Малыш и Карлсон

Что может быть хорошего в болезни? Горло дерёт, любая попытка заговорить заканчивается сокрушительным фиаско в виде надрывного кашля, нос словно полон ваты, запахов и вкусов не чувствуешь... А ещё тело огнём горит, и слабость. Дима даже не помнил толком, каким чудом вчера на сцене выстоял и спектакль отыграл… Бикбаев никогда не болел один. Ему было жизненно важно пострадать, покапризничать, изобразить из себя самого больного человека и добиться того, чтобы его пожалели, выполнили все его просьбы и просто были рядом. Тогда он быстро шёл на поправку, но, по правде говоря, не сразу признавался в этом. А просто наслаждался тем, как мама заботливо целовала его лоб, проверяя температуру, подтыкала одеяло, чтобы не дуло, кормила его любимым вареньем и рассказывала на ночь интересные истории. Затем его любимым лекарем был Влад, который превращался в истинного тирана, заставляя Диму выпивать горсть таблеток и противных горьких микстур, но обязательно сопровождал их сладкими поцелуями. Потом Соколовского не стало, а волновать маму не хотелось… Жизнь, казалось, приобрела во всём отрицательный знак, меняя плюсы на минусы, но… Но всё же плюсы есть. И этот новый, но очень значимый плюс настойчиво позвонил в дверь, чтобы навестить больного "друга". В жизни Бикбаева Боря появился совершенно случайно. Просто обычный вроде гитарист-любитель, которого Женька привёл на прослушивание, просто обычный вроде голубоглазый блондин, на которых у Димы в последнее время развилась аллергия. Просто обычный вроде... Но именно он стал тем, кого Бикбаев смог назвать "другом". Настоящим. Да, они не признавались друг другу в любви, никогда не давали никаких клятв и обещаний. Они создавали иллюзию свободы. Но всегда скучали, если не виделись целый день из-за Диминой занятости в театре и на телевидении, или если у Бори был аврал на работе. Ни дня не проходило, чтобы они не закидали друг друга смсками и обязательно на ночь не поговорили по телефону. Ни дня не проходило "друг без друга". Но, когда они встречались вместе, мир словно преставал существовать, ограничиваясь лишь только двумя людьми. Когда, наконец, открылась дверь, взгляду Бори предстало измученное, обессиленное тело в потёрто-жёлтой майке, широких фиолетовых шортах и шерстяном шарфе, обвязанном дважды вокруг горла. Конечно, шарф был надет исключительно для создания совершенного образа тяжелобольного, но Бикбаев без этого просто не мог. Завершающим пунктом создания того самого образа был красный нос, торчащий из кармана носовой платок и слегка блестящие от температуры глаза. Которые тут же засияли мягким светом при виде Бори. - Привет, - лицо Димы озарилось самой искренней улыбкой. Он тут же отошёл чуть назад, пропуская гостя, и подставил губы для приветственного поцелуя, но не тут-то было. Боря посмотрел внимательно на Диму, схватил того в охапку и потащил вглубь квартиры. - Привет, чудо моё болеющее... - Боря укоризненно покачал головой, но в глазах его горели заботливые нотки. Он примчался к Диме, как только смог, узнав, что тот умудрился заболеть в начале мая. Ведь говорил же ему: рано ещё надевать шорты! - Пошли. Бикбаев едва успел захлопнуть входную дверь ногой, припрыгивая вслед за проявляющим невиданную решительность Борей, и непростительно громко рассмеялся, тут же захрипев: - Не "пошли", а "пойдём"! - слегка откашлявшись, Дима снова засмеялся. - Потому что если я начну пошлить, ты меня не остановишь потом. Так и не дождавшись законного поцелуя, он решил действовать сам и ткнулся губами в чуть прохладный нос, крепче обнимая Борю за живот. Но тому было сейчас не до этого. Он сосредоточенно шёл вперёд, увлекая за собой Бикбаева, небрежно скинул кеды и весело засмеялся, когда, наконец, понял, что только что стал объектом "воспитательного момента" Дмитрия Бикбаева. - Воспитатель ты мой! Не "сёдня", а "сегодня", не "пошли", а "пойдём"! - фыркнул Боря и всё же подарил Диме лёгкий поцелуй в кончик покрасневшего носа. - Нет, "сёдня" не надо пошлить, потому что "сёёёдня" мы поиграем в другую игру: ты - больной, я - доктор. И ты, как сознательный пациент, обязан меня слушаться. Бегом в кровать! - А говоришь, что мы не будем пошлить! Не успел прийти, а меня уже в кровать отправил! Бикбаев снова громко рассмеялся и тут же закашлялся от такого опрометчивого поступка, согнувшись буквально пополам. Кашель душил горло, но так же быстро отпустил, как и начался. И уже спустя несколько мгновений Дима сидел на кровати, попутно убирая с неё толстенный блокнот, ручку и ещё целую гору исписанных листков. Процесс "творения" всегда происходил именно так - исключительно своей рукой. Помимо всего этого, тумбочка и письменный стол у окна были завалены множеством различных таблеток, капель, микстур, кривой колонной выстроились грязные чашки (Бикбаеву было проще достать следующую, чем помыть предыдущую), но вот ложка была, как ни странно, всего одна - с Диминым любимым изображением в виде ивовой ветви. - А ты всё творишь? - окинув взглядом весь этот уже не только творческий беспорядок, Боря обозначил главное. - Вообще-то при температуре отдых полагается! - но всё же, вопреки словам, он рассмеялся и взял в руки ту самую ложку. - Поверь, Дима, я сейчас с тобой такие пошлые вещи вытворять буду, что ты себе даже не представляешь! Открой рот. Широко. Бикбаев тут же повиновался, подвинувшись ближе к краю кровати, чуть задрав голову кверху и открыв рот. Но потом вдруг резко закрыл его и, изобразив на лице вселенскую грусть, тяжело вздохнул: - Только потом поцелуешь, если горько будет... А вообще ты извращенец! Издеваешься надо мной! Но Боря был всё так же непоколебим. Все эти "бикбаевские" штучки на него либо не действовали вообще, либо он быстро нашёл "антидот". Особенно в случаях, если это касалось здоровья и самочувствия самого Димы. И под Бориным серьезным взглядом тот не стал сопротивляться. - Ладно, понял-понял. Но всё равно поцелуешь, - Бикбаев снова послушно открыл рот и крепко зажмурился, напоминая самому себе маленького ребёнка. Морально он готовился к тому, что это будет противнейшее лекарство, но почувствовал лишь, как что-то холодное и твёрдое прижимает вниз его язык. - Красное... - покачал головой Боря и вытащил ложку. - Надо полоскать содовым раствором и выпить горячий чай с мёдом. А вот это, - он одним ловким движением стащил с Диминой шеи шарф и откинул его подальше, - тебе не поможет, а только раздразнит твою нежную кожу. Глаза Бикбаева неожиданно увеличились, а сам он чуть не поперхнулся скопившейся слюной. Он уже хотел было разразиться тирадой по поводу дерзкого вмешательства в его "сценический образ", но Боря нежно прошёлся губами по чуть красноватой после шарфа шее, и эта незатейливая ласка просто сводила с ума. Ему всегда удавалось безошибочно найти самые чувствительные места на теле Димы и точно бить в них, часто доводя Бикбаева до того, что тот таял, словно нагретый воск, подавался навстречу умелым рукам и мягким губам, забывая при этом обо всём на свете... Но сегодня Дима хотел повредничать, прекрасно понимая, что имеет на это право. - Ты разрушил образ страдающего больного, - открывая шею для более внимательного исследования, наконец, выдохнул он. - И вообще я полоскал горло. И таблетки пил... - Значит, так, страдающий больной, - рассыпав ещё горсть поцелуев по Диминой шее и нежно прикусив губами ключицу, Боря оторвался от Бикбаева и продолжил уже куда более строгим голосом диктовать ему дальнейшие действия: - Сейчас ты ложишься под одеяло и не встаёшь. А я пока сделаю тебе чай с мёдом. Потом ты выпьешь его и пойдёшь ещё раз полоскать горло. Ты меня понял? - в конце парень всё же попытался смягчить свою показную строгость и коротко поцеловал пухлые губы. - А у тебя всё та же песня, - удовольствие закончилось быстро, что вызвало у Димы длинный вздох разочарования. И поэтому он тут же решил сменить тактику: глаза наполнились печалью, уголки губ опустились, а сам Бикбаев с обречённым видом улёгся под одеяло, натягивая его по самые уши. - Там варенье есть. Малыш, можно мне варенья? - Дима прибавил немного хрипотцы в голос, пытаясь подражать известному мультяшному герою, и тяжело вздохнул. - Я самый больной в мире человек... Боря в ответ лишь рассмеялся. Да уж, Бикбаев, если поставит перед собой такую цель, весь мир поставит на колени одним своим "хочу". Хорошо, что в планах у Димы такого не было, поэтому "на колени" он ставил только его, Борю. И в том, что ему это нравилось, парень не боялся признаться. Хоть и не брезговал возможностью постебать Бикбаева в ответ. -Ты целую банку сразу вылакаешь или всё же обойдёшься несколькими ложечками, м? - Малыыыш, не жадничай! - Дима вытащил одну ногу из-под одеяльного кокона и небольно, но ощутимо ударил Борю по коленке. - Неси скорее, друг у тебя умирает! - для убедительности Бикбаев немного покашлял, а затем, довольный воспроизведённым эффектом, ещё и шмыгнул носом, хватаясь за платок. Только вот решительный шаг в сторону прихожей Дима истолковал неверно. - Друг? - Боря картинно нахмурился, замирая на пороге, и отрицательно помотал головой. - Пффф, мне домой пора, всё, пока! Он сделал ещё один мелкий шажок в сторону двери, не лишая себя удовольствия посмотреть на Димину реакцию, а затем и вовсе вышел из комнаты. Бикбаев сначала ему даже поверил, потому что в его понимании актёр мог быть только один. Он непонимающе прищурил глаза, провожая пристальным взглядом, как Боря вышел из спальни, и молчал. И затем еле смог скрыть победную улыбку, когда его заботливый парень вернулся снова. - И ты сможешь оставить болеющего человека одного? На произвол судьбы? - Дима закатил глаза и сжал губы в тонкую полоску, выдерживая обязательную напряжённо-трагическую паузу. - Убираааайся! - он всхлипнул в самом настоящем гамлетовском духе и указал левой рукой с оттопыренным пальцем на дверь. Правую же Бикбаев согнул в локте и прижал ко лбу, изображая непревзойдённый трагизм ситуации. После такого ошеломляющего спектакля одного актёра Боря, конечно же, равнодушным остаться не мог. Он искренне смеялся в голос и даже одарил своего персонального лицедея заслуженными овациями. - Так сколько тебе варенья, Карлсон? - Боря выдохнул, подавляя смех, и решительной походкой направился в кухню, последние слова уже выкрикивая из прихожей: - И не вздумай вставать! - Мне всю банку! Там клубничное, моё любимое! "В себя" Бикбаев вернулся тут же, понимая, что сейчас может добиться всего, чего только пожелает. Он удобнее устроился на кровати, обложил себя подушками и снова взял в руки блокнот. Сегодня он был собой доволен: написал текст для новой песни, придумал образ для очередной фотосессии и даже набросал эскиз для наряда. С появлением в его жизни Бори вдохновение стало частым спутником Димы: в машине, когда спасением от утомительной пробки был навязчивый крутящийся в голове мотив, в зале ожидания в аэропорту, когда мысли напоминали бешеный водоворот, просто дома на диване... И всё чаще Бикбаеву хотелось петь позитивные, лёгкие песни, а не "страдать" и в лирике выливать, как ему плохо. За это он был благодарен Боре неимоверно. Как и за то, что тот был всегда рядом, особенно, когда он очень нужен. - Карлсон, а вот и я! - сначала в комнате показался огромный поднос с водружённой на нём большущей чашкой, тарелкой с намазанным вареньем хлебом и стаканом с содовым раствором. Затем Дима увидел и широко улыбающееся Борино лицо. - А банка где? - Бикбаев удивлённым взглядом окинул поднос и надул губы. - Малыш, где варенье? - но всё же Дима сел на кровати и взял в руки чашку, с удовольствием отмечая, как тепло фарфора согревает руки. - Ты же меня лечить собрался, или как? Для этого понадобятся огромные запасы сладкого! - От сладкого бывает аллергия! Ты сначала поцелуй, а потом уже поговорим, - Боря, загадочно улыбаясь, присел на краешек кровати. Левую руку он держал за спиной. - Иди ко мне, поцелую, - Бикбаев притянул парня за плечи и нежно чмокнул Борю в щёку. А затем ещё и во вторую. - Давай варенье! И ложку побольше. Конечно, такого от Димы Боря никак не ожидал. В предвкушении настоящего поцелуя он прикрыл глаза и чуть разомкнул губы, представляя себе, как бархат любимых губ обласкает его рот. Сказать, что разочарование накрыло его с головой - значит не сказать ничего. - Я тебе уже дал варенье, приятного аппетита, - буркнул он, кивая на намазанный хлеб и пряча банку подальше за спину. Естественно, всё это приправилось и обиженной рожицей - Боря был достойным учеником своего учителя. Только вот учитель успехов своего ученика не оценил. - Хочешь вместе лежать и болеть? - Дима вмиг посерьёзнел и нежно коснулся подушечкой большого пальца Бориной щеки, а остальными пальцами чуть взъерошил отросшие на затылке волосы. - Борь... не дуйся... Ты же взрослый мальчик, - и на этих словах, желая вызвать улыбку у погрустневшего любимого, Дима, вопреки своим словам придвинулся поближе. - Заразиться я могу и от того, что просто разговариваю с тобой, - но всё же, несмотря на бурчащий тон, Боря не сдержал искренней улыбки, подаваясь навстречу ласкающим пальцам. - Так что это не показатель... А даже если я заболею, мне будет приятно лежать вместе с тобой. После этих слов, не давая Бикбаеву опомниться, он резко подался вперед, встречаясь своими губами с Димиными. Банку с вареньем он поставил на поднос, чтоб не разбить ненароком, обнял руками тонкую талию любимого, прижимая его к себе, нежно поглаживал пальцами под тканью футболки. Поцелуй получился невозможно сладким, невозможно приятным и совершенно ненастойчивым. Нежность - это то, что сводило Бикбаева с ума. Раньше он был привычен к тому, что партнёру от него в большинстве случаев был нужен только секс, и все ласки так или иначе сводились именно к нему. Конечно, тогда того требовал юный ненасытный организм, и Дима это прекрасно понимал. Но сейчас втайне наслаждался сладкими секундами, когда его любили только за то, что он есть. Ни на что не намекая и ни к чему не склоняя. За это он ценил Борю ещё больше. За нежные поглаживания от затылка к плечам через шею, за мятный вкус поцелуя, за то, что сердце, кажется, готово выпрыгнуть из груди от этой щемящей нежности. Но вдруг в горле невыносимо запершило, и тело свело спазмом кашля. Бикбаев поспешно разорвал поцелуй и, содрогаясь в приступе, виновато посмотрел на Борю. - Допивай чай с вареньем, - тот грустно улыбнулся, подвигая Диме поднос. – Тебе еще горло полоскать. А потом я ещё тебя поцелую... Ещё Бикбаев ценил Борю за то, что тот всегда его понимал. - Малыыыш, там осталась ещё ложечка варенья? - когда банка опустела, Дима поскоблил ложкой стенки и тяжело вздохнул. Половину содержимого банки он съел ещё утром, а теперь приговорил банку уже полностью. - Ложечка варенья не осталась, но остался хлеб с вареньем, - Боря подставил поднос с одиноко лежащими корочками, щедро политыми ярко-розовой жидкостью. - Эх...не осталось варенья совсем, - облизав напоследок губы, вздохнул Дима. - Друг спас жизнь друга, - он весело рассмеялся и коротко поцеловал Борину щёку, оставив чуть влажный след. Но всё же глаза Бикбаева закрывались сами собой, а тело знобило. Боря только покачал головой, коснувшись лба Димы, и, прибавив строгости в голосе, вручил ему в руки стакан с содовым раствором. - Иди полощи горло, потом я дам тебе таблетки. И будем с тобой лежать. На этот раз Бикбаев проявил невероятное мастерство послушания. Он тщательно прополоскал горло, хоть и, не забыв при этом побурчать и побубнеть, высказывая своё недовольство, и честно выпил все приготовленные Борей таблетки. - Фу... гадость какая... - конечно же, покапризничать при этом было делом чести. Дима открыл рот, высунув язык, и так скривился, что Боря не смог сдержать смеха. Но он тут же прижал к себе Диму и нежно поцеловал, забирая себе часть противного вкуса от смеси соды и горечи таблеток. - Так уже лучше? - рассмеялся он и тут же устроился под одеялом рядом с Бикбаевым. За время его отсутствия он успел даже перестелить постель и взбить подушки так, что прохлада нового постельного приятно окутывала разгорячённое температурой тело Димы, которого жутко клонило в сон. - Лучше... - сонно пробормотал Бикбаев, укладывая голову на Борином плече. Глаза закрывались сами собой, и бороться с желанием поспать он даже не пытался. - Я бы с удовольствием с тобой поговорил, но не могу, спать хочется... - Ну, тогда спи, - Боря нежно коснулся губами горячего лба и крепче притянул Диму к себе. - Сон - лучшее лекарство. А я просто с тобой поваляюсь. Внезапно трелью новой смски разразился Димин телефон. Боря лишь покачал головой, глядя на то, как пальцы Бикбаева ловко скользят по сенсорному экрану айфона, и громко фыркнул. Дима, небось, уже и забыл, что минуту назад хотел спать. Но тот, вопреки ожиданиям, отключил телефон и отложил его подальше на тумбочку. - Всё, уже сплю, не бурчи. Просто виртуально поделился своим счастьем, и всё. Буквально через несколько мгновений комнату наполнило мерное посапывание посвистывающим заложенным носом, и Боря улыбнулся. Он просто обожал, когда Дима засыпал в его руках, уткнувшись лбом в шею и обнимая рукой поперёк груди. Он тут же схватил телефон, переводя его в беззвучный режим, чтобы ничто не нарушало сон его любимого пациента, и, не удержавшись, вышел в сеть. Каким же счастьем виртуально поделился Дима? И последний твитт, отправленный пять минут назад, заставил его сердце биться быстрее. Дмитрий Бикбаев ‏@Dima_Bikbaev 6 мая Чувствую себя ужасно физически, но морально полон сил и вдохновения, пишу!;) Какое счастье, что есть, кому приехать и лечить;)) *** Игривые лучики заходящего солнца забрались в уютную комнату сквозь незашторенное окно и весело вплелись в рассыпанные по подушке светло-русые волосы. Поцеловали притрушенные румянцем щёки, коснулись мягким теплом приоткрытых пухлых губ, да так и замерли, постепенно растворившись в полумраке комнаты. На землю уже спустились сумерки, но просыпаться не хотелось совершенно. Боря услышал, как комнату снова заполнил надрывный кашель, и стремительно открыл глаза. Темно, к боку прижимается тонкое тёплое тело, шею щекочет лёгкое дыхание... Боря обожал засыпать вместе с Димой в одной постели. Если, конечно, некуда спешить, и им позволено всё... Но.. Сегодня же чат! Часы показывали 21:02. - Чёрт подери... Проспали... - тихо буркнул себе под нос Боря и аккуратно потеребил Димино плечо. Тот лишь что-то нечленораздельно промычал и, сердито нахмурившись, засопел носом активнее. Бикбаеву так редко удаётся нормально поспать, что он отчаянно борется за каждую драгоценную минутку. Хоть при этом на все стороны кричит о том, что ему для "полноценного сна" хватает и нескольких часов. Весь Дима сплошь состоит из парадоксов... Сделав ещё одну тщетную попытку растормошить спящего Бикбаева, Боря тепло улыбнулся и покачал головой. В таких случаях есть только одно средство. Сквозь сон Дима почувствовал, как дышать стало тяжелее. Что-то тёплое и нежное коснулось его губ, преграждая поток воздуха, и Бикбаев возмущённо замычал, мотнув головой немного в сторону и резко открыв глаза. Но проснувшийся мозг трезво оценил, в чём дело, и уже спустя короткое мгновение Дима вновь опустил ресницы и разомкнул губы, позволяя углубить поцелуй. Нежность Бори заставляла сердце тихо млеть от счастья, выбиваясь буйной птицей из груди. Он вплёл пальцы в мягкие волосы Бикбаева и целовал его так, словно в первый раз. Робко, несмело, даже неловко, но при этом так волшебно! Сон словно рукой сняло. Дима обнял Борю за спину, так и не выбираясь из-под одеяла, и лишь мурчал, как довольный кот, чувствуя, как блаженство разливается по телу. Однозначно, это лучший будильник из возможных! Он задрожал всем телом, когда губы переместились с его рта на подбородок, очертили маленькое ушко, захватили в плен аккуратную мочку и втянули внутрь, заставляя толпы мурашек побежать по коже. Затем Боря впился долгим и страстным поцелуем в Димину шею, чуть прикусив бьющуюся тоненькую жилку, и переместился вниз по плечу, не оставляя без внимания ни миллиметра желанного тела. Горячего, но уже не от температуры. Дрожащего, но уже не от озноба. - Уже глупо чат переносить, да? - глухо засмеялся Боря, прихватывая зубами трогательно выпирающую ключицу. Его руки уже по-хозяйски забрались под Димину майку и тщательно изучали покрытое гусиной кожей тело сантиметр за сантиметром. - Ой, точно... Чааат! - Бикбаев застонал не то от некстати пришедшего осознания сложившейся ситуации, не то от активной и бурной реакции тела на любимого человека и запрокинул голову назад, подставляя тонкую шею для более откровенных ласк. Ему хотелось большего, но... Сейчас не время. Нужно дождаться окончания чата. - Ничего... Не час посидим, а два... Может быть... - последние слова Дима уже почти простонал, чувствуя, как чужие руки забираются под резинку шорт, а юркий язык скользит по впадинке в шее, опускаясь ниже к груди и оставляя влажные дорожки. Нужно взять себя в руки. - Подай ноут, пожалуйста. Конечно, Бикбаев был тем ещё манипулятором. Поддаться сейчас на ласки Бори означало подвести ждущих его поклонников, а этого он никак не мог допустить. Но и грубо отказывать Боре тоже не хотелось... Поэтому эта ненавязчивая просьба, более чем красноречиво отмечающая Димин отказ, в то же время вызывала улыбку своей непосредственностью. А ещё давала надежду сладким поцелуем в губы, коим Бикбаев обязательно разбавил свою последнюю реплику. - Какой же ты коварный, Дмитрий Бикбаев, - Боря с нарочито громким причмоком облизал губы и состроил такую смешную рожицу, что Дима разразился хохотом. - Разбиваешь нежные девичьи сердца! И не только девичьи, между прочим, - он снова прошёлся языком по губам и покачал головой. - Ладно, так и быть, ещё поцелуй, а потом отправлю тебя им на растерзание! - Мой собственник, - Бикбаев крепче притянул Борю к себе и, одарив его самой милой из своих улыбок, коротко поцеловал его губы. А затем ещё и ещё, приправляя каждое своё слово очередным поцелуем. - Ты же со мной будешь, правда? Ну, в смысле поотвечаем вместе? - Ну, конечно, я буду с тобой, куда я денусь? - Боря громко рассмеялся и, потянувшись вперёд, достал с тумбочки ноутбук. Дыхание сорвалось, и пальцы чуть подрагивали, отчего компьютер в руках трясся, грозя свалиться на пол. Но всё же Боре удалось его удержать и почти без приключений устроить его у Димы на животе. - Вот и хорошо. Спасибо, - Бикбаев чуть приподнялся на локтях, устраиваясь повыше, и, вбив в адресной строке лишь одну букву, вошёл на свой сайт. Чёрно-белое окошко поприветствовало его активной формой для чата, и от количества вопросов перед глазами у Димы помутнело. Ещё бы, как давно они не организовывали ничего подобного! - Иди ко мне, поближе, - оторвав взгляд от экрана, Бикбаев кивнул возле себя. Столько вопросов самого разного характера... - Я ведь буду ревновать, ты помнишь? - Боря устроился близко около Димы, подставляя под его голову плечо, и тихо присвистнул, смотря на то, сколько всего им предстоит "прошерстить". - Опоздали на пятнадцать минут, а отвечать будем два часа? Да нам тут и дня не хватит... Дима Бикбаев: Всем привет!;)) Наконец, добрались мы до нашего чата!;)) (21:16) - Зачем ревновать? Я разве даю тебе повод для этого? - даже не смотря на клавиатуру, Дима набрал первое сообщение и поднял глаза на Борю. Но у того в глазах блестели игривые огоньки, и он тут же успокоился. - Не даёшь, - Боря хитро стрельнул глазами и принялся ласково обцеловывать Димино лицо. - Но всё равно... я жуткий собственник, ты забыл? - понимая, что отвлекает, он перешёл на шею Бикбаева и с удовольствием втянул в себя первый Димин стон, раздавшийся вибрацией где-то в районе горла. -Мне хватило уже одного жуткого собственника в моей жизни, - презрительно фыркнул Бикбаев, но лишь отогнул голову набок, подставляясь под череду нежных и острых ласк. Боря ласкал его так умело, что он таял, как мороженое на солнце. Его тело заставляла дрожать тень прикосновения нежных пальцев. Но чем больше он думал об этом, тем больше возрастало желание на всё "забить" и закрыть окошко чата. Но... хоть и всё в жизни - вопрос воли, но за свои слова надо отвечать, не так ли? – И больше я такого в своей жизни не хочу. Дима Бикбаев: Спасибо за ваши вопросы - листаю, очень много набралось. Сегодня мы с Борей онлайн на ближайшие пару часов;) (21:18) - Глупостей не говори, - Боря в отместку прикусил Димину шею и тут же принялся зацеловывать пострадавшее место. Ещё в начале их странных отношений Бикбаев рассказал ему про Влада и про свои страхи в построении новых ступенек в личной жизни. Нет, Дима не хотел свободы - она ему казалась ещё большей неволей. Но и держать себя на коротком поводке он больше не позволял. И Боря прекрасно понимал это, хоть и потерять любимого человека он боялся больше всего на свете. - Я, хоть и собственник, но даю волю своей свободолюбивой кошке, - он хитро засмеялся и языком обрисовал причудливые линии поперёк голубой жилки, отчего Бикбаев вздрогнул всем телом и гортанно застонал. - Так что передавай своим "мышкам" привет! - Бооорь... Ты играешь с огнём... - Дима всё так же стучал пальцами по клавишам, но уже не с такой скоростью. Боже, как же трудно сосредоточиться, когда низ живота постепенно сводит сладкой тяжестью, а мозг начинает течь лишь в одном направлении! Тем более, когда тема "разговора" приобретает такой серьёзный и чуть-чуть неприятный оттенок. - Обещал ведь, что не будешь пошлить! Дима Бикбаев: Привет! Правда, Саша больше в 4POST. Теперь с нами Боря;) Передает всем привет;)) (21:24) Конечно, то, что Дима пытался тщательно скрыть, накидывая по пояс одеяло, от цепкого взгляда Бори не укрылось. Он лишь ехидно хихикнул, нагло скидывая мешающий плед, а секунду спустя и покоившийся до этого на Димином животе ноутбук, и сильно провёл раскрытой ладонью от груди к паху, задевая уже хорошо наметившийся бугорок. Майка была так же нагло отодвинута куда-то вверх, а край шорт вместе с бельём опустились вниз. Боря был настроен решительно. - Мало ли что я сказал под пытками! - засмеялся он и опустился ниже, так, что лицо оказалось на уровне Диминой груди. Губы накрыли сосок, и стон Бикбаева стал лучшей наградой за все Борины старания. Ай: Ева твоя дочь? Вы с ней слишком сильно похожи.. (21:26) Дима Бикбаев: Все говорят;))) (21:26) Одной рукой набирая ответы, другой Дима нежно поглаживал Борино плечо. Конечно, сосредоточиться и отвечать адекватно сил уже не хватало. Но... какие вопросы, такие и ответы, как мысленно сказал он себе. И если уж так получилось, что удовольствие он получает именно при таких обстоятельствах... Проще изменить эти самые обстоятельства, чем отказать себе в удовольствии! - Мне тут уже дочку приписали, - засмеялся Бикбаев, подставляясь под острые обжигающие ласки, отдающиеся сладкой истомой в паху. Член уже стоял и требовал разрядки - нормальная реакция молодого организма на любимого человека. - Дочку? - Боря задрал Димину майку уже до самой шеи и чувственно выводил узоры языком на его животе, не забывая при этом водить раскрытыми ладонями по дрожащему телу. - Чего я ещё о тебе не знаю? - засмеялся он и легонько прикусил живот Бикбаева, чуть поморщившись от щекочущих нос волосинок, ведущих к паху. - Не кусай! - Дима резко взвился на кровати, чуть приподнявшись над ней, и громко пискнул. Только сейчас он понял, что чувствует себя намного лучше. Его не знобит, температура не сжигает лоб и не печёт глаза, а ещё он может почти кричать, не задыхаясь от кашля. Воистину, любовь лечит! - Ну... ты, наверное, не догадываешься, что мне уже почти тридцать шесть лет, - засмеялся он, хитро стрельнув глазами Боре. При этом он, естественно, так и не оторвался от ноутбука и продолжал отвечать на дурацкие вопросы про театр, спектакли. - Афишу читайте, блин... - тихо буркнул он напоследок. - Тридцать шесть лет, говоришь? - Боря хитро приподнял левую бровь и загадочно улыбнулся. - Сейчас проверим. Дима громко застонал, когда чуть прохладная рука проникла в его шорты и довольно сильно сжала его пах. Он широко распахнул глаза и открыл рот, чувствуя, что воздуха катастрофически не хватает. Тело требовало разрядки. Немедленно. И Боря повиновался его желанию. Секунду спустя шорты вместе с бельём остались болтаться где-то на уровне щиколоток, а напряжённый, сочащийся смазкой член Димы оказался у него в руке. Боря только ехидно усмехнулся и резко, не давая Бикбаеву времени опомниться, лизнул головку. А затем резко вобрал плоть Димы в рот, придерживая у основания, сначала неглубоко, лаская языком по спирали, прослеживая кончиком каждую венку, тщательно увлажняя. Это напоминало здоровские американские горки. Вверх - и адреналин зашкаливает, заставляет сердце биться быстрее, а бёдра подкидывать вперёд, навстречу долгожданному удовольствию. Назад - и пальцы снова стучат по клавишам, глаза изо всех сил смотрят на бегающие и стремительно уплывающие буквы. А затем снова вверх, когда Боря заглатывает его член глубже. Серо-зелёные глаза покрылись мутной пеленой, и Дима отодвинул от себя ноутбук, откинувшись затылком на подушку. Он безостановочно стонал, показывая Боре, как удовольствие концентрируется в каждой клеточке его тела, а эпицентром всего этого безумия был жаркий рот, дарящий неимоверное наслаждение. Бикбаев вплёл пальцы в чуть жестковатые светлые волосы, ни на что не настаивая - лишь лаская. И благодаря за этот невероятный подарок. Но вдруг Боря замедлил бешеный темп, почти выпустив член Димы изо рта, и начал дразнить, водя кончиком языка по напряжённому стволу. Бикбаев тут же воспользовался внезапной передышкой и вновь потянулся к ноутбуку, медленно, с горем пополам отвечая на вопрос, но всё же не выдавая всего "буйства красок", происходящего в его жизни на данный момент. Но, когда Боря вновь так же неожиданно заглотнул его член практически на всю длину, Дима сдался. Он громко стонал, совсем не боясь показаться глупой девчонкой во время первого в жизни секса, не жалея горла, которое снова запершило от такого напряжения, дрожал всем телом, изгибался, помогая Боре выбрать лучшее положение... И затем, когда почувствовал, что уже на грани, отодвинул парня за плечо, тихо прохрипев, что не хочет "вот так". Боря тут же отстранился, сжимая Димину плоть рукой, и несколькими движениями довёл дело до конца, чувствуя, как ладонь обжигают горячие мутно-белые капли. Бикбаев крупно задрожал и резко зажмурился, как перед прыжком в ледяную воду, и его мир взорвался. Миллионом разноцветных вспышек и миллиардом огненных точек. Дима ещё тяжело дышал ртом и сильно подрагивал, как Боря уже сидел на кровати и вытирал руки выуженными с тумбочки влажными салфетками. Затем он тщательно вытер и член Бикбаева, и тот дёрнулся, резко открывая глаза. Он привстал, подавшись вперёд, поблагодарил поцелуем Борю и нежно провёл пальцами по его раскрасневшимся распухшим губам. А затем тихо прошептал на ухо, твёрдым, не поддающимся возражению голосом: -Руки - мыть. -Чистоплюй. Боря даже не успел толком насладиться сладким и таким приятным поцелуем, как Димины руки мягко вытолкнули его с кровати. В плане гигиены Бикбаев всегда был крайне педантичным. Себе, конечно же, он мог простить многое (и то лишь в вынуждающих обстоятельствах), но вот за Борей следил со всей возможной бдительностью. И тот уже давно уяснил для тебя, что в таких вопросах проще уступить, чем спорить, поэтому уже спустя несколько секунд его силуэт скрылся за дверью ванной комнаты. Дима внимательно проследил его взглядом, а затем, плотоядно облизнувшись, натянул обратно шорты, задев локтем что-то твёрдое. Забытый уже было ноутбук обиженно гудел, и Бикбаев мысленно залепил себе затрещину. Чат, чёрт возьми! Он быстро застучал клавишами, а потом ни с того ни с сего вдруг громко засмеялся. -Боря, тебя тут требуют! Марианна: А Боря отвечать будет сегодня или нет?))))))))) (21:32) Дима Бикбаев: Боря, отвечай!!!!!;)))))))) (21:32) - И кто меня там требует? - сначала комнату заполонил звонкий Борин смех, а затем показался и силуэт стряхивающего руки парня. Капли, стекающие по лицу и подбородку, заставили Диму снова облизнуться. - Поклонники, - улыбнулся Бикбаев. Сердце Бори ухнуло куда-то в пятки: вид беззаботно улыбающегося, покрасневшего после пережитого удовольствия и лохматого Димки просто не мог оставить его равнодушным. - Ждут, когда ты будешь отвечать... Иди ко мне, - Бикбаев быстро провёл глазами вниз по экрану, выискивая вопросы, отвечать на которые Боре будет действительно интересно, и зашёлся в громком смехе. - Ой, нахваливают уже. Это они ещё не знают тебя до конца! Виталина: Боря очень крутой парниша! Четкий перец;) (21:35) Дима Бикбаев: Ага;))) (21:35) - Главное, что ты знаешь, - улыбнулся Боря и нежно чмокнул Димины губы. Он устроился возле Бикбаева чуть повыше, уложил его голову себе на грудь и уткнулся подбородком в Димкину макушку. - А им знать и не нужно... Ноутбук вновь переместился на живот Бикбаева, и чат возобновился с новой силой. Теперь уже Боря активно вмешивался, самолично диктовал Диме, что печатать, а то и нагло придвигал ноутбук к себе и набирал ответы сам. Отправлял, конечно же, с молчаливого согласия Бикбаева, хоть и держал палец на "Энтере", если написал что-то смешное и "палевное", как выражался Дима. Многочисленные вопросы о том, "а приедете ли вы к нам", "а планируется ли ваш концерт там-то", доводили до крайней стадии истеричного хохота, а попытки поклонниц выведать какие-то тайны или нечто интимное приводили только к закатыванию глаз и едкому фырканью. Они отвечали на поток однотипных и скучных вопросов, часто даже не дочитывая их до конца, и только один на протяжении целого часа вызвал у них хоть какую-то реакцию. hello: Помнится, была такая традиция - выкладывать фото в твиттер, когда вы в чате...Не хотелось бы прямо сейчас возобновить?=) (22:24) Дима Бикбаев: неа;)) (22:24) Боря так и представил себе эту картину сейчас: заплаканные девичьи лица с потёкшим макияжем, нежные наманикюренные пальчики сжимают кольца ножниц, намереваясь раскромсать ими все плакаты, календари и распечатанные фото, а где-то на заднем фоне - разбитый монитор с мозаичным изображением двух обнимающихся в постели парней, один из которых держит на животе ноутбук, а второй вытянутой рукой фотографирует на айфон... Нет, иногда традиции нужно нарушать! Во благо. - А что, вообще это было бы забавно, - сказал он тогда Диме. - Это был бы самый крутой пиар, как думаешь? Конечно, за эти слова Боря получил подушкой по голове, а потом ещё, когда он наклонился над полом, чтобы поднять мягкое, но всё же неслабо бьющееся "оружие", ещё и рукой по ягодице. Нет, это было совсем не больно, скорее даже приятно, но... - Бооорь, а что тебя больше всего цепляет? - Бикбаев руки с пострадавшей Бориной ягодицы так и не убрал, и теперь нежно поглаживал, залезая пальцами в карман светлых брюк. - Взгляд... - дождавшись, пока Боря, наконец, повернётся, он одарил его страстным взглядом, пряча глаза за светлым частоколом ресниц и томно закусывая шрам на губе. - Гооолос... Или прикосновение? - он несильно ущипнул упругую задницу, почувствовав, как Боря вздрогнул всем телом. - От тебя - всё, что угодно... - выдохнул он и судорожно закусил губу, чувствуя, как тело бурно реагирует на эти незатейливые вроде бы ласки. Но долгожданного продолжения не последовало - Дима отстранился от него так же резко, как и начал эту игру. - Значит, так и запишем, - игриво рассмеялся он и быстро застучал клавишами дальше. Инкогнито: Ребят, что больше цепляет - взгляд, голос или прикосновение?)) (22:02) Дима Бикбаев: Все, что угодно;)) (22:02) Чат шёл своим чередом, Бикбаев быстро набирал текст, иногда фыркал, если непослушная прядь лезла в глаза или от очередного глупого вопроса, смеялся, шутил, или напротив, делал невозможно серьёзное лицо, если дело касалось важного вопроса... И лишь Боря насуплено смотрел на экран, заставляя себя не думать о том, что сегодня останется неудовлетворённым. Но шевеление где-то в паху не давало возможности воспалённому мозгу переключить свои мысли... - Эй, Борь, ты там уснул, что ли? - Бикбаев щёлкнул пальцами возле Бориного носа и громко засмеялся. - А пойдём в кино? - Ну, если только с тобой... Нравится мне с тобой на заднем ряду целоваться, и ты не вздумай меняться! - пропел Боря две строчки из всем известной песни. Его недавнюю "обиду", кажется, рукой сняло. Дима Бикбаев: А я что-то давно не был в кино, надо бы восполнить пробел) Borny(22:56) Дима Бикбаев: Ага, пошли всем ПЦ!;)))) (22:56) - Со мной на заднем ряду? Может, мне ещё и голым прийти? - фыркнул Дима и, недовольно цокнув языком, закатил глаза. - Хотяяя... Если ты придёшь голым на мой спектакль, я подумаю над твоим предложением! - настроение Бикбаева было чересчур игривым. А вот Боря мысленно простонал: если "Дориан" в исполнении Димы прошёл для него ещё более-менее без приключений, то во время "Орфея" ему пришлось несладко. Почти голый Бикбаев, имитирующий секс на сцене... В паху горело огнём, и Боря с силой сжал кулаки, надеясь, что небольшая боль от впившихся в ладонь ногтей облегчит возбуждение. Но... не тут-то было. - Кстаааати, тут люди интересуются, - Дима кивнул на экран, довольно улыбаясь. Ему нравилось слушать и читать комплименты о себе, тем более если автор их - Боря. За такие вопросы он был готов расцеловать поклонниц! - Напиши, что Орфей мне понравился больше, - фыркнул Боря, плотнее натягивая одеяло. - Почему - расскажу потом, когда ты соизволишь обратить на меня внимание. Вера: Привет! Боря, расскажи впечатления о Дориане! Понравилось? Чем? Интересно;) (22:58) Дима Бикбаев: Понравилось! И Орфей тоже. Расскажу потом на встрече какой-нибудь, хорошо?) Borny (22:58) - Ах так, да? - Дима тепло улыбнулся и притянул к себе Борю. - Ты шантажист, Борька. Поцелуй получился сладким, с ноткой страсти и терпкости. Как горячий шоколад. Бикбаев чуть повернулся набок, обнимая Борю левой рукой, и тут же залез под пояс брюк. Состояние его любимого было понятно и без слов. Боря дрожал в его объятиях, тихо постанывал в ласкающий рот и подавался пахом навстречу накрывшей его руке. Дима тут же отстранился от губ любовника и хитро улыбнулся. - Поотвечай пока за меня, сладкий, - он состроил Боре невинные глазки и потянул его брюки вместе с бельём вниз. Тут же провёл горячими ладонями вдоль уже давно изнывающего члена и резко посмотрел на Борю вверх. Тот потянул ноутбук к себе и даже что-то отвечал. - Димааа... - тяжело выдохнул он и вплёл пальцы свободной руки в спутанные лохматые волосы. Пусть одной рукой набирать текст было не так удобно, но это уже было неважно. - Трогательный какой... Лиза: Боже, Дима так трогательно всем отвечает... (22:59) Дима Бикбаев: Трогательный какой!)) Borny (22:59) В оральных ласках Бикбаев казался Боре просто богом. Он умело водил языком вдоль напряжённого члена, вырисовывая известные только ему одному сакральные узоры, губами обхватывал побагровевшую головку и резко принялся посасывать, словно леденец в детстве. Это было зрелищно - пульсирующая плоть сантиметр за сантиметром погружается в сладкий рот, а Дима, пошло причмокивая, втягивает её ещё как можно глубже в себя, помогая себе и придерживая у основания. Боре с большим трудом удавалось отвечать на задаваемые вопросы, и скорость его печатания всё больше и больше скатывалась к нулю, а стоны, вырывавшиеся из его горла, всё больше походили на вскрики. Перед глазами картинка расплывалась, и приходилось напрягать зрение, чтобы прочитать написанное, а затем ещё и ещё, ибо мозг совершенно не интересовало ничего из того, что происходило не в области паха. И в конце концов Боря не выдержал: - Устраивайся удобно... Не позволяя Диме неправильно его понять, он кивнул на свободную часть кровати и стянул с него майку, отшвырнув её куда-то на пол. Сам Боря тут же встал, откладывая изрядно мешавший сейчас ноутбук, и принялся быстро раздеваться полностью, не теряя ни секунды. Тело требовало не просто разрядки, оно молило об удовольствии. Чистом, незабываемом, невероятном удовольствии вместе с Бикбаевым. Который повиновался Бориному почти приказу и, также наскоро раздевшись, уже устроился на кровати животом вниз, максимально оттопырив задницу. Даже находясь в таком "компрометирующем" положении, он продолжал отвечать на вопросы, выбирая, правда, самые простые из них, и то часто отвечая невпопад. На другое он был сейчас просто не способен. Боря закусил губу, во все глаза глядя на Диму. Тот был сейчас невозможно открыт, доступен. Его Дима... В их странной паре странным было всё: не было постоянного актива, не было постоянного пассива. Они менялись ролями в постели, но из-за напряжённого графика работы, подготовки к концерту и эйфории после него у Бори всё никак не выпадало возможности сделать то, о чём он мечтал уже давно. А именно - заняться любовью с Бикбаевым. Сверху. - Приподнимись... - томно выдохнул он, подтягивая бедра Димы вверх и заставляя его опереться на колени и локти. Он чувственно провёл горячими ладонями вдоль позвоночника, ощущая крупную дрожь Диминого тела, не сдержался, чтобы не поцеловать бледную на фоне загорелого тела задницу. Бикбаев громко застонал, нарочито громко стуча по клавишам, и Боря улыбнулся. Затем устроился позади Бикбаева и, плотоядно облизнувшись, указательным пальцем провёл вдоль тесного входа, чувствуя, как Дима вздрагивает всем телом и подаётся бёдрами назад. Он всегда был ненасытным пассивом, отдавался от и до, без остатка, без малейшего сопротивления. Но, конечно, и требовал того же от Бори, когда они менялись ролями. Это, кстати, было его необходимостью после Влада, который всегда доминировал в постели и категорически был против любого другого исхода событий. И как только однажды Бикбаев посмел заикнуться о том, что хотел бы попробовать по-другому... Тот вечер, когда был безжалостно отодран, он до сих пор вспоминает не без испуганной дрожи... - Давай скорее, не томи... Дима ещё раз сильно дёрнул бёдрами назад и, не прерывая печатания, подложил под грудь подушку. Так стало значительно удобнее, и он расслабился, предвкушая яркое, незабываемое удовольствие. Его дыхание участилось, и вдруг Бикбаев почувствовал, как нежные пальцы гладят его пересохшие губы. Что от него требуется, Дима понял сразу и тут же сладко облизнул, обласкал языком подушечки, а затем резко втянул в рот, посасывая, как конфету. Было в этом что-то животное, невозможно интимное, возбуждающее, и Боря сам не заметил, как застонал в голос. Он резко убрал руку от рта любовника, и уже спустя секунду один палец аккуратно проник в анус Бикбаева - возможно, слишком резко и где-то даже грубо, но ждать Боря уже не мог. - Полегче, парниша! - Дима тихо кашлянул в локоть, надеясь, что этого никто не услышал, и показушно вздохнул: - Ты меня не жалеешь... совсем не жалеешь... - но, вопреки словам, он шире расставил колени и снова двинул бёдрами назад, вынуждая любовника перейти к более решительным действиям. - Я сейчас вообще могу остановиться, сладкий... - Боря принял правила этой безумной игры и добавил ещё один палец, вводя его мучительно долго. А затем так же медленно вытащил пальцы, оставляя внутри лишь пару миллиметров. От неприятного ощущения пустоты Бикбаев недовольно промычал, стараясь насадиться на пальцы снова, и мычание резко сменилось громким стоном, когда Борины пальцы нащупали простату. Удовольствие укололо горячей иголкой и тут же сошло на нет, и Дима разочарованно выдохнул: - Как ты можешь... Издеваться над таким прекрасным телом... В ответ Боря только фыркнул и в отместку Бикбаеву вновь надавил на точку удовольствия, которую научился находить безошибочно. Его губы скользнули по пояснице, оставляя влажные следы, и Дима вздрогнул, каждой клеточкой тела ощущая, как задорно смеётся Боря. - Что интересного спрашивают? - он резко добавил ещё один палец и вновь ознаменовал проникновение давлением на простату. Бикбаев взвивался на месте, насаживаясь на дарящие наслаждение пальцы, волосы прилипли к лицу, закрывая обзор, а отвечать было всё сложнее и сложнее. Чем Боря и пользовался, ещё и вопросы каверзные задавал! - Спрашивают... не ты ли... меня лечил... - речь Димы была сбивчивой, а голос - хриплым и едва различимым. Он подавался навстречу столь острым ласкам, и все его мысли были направлены лишь в ту сторону. - Я тебя не лечу, я тебя спасаю... - хмыкнул в ответ Боря, поднимаясь губами вверх по спине, пересчитывая каждый позвонок. - Какие проницательные, ты смотри... Маша: Тебя Боря лечил?:)) (23:07) Дима Бикбаев: Друг спас друга, ага;)))) (23:07) - Мой спаситель, блин... Свершилось чудо: друг спас жизнь друга, - конечно, копировать Карлсона в таком положении было, мягко говоря, непросто, но Дима старался. И неважно, что это напомнило больше гортанный стон, особенно когда губы Бори вновь опустились вниз и ужалили копчик. А ещё спустя короткое мгновение член Бикбаева сжали горячие пальцы и провели несколько раз вверх-вниз, а затем так же резко отпустили. - Нежнее, милейший... - Дима красиво выгнул спину и приподнялся на локтях, чувствуя, как отзывается тело на эти острые ласки. Ждать больше - невозможно! - Сейчас доиграешься, и я брошу, "милейший", - передразнил его Боря и одним движением вытащил пальцы. Ощущение пустоты продлилось недолго: буквально через несколько секунд в анус толкнулась горячая головка, влажная от слюны, а крепкие руки обхватили его бёдра, не давая Диме возможности податься ни вперёд, ни назад. - Если бросишь, то пожалеешь... Останешься без сладкого, малыш... - Бикбаеву удалось расслабиться в момент. Он громко застонал, чувствуя, как заполняется наконец чаша его удовольствия, и шире расставил ноги, позволяя Боре проникнуть под любым углом. Отвечать было практически невозможно, но он не сдавался, печатая медленно, по нескольку раз проверяя смысл написанного. -Нет, сладкий, от тебя я отказаться не могу... Боря медленно вошёл до конца и, проехавшись по заветному бугорку, задвигался сразу в бешеном ритме. Он мог бы растягивать своё и Димино удовольствие, мучить и его, и себя, но не сегодня. Сегодня ему хотелось лишь вколачиваться в гибкое, податливое тело, наслаждаться хриплыми, низкими стонами Бикбаева, терпкими поцелуями покрывать его мокрую от пота спину, поясницу, руками бродить по животу, груди, вспоминая каждую родинку, каждую впадинку, каждую клеточку... В ответ Дима подавался ему навстречу, стараясь не отстать и максимально продлить невероятно приятные движения внутри, при этом он пытался сосредоточиться на чате. Хоть и печатать ему удавалось с огромным трудом, учитывая, какие сзади разворачивались действия. - Ну, как чат?.. - нежно прикусив плечо, спросил Боря. Он так и норовил подстебнуть Бикбаева, глядя, как тот печатает одним указательным пальцем, и гортанно рассмеялся. Сдерживаться было всё труднее и труднее. - Ошибки делаю... - томно простонал Дима и вновь подкинул бёдра назад. Ему хотелось ещё больше, ещё ближе, ещё сильнее, хоть, казалось, так уже и невозможно. Лоб покрылся испариной, всё тело дрожало, и даже то, что он печатал одним пальцем, не помогало не допустить никаких опечаток... Варя;): Дима, а когда с тобой можно пообщаться не в интернете? Что например скажешь, если к тебе подойти после спектакля? Если очень хочется поболтать хоть 5 минут;) (23:09) Дима Бикбаев: Лучше всего общаться на встречах;) После спектаклей мао что могу говорить.. (23:09) - Ай-яй-яй... как не стыдно... - Боря навалился на дрожащего Диму и впился страстным поцелуем-укусом в тонкую шею. Темп движений внутри увеличился, и Бикбаев поджал пальцы ног, чувствуя, что разрядка не заставит себя ждать. Он выгнул спину аркой, и Боря тут же принялся покрывать её точечными поцелуями, слизывая бегущие вниз капельки пота. Дима дрожал, и жадно подавался назад. Он стонал так, что Боря удивлялся, как тот не сорвал горло полностью. И внезапно Бикбаев громко рассмеялся. - Чем выше любовь, тем ниже поцелуи, да?.. Елена: Дим, чем выше любовь тем ниже поцелуи?) (23:10) Дима Бикбаев: А вот и наш регулярный вопрос;)) (23:10) - Чем выше любовь... тем страстнее поцелуи... я бы так сказал. Разве могут быть движения быстрее? Разве могут быть поцелуи горячее? Они двигались в унисон, сливаясь в единое целое, стонали в один голос. И когда мир сомкнулся для Димы пальцами на его молящем об освобождении члене, всё вокруг взорвалось мириадами ярких разноцветных вспышек. Оргазм накрыл Борю секундой позже, когда жаркая теснота накрыла его, и он навалился всем весом на Бикбаева. Восстановить дыхание удалось не сразу, а подрагивающие пальцы и не думали слушаться. Но всё же Боря заставил себя встать с хрупкого тела Димы и увалиться рядом с ним на пропахшую сексом простынь. - Закругляйся уже... - кивнул Боря на урчащий ноут и накинул на себя и уже успевшего перевернуться на спину Бикбаева тонкое одеяло. - Мне на работу завтра рано вставать... - он сладко потянулся, будто большой кот, а Дима смотрел на него самыми влюблёнными на свете глазами. Дима Бикбаев: Потихоньку будем закругляться, кому-то завтра с утра на работу;) (23:26) - Сейчас, - отправив очередное сообщение, Бикбаев тут же устроился у Бори под боком, водрузив ноутбук обратно на живот. Ещё не полностью оправившийся после болезни, он чувствовал некоторую слабость, и сам хотел уже поскорее уснуть в тёплых любимых объятиях. А с чатом... они и так план перевыполнили. Тем более отвечать сейчас, после пережитого бурного удовольствия, было особенно лениво. Особенно на такие вопросы. Катюша: Привет, Димка и Борис! Дима, как твое самочувствие? Почему на концерте в Б2 было так мало новых песен? Где ты познакомился со своею девушкою?И сколько вы уже вместе? Когда будут новые песни и клип? (23:29) Дима Бикбаев: Допрос с пристрастием;) На работе познакомился. Лечусь, завтра надеюсь быть на ногах! (23:29) Дима с нежностью посмотрел на Борю и крепче притянул его к себе, устраивая голову на его груди. И ведь действительно не соврал: с ним он познакомился на работе. - Ты завтра ещё придёшь? - он тепло улыбнулся, чувствуя себя донельзя счастливым, когда Боря нежно поцеловал его искусанные после жаркого секса губы. - С вареньем! - поспешил добавить Бикбаев, видя, что его любимый готов ответить согласием. - Обязательно приду. С банкой варенья, - кивнул Боря, поцеловав Диму ещё и ещё. - С твоим любимым, - он искренне рассмеялся, крепче обхватывая Бикбаева руками. Тот ответил ещё на пару простых вопросов и поспешил прощаться. Дима Бикбаев: Доброй ночи всем! Пока! Дима и Боря (23:35) Закрыв окно сайта, Дима поспешил отложить ноутбук в сторону и опустился в кровати чуть пониже, утыкаясь лбом в Борину шею. Усталость давала о себе знать, да и температура, кажется, снова поднялась. Что никак не могло скрыться от заботливого Бори. - Температуру нагнали, да? - покачал головой он и ткнулся в Димин лоб губами, тяжело вздыхая. - Чтоб завтра сидел дома и хорошо лечился, понял меня? - он постарался сделать свой голос сердитым и грозным, но заранее понимал, что у него ничего не получится. Сердиться на Бикбаева просто невозможно! - Это от тебя температура поднимается... Я весь горю просто... - Дима состроил такую невинную мордашку, что Боря не сдержался и нежно его поцеловал. А когда отстранился, Бикбаев продолжил уже спокойным голосом и быстро-быстро закивал. - Понял, будет сделано. Только меня контролировать нужно, ты ведь сам знаешь, - он тяжело вздохнул, подставляясь под ещё один хоть крохотный поцелуйчик. - Я буду тебе звонить каждый час, - Боря всё же поддался и коротко чмокнул пухлые губы. - А ты в "Твиттере" чаще отписывайся, чтобы я знал, что ты в порядке. Потому что если тебя там долго нет, я начинаю волноваться, - он звонко рассмеялся, плотнее натягивая на Диму одеяло. - Только если вдруг ляжешь спать, пиши мне смски, чтобы я тебя не разбудил ненароком, - он начал нежно поглаживать спину и плечи Бикбаева, баюкая. - Мой любимый будильник... - Дима, как по взмаху волшебной палочки, сладко зевнул, устраиваясь под тёплым одеялом в тёплых руках. Прикосновения были невозможно приятными, успокаивающими, вызывающими толпы мурашек по телу. - Не баюкай меня! - глаза закрывались сами собой, и бороться со сном было всё тяжелее. - Тебе поспать нужно, - мягко прошептал ему на ухо Боря и продолжил нежно поглаживать горячую спину. - Я твой доктор или где? - Или где, - передразнил его Бикбаев и, игриво стрельнул глазами, приподнялся чуть вверх. - Доктор, у меня болит здесь... - он провёл пальцами по своим щекам, - тут... - прошёлся подушечками по носу, - и вот здесь... - положил большой палец на губы. - Что мне делать? Полечите меня, пожалуйста... - Это, конечно, сложное заболевание... - Боря поднёс палец к переносице, изображая, будто поправляет очки, и тут же хитро прищурился. - Трудноизлечимое... Практически неизлечимое вообще... Но я постараюсь что-нибудь сделать для вас, пациент... - он рассыпал по Диминому лицу цепочку поцелуев, не оставляя нетронутым ни один миллиметр. Скулы, щёки, нос, а затем губы нежно вжались в губы, а пальцы Бори вплелись в спутанные светлые волосы, выгибая голову Бикбаева немного вниз. К таким процедурам он был всегда готов. - Если выздоровеешь в самое ближайшее время, исполню любое твоё желание, - когда воздуха уже совсем не осталось, Боря отстранился первым, погладив напоследок любимые губы и вновь откинувшись на подушку. - Ты, кажется, в какой-то там музей скульптур сходить хотел? - В Питер хочу, - мечтательно выдохнул Дима, устраивая голову обратно на плече Бори и протягивая руку, чтобы погасить свет. - Сможешь устроить? - Смогу, - немного сморгнув от резко воцарившегося в комнате мрака, улыбнулся тот. - Ты только вылечись, больной мой... Ладно, всё, спокойной ночи. Спи, "пациент"... - Уже сплю... - тихо пробормотал Бикбаев и сонно улыбнулся. Как же мало иногда нужно человеку для счастья! Всего лишь знать, что на свете есть человек, который ради тебя способен на глупые поступки. Который готов внести в твою жизнь изюминку, будучи при этом самим собой. Который вдохновляет, который меняет тебя в лучшую сторону, даже не подозревая об этом. Дмитрий Бикбаев ‏@Dima_Bikbaev 7 мая Изменения особенно вдохновляют, если негласно они сделаны для тебя! А особенно, если от души.