1943 год.
Том, брюнет с идеальной линией подбородка и телом греческого бога, сидел в своей комнате, ожидая Элизабет. Его тело блестело от пота, так как он только что закончил интенсивную тренировку. В последнее время он часто этим занимался. В конце концов, этот мужчина был перфекционистом. Ему нравилось, чтобы его тело всегда было в отличной форме, особенно теперь, когда он скоро станет отцом. Мысль о том, что у него будет ребенок, заставляла его чувствовать легкое беспокойство, но также и возбуждение. Он знал, что Элизабет была бы отличной матерью, и с нетерпением ждал возможности растить их ребенка вместе. Он услышал тихий стук в дверь и понял, что это Элизабет. Она пришла навестить его после того, как закончила свою помощь у мадам Ойс. Том встал со стула и направился к двери. Он открыл ее и увидел стоящую Элизабет, ее красивое лицо освещалось тусклым светом из коридора. На ней было длинное струящееся платье, которое подчеркивало ее изгибы и делало ее похожей на богиню. Ее длинные вьющиеся волосы каскадом ниспадали на плечи, а шоколадные глаза сверкали от возбуждения. — Привет, Том, — сказала она мягким и чувственным голосом. — Привет, Элизабет, — ответил он, его глаза блуждали по ее телу. Он не мог не почувствовать волну желания, пробежавшую по его венам. Он хотел ее, и он хотел ее сейчас. Он отступил в сторону и впустил ее, закрыв за ней дверь. Элизабет подошла к нему, соблазнительно покачивая бедрами. Она остановилась перед ним и посмотрела на него снизу вверх, ее глаза были полны вожделения. — Я скучала по тебе, — прошептала она едва слышно. Том ничего не сказал. Вместо этого он обнял ее и притянул ближе, их тела прижались друг к другу. Он чувствовал, как учащенно бьется ее сердце у его груди, и знал, что она хочет его так же сильно, как и он ее. Он наклонился и захватил ее губы своими, его язык исследовал ее рот. Элизабет тихо застонала, ее руки пробежались по его мускулистой груди. Том почувствовал, как ее соски напряглись у его груди, и понял, что она возбуждается. Он прервал поцелуй и посмотрел на нее сверху вниз, его глаза были полны желания. — Сними платье, — скомандовал он глубоким и хриплым голосом. Элизабет подчинилась, ее руки дрожали, когда она расстегивала пуговицы своего платья. Она позволила ему упасть на пол, обнажив под ним свое обнаженное тело. Том не мог не смотреть на нее, его глаза впитывали каждый дюйм ее прекрасного тела. Он протянул руку и обхватил ее груди, его большие пальцы коснулись сосков. Элизабет тихо застонала, запрокинув голову. Том наклонился и взял в рот один из ее сосков, нежно посасывая его. Стоны Элизабет стали громче, и она запустила пальцы в его волосы, притягивая его ближе. Том продолжал дразнить ее соски, его рот и руки работали в тандеме. Эл извивалась под ним, ее тело умоляло о большем. Том знал, чего она хотела, и был более чем счастлив услужить. Он провел рукой вниз по ее телу, его пальцы прочертили дорожку к ее влажности. Он нашел ее клитор и начал нежно потирать его, его пальцы двигались медленными круговыми движениями. Элизабет застонала громче, ее бедра дернулись под его рукой. Том усилил давление, его пальцы двигались все быстрее и быстрее. Стоны Локвуд превратились в крики удовольствия, и она выгнула спину, ее тело задрожало в экстазе. Том продолжал тереть ее клитор, не останавливаясь, пока не почувствовал, что она кончает под ним. Девушка рухнула на кровать, ее тело было истощено. Том наклонился и нежно поцеловал ее, его руки пробежались по ее телу. — Я люблю тебя, — прошептал он, его голос был полон эмоций. — Я тоже тебя люблю, — ответила Гермиона едва слышным голосом. — А, продолжения не будет? — задыхаясь, спросила девушка, ее глаза умоляли о большем. — Тебе нельзя, — твердо ответил мужчина, его голос звучал мягко, но непреклонно. — Ласки можно, но дальше нет. Я не хочу навредить ребенку. Девушка опустила взгляд, ее плечи поникли. Она понимала его опасения, но ее тело жаждало большего. Однако мысль о потенциальном вреде для их будущего ребенка перевешивала ее желания. — Я знаю, — прошептала она. — Просто… Просто мне так этого хотелось. Мужчина обнял ее, утешая. Он понимал ее разочарование, но его приоритетом была безопасность их будущего ребенка. — Я знаю, дорогая, — сказал он. — Но мы будем ласкаться, и этого будет достаточно. Мы пройдем через это вместе. Девушка прижалась к нему, находя утешение в его объятиях. Она знала, что он прав, и что его любовь к ней и к их будущему ребенку была сильнее любых физических желаний. Том знал, что у них будет прекрасное совместное будущее, и ему не терпелось начать их семейное путешествие.1998 Год.
Воспоминания о своей возлюбленной Элизабет приносили Тому редкие моменты покоя и умиротворения. Мысли о ней вызывали в нем тоску по ее телу, нежности и близости, которую он давно утратил. Хотя у Тома были многочисленные связи с другими женщинами, они были всего лишь временным увлечением, не способным заполнить пустоту, оставленную Элизабет. Эти женщины были наивными и глупыми, считая, что беременность от Тома возвысит их статус и обеспечит их детям наследство. Однако Том был непреклонен в своем отказе становиться отцом. Он безжалостно избавлялся от всех детей, которые угрожали его беззаботному существованию. Единственным исключением из этого жестокого правила была Айла, дочь Элизабет, которую Том считал своим единственным ребенком. Мысли Тома прервала Гермиона, которая вошла в его спальню. Гермиона не видит, но чувствует, где кто стоит и что находится рядом. Она изучала магию стихий, и ей хорошо запомнились такие виды магии, как земля и огня. Символом магии земли является крот, а кроты в природе слепые, но они хорошо слышат и чувствуют запахи. — Элизабет, — взволнованно произнёс Том. — Гермиона, зови меня Гермионой. Меня уже несколько лет никто не называл Элизабет. — Да, конечно. Том помог Гермионе сесть на кровать, которая была укрыта зелёным шёлковым покрывалом. Элизабет, а точнее Гермиона, знала этот особняк как свои пять пальцев, ведь это её дом. Она помнила, что кровать Тома всегда была укрыта зелёным шёлковым покрывалом. Проведя рукой по поверхности, Гермиона улыбнулась, вспоминая приятные моменты. — Что? — спросил Том. — Просто вспомнила кое-что… Но я пришла сюда не за улыбками, а за ответами. Что со мной произошло? Почему я жива в этом времени и в 1944 году? Ведь я помню, что умерла от яда. — Это сложно объяснить, Гермиона, — ответил Том. — Попробуй, — настойчиво произнесла Гермиона. — Что ж, тогда я начну с самого начала…