Мужчина, чьё имя я не могу вспомнить

male! au леди Тремейн | Золушка После неожиданной кончины матери раскрылось истинное лицо твоего отчима. Но он не первый «злой отчим», который притесняет и унижает приёмных детей. Твой сводный брат Дризелл звучал, как назойливая муха, настойчиво пытаясь пробиться в твою голову. В любой другой час ты заняла бы мысли чем-нибудь более приятным, отгоняя назойливые насмешки Дризелла и его не осмеливающегося иметь собственное мнение близнеца Анастаса. Но возвращаясь в реальность, сейчас ты была вынуждена молча претерпевать унижения и выслуживаться перед ними, пропуская через себя догадки о том, что именно Дризелл подставил тебе подножку, когда ты несла утренний чай на второй этаж в спальные покои новоиспечённого лорда Тремейна. — Ты такая неуклюжая! Руки твои так и не обрели уверенную твердость за дни работы прислугой в доме собственной матери, ныне покойной. Ты съежилась на коленях от страха, трясущейся рукой нащупывая осколки чайного сервиза. В расстоянии нескольких сантиметров ты услышала размеренный стук трости, ознаменовавший раннее пробуждение приёмного родителя, не дождавшегося завтрака в свои покои. Насмешки Дризелла резко стихли, даже любимые сыновья лорда Тремейна не смели вести себя недостойным образом перед ним, лишь позволяя себе такие упущения за его спиной. — Я должен был догадаться, что ты не способна справиться с простейшей задачей. — Деревянные полы лестницы заскрипели под тяжёлым шагом. — Я звал тебе больше получаса назад. — Я всё исправлю! Глаза лорда Тремейна сузились, губы сжались. Тебе показалось, что даже разлитый вокруг чай испаряется под ним. Ты и сама не могла ни секунды выдержать этого взгляда. — Когда закончишь с этим, поднимись наверх. Твой разум на мгновение затуманился, когда ты подумала о том, сколько времени тебе опять придётся провести взаперти на чердаке. Но ты устала, слишком устала, чтобы сопротивляться наказанию, злость только заберёт у тебя силы, нежели пробудит в отчиме жалость и сострадание. Как бы там ни было, всё, что ты делала в последние несколько недель оканчивалось неудачно. По крайне мере, время, проведённое взаперти на чердаке, оставляло тебя в полном одиночестве с собой. Пробираясь к сундуку, который служил тебе нередко то сидением, то столом, ты прятала в нём самое дорогое, что тебе досталось в наследство: старое бальное платье покойной матери, её украшения и пару туфель. Мысль об этих вещах заставляла тебя улыбаться и предаваться мечтам. Несмотря на испорченное утро и насмешки сводных братьев, время наказания ты сможешь полностью посвятить себе одной. Ты сможешь закончить своё платье к королевскому балу, и тебе будет всё равно, если лорд Тремейн откажется взять тебя с собой. На твоё имя тоже пришло приглашение — и если так будет надо, ты явишься туда на собственных ногах! Это должен стать час твоей решимости и свободы, когда ты перестанешь быть узницей в родном доме. Ты больше не могла мириться с деспотичным обращением отчима и его сыновей. Ты хотела уйти и никогда не возвращаться обратно.