The Voiceless Woman

«Я ненавижу живых. От них только одни проблемы. Большие проблемы. Всегда и повсюду. Всё, чего касается рука живого человека — становится частью проблемы. Поэтому я стала той, кем меня знают. «Чистильщица». Я убираю человеческий мусор с этих улиц, без тени сомнения пуская в ход самый главный свой аргумент — бензопилу. Именно этот инструмент успешно затыкает глотки или развязывает языки — всё зависит от ситуации. Хотя «затыкать» приходится чаще. Просто припугнуть — толку не будет никакого. Поэтому приходится действовать жёстче и проще. Очки, маска, перчатки и фартук. Ах да! Ещё и бензопила. Она занимает центральное место во всём этом действе. Вы когда-нибудь присутствовали на показательной казни? Видели, как стекленеют глаза приговорённого? А крики? Вы слышали крики тех, кого расчленяют заживо? Впрочем, если судьба даст вам шанс — то вы сделаете правильные выводы, проезжая по мосту, который ведёт в город. Петля Линча висит там не просто ради украшения. Это знак. «Остановись и одумайся или добро пожаловать на тот свет!» Вам сказочно повезёт, если вас просто ограбят. Вытянут ваш кошелёк прямо у вас под носом. Хотя не факт, что это вас натолкнёт на нужные мысли. Да, можно пойти в полицию и написать заявление, но толку от этого ровным счётом никакого. Полицейские сами крадут всё, что плохо лежит. И ваше заявление, после подписания, тут же попадёт в корзину для мусора. И всё. Можете плакать, умолять, кричать, да что угодно делать! Всем на всё наплевать. Поэтому только связки надорвёте и охрипните. Не смирившись с горем, пойдёте в ломбард, заложите что-нибудь ценное, что у вас есть. Поверьте мне — так и будет. Я перевидала не одну тысячу таких бедолаг, которые запросто исчезали на улицах этого города, выйдя за дверь ломбарда или комиссионки. Редким счастливцам удавалось убраться отсюда. Остальные сгинули среди трущоб и подвалов, став призраками. Безымянными призраками. И всё это в течение одного дня. Хотите знать как? Тогда слушайте, если решитесь всерьёз испытать это на себе. Всё в ваших руках. Как я и говорила — вы попадёте в город либо через мост с петлёй Линча, либо через порт. Аэропорт не в счёт — от него одна дорога, через мост. Итак, попав сюда — вы обязательно узнаете, где можно остановиться на ночь, чтобы отдохнуть и прийти в себя от жары. Все, кто услышит этот вопрос, хором скажут - «гостиница Рамсап», возле рынка Чарквам. Кондей, кабельный телеящик (а за отдельную плату вам могут предложить секс-услуги и лёгкие наркотики, но лучше не соглашайтесь и сделайте вид, что не поняли намёка). Так вот, узнав, что есть такая ночлежка, вы спросите снова — а как туда попасть? И тут же оживятся таксисты! Одно предложение лучше другого. Только одно но — пока вы будете ехать, вас провезут по всему городу, чтобы «намотать счётчик». Да и таксист потом, будет в числе первых, кто сообщит, где вы остановились. Ему заплатят за это, без вариантов. Вам ещё не страшно? Нет? Тогда пойдём дальше. Итак, вы вышли из машины и увидели перед собой обшарпанное здание с тусклыми неоновыми вывесками. «Гостиница Рамсап» - а там вас ждут клопы-шизофреники, тараканы-героинщики и крысы-кетаминщицы. Ни одной здоровой твари вы там не найдёте. Потому что за плинтусами и в подполах столько было спрятано и забыто, что точной цифры доз, грамм, пакетиков - не знает никто. А представители фауны всем этим поживились, без особого разбора. И сторчались дружно, поскольку запасы быстро иссякли, а пополняемость редкая. Поэтому при входе в этот сарай, не удивляйтесь, если увидите плешивую костлявую крысу, которая будет сидеть на полу и рычать на собственное отражение, расфокусировано вращая глазами, как хамелеон. Это уже в порядке вещей. Портье. Сейчас там сидит Рамон, вполне опрятный сутенёр средних лет, то ли мексиканец то ли аргентинец. Он и сам не говорил никому. Да его и не спрашивали. А до этого был Снап. Камбоджиец. С замашками садо-мазохиста и вечным нервным тиком, который вводил в ступор всех, кто рискнул сюда зайти. Портье встретит вас без особого радушия, но и не прогонит. Вся соль в том, что если вы предложите на несколько долларов (ну или на худой конец - батов) больше, чем указано в прейскуранте, то отношение к вам будет вполне благодушное. В меру, конечно, но будет. Но вы вряд ли догадаетесь да и намёки портье не поймёте. Поэтому вам просто дадут ключ от номера триста тринадцать и потребуют плату за неделю вперёд. Вы возмутитесь, но перспектива ночёвки под открытым небом (хотя и по ночам тепло, здесь, но в четырёх стенах уютней) вас не устроит и, скрипнув зубами, заплатите оговорённую портье сумму и возьмёте ключ от номера триста тринадцать. Мышеловка захлопнулась. Если вы не ушли сразу, услышав цену, то теперь — пошёл обратный отсчёт. Но сейчас не об этом. Итак, вы взяли ключ, портье взял деньги и вычеркнул вас из своей памяти (да и из списка живых вас вычеркнул) и вам нужно попасть в номер триста тринадцать. Можно на лифте — какая гостиница без подъёмника? Вот только лифт застрял между первым и вторым этажом лет эдак.... короче, Берлинская стена только-только строилась и мистер Чан ещё не был офицером полиции Гонконга. Да и в самом лифте чей-то скелет лежит. Видимо того бедолаги, который не доехал до нужного этажа и умер, игнорируемый всеми. А труп, в смысле плоть... Я говорила про тараканов и крыс? Вот они и того, «уборку» сделали. Аккуратно отполировав кости скелета. Вариант с лифтом не прошёл? Тогда пойдём по лестнице. Уж без лестницы то явно никак! Но пока будете подниматься — глядите под ноги. А то и дыры в ступенях есть, от выстрелов или чьей-то головы, которая упала раз пять или семь на одну и ту же ступеньку. Спящий в луже собственных слюней бродяга, сидящий на площадке между этажами — вряд ли вас удивит. Даже портье на него не обращает внимания. Потому что этот бродяга почти всё время спит. Чем он питается и когда бодрствует (если вообще бодрствует) — никому не известно. На пролётах, ведущих на третий этаж — ничего примечательного. Только граффити да окурки на полу. Ну и скелет крысы в углу коридора, в паутине. И сам паук рядом, с простреленной башкой. Но больше ничего примечательного. И вот, вы добрались до двери номера триста тринадцать. Почему портье дал вам ключ именно от этого номера? И почему всех приезжих селят именно сюда? Этот номер — единственный в гостинице, где установлена входная бронедверь. «Стальной шлем» её иногда называют. Зачем эта штука тут вообще нужна? Очень просто — если вы не тугодум и не клинический оптимист, то вы сможете воспользоваться теми десятью секундами, что будут у вас, пока дверь будут выламывать. А как вы хотели? Думали, что придя в номер и кинув вещички на кровать, спокойно рухнете рядом и будете тихо посапывать? Ага, держите карман шире! Не успеете вы и глазом моргнуть, как в коридоре послышатся шаги, а потом стук в дверь. В вашу дверь. Вы наверняка не откроете, всё-таки в полусонном состоянии вам явно будет не до этого. А вот когда прозвучит первый выстрел... Если лёжа на кровати, увидите надпись на потолке «Спасение там!» и стрелку направления — не раздумывайте и прыгайте в окно. Третий этаж? Высоко? Ну тогда откройте дверь в номер. И не успеете сказать «мама», получив по потрохам из десятка стволов! Да, в первый раз, да, не умеете спускаться по трубе водостока. Ничего, под аккомпанемент выстрелов и ругань, быстро осилите сию науку. Как только спуститесь вниз, соскользнув по трубе, то бегите в сторону мусорных контейнеров, что стоят вдали, по левую сторону от вас. И старайтесь бежать ближе к правой стороне переулка — так у вас будет больше шансов не получить пулю из окна номера триста тринадцать. И вот вы бежите, глаза расширены от ужаса, сердце готово выпрыгнуть из груди, но тут, неожиданно из темноты покажется автомобиль, с тремя пассажирами внутри. И они явно кого-то ждут. Вот только странно смотрятся вместе — монахиня с сигаретой в зубах, девушка с двойной кобурой и татуировкой на руке да парень, по виду — типичный клерк, устало облокотившийся на руль. И именно эта троица предложит вам прокатиться с ними. Не бесплатно, конечно. Самое главное — торгуйтесь, пока бежите. Ста тысячами не отделаетесь, это без всяких оговорок. И если уболтаете этих ребят, то получите шанс спастись. Правда, вас оберут до нитки и снова провезут через весь город. А пока будете ехать, ещё и в перестрелке поучаствуете. Выстрелы, ругань, дрянной табак и хохот монахини — под эту «музыку» вы прикатите в док. Якобы к спасению, но... ... - Фредерика! Фредерика? Просыпайся, ужинать! «Что происходит? Я спала?» - Вставай, ужин готов. «Ужин? Я так долго спала? Я же всего на полчаса прилегла, где-то в начале третьего...» - Как ты любишь — запеканка с грибами и сыром. «Лоттон приготовил её для меня? Это... как?» - Вставай вставай! А то всё остынет. «Хорошо, встаю и иду ко столу...» «Лоттон собран и спокоен. Случаются такие редкие моменты, когда с него слетает вся эта пафосная шелуха. И он становится простым парнем, только одетым как герой комикса. Но надо отдать должное — готовит этот парень здорово. Уж что-что, а этого таланта у него не отнять.» - Так вкусно. Спасибо. «Он замирает на секунду, глядя на мой синтезатор речи и робко улыбается.» - Рад, что тебе нравится. Приятного аппетита! «И всё-таки он хороший. Даже не смотря на то, что ведёт себя порой как последний дурак.» - Лоттон, скажи - а я... тебе нравлюсь? Как девушка? «У него сердце не остановилось? А то он даже побледнел. А я просто спросила, без всякой подоплёки.» - Ну... это, я... вообще то... Вроде как, только, что... Шеньхуа, как она... - Не забивай голову, просто спросила. Отличная запеканка. Спасибо! «Ну вот, вроде пришёл в себя. И ожил. А мне он нравится, даже не смотря на все его закидоны...» «После ужина снова играемся с приставкой. А что ещё делать, если работы нет? Обновляем свои же рекорды. Стрелялки, гонки и прочая лабуда. И вот сейчас, когда решили прерваться, он собрался с силами и спросил». - Фредерика... А ты... как ко мне относишься? «Он так забавно краснеет от смущения». - Ты хороший. И я не сделаю тебе ничего плохого. Честно. «Стараюсь улыбнуться ему как можно более «дружелюбно». Всё-таки он очень к этому чувствителен. К эмоциям и всему такому прочему...» - Оу... спасибо. Искренне! «Взрослый парень, а радуется как юнец, очень открыто... Нет, я НЕ ненавижу всех живых. Лоттон хороший, поэтому я не сделаю ему больно, ни за что...»