Мой парень - чертов ангел!

       Чимин открыл глаза и повернул голову. Рядом с ним на подушке, чуть приоткрыв рот, посапывал Юнги и свернувшийся калачиком рыжий пушистый кот. Сердце Чима тут же наполнилось безграничной нежностью и любовью к этим двоим. Теперь они его семья: два вредных, капризных, своенравных котика. Ресницы Шуги чуть подрагивали от снов, а на всегда бледных щеках играл легкий румянец. Так красиво и нежно, словно сам ангел спустился к Чимину в постель и теперь спит с ним вместе.        Потянувшись, парень невесомо коснулся губами уголка чужих губ и вдохнул пьянящий теплый аромат кожи.        — Если ты хочешь заняться этим прямо сейчас, то хотя бы ребенка на кухню отнеси, — пробурчал, приоткрывая один глаз, Сахарок.        — Пф, мечтать не вредно… — закатил глаза Чимин и собрался уж было отстраниться, но чужая рука властно схватила его за плечо и придержала. А затем чужие губы накрыли его губы и увлекли в поцелуй с привкусом нечищеных зубов.        — Отнеси ребенка, и немного пошалим, — выдохнул в поцелуй Юнги, игриво дергая бровями.        — Он же кот, так между прочим, ему пофигу, чем мы занимаемся…        — Ты правда хочешь, чтобы он смотрел на нас, пока мы будем делать это?        — Ой, да несу я, несу, — Чим нехотя поднялся с постели и подхватил ничего не понимающего котенка на руки.        Вернувшись и заперев за собой дверь в спальню, Чим прыгнул на постель и тут же оказался в крепких объятьях возлюбленного.        — Знаешь, сегодня я хочу быть сверху, — деснево улыбнулся тот.        — Ладно, — Чимин наклонился к тумбочке и достал оттуда смазку и презервативы.        Шуга сел поудобнее и развернул бойфренда задом к себе, ставя его в колено-локтевую позицию. С секунду попялившись на затянутый в черные боксеры чужой зад, парень уверенно стянул с него трусы и оголил белые сочные ягодицы.        — У тебя просто шикарная задница, ты знал? — выдохнул он, оглаживая тугие бедра и разводя соблазнительные полушария чуть в стороны.        Между них показалась розовая звездочка мышц.        — И тут… Так и хочется проникнуть внутрь…        — Ты немного смущаешь меня…        — Правда? Ты все еще меня стесняешься? После всего того, что мы вытворяли?        — Нууу, одно дело, когда я тебя трахаю, а другое, когда ты меня…        — Что ж, в этом есть свои плюсы. Расслабься. Сперва тебя надо хорошенько растянуть, — улыбнулся Шуга, беря в руки бутылек со смазкой.        Чимин затаил дыхание. Его возлюбленный не часто был сверху, поэтому такие редкие моменты, когда Чиму приходится бывать снизу, воспринимаются как нечто необычное и волнующее. Юнги плеснул на руку немного геля и начал осторожно массировать проход, подготавливая его к проникновению. Палец словно случайно вдавился в тугую плоть и проник внутрь на пару фаланг, ощутив, какие шелковистые и упругие там стеночки мышц.        Чим в нетерпении выдохнул через нос. Это было конечно приятненько, но хотелось пожестче, поэтому он начал насаживаться на палец сам, подаваясь бедрами назад. Сахарок понял намерения любимого и добавил еще один палец, аккуратно разводя их в стороны.        — Еще… — выдохнул тот.        — Тебе будет больно, — теплый поцелуй в ягодицу и чуть более резкий толчок рукой. — Не надо торопиться.        — Аххх, не будет. Еще!        — Ладно, тогда потом не ной, что задница болит, — Юнги вытащил пальцы и быстро надел презерватив. — Вхожу сразу, — приставил он головку к чуть подрагивающей и блестящей от смазки дырочке.        Чимин закусил край одеяла и сжал кулаки, готовясь к сильным ощущениям. Головка чужого члена толкнулась в проход и начала с усилием вдавливаться в тугую плоть, медленно проникая все глубже и глубже. Да, это было чертовски больно, но сегодня Чиму почему-то хотелось погрубее.        Войдя только наполовину, Юнги остановился, переводя дыхание и давая возлюбленному привыкнуть к своему размеру.        — Не сжимай меня так, — прошептал он.        — Я стараюсь…        — Тебе больно?        — Нет, — соврал Чимин, тогда как было пиздецки больно. Похоже, надо было все же дать Юнги себя растянуть, но было уже поздно.        — Тогда мне можно вставить глубже?        — Да… — слезинка скатилась по носу Чимина и затерялась где-то в одеяле.        Шуга впился пальцами в его бедра и погрузился еще глубже, до самого основания.        — Вхааа… — выдохнул он, откидывая голову немного назад. — Какой же кайф… — и качнул бедрами.        Чим застонал, зарываясь лицом в подушку. Внутри все так и разрывалось от боли, но и удовольствия это было не лишено. Головка члена Юнги при каждом движении проезжалась по простате, даря нестабильное, но невыносимо сладкое удовольствие.

***

       Тэхен проснулся от ощущения чего-то горячего и мокрого на своем члене. И это что-то засасывало его в себя, возбуждая с каждым новым движением и издавая пошлые, хлюпающие звуки. Приподняв голову и приоткрыв один глаз, лежащий на спине парень посмотрел вниз и увидел Чонгука, который конечно же делал ему минет.        — И тебе доброго утра, — хрипло прошептал Тэ, откидываясь обратно на подушки и расслабляясь. Как же он обожал эту его привычку отсасывать по утрам и перед сном. Просто лучший в мире парень.        Гуки, не отрываясь от любимого занятия, скосил глаза на возлюбленного и стал насаживаться на член еще интенсивнее, а когда Тэ выплеснулся ему в рот, собрал губами и языком все до последней капли.        — Я, наверное, никогда к этому не привыкну, — закрыл руками пылающее лицо Ви.        — Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? — облизнулся Чонгук и потянулся за бутылкой воды.        Тэ попытался сесть в постели, но поясницу и задницу тут прострелила резкая боль. Пока он лежал, все было бы вроде неплохо.        — Бляяядь, — выдохнул он.        — Больно?        — Да, уж, ощущения не фонтан…        — Я так и думал… — Гуки достал из сумки тюбик мази и какие-то таблетки. — Я тут ночью менеджера поднапряг купить кое-что, — и протянул лекарство Тэ. — Это обезболивающее и заживляющая мазь. Хочешь намажу?        — Да, пожалуйста, — простонав, перевернулся на живот тот.        Гуки осторожно раздвинул его ягодицы в стороны и осмотрел сильно распухшее анальное кольцо.        — Никогда больше не позволю этому архангелу присоединиться к нам, — пробурчал он, аккуратно нанося прохладную мазь. — И вообще… Ты только мой.        Тэхен зашипел от боли, но мазь почти сразу же начала приносить облегчение.        — Ты такой ревнивый, оказывается… — Тэ протянул руку за водой, чтобы запить таблетку.        — Зачем ты согласился на это?        — Я тебе говорил зачем…        — Не тащи к нам в постель больше никого! — ангел встал и заходил по комнате. — Я не хочу делить тебя ни с кем и себя никому, кроме тебя, не хочу отдавать.        — Я думал, что у ангелов более свободные нравы.        — Да что ты знаешь об ангелах, чтобы так говорить? — Гуки начал злиться.        — Ты прав, я ничего не знаю о твоем мире, а все потому, что единственным моим источником информации о тебе был только Азали! — вспыхнул Тэ.        — А что я должен тебе о себе рассказывать? О том, как жил до встречи с тобой или, может, как устроен мой мир? Ты все равно не сможешь этого осознать до конца.        — Да хоть что-то, чтобы я понимал, что за личность мой бойфренд, в конце-то концов! — Тэхен перевернулся обратно на спину и теперь смотрел на рассерженного Чонгука. — Я почти ничего о тебе не знаю!        — Ладно, хочешь знать? Окей! — Гуки провел рукой по волосам, откидывая их. — Что именно? Отвечу на любой вопрос.        — Так ладно… У тебя есть семья, родители, брат или сестра?        — Семьи нет.        — Ты сирота?        — У ангелов нет понятия «сирота». Как только ребенок рождается, жрецы тут же определяют его предназначение по зависимости положения на небе лун относительно друг друга и отправляют расти туда, где его всему научат. Мы не знаем своих родителей.        — Прости… — Тэ опустил глаза. К горлу подступил комок.        — Вот видишь, ты расстроился, хотя в этом нет никакого смысла, — Чонгук сел на постели и дотронулся до руки любимого. — Для моего вида нормально не знать тех, кто родил его. Никто из нас не испытывает по этому поводу каких-либо эмоций. Важно лишь наше предназначение.        — И тебе никогда не было интересно узнать, кто они?        — Даже если бы и было, то я не смог бы. Картотеку же никто не ведет. Ребенок рождается, и его сразу же отдают под опеку наставника без называния имен родителей или их статуса. Это как в пчелином улье.        — А кто же тогда дал тебе твое имя? Гукия… — Ви нервно облизнул губы.        — Я сам себе его дал.        — Что? Как?        — Тэхени, мой мир слишком сильно отличается от вашего. Тебе в нем многие вещи будут казаться попросту дикими и странными. И их довольно сложно будет осознать человеку, — Чонгук поджал губы. — Единственное, что я еще могу сам добавить, что был рожден боевым ангелом.        — И что делают боевые ангелы?        — Да так… Стерегут границы от монстров, участвуют в войнах кланов, ну и так далее, — дернул подбородком тот. — Но я не закончил свое обучения, когда попал сюда. По меркам моего мира я еще подросток.        — Боже… И сколько же тебе лет? — Тэхен вдруг почувствовал себя педофилом.        — У нас нет исчисления лет, как здесь, мы живем какое-то время, выполняя свою функцию, возможно встречаем свою любовь, делаем ребенка, а потому уходим в то же небытие, откуда и пришли. Но если перевести на мерки вашего мира, то мне примерно лет триста или около того.        — Что? Триста, мать его, лет? И ты подросток? Да я по вашим меркам сперматозоид в яйцах твоего отца! — глаза Тэ были круглыми от шока. — Триста лет! Охуеть! Да я столько и не проживу…        — Вот о чем я и говорил, ТэТэ, эта информация может повлиять на твое отношение ко мне, — Гуки тяжко вздохнул. — Мне скоро ехать на пресс-конференцию по поводу моей личной жизни, как бы глупо это не звучало. Всем есть до нее дело… Азали тоже там будет.        — А что я буду делать? Я даже уйти отсюда без твоей помощи не смогу в таком состоянии, — Тэхен попытался подняться, но задница снова заныла.        — Отдыхай тут, я повешу на ручку бирку, чтобы тебя никто не беспокоил, — Гуки начал выбирать наряд в шкафу. — И вот еще, я заказал завтрак. Вон на столе стоит, — кивнул он на застеленный белой скатертью и заставленный накрытыми металлическими колпаками блюдами стол. — Не скучай.        — Спасибо… — Тэ осторожно сполз на край кровати, собираясь добраться до еды. — И прости, что позволил Азали вчера быть с нами…