, но на диван сел. Его сестра попыталась возмутиться, но была перебита отцом. - Хотя бы я могу его увидеть? - Конечно, отец, - Рыза практически внёс Ягыза в комнату, поддерживая за плечи. Хазан охнула и, подбежав к нему, перехватила за торс. Они смотрели друг на друга не долее нескольких секунд, но, казалось, прошли часы, а потом Рыза усадил хозяина в кресло, накинул сверху покрывало. Хазан присела рядом, готовая помочь в любой момент. – Я рад, что вы все пришли справиться о моём здоровье, но госпожа Хазан права, я слишком слаб, чтобы принимать вас долго. - Рыза, попроси, пожалуйста, чтобы сделали кофе и чай для гостей и завтрак для господина Ягыза, - перехватила инициативу Хазан, не обращая внимания на удивлённые лица гостей и довольную, но слабую улыбку Ягыза. – Гости наверняка захотят перекусить. - Рыза кивнул, переглянувшись с хозяином, и ушёл выполнять поручение. – Вы не должны были подниматься. - Я не мог не встретить своих родственников, а принимать их в … спальне было бы неуместно, - он опустил тот факт, что спальня была её, и Хазан покраснела, что заметили его отец и её мать. - Мы рады видеть тебя, Ягыз, - начал господин Хазым. – Мы слышали, что ты был очень плох, и переживали за тебя, и хотели обсудить с тобой некоторые вопросы. - Да, господин Ягыз, у меня есть вопросы к вам по поводу моей дочери! – госпожа Фазилет повысила голос. - Мама, - Хазан могла только догадываться, что наговорила Фазилет отцу Ягыза, который нашёл её руку под покрывалом и сжал пальцы. Кажется, внимательный Гёкхан заметил и приподнял брови. - Что, мама? Ты живёшь здесь уже четыре месяца, я ничего не знаю о том, что здесь происходит, ваш отец тоже. - Мама, как я уже сказала, я помогала господину Ягызу в саду, на кухне и по хозяйству. - И всё? – собравшиеся смотрели на них во все глаза. Фазилет точно могла устроить скандал на весь город. Господину Хазыму это было не нужно. Ягызу тоже. Он не хотел, чтобы Хазан подумала, что он собирался сделать предложение руки и сердца по принуждению. - Конечно. Я не понимаю, на что вы намекаете, госпожа Фазилет, - несмотря на слабость, отросшие волосы, бледность Ягыз мог выглядеть так же грозно, как и в первый день их знакомства. Хазан не представляла, сколько сил ему стоила встреча с родителями. – Хазан помогает мне, как мы с ней и договаривались. Вы в курсе, я знаю, - он приподнял бровь, намекая на неплохую сумму, которая была передана госпоже Фазилет за молчание. - Но … - Никаких «но», госпожа Фазилет, а теперь извините, мне нужно поесть, - Рыза поставил поднос на специальный столик, Хазан помогала и следила за тем, чтобы Ягызу было удобно и тепло. Собравшиеся пили чай, кофе, лакомились булочками по рецепту Хазан. - Сестра, эти булочки похожи на те, что мы печём дома, - Эдже улыбнулась, разряжая обстановку. - Действительно, я ел такие когда-то в доме отца, - вспомнил господин Хазым, - но эти намного вкуснее. Что в них добавлено? - Корица и немного сахарной пудры, - Хазан улыбнулась, поворачиваясь к Ягызу. – Мне показалось, что с ними будет вкуснее. Губы у неё были присыпаны пудрой, Хазан слизнула её, и Ягыз тяжело сглотнул, проклиная всех, что заявились с утра и испортили им утро. Они могли бы позавтракать вместе в спальне, поговорить, просто полежать вместе. Хазан бы читала ему. Кажется, она так делала, пока он болел, но то были обрывки воспоминаний. - Хм, хм, - Гёкхан откашлялся, прерывая молчание, - наш брат Синан сбежал из города. - Не думаю, что уместно говорить об этом, Гёкхан, - господин Хазым напрягся, а Ягыз внимательно посмотрел на них. - Отчего же? – подала голос Селин. – Мы же одна большая семья, я посмотрю. Ягыз, не делай вид, что вы просто … друзья. Мы всё понимаем. - Селин…, - Ягыз посмотрел на сестру, но она не поняла значения его взгляда, - я бы попросил тебя оставить свои измышления при себе. - Отчего же? Пока ты тут болеешь и флиртуешь с женщиной из низшего сословия, которая годится только в служанки и … - Что вы говорите?! – госпожа Фазилет вскочила, Ясемин в шоке прикрыла рот и раскрыла глаза. - Селин! – все силы Ягыза ушли на этот окрик, и Хазан успела подхватить его, когда он попытался встать. - Не надо, не волнуйтесь так! Прошу вас! – она крепко обняла его, принимая вес на своё плечо. Рыза подскочил с другой стороны. – Прошу нас извинить, но господину Ягызу нехорошо. - С каких пор эта женщина здесь распоряжается? – нагло завопила Селин, и Хазан захотелось её ударить. Эдже закрыла лицо рукой, Фазилет еле сдержалась, чтобы не накинуться на девицу с кулаками. - С тех пор, как я ей разрешил, - Рыза подвёл Ягыза к сестре. Господин Хазым пытался погасить конфликт, но Селин начала высказываться на тему того, что знает, кто такая эта девица. – Селин, милая, - голос среднего брата был обманчиво мягок, - если ты не замолчишь и не возьмёшь свои оскорбления обратно, то я попрошу Рызу тебя вывести отсюда и не пускать обратно. Собравшиеся снова охнули от прозвучавшей угрозы. Ягыз осмотрел всех тяжёлым взглядом, и даже его отец прикусил язык. Кем бы эта девушки ни была, его сын имел право в своём доме принимать кого угодно. - Теперь прошу извинить меня, я устал. Прошу покинуть мой дом, - Рыза почти понёс Ягыза к выходу. - Хазан! - госпожа Фазилет позвала дочь. - Потом, мама, не сейчас. - Когда? - Не сейчас, я сообщу, когда будет можно, - посмотрев на Ягыза, открыла дверь. – До свидания. Рыза вас проводит, когда господин Ягыз ляжет в постель. - Они довели его до её комнаты, сняли халат, уложили. Рыза ушёл провожать гостей. - Надо же было им явиться сегодня, когда вы только пришли в себя, - ворчала Хазан, укрывая его и подталкивая одеяло под бока. - Такова жизнь, Хазан, - Ягыз перехватил её руки. – Вы останетесь со мной? - Конечно, - она села рядом с ним на кровать. - Мне больше понравилось, когда вы спали у меня на плече. - Я так и знала, что вы проснулись раньше! – Хазан раскрыла глаза, смущённо рассмеялась, легла рядом и положила голову ему на плечо. – Вам не тяжело? - Наоборот, намного легче, - он улыбнулся, снова беря её руку и поглаживая длинные пальцы. – Я думал, что вы не вернётесь. - Простите меня, - Хазан хотела поцеловать его в щёку, но не решилась. Одно дело, когда он в беспамятстве, а другое – когда в сознании и непонятно, какой будет его реакция. – Я была … - У Синана? – Ягыз прикрыл глаза и откинулся на подушку. - Да, - она не удивилась его осведомлённости. – Мы … поговорили, - Ягызу не понравился её тон. Он открыл глаза и попытался перехватить её взгляд, но Хазан отводила глаза. - Случилось что-то плохое? - Ничего такого, что стоило бы обсуждать, - голос её задрожал, и Ягызу захотелось убить брата. Что он сделал? Как жаль, что он так слаб, что не может встать и набить ему лицо прямо сейчас. - Надеюсь, вы расскажите мне потом. - Не стоит внимания. - Всё, что касается вас, тебя, Хазан, стоит внимания, - она подняла голову и посмотрела на него. - Спасибо, - ах, если бы он не был так слаб. Хазан снова легла ему на плечо, потёрлась щекой. – Я опоздала, и Осель уже убежал, и поэтому я заболела. - Сильно? – расстроился Ягыз. - Очень. Я думала, что никогда больше не увижу тебя, что ты не примешь меня обратно, потому что опоздала, а потом разразилась буря, я примчалась сюда и нашла тебя. - Ты спасла меня, - Ягыз посмотрел на неё, сжимая крепче пальцы. - Я чуть не убила тебя. - Это не имеет значения, ты спасла меня, - и Хазан поняла, что он говорит не о том дне, а вообще. - Ты спас меня, - потёрлась щекой о его плечо. Они замолчали и просто лежали рядом в тишине и уюте, согретые солнечными лучами и теплом друг друга. Продолжение следует ...Глава 13
10 апреля 2020 г. в 09:00
Потекли тяжёлые дни выздоровления. Хазан не отходила от Ягыза, лишь иногда прогуливаясь на свежем воздухе и разминаясь. Комнату тщательно проветривали, она уговорила Рызу открыть все окна.
- Не буду я убегать отсюда через окно, - усмехалась она, кутаясь в шаль, а сама следила за тем, чтобы Ягызу всегда было тепло и уютно. Кормила его, поила, отирала лоб прохладным полотенцем, когда поднимался жар, меняла простыни вместе с Рызой, который всегда мыл его, унося в ванную комнату, а потом принося обратно. Хазан изучила каждую чёрточку лица любимого, его ключицы, торс, руки, наблюдая за ним день за днём. Читала ему вслух, когда он успокаивался, держала за руки, когда Ягыз метался в бреду, и слышала такое, от чего заходилось сердце, а из глаз текли слёзы.
Я лучше, чем чудище то лесное, приёмное.
Ягыз звал её, метался в бреду, затихал, потом разговаривал с мамой, рассказывая что-то, признаваясь, переживая, что не понимал, что не родной им. Хазан слушала его, вытирала лоб, гладила, что-то говорила, чтобы успокоить, рассказывала, смеялась, вспоминая их счастливые моменты. Они уедут отсюда вместе, построят флот, как он и мечтал, посмотрят мир, будут разводить лошадей. Если он захочет, она родит ему детей, двух или трёх, но первый обязательно будет мальчик, кареглазый и весёлый, весь в отца.
- Какая глупость, Аллах Всемогущий, - ложилась головой на постель и закрывала глаза, засыпая и держа его за руку.
Проходило время. Жар постепенно спадал, лихорадка уходила. Ягыз ел активнее, хотя всё ещё не приходил в сознание. Он стал меньше бредить, а Хазан стала высыпаться чаще. Она засыпала у него на плече, чувствуя под рукой биение сердца. Если бы оно прекратилось, точно бы умерла.
Однажды решилась Хазан ещё раз нарушить правила приличия. Они и так ночевали вместе в одной комнате, жили в одном доме почти четыре месяца. Репутация её всё равно была безнадежно испорчена. Хазан погладила мужчину по лбу, проверяя, есть ли жар. Ягыз крепко спал, глубоко дыша, разметавшись на постели. Иногда Хазан приходилось сворачиваться клубочком, чтобы примоститься ближе к нему, потому что он всегда занимал большую часть пространства. Усмехнувшись, откинула покрывало. Ночная рубашка была коротка ему и задралась, когда Ягыз ворочался во сне. Хазан выдохнула и подняла её выше, закусывая губу и закрывая глаза. Она говорила себе, что поздно что-либо терять, приоткрыла один глаз, присмотрелась, отвернулась, покраснев. Открыла оба глаза, наклонилась, чтобы рассмотреть поближе. Любопытство победило. Странно и ничуть не похоже на неё. Хазан осматривала Ягыза ниже пояса, пыталась представить, как всё происходит между мужчиной и женщиной, как вот это помещается внутри, и не могла. Задумавшись, осторожно прикоснулась к нему и отдёрнула руку, когда «это» дёрнулось и на глазах немного увеличилось. Мамочка моя, Аллах велик! Ягыз что-то прошептал во сне, застонал, и Хазан снова осторожно прикоснулась, не понимая, как всё происходит. Ягыз застонал громче, и она прикрыла его рубашкой, выскочила из комнаты, надеясь остудить пылавшие щёки. Скорее всего, он ничего не почувствовал, потому что спал. Он не должен был узнать о том, что она сделала.
Иногда Хазан выходила в сад, прогуливалась, пока Рыза дежурил у двери. Когда она наконец-то дошла до библиотеки, то не узнала её. Книги были разбросаны, столики поломаны, кушетка разбита. В ярости Ягыз был страшен. Обойдя уголок, где он обычно любил сидеть, Хазан подняла с пола разбросанные листы, начала читать. Осев на пол, схватилась за сердце. Ягыз писал ей письма, полные щемящей нежности, а потом, видимо, рвал их. Она нашлв несколько порванных листов и одно целое, которое улетело под стол и, видимо, не было найдено. И на каждом листе с обратной стороны было её изображение. Грустное, весёлое, задумчивое. Хазан нашла в столе другие наброски. Глаза, губы, ладони, держащие гроздь винограда. Она на лошади, в теплице, в саду сидит на скамейке, за ужином улыбается. Он всё это рисовал, пока её не было дома? Или в своей комнате, а потом принёс сюда и порвал, когда подумал, что она не вернётся?
Хазан присела на разбитую кушетку, прижала ладони ко лбу. Как же она не замечала столь очевидного? Как не поняла, что он испытывает к ней не ненависть, не дружбу, а нечто большее? Только перед отъездом позволила себе почувствовать что-то к нему.
Рядом с кушеткой стояли её туфельки. Те самые, которые Хазан оставила, когда пришла к нему в первый раз.
Сам тебя к нему отправил. Да, посмеяться хотел над Ягызом, увидеть, как выгонит, а он тебя к себе взял!
Швырнула Хазан их в угол, чтобы не видеть больше никогда. Столько унижений было из-за них, сколько слёз она пролила, а всё из-за навета жестокого, из-за злой шутки. Никогда не думала Хазан, что может так сильно презирать человека. Как Синан может быть братом Ягыза? Как их могли так воспитать одни и те же родители? Пусть Ягыз неродной, приёмный, но он же рос в их семье, впитывал те же ценности. Видимо, по-разному детей воспитывали, разные слова говорили о том, что правильно, а что нет.
Сидела Хазан на кушетке, пока не пришла в себя, потом вернулась в комнату, осторожно покормила Ягыз бульоном питательным. Пока переодевалась, показалось ей, что зовёт он её. Выскочила из-за ширмы, услышала короткий стон, поднесла стакан с водой ко рту. Ягыз пил жадно, приоткрыл глаза, слабо улыбнулся и снова заснул. Погладила его по щеке, поцеловала, надеясь, что здоровье к нему скоро вернётся.
- Не покидай меня, я не смогу без тебя, - шептала она. Когда Хазан легла в кровать, обняла его, прижалась, засыпая, согретая его теплом.