элитный детский дом

Отабек предпочел смириться. А что ему оставалось делать помимо этого? Юра и Жан-Жак, скорее всего, либо встречаются, либо близки к этому. Алтыну ничего не остается, как продолжить дружить с Плисецким, будто ничего не произошло. (Как бы тяжело это ни было) Уже через двадцать минут Отабек вышел из мужского туалета. Телефон брякнул, намекая, что пора бы его и зарядить. Алтын решил даже не доставать его из кармана. Он спокойно выдохнул, направляясь к своей комнате. Даже попытался приподнять уголки пересохших губ в улыбке. Ничего же страшного не случилось? Юра ему просто друг, соответственно, может встречаться с кем хочет и даже не говорить ни слова об этом Отабеку. Ничего специфического не произошло, а если бы у Алтына и не было этой навязчивой симпатии к другу, то его бы эта ситуация даже никак не задела. Несмотря на эти логичные доводы, Отабек чувствовал себя преданным, даже, если забыть о настолько не нужной влюбленности (Алтыну даже пришлось на несколько секунд остановиться: он так быстро признался самому себе в чувствах к Юре? С Маликом это заняло гораздо дольше времени). Он бы и слова поперек не сказал, если бы Юра начал встречаться с, к примеру, Милой. Это даже бы не вызвало ни капли удивления. Но, серьезно, Жан-Жак Леруа? Которого Юра постоянно поливал говном, при появлении или упоминании которого он воротил нос? Смехотворно. Конечно, в глубине души Отабека все же таилась смутная надежда. Надежда на то, что он все неправильно понял. Отабек без малейшего сожаления срубил корень этой надежды у основания: от неё только больнее. Подойдя к своей комнате и услышав торопливую речь Кристоффа, иногда прерывающуюся хриплым смехом, Алтын сделал вывод, что сосед разговаривает по телефону с кем-то из своих старых друзей. Следовать составленному ранее плану (то есть прийти в комнату и лечь спать, чтобы встать завтра пораньше и доделать домашнее задание) резко расхотелось. Внезапно проснулся голод. Отабек попытался вспомнить свой последний нормальный прием пищи, но в итоге решил не предаваться воспоминаниям и отправился к торговому автомату. Близилось время отбоя: в коридорах не было ни единой живой души, а в нескольких уже выключили свет. Радуясь, что никого не встретил, Алтын подошел к автомату и начал считать мелочь. Отабек думал, хватит ли ему на сендвич с курицей или только на шоколадный батончик. — Привет, Отабек. — услышал он за своей спиной и едва не подпрыгнул на месте. Женский голос? Говорит на русском? Неужто Мила Бабичева? Обернувшись, Алтын подтвердил свои догадки. Перед ним стояла женская составляющая Тройки — Мила. В её ладони также была горсть мелочи, видимо, пришла к автомату за едой, как и Отабек. Заметив, что она как-то взволнованно на него смотрит, Отабек поспешил ответить на приветствие. — Привет. — не решив, что добавить еще, но все равно чувствуя на себе внимательный взгляд синих глаз, Алтын отступил от автомата и махнул на него рукой, пропуская Бабичеву вперед. Та мягко усмехнулась и подошла к машине, оперативно засовывая мелочь. Отабек застыл, слушая звон падающих монет и не зная, стоит ли ему что-то сказать. Может, спросить про Юру? Хотя, зачем ему это. Он доверяет Плисецкому и может спросить непосредственно у него. А скажет ли он правду? — Тебя Юра искал. — как бы невзначай заметила Мила, доставая два сендвича с ветчиной и сыром. Отабек резко напрягся. Юра его искал? Зачем? Сердце упало: неужели видел, как Алтын бесстыдно убегал, после того, как нагло подслушал чужой разговор, хотя и с середины? — Правда? — переспросил Отабек. Бабичева кивнула, начав выскрёбывать мелочь из крохотного отсека. Алтын недоверчиво уставился на неё. И все, она больше ничего не скажет? Что это за внезапный посыл тогда? — Носился по коридорам, как угорелый. — продолжила Мила, усмехаясь. — Скорее всего пошел на крышу. Не знаю, с чего он взял, что ты там, когда ты здесь. Как угорелый? Значит, ему срочно нужно было найти Отабека. Стал бы он так яро пытаться его найти, если бы был зол? Скорее всего, нет. Значит, что-то случилось. Отабек даже забыл про голод, пересыпая мелочь обратно в карман. — Тогда я… пойду его найду. — бросил Алтын. Мила кивнула, будто другого ответа и не ждала. Отабек уже почти сорвался с места, как вдруг решил задать еще один вопрос. Пока Бабичева не ушла. Пока есть шанс. Пока в нем снова колышется надежда. — А Юра и Джей-Джей… - начал Отабек, но так и не закончил. Что он собирался спросить? Встречаются ли они? Может, еще нет. Есть ли у них взаимные чувства романтического плана? Мила может и не знать об этом. — Что? — слегка нахмурила аккуратные бровки Бабичева. Она внимательно смотрела на Алтына, будто эта беседа её и не утруждала. Отабек подумал, что её задерживает: судя по двум сендвичам, Мила проводила время не одна. — Они встречаются? — выпалил Отабек, надеясь, что Мила его поймет. Миле, судя по быстро сменяющимся эмоциям на лице, понадобилось несколько секунд, чтобы понять. Но когда до девушки дошло, она залилась громким смехом, почти хохотом. Алтын нахмурился и почувствовал себя глупо, но решил дождаться, пока приступ смеха собеседницы пройдет. — Ох, Отабек, я и не знала, что ты умеешь шутить. — все еще давясь хохотом, проговорила рыжая. Спешно взглянув на Алтына и, кажется, поняв, что он не шутит, Бабичева вскинула изящные брови. — Юра и Джей-Джей? Ты бы еще спросил, встречались ли Гитлер и Сталин. Это значит, что нет? Отабек нахмурился. — Слушай, я не знаю, что у вас там произошло. — но, судя по выразительному взгляду, Мила догадывалась. Откуда она такая проницательная вообще взялась? — Но Юра и Джей не стали бы встречаться… ни при каких условиях, я на свою красоту могу поспорить. Тем более… Отабек уже успел расслабиться и дать семенам надежды прорасти. Возможно, он и вправду все не так понял. В прошлый раз же так и было. Впрочем, Алтын напрягся на этом Милином «тем более». — Что? — спросил он, но Бабичева лишь покачала головой. Она серьезно именно сейчас решила перестать ему что-то говорить. — Ничего. И вообще, меня ждут, так что… До встречи. — мило улыбнувшись напоследок, Мила развернулась и ушла в сторону лестницы. Отабек бы порассуждал над её словами подольше, но потом его мысли вернулись к самому началу. Юра на крыше. Возможно, он все еще там. Алтын поспешил к выходу на крышу. Им нужно поговорить. Ведь лучший способ решения проблемы — диалог, верно? /// Стадия «ничего не буду делать, может, в конце концов мне кто-то поможет» прошла ровно через двадцать минут, когда Юра замерз до дрожи в костях и постукивания челюсти. Не помог даже бег вокруг себя, взмахи руками и перечисление каждого матерного слова в великом и могучем русском языке. Быстро осмотревшись, Плисецкий оценил свое положение. Приходилось постоянно разминать фаланги пальцев, чтобы ладони не отмерзли с концами, и как можно дальше гнать мысли об Отабеке. Посмотрев налево, Юра обнаружил водосточную трубу. Здание интерната широкое, невысокое: всего три этажа. В принципе, если ухватиться обеими руками за трубу, то можно съехать вниз хотя бы на этаж — а там велика вероятность, что какой-нибудь придурок оставил окно открытым. Плисецкий, впрочем, не спешил исполнять план. Много что могло пойти не так: окно будет закрыто, замерзшие руки подведут… На мгновение Юре подумалось, что именно Отабек загнал его в такую ситуацию. Если бы не он — Юра бы спокойно сидел у себя в комнате и смотрел тупые видео на Ютубе. Тем не менее, злиться на казаха не получалось. Вообще в негативные мысли не получается, когда Юра о нем думает. Плисецкому захотелось дать самому себе под зад: он застрял на крыше поздно вечером в начале марта, а думает совсем не о том! Плюнув и резко растерев бледные ладони, что аж кожу неприятно закололо, Плисецкий подошел к краю крыши. Ладно, была не была: в худшем случае заработает пару синяков и рваные джинсы. Вцепившись в трубу, Юра выдохнул и слегка подтолкнул бренное тело ногами, изрядно матерясь у себя в голове. Одного он все-таки не учел: труба была мокрой из-за дневного дождя. Соответственно, скользкой. Более скользкой, чем неудавшийся скалолаз ожидал. Под сжатое «твою мать» Юра заскользил вниз, царапая ладони о выступы и стукаясь острыми коленями о стены. Лучший, блять, день рождения! /// Отабек прибежал на крышу за считанные секунды: он бежал по лестнице, перескакивая через две, а то и через три ступеньки, и даже один раз чуть не расквасил нос. Когда Алтын, рвано выдыхая, практически упал на дверь, он вдруг обнаружил, что она закрыта. Неужели Юра уже ушел? Или Мила ему соврала? Быстро глянув в знакомый угол, Отабек с удивлением не обнаружил там дощечки. Неужели кто-то просек тайный ход Плисецкого и свел его (ход, не самого Юру, с некоторым волнением добавил Алтын у себя в мыслях) на нет? Или это сам Юра её убрал, чтобы Отабек не пришел? Минуты две он просто стоял посреди коридора, крутя головой туда-сюда в поисках дощечки и пытаясь проанализировать ситуацию. Мысли путались, а сердце не могло наладить свой стук, непонятно, от бега или от чего-то совсем другого. Вдруг, в голову Алтына будто что-то ударило. А что, если Юра все же пошел на крышу, но забыл про собственное изобретение, и дверь захлопнулась? Что, если Юра сейчас мерзнет на крыше? Наверняка в одной своей тонюсенькой олимпийке! Отабек резко сорвался с места. Конечно, есть шанс, что его версия высосана из пальца, но проверка лишней не окажется. Алтын, быстро сориентировавшись, понесся в сторону фойе на первом этаже: оттуда как раз можно было посмотреть, есть ли кто на крыше. В фойе никого не оказалось, но Отабек даже не проверял наличие людей, потому что сразу припал к окну, выглядывая в него. Сначала он даже выдохнул, увидев, что на крыше никого нет, но потом разглядел фигурку на водосточной трубе. Юра. Светлые волосы Плисецкого растрепались, джинсы на коленке порвались, но парень с упорством настоящего солдата полз вниз, к открытому нараспашку окну столовой на первом этаже. Он находился примерно на уровне второго этажа, когда Отабек открыл окно фойе и высунулся туда с головой, собираясь окликнуть друга. — Юра! — крикнул Алтын, надеясь, что Плисецкий его услышит. О да, тот услышал. Юра так резко дернулся и попытался обернуться, что его ладони соскользнули с трубы, отпуская её. Приглушенно выругавшись, Плисецкий попытался ухватиться хотя бы за стену, но и она оказалась слишком далеко. Будто в трансе Отабек наблюдал, как Юра, выкрикнув истошное «Бля», слетел с водосточной трубы и с глухим стуком упал на спину, сразу начиная кашлять и задыхаться при попытке встать. — Юра!