Новая жизнь

Кибертрон медленно, но верно поднимался из останков и пепла, словно Феникс на заре. Улицы и кварталы вновь ожили, так как уже большое количество беженцев-трансформеров вернулось домой. Возобновилась жизнь на планете, что безгранично радует оптику. И это только за каких-то пару недель. Однако все еще были проблемы, как поимка изменников и некие разногласия. Трансформеров, бившихся до конца на поле битвы, наградили почетом и внесли в историю. Больше всех отличившимся поставили памятники в городе Иакон. Теперь воины были настоящими легендами, стали ветеранами тысячелетней войны. Жители Кибертрона не дают и проходу для них, выпрашивая подпись или же фоточку на память. Однако воины не бывают бывшие. Их искра все еще просит той опасности, что была на войне. Но теперь автоботы и десептиконы заслужили долгосрочный отдых и покой, наслаждаясь гражданской суетой. Некоторые боты все еще не желали мириться с тем, что их враги ходят на свободе, будто их преступления ничего не значат. Самых отбитых злодеев все же посадили за решетку, как тот же Старскрим, который прилетел домой, думая, что его примут. Тюрьмы пополнили достаточно и инсектиконами. Но для автобота, который потерял в битве своих друзей из-за десептикона, было трудно принять равенство среди тех, кто когда-то старательно палил тебе в бампер. Страх и недоверие все еще обитало в искре. Зато в политике все устаканилось. Вышестоящих по-новому избрали, а правители старались держать своих сородичей под контролем. Теперь Мегатрон больше не желает проливать энергон, а Оптимус бороться за мир и справедливость. Теперь все будет совсем по-другому. Наши главные герои автоботы пытались придумать для себя новое занятие, но в процессор ничего путного практически не приходило. Так Балкхед все же продолжил свое старческое дело, как отстройка старых и улучшение новых конструкторов. Его дело приносит пользу обществу, что безгранично радует самих в Вышестоящих. Балкхед всегда был в почете, как автобот команды Прайм, но теперь его новый высокий статус приносит также немало плодов. Сейчас он находится в долгих поездках, посещая каждый недостроенный город. Друзья мало теперь видятся с ним, тот же самый Уилджек, который питает к своему другу неописуемые чувства, скучает по нему, старается найти любой повод, чтобы написать или позвонить ему. Сам космический рекер ни на секунду не остается на месте. Его искра полна приключений, а блестящий бампер так и норовит куда-нибудь улететь. Уилджек посещает разные планеты, ищет других беженцев, чтобы вернуть тех домой. Но на Кибертроне автобот считается путеводителем и защитником от посторонних жизненных форм, летает на своем небольшом корабле на орбите своей планеты и следит за порядком во внешнем кольце. Арси, как хороший и верный воин ничего не смогла лучше придумать, как стать информационным служащим под покровительством Оптимуса. Ее задачей является просмотр любой надлежащей информации, проверка бумажек с подписями и в комплект сидячий образ жизни в башне Совета. Но ее взору всегда может попасться Прайм, чтобы скрасить ее маленькое одиночество, и она все еще может быть рядом со своим бывшим лидером. Смоукскрин, конечно же, не решался бросать профессию воина и стал городским служащим по военным действиям. Его молодая искра все еще бунтует, а избавляться от бластеров и пушек не горит особым желанием. Получает задание и со своим отрядом отправляется на горячие точки. Естественно в главе его никто не поставил, потому что еще слишком молод. Вместо этого, он остается под опекой Ультра Магнуса. Но все же и его личная жизнь становится до безумия интересной, ведь его искра потихоньку начинает принадлежать десептиконскому доктору Нокауту, который тоже каким-то образом был ахмурен этим автоботовским юным выродком. Скорее всего они просто стали чаще проводить время за перезаряженным кубом, катаясь по одиноким дорогам, и случайно столкнулись с взаимными чувствами. И, конечно, это не единственный случай, а точнее не единственная межфракционная пара. Таких уже достаточно много, чтобы принять этот факт перед демократическим обществом. Кто-то просто находит своего бондмейта, несмотря на фракцию и прошлое, и становятся супружеской парой, которой уже ждут своих миленьких бет. И кстати, о плане Мегатрона. То он вполне работает. Трансформеры почти снова стали жить в мире и согласии, пополняя свой род прекрасными бетами. Однако есть и те, кто не желает разделять свою платформу с теми, кто когда-то был их врагом. Такие, как сам Бамблби, который пережил многое. И самые плохие воспоминания связаны с десептиконами, как бы ему не хотелось порадоваться за друга Смоукскрина и остальных. Бамблби потерял многое, но все же обрел потерянное, как свой голос благодаря самому Мегатрону, который сделал этот подарочный жест для своего бондмейта. Би смог наконец заговорить, щебетать, как земная птичка на каждом углу, но все же при незнакомцах вести себя тихо и отстраннено. Его также признали лучшим разведчиком и воином, но желто-черный автобот стал мириться с новой работой. Бамблби стал полисботом, охраняя граждан, соблюдая порядок в городе. Это лучшее, за что он мог взяться. Однако его недовольство в виде десептиконов все еще беспокоило, как ржавчина на корпусе. Что можно сказать об освобожденных десептиконов? Они также нашли себе занятие, и все новые и старые персоны прилетают домой, как туча среди ясного неба. Так для Бамблби стало потрясением, когда на Кибертрон вернулся бывший дознаватель Баррикейд. В его искре что-то болезненно заскрипела. И когда Барри без какого-либо суда стал работать в той сфере, что и сам Би, да и еще его начальником, то здесь автобот искринне хотел убежать от всего этого кошмара. Но десептикон не обращал на него особого внимания, лишь чисто рабочие отношения, то это стало для него, как заряженный куб на искру. Би даже немного рад, что старые вражеские отношения были забыты его врагом. Что самое интересное, то на его работе присутствует много десептиконских полисботов, что немного настораживает его. Но работа есть работа. Пока она справедлива и правильна, Бамблби продолжает мирно работать не покладая манипуляторами. Что касается самих Прайма и Мегатрона, то первые дни Оптимус старался меньше пересекаться со своим новоиспеченным бондмейтом. Мегатрона это поначалу было не так важно, но когда это продолжалось, то неимоверно бесило. Автобот продолжал вести политические дела с ним, но во время их личного времени они будто незнакомы. Мегатрон считал, что ему нужно просто дать время, но позже стало заметно, будто Прайм его сторониться, может, даже боится. И это не давало положительных результатов на то, за что они стоят прежде всего. То есть за мир и гармонию между двумя фракциями. Только в их отношениях этого не было. Одно партнерство. И Мегу это очень не нравилось. * * * Их кварта находилась в самом центре города Иакона. Несмотря на то, что Мегатрон считал своим домом только свою десептиконскую столицу Каон, то теперь, как правителю, ему придется мириться с этим. Не то, чтобы он был против Иакона, ведь именно здесь он когда-то давно познакомился с Орионом Паксом. Мегатрон не очень был уверен в своем решении, чтобы стать с Оптимусом парой. Но это также не так сильно пугало его. Они были друзьями. Очень давно. Но все поменялось. Дальше война. Они были врагами больше, чем давними друзьями. Теперь они вместе. Вместе из-за одной бумаги, где стоят их подписи. Бывший гладиатор смирился с этим лучше самого Оптимуса, который избегает его всеми возможными силами. Когда Прайм сидел за столом и трудился над бумагами, Мегатрон хотел лишь посмотреть, что у него за дела и что нужно тому подписать, думал даже предложить помощь, но Оптимус резко собрал все бумаги, пожелав спокойной ночи, удалился к себе на платформу. И так каждый раз. Мегатрон чувствовал себя паршиво, и даже виноватым перед ним. Словно Прайм терпит его из последних сил, а лидер десептиконов лишь бельмо в чистой голубой оптике. Мегатрон так и не смог провалиться в оффлайн. Его процессор был полностью засорен этим проблемным красно-синим мехом. Каждая вибра, каждая антенна дергалась от одного напуганного вида Прайма. Забавно. Оптимус действительно боится его. Бывший гладиатор рассмеялся бы так громко, что весь Кибертрон затрясся от негодования. Каждый орн Оптимус кидал немногословные фразы, пряча за миловидной улыбкой свое беспокойство. Он старался быть спокойным, не говорить двусмысленные слова, двигаться, как можно незаметнее. Его фейсплейт так и кричит о том, что Прайм ошибся в своем выборе. Несмотря на процветающий Кибертрон, сам автобот чах все больше и больше, старался не подавать виду. Ведь, на самом деле, все в порядке. Красно-синий мех терялся в страхе. Быть рядом с Мегатроном выше его сил. И вести себя, словно ничего не было во время войны между ними, было также невозможным. Терпение медленно угасало. И бывший гладиатор никогда не был ослеплен, он прекрасно видел Оптимуса. И видел, что он был совсем другим. Мегатрон полежал еще несколько минут, повернувшись на бок на платформе, все же смог закрыть свою алую оптику и отключиться. В эту ночь ему впервые показались сны. Они были такими спокойными, прозрачными, как оседшее облачко углекислого газа на поверхности его так нелюбимой планеты Земля. Сам Праймус решил показать серебряному меху сновидения о решении маленькой проблемы двух зрелых ботов. Мегатрон видел, как Оптимус естественно улыбался ему, а не одаривал фальшивой улыбкой в реальности. Как автобот с легкостью терпел его прикосновения, а Мегатрон был очень рад видеть такого Прайма. Такого живого. Мегатрон спал с приподнятыми уголками губ, что изрядно удивило стоящего в его комнате Оптимуса. Он наблюдал за ним, убедившись, что Мегатрон не притворялся спящим, а реально был доволен своим оффлайном. Автобот покинул меха, удалившись к себе. * * * Оптимус очнулся с неприятным осадком. Его корпус изрядно побаливал, а оптика отказывалась видеть четко. Его процессор был затуманен. И все из-за ночной слежки за серебряным мехом, который являлся его бывшим врагом и нынешним бондмейтом. Оптимус никогда не верил в так называемую любовь. Его искра всегда принадлежала только ему, будучи лидером автоботов. Даже, когда он еще не был Праймов, а лишь Орионом Паксом, то его мысли занимала только излюбленная работа и наставник. Идея о том, что Мегатрон способен заботиться о ком-то, определённо вызывала у него смех и неверие. Автобот присел на платформе, пытаясь придти в себя, чтобы вновь начать новый день с политических дел. Оптимус редко завтракал свежезаряженным кубом, хотя вставал раньше десептикона за стеной, однако его помятый вид говорит о другом. Ему просто необходима сегодня перезарядка. Оптимус попытался встать и дойти до отсека с энергарием. Однако, каким-то образом, его мысли смог услышать самый ненавистный ему серебряный мех, который уже был на там и наливал два куба. Мегатрон заметил у проема автобота и ухмыльнулся, схватив кубы в манипуляторы, стал протягивать Прайму один из них, все еще по-доброму зыркая своей алой оптикой на него. У бывшего гладиатора явно хорошее настроение с утра. ~ О-о-о, уже проснулись! Доброго цикла, мой старый враг, — сладко пропел серебряный бот. — Как раз вовремя! Оптимус был крайне удивлен, что десептикон проснулся раньше, чем сам он. Прайм не стал противиться, взяв предложенное, сощурил голубую оптику и отпил свежезаряженного, предварительно облизнув губы. Ему явно стало легче, чувствуя, как по шестеренкам течет так необходимая жидкость для его жизнеобеспечения. И, конечно же, Мегатрон заметил всплывающее еле заметное удовольствие на его фейсплейте. — Доброго цикла, — невзрачно ответил красно-синий бот, отпивая остатки синей жидкости. День обещает быть сложным и интересным, ведь уже с самого утра ему преподносят такие сюрпризы. Оптимус часто моргает, замечая взгляд десептикона на своем корпусе, и допивает свой куб, покидая этот отсек. Сейчас ему меньше всего хочется быть рядом с Мегатроном. Настроения и так не было с момента пробуждения, а тратить свои нервы на десептикона-с-хорошим-настроением не хочется еще больше. — Куда-то спешишь? — спросил серебряный мех, смотря в след уходящему Прайму. Автобот остановился, повернулся к меху, чтобы увидеть в его алой оптике насмешку. Оптимус нахмурился, сложив манипуляторы на грудной пластине, сделав заинтересованный вид, тем самым подыгрывая ему. — Мне нужно еще закончить дела с бумагами, а потом передать их Арси для последующей диагностики, — ответил Прайм, но Мегатрон и аудиосенсером не повел на его ответ, все также продолжал смотреть на него. Автоботу это не понравилось. — Что-то не так? — Именно, — Мегатрон поставил куб на мойку. Он сделал пару шагов к нему, встал напротив бота и заглянул в голубую оптику. Будто в самую искру. — Сегодня все дела отменяются. Тебе нужен должный отдых, выглядишь ужасно. Оптика уже не горит, как прежде. Корпус грязно-серого цвета. Разве так полагается выглядеть Прайму? Мегатрон скривился, рассматривая Оптимуса со всех сторон, где-то отмахиваясь, обводя глазами его броню, а где-то скребя пальцами стершуюся краску. Он выглядит действительно неважно. — На мойку бы тебя, чтобы отмокал до тех пор, пока краска не заблестит, — Мегатрон выплевывал практически каждое сказанное слово, будто отчитывая своего подчиненного, и Оптимусу от этого не легче. — Прошу прощения, но… — Тебе не о чем волноваться, Оптимус. Дела никуда не пропадут, а Кибертрон не развалится за один день без твоего ведома. К тому же, есть я, который справится с трудностями. Для тебя я назначаю недельный отпуск от всех политических дел. — Недельный? — Оптимус возмущенно зыркнул на Мегатрона. — Это слишком много для меня! А что если… — Все будет в порядке, — вновь прервал его бывший гладиатор. — Я уже все устроил и сообщил совету о твоем маленьком отдыхе. К тому же, если ты переживаешь за безопасность города, то, если мне не изменяет память, в полицейском отделе работает твой бывший раздвечик. Он неплохо справляется со своей работой. Барри сообщает мне все, что происходит под его руководством. Иакон в надежных руках. Если не веришь мне, поверь своему автоботу. Оптимус долго молчал. Он не доверяет Мегатрону, и не доверяет его бескорыстному процессору. Но Бамблби действительно работает усердно и продуктивно. Несколько раз полисботы охраняли его и Мегатрона во время переговоров с советом. Оптимус успел перекинуться пару слов с Би и услышать его голос было очень даже приятно. Автобот светился радостью и теплом, как бывало на Земле. Только в этот раз Бамблби смог передать все своими же словами, а не сигналами. Не прошло и пару месяцев, как Би уже дослужился до звания лейтенанта. Оптимус был крайне рад за него. И верил ему всей искрой. — Так и быть, — сдался Оптимус, прикрывая свой горящий фейсплейт манипулятором от дотошной улыбки Мегатрона. Серебряный мех довольно похлопал Прайма по спинной броне. — Отлично, это и есть помощь ближнему. Прими это, как бондмейтскую заботу. — услышав эти слова, Оптимус расширил оптику и двинулся от бота, как можно быстрее. — Звучит в твоих устах неправдоподобно… — фыркнул красно-синий мех, чувствуя едкое давление и преддверие неудачного цикла. Однако ему весело наблюдать и за такой частью, казалось бы, жестокого лидера десептиконов. Может, где-то в глубине его души все еще живет часть Мегатронуса, который когда-то и был ему единственным другом в далеком прошлом. Но Оптимус никогда не был таким доверчивым шарковым куском металла. Он будет смотреть в оба. Придерживаться протоколу личной безопасности. Мегатрону еще рано подходить так близко к искре Прайма. Слишком рано, чтобы это оказалось правдой. * * * Последующие дни Оптимус, честно говоря, старался проводить время с пользой. Правда старался, но его приставучий сожилец был крайне настойчив, чтобы тот проводил время с пользой для себя. Прайм раздражался, слушая наставления от Мегатрона, но после успокаивался, чувствуя себя реально лучше благодаря хорошему отдыху. За последние дни на Кибертроне кипела жизнь так, что у него не находилось свободного времени на обычный оффлайн. Все же Мегатрон был прав, и как бы не хотелось это признавать, но Оптимус был рад своему отпуску. Он мог сидеть часами на крыше их высокоэтажной кварты, наблюдать за жизнью в городе, слушать звуки, которые будто успокаивали его, почти убаюкивали. Красно-синий бот все же сходил пару раз в дорогостоящие заведения для преображения нового себя. Его краска вновь была яркой и блестящей, улыбка сверкает на чистом фейсплейте. Он был очень рад даже приобрести новые наклейки на своей пластине, и каждый раз, трансформируясь в грузовик, его переполняло чувство восхищения. Возвращаясь домой, автобот несколько раз замечал, как Мегатрон что-то часто читает на своем планшете, практически не отрывая оптику. Он смотрел на экран задумчиво, но непринужденно. Оптимус всего один раз взял его планшет в манипуляторы, пытаясь понять, что там такого «особенного», но в самом начале ему высветился четырехзначный пароль. Это было слово. И Прайм точно не смог бы его угадать, поэтому бросил эту затею, без права на попытку и удачу. Кстати, о Мегатроне. Серебряный мех старался вести себя добродушно к нему. С нетерпением возвращался в их кварту, чтобы наконец-то увидеться после долгого и тяжелого дня. Оптимус брал с него пример и уже не шарахался от одного вида десептикона, а приветствовал каждый раз. Иногда Прайму приходила мысль в процессор о том, что, возможно, они могли бы начать все с начала и действительно стать что-то вроде семьи. Быть ближе к друг другу. Но было невозможно представить, что подобное может стать реальным. Верилось, честно говоря, с великим трудом. Вот Оптимус расслабленно сидел на кушетке, смотря новости по голонету. В очередной раз полиция Икона смогла обуздать преступников, которых было тяжело поймать. Кибертрон только начал функционировать, а преступность уже процветает. Чаще всего это связано с недовольством некоторых узких кругов лиц по поводу их статуса и принципов, мол, что это неправильно отпускать виновников, которые были сторонниками военных действий. Кто-то даже осмелился выступать против союза Мегатрона и Оптимуса, вводя свои порядки. Бунтарей много, а число предателей еще больше. — Интересно? Оптимус резко подпрыгнул на месте, увидев сзади себя бывшего гладиатора, у которого был усталый вид, но все такая же хитрая ухмылка на губах. Мегатрон не стал ждать ответа Прайма, вместо этого подсел рядом с ним на кушетку, благо она была достаточно большой для двоих. Оптимус продолжал смотреть на него, боясь спрашивать, как прошел день, ведь ответ будет очевиден. Быть правителем очень тяжко, а только-только восстановленный совет уже надоедает своими вопросами о малозначимых вещах. — Не особо, — все же ответил Оптимус, выключив голокрон с навязчивыми новостями. Мегатрон расслабленно опрокинул голову назад, чувствуя перегрузку данных в процессоре. Он повернулся к Прайму. — Не думал, что Арси может быть такой болтливой, — он издал хриплый смешок, вспоминая о сегодняшней совместной работе с этой фемкой. — Она хорошо управляется с документами, но плохо видит грань между обязанностью и долгом. Сегодня мы целых четыре ворна пытались сортировать бумаги по нужным файлам на главном компьютере. Пришлось переделывать несколько раз, что в конце концов она накричала на меня, и заверила, что справиться сама. Оптимус улыбнулся ему. Арси всегда была такой… самодостаточной. Она всегда пыталась делать все одна. И каждый раз, когда ему тоже выпадала работенка, где потребуется ее помощь, то Арси будет настаивать на своем. Всегда. Это так на нее похоже. Оптимус очень рад, что она все еще может быть рядом с ним. Под его руководством. И рассказ о том, как Мегатрон пытался «сдружиться» с ней, вызывало у него спектр эмоций. В большинстве положительных. — Она никогда не сдается. В этом и заключается ее фишка, — заверил его автобот, также опрокинув голову назад. Они продолжили сидеть на кушетке в тишине, даже не смотря друг на друга. Оптимус был совсем не против, пока эта атмосфера не превратиться в смущающую и гнетущую. Но Мегатрон молчал, даже не взглянул на Прайма. Казалось, что он отключился прямо здесь, но минимальные движения серебряного меха говорили о том, что тот все еще в онлайне. — Кто бы мог подумать, что мы будем без особой причины сидеть на одной кушетке, не пытаясь убить друг друга, — начал Оптимус, сам не зная зачем. — Возможно, это все Праймус ставит на нашем пути странные преграды и препятствия, чтобы мы смогли пройти их, даже если нам пришлось вот так объединиться. Мы должны пройти этот путь вместе, как бы нам этого не хотелось. — Почему ты решил, что я не хочу этого? — спросил неожиданно Мегатрон, заставив Оптимуса поднять на него свою оптику. — Если бы я не хотел, стал бы я заниматься этим всем сейчас? Стал бы я сейчас жить под одной крышей с тобой? Стал бы я каждый день размышлять о нашем совместном будущем? Ты ведь знаешь, что без собственного согласия, я бы и палец о палец не стукнул. Так задумайся, Прайм. А ты хочешь бороться со мной до конца своих дней? Хочешь, чтобы мы отправились в колодец искр вместе? Оптимус задумался. Он определенно не был к этому всему готов. Даже, когда они с Мегатронусом были друзьями, то смог бы он доверять тому свою жизнь и искру? Может быть. Мегатрон пусть не один раз желал тому смерти и причинял много боли, но Оптимус видит, что он хочет исправиться. Стать лучшей версией себя, быть примером для остальных. Прайм взглянул в глаза Мегатрона, вытянул уголки губ вверх. — Только вместе. По-другому никак. Совершив сделку с самим Юникроном, наши искры будут сиять в унисон до тех пор, пока сам Праймус не заберет нас в свой глубокий колодец давно забытых и покинувших нас душ. Теперь не будет ни победителя, ни проигравшего.