Навесь на меня ярлык (я сделаю конфетти) Give Me A Label (I'll Make Confetti)

      После еды Майкрофт и Грег возвращаются в их спальню на второй круг вручения подарков. Майкрофт вытаскивает из-под кровати два упакованных подарка, и Грег удивляется, какого чёрта он их не заметил, когда прятал там же мамин подарок.              Майкрофт вручает первый, и Грег нетерпеливо рвёт обёрточную бумагу.              — О боже мой, круть, — выдыхает Грег, поднимая худи Green Day и футболку. Худи American Idiot Грег узнаёт по сайту Green Day. Спереди чёрного худи красуется надпись «Green Day`s American Idiot», на обоих рукавах — пять белых звёзд, а сзади — белый кулак, сжимающий красную ручную гранату, прямо как на обложке альбома.              На чёрной футболке есть неоново-розовое с белым изображение двух гитар, ударной установки и усилителей, а также надпись «Green Day» и «21st Century Breakdown» поверх усилителей.              В общем, эти два предмета одежды — охуительно потрясающие, и Грег осторожно откладывает их в сторону, прежде чем наброситься на своего парня с основательным поцелуем. Они чуть не роняют с кровати синтезатор и вынуждены прерваться, чтобы поспешно опустить его на пол, прислонив к столу, прежде чем продолжить целоваться.              Когда их губы радуют глаз припухлостью, а волосы и пижамы приобретают неопрятный вид, Майкрофт с улыбкой отталкивает навалившегося на него Грега:              — Не забывай о другом моём подарке.              —Ах да, — краснеет Грег и слезает со своего парня. — Хотя этого достаточно, серьёзно, — добавляет он, поднимая футболку и толстовку. — В смысле, они просто потрясающие.              Майкрофт усмехается и поднимает другой запакованный подарок: маленький и квадратный; Грег предчувствует, что это CD.              На самом деле там два компакт-диска: ¡Dos! Green Day и White Noise The Living End. Грег расплывается в улыбке и откладывает их оба в сторону. — Спасибо, Майкрофт. — Он наклоняется, чтобы поцеловать своего парня. — Серьёзно, это лучшие рождественские подарки на свете. Никто и никогда не доставал мне вещи группы или мерч фандома.              — Мои подарки не такие вдумчивые, как твой, — бормочет Майкрофт, взглянув на синтезатор, стоящий у стола.              — Эй, нет, такие же. Я люблю Green Day, а у меня всего, типа, две их футболки: одна с первого и единственного раза, когда я видел их вживую, а другую я купил в каком-то дешёвом магазине фунтов за десять. Худи охрененно классное, Майк, и ты знаешь, я люблю компакт-диски. Подарки потрясные, понимаешь? И продуманные.              Майкрофт открывает рот, чтобы продолжить спорить, но Грег успевает прервать; языком. Майкрофт что-то неразборчиво мычит и позволяет Грегу забраться к нему на колени, вынуждая откинуться назад. Лестрейд с закрытыми глазами уже энергично трётся о него, основательным поцелуем выгоняя из головы Майкрофта все мысли о споре.              И, конечно же, их в очередной раз прерывает Мэгги.              — Я отчаливаю! — сообщает она, когда Грег скатывается с Майкрофта. — Ведите себя хорошо, — подмигивает она и ухмыляется, когда Грег хмуро на неё косится. — Не позднее трёх, Грегори. — Мэгги не двигается с места, пока пара не кивает.              Дождавшись звука закрываемой входной двери, Лестрейд прочищает горло:              — Итак, э-э… У меня есть кое-что ещё, не забыл?              Майкрофт хлопает глазами, вынужденный отбросить мысли о сексе и губах своего партнёра, чтобы вспомнить, о чём тот говорит.              — О, точно. Мы могли бы заняться сексом, а потом уже перейти к подарку.              — Гм… Лучше сначала подарок, — бормочет и слегка краснеет Грег, когда Майкрофт выгибает бровь, но наконец кивает и садится прямо.              — Хорошо. Поторопись, чтобы мы могли заняться сексом.              — Ты само очарование, — закатывает глаза Грег.              — И ты это любишь, — ухмыляется Майкрофт.              Грег лишь смеётся и встаёт, потягиваясь, пока направляется к… гитарам? Гений хмурится, когда Грег поднимает с подставки синюю акустическую гитару. Майкрофт хранит электрогитары в футлярах между шкафом и углом спальни, но достаточно часто играет на акустической, чтобы оставлять её на подставке. Почему Грегори?..              Грег говорит Майкрофту сесть на край кровати, а затем идёт к комоду и свободной рукой что-то настраивает на проигрывателе компакт-дисков.              — Так, э-э… — мямлит Грег, не поворачиваясь, — помнишь, давным-давно ты спросил о мозолях на пальцах и почему я учился игре на гитаре?              — Да… — тянет Майкрофт.              — Я тогда сказал, что у меня есть план, — продолжает Грег, вытаскивая медиатор из коробочки, которую Майкрофт хранит на комоде. — Вот он, эм, тот план… и я придумал его сто лет назад, что хорошо, ведь мне потребовалась целая вечность, только чтобы выучить блинские аккорды, необходимые для исполнения песни. И я всё ещё отстойно играю, поэтому, э-э… не возненавидь меня за то, что я её залажаю, ладно?              — Грегори, что…              — Просто послушай. — Грег быстро нажимает кнопку CD-проигрывателя и торопится сесть на стул, крутанувшись по деревянному полу, пока не садится перед Майкрофтом. Из проигрывателя начинает играть нежная музыка, в то время как Грег быстро располагает пальцы на струнах.              — Раз, два… раз, два, три, четыре, — бормочет Грег, отрешённо бренча перед тем, как по-настоящему начинается песня; он с небольшой неловкостью перебирает струны, но ясно, что он практиковался, и Майкрофт улыбается, слушая.              — Люби меня сильнее, чем кто-либо другой, скрась всё, когда мне грустно, скажи мне, что я особенный, даже когда я знаю, что это не так, — ласково поёт Грег под собственный аккомпанемент (теперь скорее сосредоточившись на аккордах, а не на щипании струн) и CD. — Утешь меня, когда меня ранят так сильно, что я чуть не схожу с ума, я так рад, что нашёл тебя, — продолжает Грег, не отрывая взгляда от пальцев, которые прижимает к грифу гитары. — Я люблю быть рядом с тобой…              Майкрофту требуется секунда, но когда он узнаёт песню, чуть не падает с кровати: 1, 2, 3, 4 Plain White T`s.              — С тобой всё так просто.              У Майкрофта пересыхает во рту.              — Это так же просто, как раз, два… раз, два, три, четыре…              Грег наконец поднимает глаза на Майкрофта, и их взгляды пересекаются, пока Грег поёт припев.              — Единственное, что нужно сделать: сказать тебе три слова, — поёт Грег, внимательно глядя на Майкрофта, — я люблю тебя…              — О, — полной грудью выдыхает Майкрофт, распахнув глаза.              — Есть только один способ сказать эти три слова, так я и поступлю… Я тебя люблю…              Песня звучит не идеально: паттерн не совсем верен, а пальцы соскальзывают со струн, из-за чего аккорды слегка отличаются. Да и грубый голос не совсем подходит песне.              Но для Майкрофта она звучит потрясающе. Просто невероятен тот факт, что Грег приложил усилия, чтобы выучить для него песню, песню, в которой говорится: «Я люблю тебя». Это самый идеальный и прекрасный подарок за всю жизнь Майкрофта Холмса.              Грег снова сосредотачивает взгляд на двигающихся по гитаре пальцах, поскольку недостаточно уверен в своих умениях, чтобы полагаться на мышечную память.              — С самого начала люби меня больше, собери меня по кусочкам, когда я в раздрае, расскажи мне то, о чём никогда не расскажешь даже самым близким друзьям…              У Майкрофта ёкает сердце. Господи, у него слёзы наворачиваются на глаза.              — Утешь меня, когда меня ранят так сильно, ты лучшее, что есть в моей жизни, я так рад, что нашёл тебя… я люблю быть рядом с тобой… с тобой всё так просто… это так же просто, как раз, два… раз, два, три, четыре… Единственное, что нужно сделать: сказать тебе три слова. — Грег снова поднимает взгляд на Майкрофта и поёт следующие несколько слов таким ясным, серьёзным голосом, что Майкрофт чувствует, как щиплет глаза. — Я люблю тебя. Есть только один способ сказать эти три слова, так я и поступлю… Я тебя люблю… Я тебя люблю…              Грег изо всех сил старается сыграть гитарное соло, правда пытается.              — Бля, — матерится Грег, когда в очередной раз дёргает не ту струну. — Погоди… эм… раз, два, три… четыре…              Майкрофт смеётся, но не над Грегом: он расплывается в улыбке, шмыгая носом от необходимости сдерживать слёзы. Ведь благодаря этому — именно так, здесь и сейчас — весь этот момент идеален: Грег лажает, матерится, путает аккорды и струны, из-за необходимости считать такты не особо может петь вовремя… как раз поэтому всё потрясающе.              Потому что Грег — настоящий человек, охуенно любящий Майкрофта Холмса. Парень, на которого Майкрофт сначала положил глаз, затем стал симпатизировать и наконец влюбился; Грег Лестрейд с его неопрятными причёской и одеждой, острым языком и пристрастием к сигаретам и алкоголю, очаровательной улыбкой, тёмно-карими глазами и большими мягкими пальцами… он любит Майкрофта; он беззаветно, на сто процентов влюблён в Майкрофта Холмса.              Молодой человек, с которым Майкрофт проводит каждую свободную минуту последние четыре месяца; парень, благодаря которому он смеётся, улыбается и испытывает удовольствие; совершенно удивительный парень, который попытался разучить чёртову песню, просто чтобы рассказать Майкрофту о своих чувствах.              Причём без каких-либо колебаний: ни сомнений, ни страха, ничего. Грег его любит, и это он признаётся Майкрофту. Это он вручает Майкрофту своё сердце и доверяет гению заботиться о том, заботиться о нём, любить его в ответ.              Прямо как Майкрофт много недель назад сыграл песню для Грега: когда Майкрофт взял свою гитару и сыграл A Lonely September для Грега, пытаясь рассказать ему о своих чувствах. Грег уловил это, понял и теперь делает то же: через музыку показывает Майкрофту, что чувствует.              Наконец проронив слёзы, Майкрофт улыбается сквозь них. У него в груди до боли быстро бьётся сердце, пока Грег продолжает бренчать невпопад, залажав несколько аккордов, а сорвав голос, он матерится и закусывает губу.              Лестрейд выпячивает язык, а потом прячет, когда возобновляет пение.              — С тобой всё так просто… это так же просто, как раз, два… раз, два, три, четыре… Единственное, что нужно сделать: сказать тебе три слова. — Грег снова поднимает на него взгляд. — Я тебя люблю.              Майкрофт смеётся, будучи не в силах сдержать улыбку, а Грег ему подмигивает.              — Есть только один способ сказать эти три слова, так я и поступлю… Я тебя люблю… — На этот раз Грег даже не пытается зажимать струны, а просто играет аккорды, попутно улыбаясь Майкрофту. Я тебя люблю… — мурлычет Грег.              И внезапно песня подходит к концу, и Майкрофт вытирает глаза, пока Грег исполняет последние аккорды и напевает несколько последних строк.              — Раз… два… три… четыре… Я тебя люблю… — Он улыбается Майкрофту и в последний раз повторяет: — Я тебя люблю…              Песня заканчивается, и диск воспроизводит её по новой. Грег вскакивает на ноги, чтобы выключить проигрыватель, а когда в комнате воцаряется тишина, он плетётся обратно к стулу.              — В общем… эм… да, — нескладно запинается Грег, переминаясь с ноги на ногу и теребя струны.              Майкрофт по-прежнему сидит, немного онемев, поэтому Грег принимается несвязно лепетать.              — Я просто, ну, знаешь, недавно осознал, что на самом деле чувствую к тебе, и мне нужен был способ это сказать, а ты сыграл для меня ту потрясающую песню тыщу лет назад, до того, как мы стали встречаться, признавшись мне в чувствах, поэтому я подумал, что было бы круто сделать то же самое, и я знаю, что получилось, наверно, дерьмово — в смысле, на самом деле я не умею играть — но я думал, что это будет, ну, знаешь, мило… и я сказал это не для того чтобы ты ответил тем же, ты не обязан, я просто хотел, чтобы ты знал…              Грег наконец замолкает, когда Майкрофт подаётся вперёд, забирая гитару из рук и прислоняя её к их столу. Грег таращится на него, поджав губы, а Майкрофт поворачивается обратно.              — Скажи это.              Грег хлопает глазами.              — Скажи это, Грегори.              Грег делает глубокий вдох.              — Я люблю тебя.              Майкрофт сталкивает их губы, и Грег удивлённо моргает, но нерешительно отвечает на поцелуй. Когда они отстраняются, Майкрофт широко улыбается.              — Хм…              — Я тоже тебя люблю, — выпаливает Майкрофт.              — Э-э… да? — Его парень расплывается в глупой улыбке.              — По-настоящему люблю, — кивает Майкрофт. — И я говорю это не просто в ответ на твоё признание. Я люблю тебя, Грегори.              Грег, если такое возможно, улыбается ещё шире:              — Потрясающе.              Майкрофт усмехается.              — Так, э-э…              — Это было прекрасно.              — Да? А я думал, ужасно, — признаётся Грег.              Майкрофт улыбается.              — Просто ты только начал учиться играть, и да, ты несколько раз накосячил, но это самое милое, что для меня когда-либо делали. — Он наклоняется вперёд, чтобы снова поцеловать Грега.              Как только они отлипают друг от друга, он, глядя на своего партнёра, говорит как на духу:              — Я люблю тебя, Майкрофт. Я не хотел, чтобы получилось как раньше, когда я отрицал, что запал на тебя. Когда до меня дошло, что я люблю тебя, я захотел тебе признаться. И… это мой способ.              Майкрофт улыбается.              — Это было прекрасно, Грегори. Огромное спасибо.              — Не за что, — ухмыляется Грег.              Всё с той же улыбкой Майкрофт сокращает расстояние между ними, прильнув к губам Грега. Они нежно целуются в течение нескольких минут, прежде чем Майкрофт отстраняется, чтобы снова повторить признание в любви.              — Я тоже тебя люблю, — отвечает Грег, чувствуя себя идиотом. Но от этих трёх простых слов у него внутри всё переворачивается, и, если можно судить по румянцу Майкрофта, с ним происходит то же. — Гм… так мне перепадёт рождественский секс, да?              Майкрофт толкает его назад на кровать и хватает подушку Грега.              — Нет, пощади! — кричит Грег, когда Майкрофт начинает его бить.              — Никогда!              Они хихикают и бьют друг друга подушками Грега до изнеможения.