***
В офис, где работал менеджером, Гуки опоздал на целых два часа. Пока отвозил Тэхена до его работы и не торопясь парковал свой байк у здания, время пронеслось незаметно. — Чон Чонгук, зайдите ко мне! — раздалось из кабинета начальницы. Хосок, сидевший неподалеку, пожал плечами, мол, не знаю, чего это она, я ее предупредил на счет тебя. Ангел закатил глаза и вальяжной походкой направился на аудиенцию. — И что это Вы себе последнее время позволяете? — женщина стояла к окну лицом, сложив руки на груди, и не смотрела на подчиненного. — Разве систематически опаздывать принято в нашей компании? — она развернулась к Чонгуку лицом и вопросительно подняла бровь. На самом деле, Хоби был прав и ей очень нравился ее подчиненный Чон. Весь такой крутой, на байке, настоящий самец и плохой парень. Начальница от него прям текла, в буквальном смысле слова. Ей было около сорока, с мужем давно в разводе, детей нет, только кот, а тут такой молодой, горячий Чонгук в кожаной куртке и обтягивающих футболках. Ну как не влюбиться? — Нет, конечно. Приношу свои извинения, — потупился парень, на самом деле не испытывая никакого раскаяния. Сегодня он поцеловал Тэхена в губы и был этому безумно рад. — Извинений мало. Нужно что-то более существенное. — М? Что Вы имеете в виду? — поднял на нее вопросительный взгляд Гуки. — Что на счет ужина сегодня в семь? Вы сходите со мной вкусно поесть, и я, быть может, прощу Вам Ваши загулы… — улыбнулась начальница, игриво поводя плечами. Чонгука совсем не напрягло слово «ужин», и он утвердительно кивнул. Не, ну а что такого? Пожрать он любил. — Окей. Я согласен.***
Джин обосновался в давно пустующей комнатке мотоклуба и устроил там что-то вроде медицинского кабинета. Намджун одобрительно присвистнул, разглядывая изменившуюся обстановку. — Выглядит круто, — улыбнулся он, заходя внутрь. — Словно ты настоящий доктор. — А я и есть настоящий доктор. Кстати, ты говорил, что сегодня упал и поставил синяк на плече. Давай обработаю, — Джин достал из шкафчика мазь. — Снимай одежду. — Да ерунда, — отмахнулся тот. — Само пройдет. — Ну раз все это ерунда, то мне тут вообще нечего делать, — засобирался друг. — Поиграть в доктора можно и в своей больничке. — Ну окей, не кипятись. Посмотри. И увидишь, что на самом деле ничего серьезного, — Джун стал снимать с себя одежду. Сначала ветровку, а потом стянул через голову футболку и повернулся ушибленным плечом к товарищу. — Ого! Какой синячище! — Сокджин начал осторожно наносить на черный, растекшийся по смуглой коже синяк рассасывающую мазь и когда поднял глаза на лидера, собираясь сказать, что закончил, встретился с его нечитаемым взглядом. — Не больно? Я все. Намджун сглотнул и внезапно развернулся к нему всем корпусом. Его хорошо прокачанная, выпуклая грудь тяжело вздымалась, а сильные руки легли на бедра Джина. — Эй, что ты делаешь? — растерянно заморгал тот, но друг уже наклонялся к его лицу, целя губами в губы. Еще мгновение – и губы парней мягко соприкоснулись. Сначала это был легкий, воздушный поцелуй. Но после Намджун осмелел, не получив никакого сопротивления, как в тот первый раз, начал пускать в ход и язык. Джин весь напрягся, подобрался и словно обернулся гипсовой статуей. Дать отпор он не находил в себе никаких моральных сил и лишь стоял истуканом, растворяясь в своих странных ощущениях. Поцелуй Намджуна не был ему так уж неприятен. Тот хорошо целовался, у него не пахло изо рта, и он не пускал в ход море слюней. Даже наоборот, было в этом нечто постыдно-приятное, когда твой лучший, действительно лучший, друг засовывает тебе в рот язык, сминает своими губами твои губы и впивается в твои бедра напряженными пальцами, притягивая к себе. — Если я тебе неприятен, скажи сразу, и я остановлюсь… — выдохнул лидер, прерываясь, чтобы перевести дыхание. — Пожалуйста, не останавливайся, — прошептал Джин, чувствуя, как его щеки начинают пылать. — Ты мне нравишься. Это не просто порыв или спермотоксикоз. Ты мне правда очень нравишься, Джини. — Спасибо, Джун, что нравлюсь тебе. Я это очень ценю, но поцелуй меня еще.***
Юнги и раньше любил выпить, но делал это знаючи, с умом, под хорошую закуску и только в приятной компании, а после того, как его отшил Чимин, решил, что уйдет в запой далеко и надолго, и плевать даже на гонки. Кому они вообще нужны, когда в мире тебя никто не любит? Особенно, когда не любит Чимин… Закупившись в супермаркете в основном бухлом, Шуга притараканил все это добро себе домой и начал заливать свое горе алкоголем. Сначала в ход пошло пивко, соджу, а потом и более тяжелая артиллерия в виде вискаря. Надравшись в соплю, парень совсем потерялся в пространстве и забыл, зачем это вообще он так напился. И где этот засранец Чимин, когда он должен находиться сейчас рядом со своим лучшим другом и тоже быть в говно. Чимин как раз готовил себе на ужин рамен, когда ему позвонил Юнги. — Да? — напряженно спросил он, вслушиваясь в тяжелое дыхание друга. — Чмин, ты знаешь, что ты засранц? — язык Шуги заплетался и сразу стало понятно, что он сильно пьян. — Где ты сейчас? — устало выдохнул тот, потирая глаза. — Дма. — Сегодня же только понедельник, Юнги, как можно бухать в понедельник? — Призжай, у меня дома никго… — Я знаю, ты же живешь один, — закатил глаза Чимин. — Драк! Я же сскучился по тбе. И мне тааак одиноко. Никто не хчет со мной дружть... Даже мой любименький Чмин. Чим шумно выдохнул и провел рукой по волосам. Юнги был его лучшим другом уже очень давно, и оставить его одного в таком состоянии было бы ужасно некрасиво. Поэтому юноша наскоро съел свой рамен быстрого приготовления и поехал к Сахарочку, приводить того в чувства, ну или тоже бухнуть, раз уж так вышло.