Самая Обычная История

Звук скрипа телеги бил Вовану по ушам. Очень сильно бил. А еще несчастного городского жителя дико раздражал постоянный грохот доспехов. От латников, от лошадей закованных в латы и от грохота телеги об эти самые латы. А еще у него дико болела голова от стоявшего летнего зноя, шишки на всю голову и нытья девки с огромным змеиным хвостом в соседней клетке на тему того, что в оной клетке тесно и что их везут убивать. Глубоко вдохнув через нос, Вован попытался закрыться от жестокого реального мира в свои мыслях. В основном, с помощью анализа предшествующей этим событиям ситуации. В мыслях он перенесся назад, когда автор заменил нацистов на каких-то зомби. Те ворвались в деревню, устраивая там полный хаос и анархию, кусая людей которые через некоторое время тут же превращались в таких же зомбарей. Ну а тех, кто по каким-то причинам не обращался, на того они просто набрасывались всей толпой и под дикие вопли разрывали бедолагу на части. В стороны летели руки, части тела, пальцы. Дальнейший диалог с Автором Вован четко не помнил, в основном из-за обилия мата с его и этого пейсателя стороны, взаимных оскорблений и спора на тему того, что зомби это явный перебор. Невероятным чудом филологу все же удалось воззвать к разуму этого графомана и он согласился еще раз переделать эту сцену. И он переделал. Зомби не было, нацистов тоже, теперь это была аж целая небольшая армия. Закованные в цельные латные доспехи, черного цвета с золотым орнаментом...и все в плащах. Чертовых плащах, каждый латник, на каждом плаще был вышит крест с ангельскими крыльями. И в завершение такие же черные шлемы с абсолютно черными глазницами, за которыми ничего не было видно. И лошади тоже были закованы в такие черные латы. Это сборище суровых металлистов, грохоча на всю округу, влетело в уже трижды несчастную деревню и к счастью самого Вована никого не убивали. К несчастью они просто хватали всех кого увидели, и в этот раз филолог не успел спрятаться. Вломив латной рукавицей по голове, его затолкали в металлическую клетку, вместе с остальными жителями деревни, вроде сидящей по соседству змеебабы. Горе-попаданцу необычайно повезло заиметь «личную клетку»... полтора метра на полтора, из-за чего находился он в ней в полусогнутом состоянии. Впрочем, с клеткой ему все же, наверное, больше повезло, чем нет. Несмотря на то что едва мог пошевелиться в ней, он все же мог это делать. Той же змеебабе приходилось явно хуже, она была запакована в большую клетку полностью, и ей все равно не хватало места, она едва могла пошевелиться, а уж как она переносила тряску... Других жителей также распихали по клеткам, просто затолкали всех в большую кучу, какой смрад там стоял, Вован даже представлять не хотел. Плоды это погружение в дебри недалекого времени принесло– Вован осознал что для разгрузки собственных мозгов, надо просто поездить по мозгам кому-то другому. Так как змеедева отпадала по причинам своего нытья и чисто приятной внешности, с не менее привлекательной грудью, упиравшейся в решетки клетки, филолог избрал менее приятную ему личность. -Автор блин... что за армию Зла ты наделал, которая прям кричит об этом...вроде же люди обычные...люди же, да? – начал более мягко филолог, подбирая в голове ряд вопросов, которые он очень хотел задать этому гению пера и чернил . Нытье змеебабы стихло как только главный герой начал общение с автором, но Вован это не заметил. -Вован, ты опять? Я устал переделывать эту сцену, ты и так порезал весь креатив, как бы читатели не обвинили что это все банально и неоригинально .– на этих словах Вовану хотелось сплюнуть, но он воздержался, дабы не провоцировать юродивого. -Так это...а зачем оно тебе вообще надо, меня сразу бросать в бой, да еще и целыми группами врагов. В смысле, ты же сам сказал что я обычный филолог. Разве не надо мне дать там не знаю, оружие какое нибудь, или союзника? Был бы у меня пистолет какой-нибудь, ну или меч магическ...- закончить фразу Вовану не дал сам Автор, говоря с каким-то раздражением. -Господи, Вован, у что за хрень ты несешь. Союзники со старта, или уберартефакт - это же типичная хуета из японских дешевых рассказов для чтения в сортире. – для филолога не ушло незамеченным, что прежний вежливый тон автора куда-то улетучился - Если у тебя будет со старта какой-то шмот, то это же будет скучно. Я же выше этого и пишу историю про обычного парня в необычной ситуации. -Да ладно, блять!!!- в этот раз Вован уже по-настоящему сплюнул на пол своей темницы – Я сижу в клетку, меня везут хуй знает куда хуй знает кто, и судя по тому как меня паковали, это не вожатые лагеря труда и отдыха, а местная гэбня и ничего хорошего мне от них не ждать. Щас меня поставят к стенке, и все, финита ля комедия. -Ты драматизируешь . Ты же лучше всех этих Избранных, и школьников с волшебными смартфонами, Вован. Ты ведь обычный человек, а про него читать гораздо интереснее, ведь ты ничем не выделяешься перед местными, и должен добиваться всего сам. Вован в этот момент словил жуткий логический парадокс, пытаясь понять, чем это он не выделяется, если как минимум его одежда уже кричала, что он явно не отсюда, а предыдущие обитатели этого места распознали это вообще без проблем. Прогнав через голову это проблему, будущий филолог поймал себя на еще одной мысли... а почему одни собачатся с Автором, а другие, вроде захваченных жителей деревни, или едущие рядом солдаты вообще никак не реагируют? А самое главное, почему он, несмотря на все претензии, воспринимает его действия как нечто само собой разумеется, изредка оспаривая то, что он считает совсем лютым бредом? Продолжая это мысленное расставление фактов по полочкам, попаданец углубился еще глубже в свои размышления, в недавно произошедшие события и осознал еще одну более странную вещь. Он не может ничего конкретного вспомнить из своего прошлого. Вернее в его голове мелькали кое-какие образы: серый город с грязными улицами, банки пива, статуя Ленина, банки пива, ПТУ с обшарпанными стенами, статуей Ленина перед входом в здание, и банки пива по углам. Несколько книжек, вроде того же Толкиена. И ничего связанного родителями, школой, или хотя бы работой. -Слышь, это , Автор... А че я не могу вспомнить свою жизнь? А то вдруг там меня дома кто ждет, а я тут в автозаке катаюсь, да ищу приключений... нехорошо выходит как-то. – задал вопрос филолог, даже не зная чего он боялся в глубине души: то, что юродивый не будет иметь нормального ответа на вопрос или то, что он сможет нормально ответить. -Ну, это... Главные герои обычно не парятся по этому поводу, потому что ну что там делать? Работать до смерти на унылой работе, и жрать хреновую синтетическую еду? А тут и натуральная еда, и роскошные бабы, и приключения. – радостно, хотя местами и с явной неуверенностью в голосе сообщил Автор, а Вован на это лишь горестно вздохнул. Та похлебка, которую он ел у волчиц, была слегка пресноватой, и судя по подозрительному гулу желудка и редким ощущениям тошноты, не все продукты были достаточной свежести. Тут он мог надеяться лишь на то, что организм справится с этим и не устроит ему приключения иного рода. -Так... почему я все же не могу вспомнить толком свою жизнь, а только отрывки? -Ну я же сказал. Ну зачем оно тебе, че там делать, пивко потягивать и учиться на филолога? Ты в новом мире с кучей возможностей, Вован, где твой дух приключений? – снова воодушевленно заявил Автор, видимо вообще не понимая сути проблемы, на что филолог лишь снова устало застонал. Вован уже хотел было продолжить выпытывать подробности своей жизни у Автора, но тут его очень грубо прервали – хорошим броском камня прямо в бочину, от чего Вован тут же согнулся, насколько это было возможно, в тесной клетке. -Подстилка рогатых, закрой свой поганый рот, пока я тебе сам его не заткнул – донесся недовольный крик одного из закованных в черные доспехи людей, причем звучало это так, словно его голос обработали на профессиональной студии, придавая злобности в голос. Что выглядело скорее нелепо, чем угрожающе. Латник тем временем прицеливался вторым таким здоровым булыжником в змеебабу и запустил, попадая оной прямо в руку, отчего та зашипела – Обьясни своему дружку, что если он не перестанет издавать эти мерзкие звуки, то его подвесят прямо в клетке на ближайшем дереве. От такого Вована мигом передернуло, как он представил себя, медленно умирающим от обезвоживания тесном пространстве на открытом воздухе... а потом от негативных мыслей его отвлекла совершенно другая сцена. В другую сторону от него такой же закованный в черные доспехи солдат достал из своей поясной сумки довольно аппетитного вида колбасу, поднес её к шлему...после чего часть колбасы просто исчезла, оставив след от зубов. Подержав некоторое время, латник снова повторил действие с пожиранием колбасы прямо сквозь шлем. Это полностью выбило филолога из колеи, и при этом мигом напомнило, в каком бредовом месте он находится, а потом он и вовсе отвлекся на змеебабу, которая успела ткнуть в него рукой, пока ей в эту самую руку не прилетело камнем, под крик солдата. -Ч-человек? – настороженно спросила она, причем у Вована в этот момент возникло довольно странное ощущение. Она произнесла вроде бы знакомое слово, но звучало оно иначе, иной тембр, звуки, и как он заметил, рот открылся всего один раз, хотя обычно два раза при выговаривании этого слова. Дальнейшая речь лишь укрепила его странные чувства. – Ты в порядке? Ты издавал такие жуткие звуки... они тебя сильно ранили? -Звуки? Жуткие? Я же только что разговаривал с этим гондоном, то есть Автором, что тут всем заправляет. – офигел от такого поворота Вован, все еще ловя на мысли, что её речь звучит как то странно. Нет, слова он четко понимал, но губы и лицо словно говорили вообще что-то другое. Это ощущалось... странно. -Похоже, они сильно ударили тебя по голове, и ты не можешь нормально разговаривать. Бедняжка. – с жалостью в голосе произнесла девушка, и потянула руки для каких-то действий, но тут же их одернула, видимо опасаясь новых камней в свою сторону. Филолог же хотел уже начать расспрашивать эту девушку об окружающем его мире. Чтобы иметь хоть какое-то представление о том, что за мир в котором он находится, за что его так упаковали, за что её, и куда их везут. Но тут он заметил, что окружающая реальность вокруг него как то странно поплыла, а потом снова стала нормальной, вот только деревья, небо и даже положение солнца на нем были уже другими. А посмотрев вперед, попаданец увидел впереди простейшие заграждения в виде кольев, сложенных крест-накрест, которые стояли прямо на дороге, а за ними сразу был поворот на небольшую, и явно искусственно расчищенную дорогу. И растения вокруг этой искусственно проложенной дороги, выглядели все черными, подгнившими, вокруг них стайками летали мухи, земля под ногами коней и колес телег выглядела почерневшей, пропитанной багровой жидкостью, и неприятно хлюпала когда на неё наступали. Хотя что странно, лошади словно не испытывали никаких неудобств от хождения по этой черно-красной жиже, словно они были невесомыми, но земля хлюпала так, как будто они весили пару тонн. А еще туман. Окружающий их со всех сторон, кроме этой самой дороги, туман стоял стеной, из которого выглядывали перекрученные ветви деревьев, словно пальцы, тянущиеся к едущим пленникам. Кожа погрузилась в холодный влажный воздух, что словно пытался утянуть тебя под землю. И полная тишина. И непонимающий ничего филолог, который мог поклясться, что минуту назад деревья были покрыты листвой, из глубин леса то и дело доносился то хруст, то шум разных птиц, и уж точно никакого тумана в теплый солнечный день, от которого у него уже ноги в кроссовках начали потихоньку преть. -Слышь, это, Автор… ты че, опять, что ли, решил приукрасить для читателей? – полушепотом спросил Вован, надеясь что этого будет достаточно для нехорошей личности, что изливает на него и окружающих свою извращенную фантазию. -Ну если сам уже понял, зачем спрашиваешь, и ломаешь мне атмосферу? Я только в нужное настроение нашел, тут ты все портишь. –снова раздался со всех сторон, и при этом из ниоткуда раздраженный голос Автора. Когда это случилось, Вован специально начал смотреть на реакцию окружающих, но они словно вообще ничего не слышали. Змеебаба тихо ныла, а черные лошади продолжали идти вперед, при этом даже не фыркая. -Слушай, Вован, давай вот следующие пару абзацев ты не будешь мне мозги парить. Я и так заебался несколько раз переписывать историю, и хочу пролог сегодня выложить, чтобы побыстрее собрать читателей. Все, я пошел дальше, а то щас все настроение пропадет. Филолог сначала хотел высказать все что он думает об его читателях, настроении и прологе, но притих. Он все еще нихера не понимал что происходит, а единственным доступным источником информации был юродивый, ну и возможно те волкобабы. Надо было у них поинтересоваться насчет этой темы с Авторами, но попаданца на тот момент волновали более насущные проблемы – выйти куда-то, пожрать, не сдохнуть. И справился он пока что только со вторым пунктом. Повозки тем временем продолжили следовать по этой мрачной и навевающей безысходность дороге, пока не прибыли в конечный пункт своего путешествия. К каравану со всего лагеря начали подтягиваться его обитатели...тоже с ног до головы закованные в черные латы, с разными изображениями черепов на них. И все передвигаются, вообще не издавая никакого грохота, словно под доспехами просто пустота, а не живой по идее человек. Клетку открыли, после чего попаданца бодрыми пинками погнали из неё прочь, попутно распаковывая других. Рядом тут же дико лаяли сторожевые псы, которые выглядели тоже странно и жутковато – торчащие кости, какая то болезненная худоба при таком то громком лае, отсутствие губ, отчего их челюсти все время видны, и горящие желтым глаза. От такого филолог нервно съежился, догадываясь что лучший друг человека будет не против закусить своим другом. Именно это и произошло с медленно бредущим перед ним бедолагой. Среднего роста парень, в простенькой одежде, которого выдернули прямо из дома, о чем говорило отсутствие на одной ноге...мокасины, или чего то похожего, филолог не разбирался в обуви, радуясь что ему оставили хотя бы его кроссовки. Несколько собак буквально вырвали свою же цепи у держащих их людей, набросились на беднягу, и сбив его с ног, одна из собак тут же потащила его в сторону, уволакивая в некое углубление в земле, видимо служащей ей и другим собакой конурой. Другие собаки тут же забежали следом, и судя по приглушенным крикам оттуда, у братьев меньших наступил обеденный перерыв. Вован, глядя на эту сцену, мысленно крыл Автора всеми матами, который вытащил из своей смутной памяти, которая на удивление была на них богата. Это называется немного приукрасить? Да он совсем с дубу рухнул, затаскивая его в это место. Что он по его фантазии должен сделать ? Вокруг солдаты с огромными мечами и топорами, но почему то без щитов, а у обитателей лагеря еще и монструозного вида арбалеты, и они их вообще не отпускают, явно ожидая придурка, на котором можно попрактиковаться в стрельбе. Рядом с ними собаки, которые вообще питают к пленникам гастрономический интерес. Плюс рядом еще лошади...насчет того, любят ли и они человечинку филолог сказать ничего не мог, а вот подвезти на себе стражу способны вполне. Ну и несколько установленных на рукотворных вышках больших арбалетов, непонятно зачем, но не для красоты же. Со всех сторон обложили. И ни малейшего понятия, что делать дальше. Начнет общаться с Автором – заметят, а реакция на общение у всех разная, и знать как на это реагируют и без того нервные собаки, не хочется. Значит надо понять, зачем их сюда привезли. Не тащили же их все это время в клетках только для того, чтобы тут же и казнить. Что было странно, палатка была всего одна, где жили остальные обитатели лагеря было непонятно. Вован бы и дальше продолжил осматривать лагерь, но в голову тут же прилетело от его конвоира латной перчаткой . -Не глазеть по сторонам! – тут же донеслось от очередного латника в черных доспехах. У них тут вообще нормальные люди есть?.. хотя странный вопрос, задавать его надо автору абсурда, а с ним пока не связаться. И судя по быстрому клацанью клавиш, и периодическим хлюпаньем, он там сидит и чаем упивается. Всю процессию пленников быстро завели, а точнее столкнули в одну из вырытых ям, заранее отделив женщин от мужчин. Некоторых это очень сильно не устроило, и они устроили бой латникам с переменным успехом, но их быстро успокаивали или бодрыми ударами ног, или с помощью собак, которые просто цеплялись в конечности и не отпускали, пока сверху наваливались латники. В яме было сыро, и несмотря на заботливо уложенные бревна на днище, ноги хлюпали в этой грязи, и Вован надеялся, что его кроссовки смогут перенести это издевательство. Потому что без нормальной обуви, если он сможет сбежать, он кончится через пару километров. В то что он сбежит, филолог не сомневался. Не городил же автор тут всю эту чушь только для того чтобы это здесь и убить. Главное чтобы все пошло по его плану, а не как было с волчицами. Вместе с ним здесь стояли, а местами сидели на кортах и тихо выли другие мужчины-заключенные. Кто-то выглядел более-менее одного возраста... хотя какой возраст, если Вован не мог даже вспомнить своего лица, и все, что он мог о себе точно сказать, это то у него волосы седого цвета. Это было очень странно, учитывая что филолог не ощущал себя стариком, да и на лице не было намеков на морщины, кожа была более менее гладкой. Отложив в свою биографию еще один странный факт, попаданец продолжил осматриваться, так как делать было по большей части нечего. Один из пленников был вообще неопределённого пола, причем даже по голосу, но филолог этому внимания не придал. Другой был одет в простую одежду, которая однако не пачкалась, видимо, из-за какого-то колдовства. Другие уже выделялись меньше и просто что-то бормотали, называли чьи-то имена, на что Вовану не было никакого дела, он их не знал, они его. Когда иномирец собирался уже снова вызывать горячую линию в виде Автора, то его глаз заметил на короткую секунду одну странную, явно выделяющуюся деталь. Пожав плечами, он двинулся в другой конец ямы, неким чувством ощущая что должен узнать. И узнал. Там сидел...мужик. Ну это слово вертелось на языке при виде данного человека. Не молодой, но и не старый, застывший где-то посередине. Голова была замотана в какие-то тряпки, хотя было непонятно ранен он или нет. Но деталью, а вернее деталями, привлекшими внимание попаданца было не это. А наручные часы и нож в комплекте с ними. Это при том, что его перед тем как запихнуть в клетку тщательно обыскали, отобрав все что нашли – мобильный телефон, двести рублей бумажкой, мелочь, складной нож(у него с самого начала был нож, а он не догадался пошарить по карманам!!!) и ключи, предположительно от дома. А у этого он спокойно висел на поясе, причем непонятно как, и никто не обращал на это внимание. Вообще. Ни заключенные, ни охранники, никто вообще не обратил внимание, при том что Вован его увидел без проблем, а он себя особо внимательным не считал. Второй очень странной вещью были наручные часы. Не то чтобы он разбирался в местном мироустройстве, но жили они явно беднее и на пару технологических уровней ниже его родного Мухосранска. Очень. А значит тут и в помине не должно быть никаких часов с электронным дисплеем с крупными цифрами, горящими приятным оранжевым цветом. Да и сверху был приделан явно светодиод, к которому уходили два провода. Очень странные дела тут творятся. Значит это то что нужно. -Эм...здарова мужик...может это...поговорим?- начал разговор филолог, понятия не имея, что нужно говорить местным. Обычно говорить начинали с ним. -О, чужемец. Недавно в наших краях? Жаль что ты встретил не столь радушный прием, но в последнее время по этим землям опасно ходить. -Эм...пожалуй- согласился с этим филолог, хотя у него опять возникло странные чувства. Во-первых, снова это ощущение, когда ты слышишь знакомые слова, но рот собеседника двигается не так, как надо. Во-вторых, его речь звучала очень странно. -В наших краях внезапно объявился Орден, много, и неизвестно откуда, ведь граница с ним идет дальше на юге. Гораздо дальше. А теперь все поселения находятся под угрозой. Я знаю, что не в праве просить чужеземца помочь в наших проблемах... -Чего блять?! – вставил свое крепкое слово попаданец в этот очень странный монолог, но мужик этого словно вообще не заметил. -...но больше мне просить некого. – на этой фразе чужемец со скепсисом осмотрелся вокруг себя, видя как минимум несколько более достойных кандидатов, как минимум потому что они местные, и явно знают, куда нести. -Ну, ладно. Чё делать надо? – почесывая затылок, задал вопрос Вован, понимая что сейчас происходит нечто нереально тупое. Мужик, словно ожидая(или нет) вопроса, продолжил монолог. -Если пришел один отряд. Значит придут и другие. Сезон посадки урожая только начался, и потому несколько месяцев до нас никому не будет дела. За это время Орден успеет укрепиться и времени больше не останется. Нужно доставить весть в столицу, Лорду лично, чтобы он призвал союзников и отбросил Орден за наши земли. Я дам тебе мою семейную реликвию, она поможет тебе сбежать из этого прибежища отчаяния . – с каждой сказанной фразой попаданец ощущал, как его голова становится тяжелее от странности этого мужика. Сначала филолог порывался задать вопрос, а какого черта он сам не воспользуется своим артефактом, чтобы свалить отсюда и самому доставить послание Лорду, но вовремя сдержался. В основном потому что свалить отсюда ему очень хотелось, несмотря на то что это очевидно какая-то херня от графомана. Через некоторое время на руке у него красовались новенькие часы, а в правой руке нож. Выглядел тот тоже странно – лезвие все кривое, посередине была дырка, явно неродная, рукоять была вообще от кухонного ножа, к которой была прикручена изогнутая под прямыми углами металлическая пластина, в которую были ввинчены болты, превращая это одновременно и в защиту руки, и в кастет. Очень странная штуковина, но не похоже чтобы был вообще выбор. На болтовню этого мужика попаданец уже не обращал никакого внимания, врятли там можно было услышать что-то путное. Его больше волновало другое его новое приобретение. Часы выглядели странно, а светодиод горел синим цветом, весьма приятным, но лишком ярким. Но как только он слегка отошел в тень, отбрасываемой стенкой ямы, светодиод тут же погас. Вышел из тени- загорелся, а охранник наверху как то странно дернулся. И в голове резко заиграла непонятная мелодия, словно предупреждая о чем то. Вернулся в тень – все стихло, разве что охранник как-то странно озирается. Решившись на очень странную вещь и рассчитывая в случае чего укрываться или звать Автора, Вован сделал следующее: спрятал нож, который на удивление легко прикрепился к поясу, словно намагниченный. После чего помахал охраннику, морально готовясь к ответочке. Но реакции не последовало, латник его словно вообще не видел. Затем аккуратно прикрыв часы, филолог вышел на свет, видя что светодиод снова загорелся. Латник тут же отреагировал, уставившись своим шлемом прямо на него, а в голове снова заиграла тревожная музыка. -Ну охуеть теперь! – устало выдал Вован, понимая что ему скорее всего придется сейчас красться в потемках.