***
Когда они встретились в следующий раз, это произошло на несколько сотен миль южнее, и люди уже начали складывать дни в месяцы, годы и тому подобное. К тому моменту они также начали рисовать целые календари на глиняных табличках - они в принципе начали писать на глиняных табличках - и это не могло не очаровывать Азирафаэля. С Кроли он пересекался с удивительной регулярностью, хоть зачастую они не останавливались для продолжительных разговоров, а просто обменивались кивками или короткими приветствиями, не недружелюбными, только если для обратного не было причины... так что, чаще всего, нет. Их работа заключается в том, чтобы распространять Зло и делать Добро соответственно, и несмотря на то, что саботаж друг друга в данных условиях вполне ожидаем, им, по большей части, удавалось сохранять дистанцию. Таким образом тратилось гораздо меньше сил, и Азирафаэль подозревает, что в данном отношении они с Кроли на одной стороне. Он не ожидал этого, - был занят гораздо более сложным, безотлагательным и, вдобавок, поступившим прямиком от начальства чудом, и не видел абсолютно никаких признаков демонической активности вот уже добрых двадцать лет - но когда где-то в конце небольшого рынка громко вскрикивает человек, привлекая к себе все взгляды, и указывает на фигуру в плаще, Азирафаэль, наконец-то, замечает. Человек, поднявший тревогу, умолкает так же внезапно, как и начал привлекать к себе внимание, развернувшись на каблуках в противоположную сторону и продолжая путь с какой-то отсутствующей улыбкой. Но к тому времени уже трое, четверо или даже пятеро других в нарастающем смятении подхватывают его крик. Фигура, стоящая в эпицентре этого шума, пытается быстро, как змея, прокрасться в переулок. Азирафаэль все равно догоняет ее, по дороге заставляя бедолаг перестать кричать маленьким скромным чудом в надежде, что Небеса не станут слишком акцентировать на нем внимание. Сохранение мира и безмятежного спокойствия перед лицом неожиданного волнения, если кто-нибудь все-таки спросит. - Это ты, Кроли? - кричит он в темный извилистый переулок, из которого вскоре выныривает демон с хорошо читаемым недовольством в желтых глазах. - К черту людей и их суеверия, - ворчит падший в ответ. - Раньше было гораздо легче, когда их было не так много. - Ну, вряд ли можно назвать их опасения необоснованными, - резонно замечает Азирафаэль. - Разве их подозрения, что среди них бродят маскирующиеся под людей силы зла ошибочны? - Может и нет, но это не делает их менее раздражающими, - недовольно говорит Кроли, пока его пальцы нервно копошатся в складках мантии. - Я действительно ненавижу, когда так происходит. Я имею в виду, кто они такие, что судить? Может, я вообще ничего не делаю! Азирафаэль сочувственно хмыкает. - Это нехорошо для дел. - Довольно. Наступает пауза. - Послушай, я не знаю, что у тебя здесь за дела, - Азирафаэль указывает рукой в сторону рынка, а затем абстрактно обводит рукой, подразумевая целый город, - но я занят здесь кое-чем действительно важным, и, это не говоря уже о том, что я должен бы был помешать твоей работе или что-то в этом роде, однако это заняло бы слишком много времени и усилий. Поэтому я очень сильно рассержусь, если кто-то попытается мне помешать. Это было очень сильным преуменьшением, ибо ангельский протокол предписывает ему преследовать любых демонов, которые осмелились просто показать кончик своего носа и, предпочтительно, изгонять их прямо в ад силой мощного пенделя. Но Кроули выглядит таким уставшим и пыльным, что Азирафаэль практически физически чувствует, как бы это было бессердечно преследовать его везде, где только можно. Кроме того, на самом деле он еще ничего такого не сделал. Да и увидеть его снова почти приятно. Кроли, пытаясь выпутаться из плена охватившей его нервной энергии, бесполезно стряхивает пыль с рукавов своей рубашки и подходит ближе к Азирафаэлю, обдумывая его слова. Он одет по моде местных мужчин, хотя шарф, покрывающий рыжую голову демона, принадлежит к той разновидности, которую носят в основном женщины; странная небольшая смесь, которая, несомненно, сама по себе приковывает к себе чужие взгляды. Бросив любопытный взгляд сначала на рынок, а потом на Азирафаэля, он слегка наклоняет голову. - Я не буду вмешиваться, - наконец, произносит он. - Я здесь, в любом случае, не по приказу. Хотя.., - резко усмехается Кроли, продолжая разглядывать ангела, - из твоих уст это звучит весьма соблазнительно. - Я же тебе говорю... - Ой, да расслабься, ангел, - падший поднял руки ладонями вперед. - Не буду, я просто сказал. - Я не должен даже позволять тебе быть здесь, - фыркает Азирафаэль. - Я серьезно. Если кто-нибудь из начальства узнает, что я не изгнал тебя, по крайней мере, в пустыню, едва завидел, то... - А они хоть когда-нибудь спускались сюда? - с явным сомнением спрашивает Кроли. - Нет... в основном нет, но никогда не знаешь наверняка; как я тебе говорил и раньше, здесь важно абсолютно все. Ставки слишком высоки, и вовлеченных во все это очень много. Если быть с тобой до конца честным, я вовлечен. Так что я стерплю твое присутствие здесь, но если допущу в этом ошибку... Азирафаэль преднамеренно позволяет фразе неопределенно затихнуть в манере, которая, как он надеется, пропитана предчувствием плохого и звучит достаточно угрожающе, чтобы Кроли сам заполнил этот недостающий пробел. - Ладно, - легко соглашается последний. - Но в обмен на мое пристойное поведение, как насчет того, чтобы прийти сегодня вечером на берег реки? Ну, если ты уже закончил со своими супер важными делами. Азирафаэль вскидывает брови. - А зачем, скажи на милость? Кроли пожимает плечами. - Просто я подумал, что мы бы могли... Ну, я не знаю... Я имею в виду... Это может быть приятно? У меня есть вино и.... Ну, у меня есть вино, - он поднимает глаза на Азирафаэля, и его бесцеремонность подрывается чем-то неопределенным и почти обнадеживающим. - А еще неплохо было бы иметь компанию. Азирафаэль задумывается. А ведь не должен. Он правда не должен. Ведь болтать время от времени - это одно, а вот устраивать преднамеренные встречи - совершенно другое. Он уверен: Небеса такое совершенно точно не одобрят. С другой стороны, иметь компанию действительно было бы неплохо, да и... - Немного вина, ты сказал? Ну правда, что тут может быть плохого? Ночью на берегу неожиданно тихо, хотя еще очень тепло и не до конца стемнело. Небольшие группки людей бродят только по мелководью, что значительно выше по течению. Азирафаэль блаженно вздыхает. На самом деле нет ничего лучше, чем купаться в удовлетворении от идеально выполненной работы, которая однозначно будет очень высоко оценена начальством, и знании того, что от тебя наконец-то отстанут в обозримом будущем. Демон принес обещанную бутылку вина, и прямо сейчас они разделяют ее между собой, передавая друг другу. Это довольно посредственно, но Азирафаэль чувствует себя сегодня настолько чудесно, насколько это вообще возможно, и Кроли, похоже, тоже. Они принимают вино как есть и компанию тоже (которая, как оказалось, может быть лучше вина, даже если немного шатается на ногах). - Умиротворенно, - говорит Кроли через некоторое время. - Прекрасно. - Хм, - Азирафаэль делает глоток. - И правда, - и тут в глубине недалеко стоящих домов, где-то слева от ангела и демона, кто-то громко кричит, что-то разбивается и еще что-то падает. И снова крики. - Хотя я слышал, что сегодня днем на рынке кто-то шепнул одному из торговцев, что его старый сосед украл у него очень дорого осла несколько лет назад, и теперь две семьи, как бы выразиться, вцепились друг другу в глотки. - Да? Очень прискорбно, - говорит Кроли, сглатывая и бросая на спутника нервный взгляд. - О, не беспокойся,- лениво протягивает Азирафаэль, не отрывая взгляда от плещущийся у его ног воды. - Я и так знаю, что это твоих рук дело. Тишина. - О, эм... Ты же не собираешься выгонять меня за это из города? - спрашивает Кроли, ощутимо напрягаясь. - Ну, знаешь, изыди, Сатана и все в таком духе? Азирафаэль надувает губы. - Не понимаю, почему я должен это делать. - О, ну даже не знаю, - фыркает Кроли. - Как насчет... - Кроли, видишь ли, - прерывает его Азирафаэль, - что бы ты не сказал тому бедному торговцу, ты, как и обещал, не вмешался в мои дела, и поэтому я не вижу причин делать то, о чем ты говорил, - после этих слов он протянул падшему бутылку и добавил твердо, почти уверенно. - Ты демон, так что для тебя это естественно. Но это не значит, что мы не можем выпить вместе. Кроли медленно моргает и берет бутылку. Некоторое время они сидят в тишине и созерцают реку. Над черной гладью воды пролетает рой белых птиц и садится на дальнем берегу. - На самом деле, я изменил его, - прерывает затянувшееся молчание демон. - М? - переспросил Азирафаэль, отвлекаясь от своих мыслей. - Прости, что изменил? - Свое имя, - отвечает падший. - Теперь меня зовут Кроули. - Не захотел оставить прежнее? - спросил ангел, с любопытством рассматривая его. - Нет. - Оно звучит практически так же. - Да, но не так, - с ударением говорит демон. - Оно совсем другое. Это другое имя. Азирафаэль задумчиво мычит, обдумывая это. А потом, повинуясь внезапному порыву, он протягивает свою руку с раскрытой ладонью, как это совсем недавно стали делать люди, когда их стало настолько много, что периодически знакомиться с кем-то стало необходимостью. - В таком случае, полагаю... поскольку мы не дошли до этого должным образом: приятно познакомиться, Кроули. Демон - Кроули - с секунду смотрит на протянутую руку, а затем неожиданно смеется, так ярко и поразительно красиво. Он берет ее в свою. - Я тоже рад с тобой познакомиться, Азира... А потом он снова начинает задыхаться, его рвет, и добрая половина вина из бутылки в его руке оказывается в реке, в то время как Азирафаэль, встревоженный, подбегает к нему ближе, чтобы слегка неуклюже и безуспешно похлопать падшего по спине. - О, дорогой, - говорит он и пытается второй рукой нащупать хоть что-то, чем можно вытереть рот Кроули: он все еще кашлял слюной и вином, а от его дыхания исходит слабый, но от этого не менее зловонный запах серы. - О боже, погоди минутку... вот, - ткани, которую он протягивает, конечно, еще секунду назад и не было в его руке, но сейчас на это настолько плевать. Главное, что она справляется с поставленной задачей и в нужный момент исчезает. - Так-то лучше, да? С тобой все в порядке? - Да, в полном, - хрипит в ответ Кроули, согнувшись на собственных коленях. - Кажется, я просто... забыл. - Мне очень жаль, - говорит Азирафаэль. Но чувствует себя таким же бесполезным, как и в прошлый раз, когда промолчал. - Все в норме, - упрямо повторяет Кроули. Он садится, выглядя при этом дрожащим и немного больным. Азирафаэль, обнаружив, что его рука все еще покоится на чужой худой спине, быстро отдергивает ее. - Нда, такой отвратительный вкус во рту стоит, и где же... о черт. Он хватается за перевернутую бутылку, но слишком поздно, чтобы спасти больше пары-тройки глотков. Глубоко вздохнув, Кроули оглядывается по сторонам, а потом хмуро смотрит на реку. Через несколько секунд оттуда обратно в бутылку вытекает тонкая красная струйка красноватой жидкости. Кроули приподнимает бутылку для осмотра. - О, теперь там будет столько воды, - морщится Азирафаэль. - Честно говоря, до этого ее там было не меньше. Азирафаэль фыркает, наполовину смеясь, а наполовину добродушно раздражаясь. Но Кроули просто широко пожимает плечами, прежде чем поднести бутылку к губам и сделать несколько больших решительных глотков, вытирая рот рукавом и отставляя ее в сторону. - Ну... ангел, - с легкой, покорной улыбкой, демон снова протягивает руку. - Думаю, в следующий раз мы выпьем за лучшее вино. - За лучшее вино и удачу, - соглашается Азирафаэль. - И... может быть, перекусим чем-нибудь? На этом они пожимают друг другу руки.***
Дело в том, что Кроули, кажется, все время забывает. В какой-то момент Азирафаэль думает, что он наконец-то запомнил - Кроули называет его "ангел", или каким-то похожим человеческим именем, которым эфирный представлялся смертным в это время, или просто не обращается как-то конкретно - и в следующий, когда они не видели друг друга в течение века или двух, все начинается сначала: восклицание во время приветствия или посередине пьяного смеха, которые мгновенно прерываются демоном, сгибающимся пополам и чуть ли не рассыпающимся в пыль. - Ну это просто... я так думаю о тебе, понимаешь? - пытался однажды объяснить Кроули. - В своей голове я же не называю тебя постоянно "ангелом", я нередко использую твое имя, и поэтому, когда мы вновь встречаемся, я просто называю тебя так по наитию. Значит, ты часто думаешь обо мне, изумляется Азирафаэль, но вслух ничего не говорит. Если Кроули хоть чем-то похож на него, то мысли о его противнике, о представителе его оппозиции на Земле, стали неким подобием фонового гула, ненавязчивого, но вездесущего на протяжении всех пережитых веков. Азирафаэль все время это чувствует: ощущение, что как бы они ни отличались друг от друга и как бы далеко они друг от друга не находились, где-то на Земле есть еще один такой же, и поэтому не имеет значения, сколько времени он случайно пропустит; не имеет значения, как часто он возвращается в поселение или теперь уже город, ищет старые знакомые пути, но находит их изменившимися, а все люди, которых он когда-то знал, уже давно мертвы. Это не имеет значения (или... не имеет большого значения), потому что ангел с неизменной уверенностью знает, что в один из таких дней, в одном из таких мест, он снова встретится с Кроули, и Кроули будет всегда упокаивающе прежним. Опыт научил его, что это может произойти абсолютно в любом месте и в любое время. Эта мысль, вынужден признаться себе в этом Азирафаэль, стала для него обескураживающе утешительной. Так что да, если Кроули хоть немного похож на него, то он полгагает, что знает ответ. Но у всего есть предел, и хватит - значит хватит. Благодаря стечению чрезвычайно неудачных обстоятельств (а также некоторых непродуманных решений с их стороны), он и Кроули оказываются на противоборствующих сторонах битвы. На самом деле, это скорее весьма крупная стычка, но угроза от этого менее реальной не становится, и Азирафаэль прилагает большие усилия, чтобы держаться как можно дальше от демона, без единой надежды на успешный исход. Но до тех пор, пока он не столкнется с ним лицом к лицу, считает он, нет необходимости принимать какие-либо решения о том, как справиться с ситуацией в случае ее возникновения. К сожалению, потоки этой крупной стычки словно имеют собственный разум. Когда он оглядывается в первый раз, то оказывается гораздо ближе к Кроули, чем намеревался изначально. Когда он оглядывается в следующий раз, их разделяет всего несколько человек. И когда он оглядывается в третий раз, то понимает, что ему следовало бы больше сосредоточиться на битве и меньше на том, чтобы оглядываться, потому что в этот момент Азирафаэль попадает в поле зрения Кроули, змеиные глаза которого расширяются. - Ангел! - предупреждающе кричит демон, но меч, невидимый сзади для его пернатого друга, успевает пронзить его прямо между ребер. - Азираф.. нгх... Последнее, что слышит Азирафаэль, опускаясь на колени, - это то, как Кроули снова давится его именем, а последнее, что он видит, перед тем, как картинка перед глазами полностью чернеет - это как один из мужчин, с которыми он сражался на одной стороне, со мстительным удовольствием вонзает свой меч в горло Кроули. Небеса, на самом деле, безумно белые и тихие. Ангельский администратор признает его одним лишь взглядом, с печатью наготове. - То же, что и в прошлый раз? - хочет он знать. - Нет, - говорит Азирафаэль, крепко прижимая руку к груди, чтобы притупить призрачную боль. - Ну вообще да, но сначала я должен кое-что сделать.***
Кроули требуется гораздо дольше, чтобы вернуться. - Они не были в восторге от того, как я пнул мусорное ведро в прошлый раз, - и это все, что говорит об этом демон, когда он, наконец, появляется снова, на этот раз гораздо севернее и почти семь лет спустя. Он окидывает взглядом небольшую приемную, в которой они встретились. - Ты снимаешь комнату? Под каким именем? - О, на этот раз без псевдонимов. Ты же знаешь, что я никогда не был от них в восторге. Нет, сейчас меня зовут "Мистер Азирафель", а вся остальная информация - это мое личное дело, люди очень хорошо относятся к этому здесь, поэтому я подумал, почему бы не сделать так на некоторое время. - Азирафель? - с сомнением повторяет Кроули, изгибая свою тонкую бровь, и... ... и ничего не происходит. Ни кашля, ни рвотных позывов, ни малейшей заминки в дыхании. Азирафель старается не выглядеть невыносимо самодовольным (такие вещи не считаются очень подходящими для ангелов), но его лицо должно выдавать что-то из его чувств, несмотря на его лучшие попытки успокоиться. Кроули, конечно, смотрит на него забавно. - Как так? - О, мне просто захотелось перемен, вот и все, - щебечет Азирафель, элегантно опуская кипу небесных бумаг, которые полностью засорили его более или менее недавнее прошлое. - Оно звучит практически так же, - Кроули качает головой. - Да, но оно не такое же, - говорит Азирафель, хорошее настроение в котором клокотало все больше и больше. - Оно совсем другое, - на этих словах он похлопывает слегка смутившегося Кроули. Он сделал это не потому, что тот подавился благодатью, а потому, что сам этого захотел. А потом разворачивается, чтобы выйти на улицу. - Ужин, мой дорогой? Кроули берет предложенную чуточку позже руку, с радостью позволяя тащить себя туда, где, как уже выяснил Азирафель, подают лучшую еду в городе. Только уже на полпути к их столику его озадаченный хмурый взгляд внезапно проясняется, уступая место удивленному виду выражению лица. - О, - шепчет он на грани слышимости. - Это... о... - Ты что-то сказал, дорогой? - любезно спрашивает Азирафель. Несколько секунд Кроули просто смотрит на него, немного приоткрыв рот и широко раскрыв глаза. Затем он быстро качает головой, крепко сжимая руку ангела, прежде чем отпустить. - Ничего, - говорит он. - Ничего, я... ты... Ты уже пробовал местное вино? - Да, - отвечает Азирафель. - Конечно, я пробовал. Оно превосходно. Он поворачивается, чтобы подать сигнал одному из официантов, и краем глаза замечает, как Кроули произносит его имя про себя, пробуя его на вкус, беззвучно, вполголоса. Когда он слышит прерывистое дыхание Кроули, Азирафелю на какую-то долю секунды кажется, что все это просто случайность... а потом он понимает, что это просто смех, такой же беззвучный, как и многократно произносимое им слово. Когда Азирафель оборачивается обратно, он замечает на лице Кроули мягкую, недоверчивую улыбку. И в этот момент ангел с какой-то необъяснимой и мгновенной уверенностью осознает, что это то, что он будет помнить, что именно эта картина не потускнеет спустя тысячелетия, независимо от того, как долго он проживет и независимо от того, куда его забросит. - Азирафель, - повторяет Кроули, на этот раз вслух. Он склоняет голову набок, осторожно, словно обдумывая, стоит ли делать первый глоток новой бутылки вина. Его глаза начинают ярко сиять. - Думаю, оно мне нравится.***
Кресло-качалка пришло в собственность вместе с этим домом, и вместо того, чтобы быть выброшенным вместе с остальной бесполезной и шаткой старой мебелью, осталось. Просто однажды Азирафель сел в него и немедленно объявил, что оно защищено от любых попыток Кроули отволочь его на свалку. Кроули хихикнул тогда и заявил, что ангел действительно полон решимости совершенствовать свою "стариковскую эстетику", на что Азирафель ответил, что в возрасте более шести тысяч лет он, безусловно, достаточно стар, чтобы делать все, что ему заблагорассудится, спасибо большое. Теперь кресло-качалка нашло свое место на крыльце, глядя на их почти тревожно пышный и зеленый сад. Азирафель, который любит проводить в ней послеобеденные часы за чтением, неторопливо раскачивается взад и вперед, иногда переворачивая страницу, иногда просто наблюдая за бабочками в соседнем кусте гибискуса. Кроули, который любит послеобеденный сон на коленях Азирафеля, медленно покачивается взад и вперед вместе с ним, время от времени обдавая шею читающего своим полусонным дыханием. Когда несколько облаков находят солнце, и ангела с демоном заливает внезапная тень, Кроули шевелится, прижимаясь ближе. Азирафель рассеянно проводит рукой по его спине, отгоняя холод, прежде чем тот успеет превратиться в стаю мурашек у основания крыльев падшего, чем вызывает одобрительное мычание у Кроули. Он, в знак благодарности, начинает лениво поглаживать светлые кудряшки. Солнце снова выходит; зябкость уходит. - Азирафель? - Хм? - Это... это ощущалось по-другому? Когда ты сменил имя, тебе никогда не казалось, что изменилось что-то еще? - Что изменилось? - слегка хмурится Азирафель. - Ммм, - бурчит что-то Кроули. - Неважно. Заложив между нужными страницами закладку, Азирафель закрывает книгу и смотрит вниз. На Кроули. - Что изменилось, мой дорогой? Кроули пожимает плечами. - Ничего. Мне просто стало интересно, ощущалось ли оно менее... менее ангельским, ну ты знаешь. Меньше связи. В конце концов, именно поэтому никто из нас, - он делает руками неопределенный жест, который на их невербальном языке означает Ад и все, что с ним связано, - не должен сохранять свои имена. После Падения. Чтобы отрезать нас от, ну, Него и всего... всего этого. Медленно водя рукой по спине Кроули, Азирафель обдумывает сказанное им. - Нет, не припоминаю ничего подобного. - Да-да, я тоже так не думаю. Может, это все еще небесное имя, в каком-то смысле? Раз ты сделал все официально и все такое. - Просто оно больше не то, что дал Он, - задумчиво говорит Азирафель. - Значит, так оно и есть, верно? Вся принципиальная разница? - он смеется, слегка морщась при этом. - А еще я, конечно, заполнил предостаточно документов, чтобы все было официально. До сих пор думаю, что половину форм они просто выдумали персонально для меня, чтобы просто побыть противными. Никто так и не смог понять, зачем ангелу вообще понадобилось менять свое имя. - Хм, - утвердительно хмыкнул Кроули, немного поерзав. - Это в очередной раз доказывает, что они ни о чем не догадываются, - говорит Азирафель, немного сдвигаясь и намереваясь снова взять книгу. Но у Кроули другие планы - он немного толкает Азирафеля в грудь, на которой до этого мирно сопел, и они оказываются лицом к лицу. Выглядел он при этом весьма решительно. - Знаешь, я ведь тогда ничего так и не сказал тебе, - быстро говорит демон, - но я хотел... или, думаю, я должен был... Эмм... Ну, ты не... тебе ведь не нужно было этого делать, менять свое имя, но ты все равно это сделал, и я думаю, ты должен знать, что на самом деле... На самом деле я был очень благодарен, что ты это сделал, и это... Эх. Что-то вроде того. Это очень много для меня значило... и... И это просто то, что ты должен знать, так что... Да, я просто.., - он кивает один раз, как бы подчеркивая сказанное. - Да. Азирафель медленно мигает. А затем весело смеется, прижимая к сердцу закутанную в кардиган руку Кроули. - О Кроули, дорогой, я так и знал. - О, - растерянно отвечает он. - Хорошо. - Но это очень мило с твоей стороны, что ты сказал об этом, - говорит Азирафель, немного напевая, просто потому, что знает, как это приятно волнует Кроули. - Да, хорошо, понятно, - приглушенно произносит падший, чуть нагибая голову и утыкаясь лицом в плечо ангела. - Я понял. - И не за что, - продолжает все тем же тоном Азирафель, испытывая при этом невероятную нежность, - потому что я действительно... - Ангел, - стонет Кроули. Он вслепую шарит вокруг рукой, и когда находит книгу Азирафеля, шлепает ее ему обратно в руки. - В конце концов, тебе придется привыкнуть к этому, - ангел слегка хлопает его по плечу. - Я пытаюсь, - бурчит Кроули, не выползая из укрытия. - Я хочу. - Я знаю, - отвечает Азирафель. Он все прекрасно понимал. Чтобы привыкнуть к чему-то подобному, требуется гораздо больше времени, чем бесконечно малый промежуток времени. Даже не взвешивая два года против шести тысяч, очевидно, что получается просто огромное количество времени, полного вещей, которые никогда не имели шанса произойти. Это, так или иначе, касается их обоих, но именно демонстрация привязанности, которая является большим, чем простая физическая близость (которую демон может впитывать, как змея солнечное тепло), оказывается чем-то вроде особого вызова для Кроули. Но в этом то и есть прелесть бессмертия, думается Азирафелю (и, конечно, удачного предотвращения Армагеддона). Теперь у них есть все время мира. Он снова берет свою книгу, позволяя маленькому листку соскользнуть со страниц и улететь вместе с ветром. С некоторой осторожностью Кроули принимает одну из своих любимых поз, чтобы вздремнуть (такую, в которой ни один нормальный человек не сможет комфортно пролежать более нескольких минут), обвивая руками шею Азирафеля. Затем, слегка покачиваясь всем телом, он демонстративно раскачивает кресло-качалку взад и вперед. - Продолжим? - бормочет он. - Мне это нравится. Азирафель фыркает, притягивая Кроули ближе, и толкается ногой в пол, мягко продолжая приводить их в движение. - Напомни-ка, что ты там говорил про то, что я держу кресло-качалку? - Я напомню тебе, - говорит Кроули, уткнувшись носом в шею ангела, - что мне тоже далеко за шесть тысяч лет, и поэтому я имею полное право менять свое мнение, когда мне это удобно. Через несколько минут он снова засыпает. Неторопливо раскачиваясь взад и вперед, Азирафель незаметно смещает одно из облаков на небе влево, когда оно начинает медленно заслонять солнце, гладит спину Кроули и продолжает читать.