Простое "прости":13 записок

Женя развернула мятый листочек в клеточку, украдкой подкинутый ей в косметичку Сергеем. «Олеся». Кто это вообще? Нет у них в классе девочки с таким именем! Женя стала разглядывать одноклассниц, ведь кто-то из них точно Олеся. Но как-то повелось еще с начальной школы, что Мурашова самолично придумывала всем окружающим прозвища, а имена их забывала. Чаще всего знакомые были против, но кого волнует их мнение? Уж явно не Евгению. Может, Олеся — эта та блондинка, что моет доску грязной тряпкой? А, нет. Это староста их класса — Марина, они даже когда-то дружили. Как она может брать в руки такую мерзость, как эта грязная тряпка? Женя с нескрываемым наслаждением осмотрела свой свеженький маникюр, подперла ладонями подбородок, перевела взгляд на последнюю парту. Вот с этими людьми она точно не общалась. Кожанки, безвкусные берцы, мешковатая одежда черных цветов и такой же макияж, цепи, татуировки… У них в классе, оказывается, есть неформалы. Когда в класс влетел ураган, одетый также в черное, споткнулся о ведро с водой, оставленное в проходе уборщицей, влетел головой в парту и смачно ругнулся… Женя вдруг вспомнила, что ЭТО и есть Олеся. Правда, в классе ее звали исключительно производным от фамилии — Умой. Мура поднялась со своего места, подошла к потерявшей координацию однокласснице, и дружелюбно улыбнувшись, протянула ей руку помощи. Леся же, презрительно усмехнувшись, помощи не приняла. Слишком свежи были в памяти события годичной давности. Ее первый и самый ужасный день в новой школе. …Темноволосая девушка в кожанке и берцах припарковала мопед у школы. Окинув взглядом новое место отбывания срока (так Леся Уманова называла все свои бывшие шесть школ), она выплюнула жвачку, налепила ее на ближайшую скамейку, закинула на плечо рюкзак и подошла к турникету на входе элитной гимназии №11. Минут десять пришлось потратить, чтобы объяснить шкафу-охраннику, что она — новенькая. Еще столько же потребовалось на обыск, в результате которого девушка лишилась ножа с именной гравировкой. Стоя в кабинете директрисы заведения Кошкиной Маргариты Степановны, Леся выслушивала стандартные поведенческие правила, на которые она «чхать хотела». — Вот, знакомьтесь, Леся, это твоя одноклассница Женя, она тебе все покажет и расскажет. Так ведь, Мурашова? — Да, конечно, — с натянутой улыбкой проговорила русоволосая красотка. Таких гламурных фиф Уманова презирала. Правда, встречались в ее жизни и экземпляры получше, чем Женя Мурашова. Гораздо красивее и тупее. Женечка, как только они вышли из кабинета, сняла с лица дежурную улыбку. — Если ты думаешь, что я буду с тобой возиться — ошибаешься. — Да я и не претендую. Авторитет среди одноклассников Леся завоевала довольно быстро. Через месяц независимую от чужого мнения девчонку уже обожали одноклассники и ненавидели учителя — а что еще нужно для полного счастья? Уманова то и дело ставила на место даже зазнавшуюся Мурашову. А Мура такого не прощала. Это был обычный четверг. Леська, вспомнив, что химичка обещала ее спросить, а учебник девушка забыла дома, взяла с парты, за которой сидела Женя, учебник по химии. Уманова считала, что такие книги Мурашовой читать не по статусу и не по мозгам, поэтому спрашивать разрешение и не стала. На перемене после химии Евгеша, дождавшись, чтобы в классе было побольше народу (да еще и химичка), объявила, что у нее украли деньги. И что купюра лежала в учебнике по химии. — Нужно провести обыск, — провозгласила химичка. Один за другим ребята подходили к учительскому столу и вытряхивали содержимое сумок и кошельков. Когда настала очередь Олеси, из тетради по химии выпала пятитысячная купюра. Женька, усмехнувшись, торжествующе вскинула вверх руки. — Откуда у детдомовки такие деньги? — Это не мое, — ошеломленно смотрела на нее Ума. — Естественно, что не твое. Это мои деньги, мне папа на косметику дал. — Олеся, — строго сказала химичка. — К директору! Следующий месяц превратился для Олеси в ад. Ее затаскали по психологам, социальным педагогам и даже поставили на учет в детскую комнату полиции. Три дня в неделю девушка в принудительном порядке посещала лекции по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних. Одноклассники, зная о натянутых отношениях Умановой и Мурашовой, в данной ситуации поверили Женьке. Во-первых, знали ее дольше. Во-вторых, воровство вполне гармонично ложилось на бунтарский образ Леськи. Затравленная взрослыми и детьми Ума все чаще забиралась на школьную крышу, чтобы посидеть там в одиночестве. Наблюдая за небом, она редко смотрела вниз, на снующих туда-сюда людей. Отсюда с высоты они казались похожими на муравьев. Вот бы превратиться в птицу, раскинуть крылья и улететь далеко-далеко, где нет этой противной Мурашовой и ее тупых друзей. Да, она — детдомовка, но она никогда не воровала. А деньги — тем более. По понятиям, это крысятничество, а для нее нет ничего позорнее, чем стать крысой. Леська в такие моменты как никогда жалела, что у нее нет друзей. Подойдя к краю крыши, она уселась, свесив ноги вниз. Если кто-то посмотрит сейчас наверх, то наверняка ее увидит. Но никто не смотрел. Люди привыкли смотреть себе под ногами, не замечая ничего вокруг. Идут, ссутулившись под грузом проблем, бурчат себе под нос.Скучные взрослые. Они потеряли крылья, и ни о чем не мечтают. Леська плюнула вниз, чудом не угодив плевком в машину директрисы Кошкиной. Совсем чувство самосохранения потеряла! Девушка поёжилась, ветер подул слишком сильно. Вот так бы снес это ветер ее с этой крыши… Можно сделать один шаг. Всего один. И разбиться. И проблем не будет. Ни слез. Ни боли. Ни-че-го. И горевать по ней некому будет. Ветер растрепал волосы, руки тоже закоченели, пора решаться. — Ты что вытворяешь? — со стороны выхода послышался знакомый голос одного из Леськиных одноклассников. — Не твое дело! — огрызнулась Ума, не поворачиваясь. — Нет. Как раз мое! — парень поправил очки на носу. — Ты же из-за Мурашовой решила с крыши прыгать — Не только из-за нее. Не нужна я никому, понимаешь? — Бред. Давай я с тобой дружить буду. — Ты? — она хмыкнула. — Да ты даже в музыке не сечешь! — Хм… Выбирай любую. Если я не смогу поддержать разговор на должном уровне, то уйду — и делай, что хочешь. Какой же этот Мыцик зануда! Вот докопался! Она тут строит план собственной трагической гибели, а он — про музыку. Девушка снова подошла к краю. Но в этот момент Сергей схватил ее за руку и повалил на землю. — Отпусти! Маньяк! — Умка колотила его кулаками по плечам. — Не пущу. По крайней мере, пока не успокоишься. — Я спокойна! Леська продолжала сопротивляться, но Серега держал ее достаточно крепко. Через пару минут девушка уже доверительно прижималась к настойчивому однокласснику, а он обещал ей, что они вместе чуть позже отомстят этой Мурашовой. После урока музыки Уманова, переглянувшись с Мыциком, подсела к Мурашовой. — Я знаю о твоей проблеме, — усмехнулась Ума, и поймав удивленный взгляд Евгеши, добавила. — Я про бал. — И что? — Я отдам тебе записку со следующим именем, но для этого ты должна кое-что сделать. — Ну, излагай свою задачку, — Женьке подумалось, что это может быть интересно. — Ты должна выступить на концерте в моем детском доме. В качестве барабанщицы в альтернативной рок-группе. — Барабанщицы? Может, лучше в качестве вокалистки? — Это было бы слишком просто, — Ума указала в сторону барабанной установки. — Вперед! Отсутствием музыкального слуха Мура не страдала, поэтому партию выучила быстро. Но коварная идея Леси состояла абсолютно в ином. Еще через пару дней Женька, приехав на такси вип-класса, вылезла у ворот детдома. В ожидании Олеси, девушка сквозь забор наблюдала за детьми и подростками. Все они поголовно были одеты бедно и не модно, а большая часть еще и в грязном! Евгеша поморщилась. Среди такой челяди она точно будет выглядеть звездой, и плевать, что она все ноты в песне перезабывала. Вляпавшись каблуком в собачьи какашки, Женя достала из сумочки салфетки и принялась вытирать туфли. Затем тщательно протерла руки, побрызгала антисептиком. За эти занятием ее и обнаружила Леся. — Быстрей! Тебе еще переодеваться, — Ума бесцеремонно ухватила одноклассницу за руку и потащила ее в здание. — Можно я в своем? — Евгения брезгливо оглядывала предоставленный ей рокерский прикид. — Нет. Иначе задача провалена. Мура была вынуждена надеть черную рваную майку с какой-то непонятной надписью (аглийский не был коньком Евгеши) и розовую юбку — «пачку». Леська удостоверившись, что ее можно выпускать на сцену, протянула ей барабанные палочки, сама же взяла гитару. Вот только проблема — на сцене лидер должен быть один. Да и парни из группы, подговоренные Умановой, переглядывались как-то хитро. Но Женька этого не замечала, уж слишком она любила выступать и быть в центре внимания. Мура сделала на голове хвостики, ярко подвела глаза и губы черным. В сочетании с розовой юбкой, кедами и черными же гольфами, она себе даже понравилась. Женька увлеченно била по барабанам, не обращая внимание за хихиканье детдомовцев, у которых с английским было явно лучше, чем у нее. — Итак, поприветствуем мою подругу и одноклассницу Евгению Мурашову, — Леся вытащила Женьку для поклона, и в этот момент все рассмотрели надпись на футболке «you know what a rat looks like?». Когда же один из парней незаметно подошел сзади и сдернул с девушки юбку, оставив ее в одних трусиках и чулках, зал просто взорвался хохотом. Мурашова, покраснев, выбежала из зала. Леська же, отвесив «пятюню» парням из группы, как ни в чем не бывало продолжила концерт. Женька, переодевшись в свою одежду (Леська просто не догадалась ее спрятать) бродила по коридорам детского дома, пытаясь успокоится. Заглядывая во все кабинеты подряд, она наткнулась на зал, где должен был пройти банкет. Девушка увидела огромный торт, взяла нож и отрезала кусочек. Так, за час, пока шел концерт, худощавая Мурашова впихнула в себя около половины кондидерского изделия. Обмазанную взбитыми сливками ее и обнаружили детдомовцы. Одна из девчонок схватила Женьку за волосы и под всеобщее одобрение потащила ее к туалету. И все могло закончится плачевно, если б Леська не отбила одноклассницу. — Я не хотела… Глупо так с этим тортом вышло, — вытирая кровь с губы буркнула Женя. Девчонки сидели на качелях в Женькином дворе. Уманова «игралась» зажигалкой, Мурашова приводила себя в порядок. — Ребята этот праздник полгода ждали, их тоже можно понять. — Согласна. Спасибо, что заступилась. — Главное, чтоб ты из этой ситуации урок вынесла, — философски заметила Ума. — Ты меня прости…за прошлое. За крысу особенно, — улыбнулась Женька. — И ты меня прости. За крысу, — Леська рассмеялась в ответ. В окно четвертого этажа, выходящего как раз во двор, за обнимающимися девчонками наблюдал и Сережа. Отложив в сторону книгу, он поправил очки, присел на подоконник. Он не знал, какого конкретно плана придерживалась Олеся в своей мести Мурашовой, но результат его, безусловно, порадовал.