Хрупкий

Обожженные руки касаются белокожего тела и осторожно обнимают. Альбинос в грязной одежде дрожит, вид бурых ожогов пугает его, но объятий он не размыкает. Этого человека он уже не боится, хотя не привык до конца к уродству и глубокому вибрирующему голосу, отдающемуся эхом в голове. — Ты такой хрупкий, Лесли, — произносит Рубен, прижимая парня к себе. Лесли не знает, как на это реагировать, и поэтому молчит. — Такой… — пальцы скользят ниже, к поясу, — уязвимый. Тонкие пальцы аристократа соскальзывают ещё чуть ниже и оттягивают пояс испачканных дорожной пылью штанов. — Ч-то т-ты делаешь? — выдавливает из себя Лесли, но в ответ получает лишь смешок. Обожженные пальцы касаются нежной фарфоровой кожи, перебегают по ней паучками и спускаются ещё чуть ниже, к внутренней стороне бёдер. Парень прерывисто вздыхает, чувствуя поглаживания. — Нравится? Лесли кивает. — Мне продолжить? Снова кивок. — Ничего не даётся даром, Лесли. Ты это понимаешь? Ну конечно, он понимает. Внутри СТЭМ они становятся единым целым, разум одного проникает в разум другого, и Лесли обретает способность логически мыслить, а Рубен — чувствовать. Чувствовать не только ярость, боль и страх, но и ласку, внимание, заботу. И оба, касаясь друг друга, залезая под одежду и мягко целуя чувствуют, что такое любовь.