В погоне за небом

На самом деле, Чонгук с огромной радостью находился бы сейчас не здесь, а рядом с Суджин, которая осталась в отеле. Правда, стоило уточнить, в отеле, где остановился сам Чон, а не там, где её нашёл отчим. И ничего удивительного, что её друзья рванули за Су, а сама девушка попросила просто оставить её в покое и дать ей время прийти в себя. Гук же решил, что пока его не будет, самым верным решением может быть соглашение пустить Чанёля и Чжунэ в его номер, где Со сообщила, что ляжет спать. За окном уже темнело, а это означало лишь то, что работники следствия слишком уж долго разбирались со всеми имеющимися бумажками, чтобы провести опрос. Мороки, конечно, добавил и сам Чон, поскольку пришлось ждать разрешения о его присутствии. В допросную ему запретили заходить, однако в комнате, откуда всё прекрасно видно и слышно — договориться смогли. Чонгук ехал в участок в самом ужасном расположении духа после того, как Суджин сообщила ему о заказчике, на которого намекнул Дальсу. Или, точнее, говорил прямо, не упоминая имени. Даже противно становилось от того, как так можно было поступить. Ну ничего, Чон и с этим разберётся, как только вернётся в Сеул. Главное — нужно сделать так, чтобы никто из семьи Им больше не смог выехать из страны. В комнате его уже ожидал начальник отдела, хмурящий брови и нервно поглядывающий на сидящего в допросной Дальсу. Чонгук не удержался от хмыка, отлично понимая, что кому-то могли уже неплохо заплатить, чтобы скандал замяли. Особенно учитывая тот факт, что стоило зайти в номер Чона, как им набрали из полиции и сообщили, что девушке можно не приходить на дачу показаний. — Я распечатал фотографии, попрошу задокументировать в личном деле, — Чонгук прищурился, на ходу выдавая то, по какой причине приехал — проследить, чтобы одна особо важная тварь не вышла из застенок… примерно никогда. — Вы ведь и сами понимаете, что это лишь формальность. Он отделается штрафом, не более, — начальник и бровью не повёл, спокойно смотря на Дальсу и дальше. Его совершенно не интересовали снимки, которые протягивал Чонгук. Могло бы даже сложиться впечатление, будто всё было уже давно решено. Ну да, по закону всего-то пятнадцать миллионов вон, а не заключение минимум лет в десять. — Он должен проходить не только по 257 статье, но и по 297, и по 305-2. — У вас нет ни одного доказательства, вы ведь в курсе? — мужчина повернулся к Чонгуку, внимательно рассматривая того. Отлично понимал, кто перед ним, поэтому старался как можно тише сглатывать, уповая на собственное спокойствие на лице и общую видимую невозмутимость. — Свидетели его признания есть, — возразил Чон, однако в ответ встретил только отвёрнутую голову и наглую усмешку. — Сколько вам заплатили? Вы ведь не допрашивали его и не собираетесь, он здесь для виду сидит. Наверняка сейчас один из следователей будет его показушно трясти, чтобы я от вас отъебался. А эта гнида, отделавшись штрафом, пойдёт и дальше гулять по улицам. — Господин Чон, попридержали бы вы язык. Чонгук пошевелил челюстью, злясь только больше. Взглянув на следователей, которые стояли рядом со своим шефом, Чон понял главное — они были того же поля ягоды, что и их начальник. Зато тех ребят, которые прибыли на место преступления, Гук не видел, что невольно наталкивало на мысль — их тоже постарались максимально отстранить, ведь он отлично видел взгляд той девушки. Она сочувствовала Суджин и явно хотела добиться справедливости. — Первой полетит ваша голова, вы ведь в курсе? — Вы мне сейчас угрожаете? Я ведь и посадить за это могу. Мужчина явно довольствовался своим положением. Интересно было только одно — плательщиком в этом случае тоже была Сумин или уже её папочка? Чёрт бы побрал всю их семейку. Мало Чоны устроили им, так они решили, что можно действовать через Суджин. — Предупреждаю. У меня больше власти и денег, чем у того, кто вас купил. Так что советую подумать ещё раз, стоит ли вам отпускать эту мразь и закрывать его дело. Больше делать здесь было нечего. К сожалению, начальник не внял его предупреждениям, строя из себя важную и наглую шишку. За ним не могли стоять совсем верхушки, но то, что поделился он с ними от души — факт. Выйдя из участка, Чон сел на заднее сидение машины и махнул Юнхёну, чтобы тот вёз его дальше. Эту ситуацию стоило как-то решать на более высоком уровне, нежели с низами, которые решили благополучно закрыть глаза. — Как всё прошло? Юнхён вывел из мыслей Чона, заставив отвлечься от гнетущего продумывания, кому ему позвонить первым и за какие ниточки дёрнуть. К счастью, закрыть глаза на заявление Суджин, которое она всё-таки написала, передавая его следователям, полиция просто не могла. Да ещё и учитывая тот факт, что Су делала это на камеру, о чём озаботился Чонгук самолично, якобы перестраховываясь, но на деле — прекрасно понимая, по какому сценарию всё пойдёт. — Почти как я думал. Правда, я рассчитывал, что он вызовет меня к себе в кабинет, предложить заплатить ему побольше. — Может, набивает цену? Чонгук покачал головой. Скорее всего, ему предложили не только сумму, но и что-то ещё. Другого объяснения Чон не видел абсолютно. А иначе как такое могло произойти? К тому же, были предположения, что был замешан и судья, который будет вести суд, поэтому и присутствовала такая уверенность во всего лишь штрафе. Пока Гук хмурил брови, у него зазвонил телефон. Ему звонил дедушка, скорее всего, поинтересоваться тем же вопросом, что и Юнхён. Мужчина узнал о ситуации от секретаря Чонгука, но успел только прислать смс-ку, чтобы внук набрал его после того, как выйдет из участка. Не звонил специально, зная, что родственнику было не до деда на тот момент. — Они хотят выдать ему штраф и закрыть на этом дело. Даже если дойдёт до суда. Чонгук говорил прямо, не опасаясь, что на том конце провода его могли не так понять. Он даже чётко представил, как дед тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, как делал каждый раз, когда ему приносили плохие вести. — Доведём это дело до суда, — спокойно сказал Чон Сэхо. — Я уже поговорил с нашими юристами. Притянуть Дальсу к ответственности не сложно, самое главное будет вывести его на эмоции, тогда он просто сознается во всём сам. Но я сомневаюсь, что твоя девушка согласится присутствовать, чтобы давать показания в суде. Чонгук поджал губы, подавляя желание стукнуть что-то как можно быстрее. Потому что Суджин не согласится. Его Небо не сможет пойти на такой ответственный шаг. Она и с тем, что произошло, справилась пусть и на «отлично», но теперь разбитая, наверняка, лежит у него в номере. Сильная, Чон не сомневался, даже давал себе отчёт, что она сказала бы «да», но ему не хотелось. В таком случае он будет беспокоиться о её моральном состоянии, переживать, чтобы её не пошатнуло сильнее. — Не согласится. — Ты всё равно попробуй поговорить с ней. Как я понял, девочка она у тебя сильная. Больше дед не сказал ни слова, молчал в трубку следующие секунд сорок, будто давая Чонгуку переосмыслить всё, что только что было произнесено. И Чон понял. Как тут не понять? Юристы, конечно, и без того могли засадить Дальсу, найти всю подноготную, напомнить о каждом ужасе, который тот творил. А что дальше? Это точно поможет? Или и из этой херни выкрутится? — Я знаю, кто заказчик, — медленно произнёс Чонгук, словно пытаясь так подготовить деда. — Подозреваю, за закрытие дела заплатили они же. Сэхо вздохнул, но продолжил молчать, ожидая всё-таки услышать имя. И сам знал, о ком говорил внук, но почему-то не верилось, что после всего кто-то из их семейки решился на подобное. Как только наглости хватило. — Им Сумин. Произнёс. Сказал и даже глазом не моргнул. Главное, что на душе стало легче. Пусть не полностью, только вполовину, но стало же! — Я знал, — дед явно кивал в трубку, хоть Чонгуку и не было видно этого жеста. — Ты хочешь разобраться с ней сам, я правильно понял? — А у тебя есть идеи, как опустить её на настоящее дно? — усмехнулся Гук, осознавая, что охотно пошёл бы на это. — Потому что у меня — да. — Останавливать не собираюсь, но сильно не светись и не наделай откровенных глупостей. Не хватало ещё, чтоб тебя посадили. Чонгук отключился сразу же после этих слов. Нет, за решётку ему точно нельзя. Ничего слишком опрометчивого делать и правда не стоило, но, поскольку дед занимался делом Дальсу, Гуку оставалось надавать по заднице одной особо надоевшей ведьме, уничтожив её окончательно. Они сильно не рылись в настоящем дерьме именно что дочерей семьи Им, теперь же для них неудачно сложились карты. Пришла пора платить по счетам, Сумин. Ты слишком сильно задолжала. Но это будет совсем немного позже, через несколько дней, когда Чонгук вернётся в Сеул и займётся ею. Заодно и выяснит, кто именно заплатил полиции за Дальсу. Тогда в суде ещё и дела этих ублюдков рассмотрят — будут обязаны. — Мы на месте. Стоило машине остановиться, Чонгук кивнул и, бросив, что его секретарь на сегодня почти свободен — если не учитывать тот факт, что ему было поручено выяснить всё о Сумин, — направился быстрым шагом в отель. Он слишком устал за сегодня, чтобы думать ещё больше. Нужно отдохнуть, чтобы с новыми силами ринуться в бой. У него не так много времени осталось на его небольшую передышку, которую он сам себе дал. А ведь всё было закончено! Всё было прекрасно, но некоторым тварям на месте не сиделось, упаси Господь их души. Хотя нет, не стоит. Такие, как они, не заслужили радости после смерти. Именно так считал Чонгук, вспоминая всё, что натворил Дальсу. Наверняка, Им Сумин была ничем не лучше. В номере был включен телевизор, по которому крутили развлекательную передачу, а вперемешку с фразами ведущих был слышен смех — Суджин и её друзей. Похоже, девушка всё-таки побоялась остаться одна, поэтому попросила Чанёля и Чжунэ не уезжать, когда проснулась. Чонгук только надеялся, они не доставали её какими-нибудь тупыми вопросами о её прошлом и травмах. Это было ни к чему. Это было бы лишнее и совершенно ненужное действие с их стороны. — Хорошо устроились. Чонгук облокотился о стену, наблюдая, как три головы одновременно повернулись к нему. Суджин поднялась буквально в то же мгновение, и худенькое тело практически полетело в его сторону. Девушка была сразу же укутана медвежьими объятиями и поцелована в макушку. Слава всем богам, что с его Небом всё было хорошо. — С возвращением, — практически просипела, ощущая, как сильные руки сдавливали её тело, хотя и максимально аккуратно. Но так даже лучше, зато он рядом. Чонгук немного отодвинул её от себя и осмотрел. — Ещё болит? Суджин кивнула и поджала губы. Ей не привыкать, хотя, говоря честно, давно она не ощущала себя настолько побитой. Не только физически, но и морально. Хотя в этот раз с ней были друзья, Чонгук, и ей было куда пойти, зная, что там её примут и не скажут ни одного плохого слова в её адрес. Пусть и тогда было, но ведь раньше сопровождалось сумасшедшим страхом, сдавливающим кольцом грудную клетку. До ледяных пальцев, сухости во рту, до боли в груди. А вдруг ей не будут рады с такими новостями? Вдруг не примут с такими признаниями? Сейчас же всё было иначе. — Как прошло? — Чанёль хотел знать, почему Чон вернулся довольно быстро, хотя допросы занимают немало времени. Сколько раз парень читал, как подозреваемых держали по три часа, а то и вообще сутки! — Вам не пора ехать? Сейчас не до вас, правда. Гук просто хотел принять душ и завалиться спать, обнимая любимую девушку, и желательно только на утро поговорить с ней обо всём, а не сейчас при её друзьях, да ещё и в самом своём уставшем виде. К тому же, ему было не обязательно делиться с ними чем-либо вообще. Чанёль недовольно поджал губы, намереваясь остаться здесь. Он на самом деле подумывал снять себе номер в этом отеле, чтобы больше не переживать за Суджин, но пока ещё не успел осуществить задуманного, поскольку был куда больше занят подругой и её состоянием. Теперь, зная о том, что происходило, он абсолютно не знал, как должен был рассказать об этом Бобби. Вот уж кто точно пойдёт бить морду и разбивать кулаки, лишь бы больше никогда не видеть физиономию отчима Суджин поблизости. Наверное, всё именно так и было бы, если бы друг знал, но он ни сном, ни духом. И пока что — слава Богу. Теперь приходило осознание, как сложно было самой Су не говорить сначала и сказать после. Чжунэ подтолкнул Чанёля к выходу, прекрасно понимая, что они были лишними в этом номере. Теперь их помощь не нужна была абсолютно. Теперь им стоило убраться и оставить Чонгука с Су наедине, потому что им куда больше нужен был разговор и просто возможность побыть рядом без свидетелей. Суджин наблюдала за парнями, видя сопротивление Чанёля, всё-таки выходящего из номера. Как только за ними закрылась дверь, Су перевела взгляд на Чонгука, всё это время не отводившего от неё глаз. Мужчина не искал в ней ответов, не пытался понять, просто смотрел и горел всего одним желанием — забрать с собой. — Пошли в ванную. — А зачем там я? — Суджин удивлённо подняла брови, ощущая аккуратную хватку на своём запястье и рассматривая затылок мужчины, уже ведущего её в нужном ему направлении. Он изменился за эти недели не меньше неё самой, но это каждый раз было чем-то безумным и приятным. Чонгук улыбался и делал так, как нравилось ему, беря управление на себя. Общество не поняло бы Су, спокойно следующую за ним, но в этом была определённая прелесть. Наверное, если бы девушку что-либо не устраивало — она бы сказала с пониманием, что Чон её услышит и примет к сведению. — Ты там нужней всего. Уже через десять минут Суджин сидела в горячей воде, окутанная не только руками Чонгука, но и сидящая между его ног, полностью прижимающаяся к сильной широкой груди мужчины. Он почти вдавливал в себя, большими пальцами оглаживая кожу. Откидывал голову на бортик и улыбался, потому что Су ему вторила, делая то же действие, только на его правом плече. Зато как удобно было целовать в висок и укутываться носом в волосы! — Прости, что меня не было рядом. Суджин помнила его обещание, что ей ничего не угрожает, но не собиралась винить в этом Чона. Девушка достала из-под воды ладонь, рассматривая на ней синяки, тем самым привлекая внимание Чонгука к этому действию и буквально заставляя его на внутреннем уровне содрогнуться, податься немного вперёд, перехватывая руку, и загрести ту в замок. Будто так она могла ощутить, что ему больно не меньше, чем ей. — Я сама открыла дверь, ты не мог это предугадать. — Я мог это предотвратить, — поджал губы Чонгук, злясь на самого себя. — Мог ещё при первой встрече засунуть его за решётку, но… не знаю, хотелось отомстить ему поизощрённей. Идиот, правда? — Я тебя в этом не виню, если тебе от этого станет легче. — Тогда и себя не вини. В помещении воцарилось молчание. Суджин надломлено улыбнулась, утыкаясь носом мужчине в шею. Сцепленные в замок руки опустились под воду, но Чон исхитрился, обхватывая девичье тело и тем самым прижимая к себе поближе. — Его ведь посадят? — Я всё для этого сделаю. Не беспокойся об этом. — Я ведь тоже должна в этом участвовать? Должна. Но Чонгук упрямо молчал, разглядывая потолок и не давая ответа на вопрос девушки. Специально, не решаясь втягивать её в это. Как же ему хотелось, чтобы она даже думать забыла о Дальсу! Суджин перевернулась в объятиях, выворачиваясь и облокачиваясь на грудь Чонгука ладонями, чтобы заглянуть ему в глаза. Чон намеренно их прикрыл и поджал губы, стараясь игнорировать сложившуюся рокировку. — Чонгук! От меня ведь требуется помощь, почему ты против? — Потому что с тебя достаточно. — Но без меня он сядет не на слишком долгий срок, да? Чон отвёл взгляд, поиграл челюстью из стороны в сторону и даже тяжело вздохнул, но всё равно промолчал. Здесь всё было понятно и без слов. Наверное, его бесило, что она не могла в этот момент быть слабой и просто прижаться к нему, что хотела участвовать в решении проблемы. Нет, не потому, что он тогда не смог бы быть героем в её глазах, а потому что помнил, как это могло быть больно. И самую малость обидно, что она могла пойти на решение собственных проблем, в то время как он смог подавить свои и научился просто жить с ними дальше, нашёл им применение, а не поборол собственными силами. — Я справлюсь. Я тебя не подведу. Чонгук открыл глаза, теперь отчётливо видя перед собой уверенную девушку, какой стала Суджин. В её глазах всё равно был страх, но она будто надеялась на его поддержку, чтобы быть сильнее. Так она смогла бы дойти до своей конечной станции в этом круговороте боли. — Кто я такой, чтобы тебе запрещать, моё Небо? — Кстати, — Суджин улыбнулась, поднимаясь на руках выше, — почему именно Небо? Чонгук почувствовал, как девушка успешно перекинула сначала одну ногу, а потом и вторую через него, тем самым обхватив его за торс. Она менялась слишком быстро, он не успевал следить, зато отлично помнил, какой она за эти недели умудрялась становиться игривой и желающей его. Мужчина опустил ладони девушке на талию, растягивая ленивую, но хищную улыбку. Секса у них этой ночью не будет — они оба это понимали, — но всё равно заигрывали друг с другом. Невзирая на усталость, несмотря на то, что слипались глаза, и сознание норовило уснуть прямо в воде. — Я разве не говорил ни разу? Твои глаза. Они глубже, чем море, и ярче, словно небо. Ты — моё Небо. Даже сейчас он видел, как горели огоньки в её взгляде; как даже при комнатном освещении, чётко угадывался рисунок прожилок в синеве зрачка. Он никогда не видел ничего более прекрасного, чем она — девушку, которую полюбил и даже сам не заметил, как и когда это произошло. Просто случилось, а Гук и не сопротивлялся. Зачем? — А у тебя глаза очень тёмные, почти чёрные, — на это заявление Чонгук только усмехнулся, притягивая девушку ещё ближе. — Может, мне называть тебя «моя Бездна»? — Звучит мрачновато, не находишь? — Чон залился смехом. Как же это было приятно: просто находиться рядом с любимой девушкой. Суджин же наблюдала за счастливым мужчиной и улыбалась. Услада для ушей и глаз — довольный жизнью Чонгук. — Су, — Гук стал серьёзным буквально в секунду, вспоминая нечто важное, тем самым заставляя Суджин напрячься. — У меня есть вопрос. Только ты пообещаешь мне на него честно ответить, хорошо? Девушка даже сглотнула, боясь, что что-то могло случиться за это время, но кивнула. — Ты беременна? Повисла тишина, которую нарушил звонкий смех Суджин: она хохотала, практически падая и обнимая Чонгука в полёте. Мужчина недоумённо опустил взгляд на девушку, но смиренно ждал ответа. Что-то подсказывало, что эти догадки были абсолютно неверными, но отчего же ей было так смешно? — С чего ты это взял? — Чанёль сказал, тебя тошнило. Да, тошнить могло и потому, что она отравилась. И ещё с вагончик предположений, почему такое могло произойти, но мозг Чонгука выдавал именно это. Вспоминал, мог ли порваться презерватив. А когда они занимались сексом в первый раз? Это было без защиты. Мужчина прекрасно знал, что даже не кончая внутрь была вероятность, что Су могла забеременеть, но она настолько мала, что это было бы просто невозможно. Почти. … Ровно до того момента, как к Чону не пришла мысль о том, что вероятность всё равно была. — Месячные должны пойти со дня на день, тогда и проверим, — Суджин снова поднялась на ладошках и заглянула в глаза Чонгуку. — У меня бывает тошнота и боли в животе за несколько дней до месячных. Когда была у гинеколога, рассказала об этом. Это, конечно, нехорошо, но поправимо. В этот раз меня не рвало, а просто подташнивало, да и живот мне не резали по ощущениям. Я, конечно, утрирую немного, но на самом деле иду на поправку. Я просто хотела перестраховаться и поехать в отель раньше — поспать немного. Обычно это помогало. Чонгук хлопал ресницами, совершенно не понимая, как мог так оплошать. Но ведь… — А если задержка? — Ты этого боишься? — Я — нет. Скорее боюсь, что ты этого испугаешься. Суджин пожала плечами, снова растягивая улыбку. Нет, её это не пугало. А если и Чонгук не боялся, то она и подавно не должна.

***

Неизвестность — вот что самое страшное, когда сидишь и ждёшь исхода. Не в фешенебельном отеле в лучшем номере, не в безумно дорогом ресторане, да даже не на улице где-нибудь в районе Каннама! Вместо этого Им Сумин сидела в тату-салоне Чонгука под периодически устремляемыми на неё пренебрежительными взглядами Миджин, не пускающей гостью в личный кабинет Чона. А всё почему? Потому что он решил встретиться после того, как объявили о разрыве их помолвки. Наглость, да и только! У отца уже несколько недель были сумасшедшие стрессы, ведь на работе всё разваливалось, да и дочерей абсолютно не обходило стороной, ведь им на голову тоже привалило счастье в виде громких скандалов. Отмываться от этого дерьма их семья будет ещё долго, но даже это не стало таким сильным ударом, как то, что мечты Сумин разрушились в одночасье. Отец не смог сделать ничего, когда решалась дальнейшая судьба помолвки и, соответственно, свадьбы. — Долго мне ещё сидеть здесь? — девушка стрельнула грозным взглядом в Миджин, стоящую за стойкой администрации. — Разве он не должен ждать меня в своём кабинете? — Сколько нужно, столько ждать и будешь, — фыркнула в ответ Чхве, демонстративно отворачиваясь. — Он занят. Как освободится — позовёт. — Да ты мне даже чаю или кофе не предложила! Да, наглость — второе счастье, особенно, когда чувство неизвестности так и норовит выйти из берегов и затопить Сумин по самые края. Это пока она держалась, но явно была близка к срыву. Ей просто нужно было кофе, чтобы успокоиться, и желательно — сигарета. Даже две. Точно, просто выкурить, заполнить лёгкие едким дымом — тогда она сможет выдохнуть спокойно. Но, как назло, пачка была скурена ещё утром, а сейчас уже шёл девятый час, клоня стрелки часов к ночи. — А ты его не заслужила. Поразительно, как только хватало спеси перечить наследнице корпорации, да и вообще отвечать в таком хамском тоне. Но Миджин делала всё это с удивительным успехом! На самом деле, Чхве было совсем не интересно, что там от неё хотела эта, как она думала, клуша. По-другому язык не поворачивался её обозвать. Разве что чем-то похуже, но даже думать об этом Миджин было не интересно. Она специально до последнего оставалась на работе, не намереваясь ехать домой. Мать Намджуна решила, что отличным решением станет пожить вместе с молодыми — глядишь, одумаются и решат завести детей. А уж она им поможет, словесно, морально, а то и иногда своими проделками, то есть физически. Потрясающе! Вот Миджин и сидела, гипнотизируя телефон, где велась переписка с женихом, который также сидел на работе, не шибко-то и спеша в родные пенаты. — Я требую кофе! Американо, двойной и… — И прекрати орать, от тебя перепонки лопнуть могут. Отбрыкиваться от Сумин было даже успокаивающе. Уж точно лучше, чем терпеть будущую свекровь в их когда-то уютной квартире. — Да что ты себе позволяешь! — Заткнись уже, а? — прокрутилась на стуле Миджин, чтобы оказаться лицом к лицу с Сумин. — Серьёзно, ты бесишь. Просто посиди молча. Чонгук как освободится — сразу сам за тобой выйдет. И вышел, ещё через пятнадцать отгавкиваний, двадцать мини-истерик и трёх требований дать Сумин сигарету. Вот ещё, фифа загнула. Чонгук шёл вместе с клиентом, провожая его и абсолютно не обращая внимания на скрестившую руки Им, требовательно смотрящую на мужчину. Она даже встала с диванчика, на который уселась после последних требований о кофе. Стоило клиенту выйти за дверь, Чон повернулся на пятках к Сумин, но взглядом всё равно задержался на Чхве, всё так же пропадающей в телефоне. — Миджин, тебе домой не пора? — Нет, спасибо, мне и тут хорошо. Чонгук только хмыкнул на это заявление. Крайне редко у этой девушки просыпалось такое желание работать сверхурочно. Особенно учитывая, что доплату она не просила, даже отказывалась, приговаривая, что эти задержки спасают её психику, а за это никаких денег не жалко. — Вообще-то, я здесь! — крикнула Сумин, из-за чего Чхве демонстративно скривилась. — Я прождала грёбаных два часа! Какого хера ты заставил меня приехать раньше? Мужчина закатил глаза и прошёл мимо Им, жестом показывая идти за ним. Будто собаку подзывал. Сумин аж воздухом подавилась и, постояв ещё немного, всё-таки пошла за Чонгуком. В девушке ещё теплилась надежда, что сейчас он предложит ей как минимум выход из сложившейся ситуации, и они снова будут помолвлены. Однако, стоило зайти в личный кабинет Чона, как Сумин ощутила странно сгустившийся воздух. Не из-за того, что витал аромат краски, а потому что чувство неизвестности всё-таки добралось до её щиколоток, до этого еле омывая собою пятки. — Садись, Сумин. Чонгук обогнул стол и сел в кресло, уперевшись взглядом в экран ноутбука. Совсем чёрный, но нужно было только включить его, чтобы демонстративно хмыкнуть и расплыться в улыбке чеширского кота. — Ты заставил меня прождать тебя два часа! — Это всё, что тебя беспокоит? Чон нахмурил брови, поднимая взгляд на севшую Сумин. Девушка бесила его одним своим видом, напоминая, что смогла сделать за последние только пару месяцев. Как подпортила жизнь, как поиздевалась над нервами, как попыталась уничтожить то единственное, что было ему дорого. — Давай честно, — начал Чонгук, откидываясь на спинку кресла, — будь моя воля, в жизни бы больше тебя видеть не хотел. Но у нас осталось несколько нерешённых вопросов. Например, как ты подкупила отчима Суджин. По мере каждого следующего слова, Сумин ощущала, как неизвестность не отступала, а превращалась в панику, поднимаясь всё выше. В животе возникло странное чувство тяжести, будто зарождался червячок нехорошего предчувствия. — Никого я не подкупала! Ты этого даже доказать не сможешь! — Ты в этом так уверена? — Чонгук фыркнул, всё так же следя за реакцией. — Главное — правильно надавить. Тогда Дальсу быстро признается в суде, кто ему и что именно заказал. Сумин готова была дать себе Оскар за прекрасную игру и идеальную выдержку. Она только сглотнула как можно тише и хмыкнула, отворачиваясь. Чонгук был прекрасно осведомлён. Им не удивилась бы, если бы узнала, что её просто нагло сдали. Но полиция к ней ещё не пришла, а значит, всё ещё не так плохо. — Ты серьёзно угрожаешь мне подобным? Чонгук хищно улыбнулся, радуясь этому наводящему вопросу. — Нет, что ты. Мне даже угрожать не требуется. Это будет лишь ещё одним гвоздём в твоём импровизированном гробу. — О чём ты? — Это я тебя так благодарю, что подождала меня целых два часа. Рад, что всё это время, твоя мордашка не заглядывала в новости. Поражён только, что никто из твоей семьи тебе так и не позвонил. Наверное, они уже просто опустили руки. Понимают, что это конец. Сумин вздрогнула, находя в своей голове странную цепочку вполне логических действий. Все эти грязные новости ведь не могли появиться из ниоткуда? Как в бизнесе, так и из жизни обеих дочерей Им. Этому кто-то способствовал. Кто-то очень богатый, чтобы суметь заставить издания говорить и чтобы не дать заткнуть рты писакам. — Это ты всё сделал! — Какая догадливая. Понравилось? Чонгуку улыбалось смотреть, как девушку бросало то в жар, то в холод от осознания, кто провёл всю эту атаку на её семью. А как забавно было наблюдать за бегающими — явно в поисках выхода, — глазками. Вот только никакого выхода и в помине не было. Сегодня Чон сделал предпоследний удар по Сумин. Следующим и финальным станет её обвинение в суде в пособничестве Дальсу. Она уже не отмоется. — Неужели не интересно, что я подготовил для тебя сегодня? Не хочется прочитать? — Вот ещё! — Сумин скрестила руки на груди и задрала повыше подбородок, пытаясь таким образом создать более грозный вид. — Наверняка попытался связать меня с этим отчимом и теперь рассчитываешь, что прокатит. Но нет! Чон улыбался, видя, как вся её броня рушилась с каждой секундой всё сильнее, впиваясь в неё саму острыми краями и разрывая чистую кожу своей носительницы. Шикарное зрелище. Даже лучше того, что Чонгук проделывал когда-то самолично, унизив Сумин физически. Унизил ведь? Или ей реально могло понравиться? Фу, даже настроение испортилось, стоило подумать о подобном. — Дальсу и без этой статьи прекрасно сознается, что заказчиком была именно ты. — Твой папочка подобного не одобрит, ведь это наглая ложь какого-то странного грязного мужика! Гук растянул губы в улыбке. А девчонка-то попалась. Какое же это удовольствие, что она столь предсказуема. — А ты серьёзно думаешь, что меня ебёт мнение «папочки»? Выдохни. На меня работают профессионалы, да и ты долго скрывать не сможешь. А вот статья вышла потрясающая, советую почитать. Мужчина развернул ноутбук, чтобы Сумин смогла прочитать содержимое на экране. Вот она — кульминация! Феерия всего действа, которое так тщательно готовил Чонгук. Им прищурила глаза, вчитываясь в заголовок. Волна страха и сумасшедшей паники затопила довольно быстро и с огромной силой. Вторглась в сознание девушки, заставляя привстать со своего места и медленно подойти ближе к столу, нервно сглатывая. Сейчас рушилось абсолютно всё, что так упорно выстраивала Сумин долгие годы. Прошлые скандалы были простым пшиком, который забылся бы слишком быстро, не шибко-то и испортив репутацию девушки в обществе. Но теперь отмыться будет непросто. И ладно бы просто статья со слухами и словами якобы очевидцев, но… — Как тебе? Кстати, в этом видео даже звук не удалили, хотя не буду спорить, очень стараются удалить само видео со всех площадок. А эта статья совсем свежая, в ней оно ещё работает. Чонгук клацнул пальцем по кнопке, тем самым включая видео. Да уж лучше бы хотя бы фотографии, раз на то пошло! Но нет, Сумин наблюдала, как на довольно знакомом видео стонет под снятым мужчиной. Им боялась даже не столько самого видео, сколько посыпавшихся комментариев, коих ещё даже не прочла. Чисто предположение, но даже если везде ролик удалён, то наверняка уже расходится по Какао в тысячных тиражах и сохранениях. — Это грязная игра! — А ты что, хотела честного поединка? Чон демонстративно удивился, будто не ожидал такой постановки вопроса. Как же смешно выглядела сейчас Сумин. Зато в глазах девушки довольно улыбающийся Чонгук был ужасен. Разве можно было так поступить с девушкой? И из-за чего? Из-за какой-то там девки? Да Им ему одолжение делала, когда пыталась уничтожить ту мелкую тварь с голубыми глазищами! Будь она на её месте, сделала бы операцию по изменению цвета глаз на нормальный карий. Безвкусица, которая подходит максимум айдолам — глаза не карего цвета у корейцев. — Думаешь, у меня на твою девчонку ничего нет? — Только попробуй — тогда даже это видео покажется тебе цветочками, обещаю. Сумин собрала последние остатки собственного достоинства, хмыкая, и развернулась на каблуках в сторону двери. Больше её здесь ничего не держало. И всё же, вопрос Чонгука заставил вздрогнуть. — Как думаешь, если вдруг Дальсу освободят, а я ему заплачу, насколько по десятибалльной шкале тебе понравится то, что он с тобой сделает? Думаю, он возьмётся за это дело, а ты, наконец, ощутишь, что происходит с жертвами насилия не только физического, но и морального. Больше Сумин не могла слышать, распахивая дверь настежь и буквально вылетая из тату-салона. Главное в этот момент было убежать как можно быстрее, потому что слова Чонгука застряли в голове чёрным облаком, а в горле — тяжёлым комом. Она никогда не согласится на нечто подобное! А тот мужик пусть только попробует её коснуться — уничтожит на месте. Не пожалеет. Но что-то не давало покоя внутри, будто разъедая и доказывая, что слова Чонгука не лишены настоящего подтекста. Словно он на самом деле сделает что-то подобное. — Даже представлять боюсь, что там у вас происходило. Миджин отвлеклась от телефона, наблюдая за ловящей такси Сумин, в глазах которой плескался страх на пару со злостью. Беспомощной такой. Чонгук облокотился на стойку администрации и только хмыкнул. По его мнению, всё прошло более, чем идеально. Последним он, конечно, сгоряча пригрозил, но зато какой шикарный эффект это возымело! — Ещё скажи, что я монстр. — Ага, — поддакнула Чхве, поворачиваясь к Чонгуку и открывая вид на экран телефона, где была одна из статей о Сумин. — Он просыпается в тебе иногда. В такие моменты прям вспоминаю, что ты ненавидишь женщин, но сегодня как-то особенно. — Далеко не всех. Чонгук выпрямился. В его жизни были те, кого он ненавидел — чистая правда. Но глупо отрицать, что та же Миджин была ему доброй знакомой, Сану он воспринимал абсолютно спокойно, а Суджин так вообще любил до беспамятства. — Исключения есть везде.

***

Сана складывала губы трубочкой и старалась не закатывать глаза, хотя выходило из рук вон плохо. Присутствовать на свадьбе бывшей любви твоего мужчины — абсолютно хреновая идея! Кто бы Минатозаки спрашивал о её желании там присутствовать. Точнее, её спросили, и они с Тэхёном даже не собирались уже на этот праздник жизни… Ровно до того момента, пока Сане не стукнуло в голову, что она должна убедиться в полной и необратимой занятости Миджин, выходящей замуж за Намджуна. Причём сам Тэхён как-то не очень обрадовался новой идее своей девушки, но смиренно стерпел, наблюдая, как она бегала по квартире и подозрительно радостно и зловеще подбирала наряд. Вот и выходило, что Минатозаки сидела рядом с Кимом и помешивала в тарелке салат от скуки. Основная часть представления, именуемого свадьбой, прошла ещё минут десять назад. Теперь гости могли спокойно поесть, посмотреть на молодых, тоже севших за стол. У Саны теперь даже фоточка с невестой была — какое счастье! — Предлагаю на нашу свадьбу никого не звать, — не выдержав, прошептала японка, придвигаясь ближе к уху Тэхёна. — Лучше просто распишемся и поедем трахаться. Ким перестал жевать, поворачиваясь к своей девушке, грозно смотрящей на него и явно ожидающей ответа. Причём положительного — другого просто быть не могло. — Отношения со мной не пошли тебе на пользу, Минатозаки, — хмыкнул Тэхён. — Ничего против не имею, но лучше нам поговорить об этом дома, а не за столом на чужой свадьбе. — Да ладно, мы же тихо. Девушка ворчала и хмурила брови. Её вообще не интересовало, что она находилась на чужом празднике жизни! Ещё чего. — Вас хорошо слышно, Сана. Чонгук продолжил трапезничать, изредка посматривая на Суджин, сидящую рядом. Места всем четверым выделили за одним столом. А слушать, как негодовала японка, Чону совершенно не хотелось. — Прости, — улыбнулся другу Тэхён, — не обращай на нас внимания. Мужчина за последнее время стал куда спокойней, чем был раньше. Меньше говорил, вываливал пошлые шутки. Чаще он был похож на довольного и сытого кота. Связано это было с тем, что мужчина был полностью занят отношениями с Саной, более не отвлекаясь ни на других девушек, ни на что-либо ещё, если не считать работы, конечно. Минатозаки полностью восполняла любые аппетиты Тэхёна, будучи — как оказалось, — куда более голодной, чем он сам. Отсюда и выходило, что мужчина хоть и был всё ещё эмоциональным собственником, но достаточно параллельно реагировал на всё его окружающее. — Ты выглядишь довольным и уставшим, так что ваши разговоры самую малость радуют, — ухмыльнулся Чонгук. — А ты стал слишком разговорчивым, — хмыкнул в ответ Тэхён. — Суджин, признайся честно, ты его чем-то спаиваешь? Он стал часто мне звонить, боюсь, у меня так скоро парень появится вместо Саны. Минатозаки, до этого просто хмуро сидевшая, стоило услышать упрёк, встрепенулась и перевела взгляд на Чонгука. Ей на секунду даже показалось, что запахло чем-то подозрительно дурным. Настолько, что захотелось разбить телефон Тэхёна и закричать, что он вообще-то её! Ну и что, что это — неудачная шутка? — Ну-у-у, — протянула Суджин, — вроде бы нет. Он же тебе звонит не просто поболтать? — О нет, конечно! — Тэхён встретился взглядом с Чоном. — Только по особенно извращённым постельным вопросам. Суджин зарделась, представляя, как Чонгук звонил другу что-либо спросить. Наверняка, это было очередной шуткой, но всё же заставляло задуматься. Они с Чоном не часто пользовались своим временем вместе в таком ключе, хоть всё это время Су жила в его квартире, занимала половину кровати и обнимала во сне. Уже полтора месяца длился судебный процесс, который окончательно должен был закончиться завтра на последнем слушании. Юристы говорили, что ему дадут максимальный срок из возможных, что не могло не радовать. Суджин даже присутствовала на слушании и давала показания, таким образом помогая увеличить его срок ещё на парочку лет. — Прости, дорогой, просто заслушиваюсь вашими с Саной стонами, когда ты берёшь трубку. Ответка от Чонгука не заставила долго ждать, как и реакция Минатозаки. Теперь пришла её очередь краснеть. Хотя, чёрт, да, во время секса Тэхёну никогда не звонили! А если и было, то трубку он не брал. — Угомонитесь уже, а, — не выдержала Суджин. Чонгук перевёл взгляд на девушку и потянулся ладонью, чтобы приобнять за талию. — Прости, малыш, нас иногда заносит. Су поджала губы. Их заносило только когда они встречались вдвоём и начинали друг над другом прикалываться или, скорее, пытаться задеть друг друга за что-нибудь больное. После этих разговоров почти не было, а по прошествии ещё минут пятнадцати молодожёны пригласили оставшихся гостей ехать в ресторан. Минатозаки надула щёки, составляя в голове план, как можно было бы красиво не поехать ни на какие дальнейшие вечеринки. Сане хотелось домой, греться в тёплую постельку, несмотря на всё ещё стоящую жару за окном. Зато её обнимал бы не менее горячий Тэхён, который сейчас вставал со своего места и точно не собирался ждать, пока японка решится сделать то же самое. Только сев в машину, Минатозаки повернулась к Киму, приподнимая бровь. Её мужчина, которого она так добивалась, сейчас заводил машину, но, заметив внимание со стороны девушки, повернулся к ней, чуть хмурясь. — Пристегнуться не хочешь? — Тебе не надоело ворчать? Тэхён хмыкнул. — А я думал, что только из-за этой особенности тебе и нравлюсь. Разве не так? И это тоже, что тут спорить. Сане даже захотелось развести руками, мол, ну да, и что с того? Будто это что-то изменит. Нет, всё останется на прежнем месте и не сдвинется даже на миллиметр. — Поехали домой. Сказала, всё. Молодец! Сана и правда ощутила облегчение. Вот только Тэхён нахмурился ещё больше. — Не ты ли меня вытянула на свадьбу? Почему теперь мы должны ехать домой? — Основную часть мы посмотрели, а поесть и выпить мы можем и у нас. Тэхён ничего не ответил, отворачиваясь и трогаясь с места. Краем глаза мужчина всё равно проконтролировал, что Сана пристегнулась, с самым недовольным видом из возможных. Девушка больше не приставала, только скрестила руки на груди и как-то недовольно вздохнула. Пыхтела от злости и обиженности, как это окрестил для себя Ким. — И что ты предлагаешь делать дома? Не выдержал. А как иначе, если постоянно шёл на поводу у её «хотелок»? По-другому уже и не выходило, хотя Тэхён понимал, что Сану стало потихоньку отпускать. Желания заканчивались очень быстро, когда они исполнялись. Новые же поступали уже с каким-то заторможенным эффектом, чаще радуя своим полным отсутствием. Минатозаки была часто полностью довольна их жизнью, материальные «хочу» её практически не интересовали, а всё остальное Тэхён старался максимально предоставлять и без дополнительных слов. Но сбои всё же случались — сегодняшний выход в свет на свадьбу Миджин, а теперь — срочное возвращение домой. И какая разница, что все друзья поехали отмечать, а Ким будет выглядеть скотиной, свалившей домой? — Ммм, — протянула Минатозаки, прикусывая губу, — может, посмотрим Блич? — Токийский гуль, блять. Сана, ты серьёзно? — Но там же Гриммджо, а в Гуле мне никто так не нравится! Японка поникла, но настроя не потеряла, отлично видя, что едут они совсем не в направлении ресторана, а домой. Мысленно потирая руки в самом довольном жесте, Сана повернулась к Тэхёну и отстегнула ремень. — Минатозаки, пристегнись немедленно! Злым быть уже не выходило. Особенно в момент, когда твоя девушка делает такие восхитительные вещи — гладит пальцами его бедро, высунув язык у края губ. Ей бы ещё улыбку растянуть и можно смело кричать о том, что она извращенка. Собственно, а кто в этом виноват? Тэхён, правильно. — Это правда, что мужчинам нравится, когда им отсасывают за рулём? Ким выгнул бровь. И откуда у неё столько познаний? Из какого ящика с припиздоханными секретиками она их вытаскивала? Зато ладонь двигалась дальше, всё ближе придвигаясь к своей цели. — Будем смотреть Блич, прекрасное решение. Взяв запястье девушки в захват своих пальцев, Тэхён убрал её ладонь со своего бедра и выдохнул чуть спокойней. — Ты серьёзно? Обиделась. Это точно. — Сама же сказала. — Я тебе минет предлагаю, Тэхён! — Премного благодарен, но давай дома. — Фиг тебе, золотая рыбка. Ким выкрутил руль, поражаясь ещё и тому, откуда и когда она успевала вычитывать новые фразочки, с которыми знакомила его впоследствии. Удивительная девушка. А ведь сначала казалась вполне себе тихой и спокойной, а теперь превратилась в бестию, которую он собирался сделать своей женой. Невероятное совпадение. Благо, к дому они доехали без приключений. Даже в квартиру без них зашли. Сана только обиделась и пошла в комнату, планируя переодеться и делать вид, что Тэхёна больше не существует. По крайней мере, в ближайшие пару часов, а там она оттает и его попустит. Ким тяжело вздохнул, двигаясь вслед за девушкой. На самом деле, он планировал делать нечто подобное, как и японка, но в голову закралась идея куда интересней. Он уже давно собирался воплотить её в жизнь, но они всё как-то не доходили. Сана демонстративно молчала, снимая с себя одежду. Больше всего Тэхён любил именно этот момент. Минатозаки надела платье, в котором лифчик был просто неуместен, поэтому теперь стояла в одних только чулках и трусах. Красивое зрелище. — Предлагаю немного отложить просмотр аниме. Японка обернулась и непонимающе посмотрела на Кима. Это он сейчас к чему клонил? Мужчина дал ответ практически сразу, подходя ближе и становясь перед ней на колени. Сана удивлённо смотрела на происходящее. — Помнишь, — Тэхён поцеловал кожу на стыке с краем чулка, — я обещал рассказать, почему мне так нравится твоя фамилия? Сана кивнула. Да, была такая история. Она о ней и забыла как-то, а теперь пыталась отыскать в голове, на что же тогда намекал Ким. — Тебе на каком языке рассказать? Корейском или японском? — А разве есть разница? Тэхён хмыкнул, растягивая улыбку на одну сторону, и потянулся к краям тонкого кружева трусов, моментально опуская его вниз. Хватит врать, он такой же извращенец, как и Сана. А может, она такой именно из-за него и стала. Он бы не удивился такому факту. — Тогда на обоих расскажу. Ким поиграл бровями, сминая пальцами женские бёдра, взбираясь ладонями выше к попе, чтобы не дать девушке сбежать. Будто она бы захотела. Для удобства, положив одну из девичьих ног на плечо, мужчина поцеловал лобок. Сана туго соображала, всё ещё пытаясь понять, как он собирался ей рассказывать, чем ему нравилась её фамилия, при этом параллельно делая кунилингус. В её голове это никак не увязывалось в одну картинку. Вот совсем. Но интерес пересиливал. Тэхён смотрел из-под бровей и старался уловить эмоции на лице девушки, пока сама Сана искала подсказки на потолке, на стенах, но никак не во взгляде или действиях мужчины. Куда понятней ей было бы, скажи он напрямую, а не играй загадками, которыми она вообще не оперировала изначально. Ей было непонятно, неясно. Зато ярким водопадом на неё падали ощущения желания, возбуждения, когда губы Тэхёна коснулись её в районе стыка бедра и живота. Какая разница, что он там будет сейчас пытаться сказать, если куда больше внимания она обратит на то, что он будет делать своим языком. — Тебе стоит запомнить, я крайне редко собираюсь повторять подобные подтверждения, насколько сильно мне нравится твоя фамилия. Снова где-то на границе сознания мелькнула мысль, что что-то явно шло не так, как полагалось, но чувства топили сильнее. Накрывали с головой, выводя странные узоры и заставляя сгибаться колени, пусть одно из них и покоилось давно и долго на плече любимого мужчины. Осознание пришло странным толчком языка в комок нервов. Её фамилия, написанная языком именно в районе клитора. С чётким чувством, будто Тэхён специально издевался, медленно и каллиграфически выводя корейские буквы, доставляя тем самым удовольствие. Не только физическое, которое Сана ощущала разрядами и желанием подогнуть колени, но и моральным. — Приступим к японскому варианту? Сана кивнула. Она согласна. Даже более чем. Она «за» обеими руками, ногами и вообще всем своим существом. А Тэхён готов был обожать это — ощущение, как Сана кончала не под ним, а будучи над ним. В прямом смысле, буквально на языке. Извращённо? Да, однозначно! Но какой же это был для него сумасшедший кайф. Наверное, он всё-таки соврал — будет совершать подобное как можно чаще. — Как думаешь, через сколько нам нужно пожениться? Через время Минатозаки сидела на кухонном столе совершенно нагая, пока Ким готовил им кофе и разогревал круассаны, которые Сана купила ещё утром. Последние часы были довольно познавательны по её мнению. Как то, что ей мог прописать доктор, но вряд ли врачи могли прописывать нечто подобное. — Как скажешь, — пожал плечами Тэхён. — Я отписался Намджуну, что мы уехали домой. Прости, сказал, что тебе стало плохо. — Да пофиг, — японка медлила, рассматривая ягодицы Кима. — А если капли полетят на тебя и… — Серьёзно? — обернулся Тэхён, скептически поднимая бровь. — Минатозаки, прекратите думать о таких странных вещах. — Признайся, тебе ведь нравятся эти отношения учителя и ученицы? — но никакого ответа не последовало. — Как там в фильмах говорят в таких сценах? Учитель Ким, трахните меня? — и невинно похлопала ресницами — потрясающий трюк, Минатозаки! — Вот специально этого не сделаю и заставлю смотреть со мной какую-нибудь развлекательную программу. Голыми. — А как мы назовём детей? — Уже дети? Ты же не хотела так рано. Кто тебя вообще научил так искусно перепрыгивать с темы на тему? Девушка никогда не переставала его удивлять своим поведением, выходками и даже словами. С ней не соскучишься, как бы Ким не пробовал. Не сказать, что попытки были, и всё же. — Но мне же интересно, — надула губы Сана. — Один из слогов в мужских именах должен быть «хён». Есть предложения? Минатозаки покачала головой. Она вообще-то хотела дочь, и как-то даже не задумывалась о сыновьях. — Имя дочери я хочу выбрать сама. Ким развернулся с чашками в руках и подошёл ближе к столу, на котором сидела японка. Ему открывался потрясающий вид закинувшей ногу на ногу блондинки. Всё-таки этот цвет ей идеально подходил. — Как скажешь, Минатозаки. Что думаешь о том, чтобы дать дочери твою фамилию? — А потом она начнёт встречаться с парнем, которому так же будет нравиться её фамилия, как тебе? Тэхён хищно оскалился, ставя свою чашку на стол, а вторую передавая Сане в руки. — Я научусь пользоваться катаной и обязательно продемонстрирую ему свои умения, чтобы не зарился на самое дорогое и любимое. Сана только рассмеялась, ведь он мог! Кто угодно нет, а он — да. И всё-таки забавно, что Тэхён такой собственник не только в отношении самой Минатозаки, но и ещё и их пока нерождённой дочери.

***

Привычный вид ужинающего Чонгука и воспоминание, как мама Бобби однажды сказала, что все самые важные разговоры случаются именно на кухне. Сегодня как раз такой разговор, который, скорее всего, Чону не понравится. Уже полгода как Дальсу посадили, да и в том, что в последний раз заказала его именно Сумин, он признался. Тогда-то дело и придали большой огласке. СМИ разрывались на части, но пройти мимо, когда девушку обвинили по статье, просто не могли. Совсем недавно Суджин вместе с Саной провожали Момо обратно на её учёбу, хотя Хираи обещала прилететь снова, как только им сообщат о каникулах. Девушки искренне надеялись не потеряться в будущем водовороте жизни, учитывая, что выходило на данный момент. — Чонгук-а, а как бы ты смотрел на то, что я уеду ненадолго в Италию? Чон перестал жевать, поднимая взгляд на Суджин. Вопрос для него был крайне неожиданный, подготовиться к нему было абсолютно невозможно, даже если бы Гук постарался. Девушка не отводила глаз, выдерживая непонимание и хмурые брови. Это пугало ещё больше, ведь Чонгук надеялся услышать продолжение или, возможно, какие-то объяснения. Но ничего из этого не поступало, поэтому пришлось думать. Пару месяцев назад он познакомил девушку с дедом, Чонхэ и Лисой, которая тоже считалась невесткой семейства Чон. Как и Суджин, которой Гук сделал предложение. Не самым красивым образом, не так как в сказках, а прямо после последнего слушанья, когда они сели в машину. Тогда мужчина на радостях предложил Су стать его женой, пообещав, что будет беречь её, любить и делать счастливой. Суджин согласилась, не раздумывая. Не плача, как в фильмах, а просто улыбнувшись и внутри себя радуясь тому, как наладилась её жизнь. Она о большем и мечтать не могла. Правда, только до недавнего дня. Может, Су предложили на работе поездку в Италию, чтобы обменяться опытом? Или она решила с подругами уехать немного отдохнуть? Чонгук размышлял не так долго, но всё равно пребывал в искреннем непонимании, с чего бы тогда она задавала такие вопросы. — Насколько ненадолго? — Не знаю, — поникла Суджин, всё-таки опуская взгляд. — Я не думала об этом. Девушка закусила губу, размышляя над поставленным вопросом. А и правда, сколько времени ей понадобится перед окончательным возвращением домой? И вернётся ли она? — Это от работы или… — Помнишь, я говорила, что моя мама не кореянка? — Чонгук нахмурился, но кивнул. Это было видно по глазам Суджин, голубым и чистым, как небо, абсолютно не свойственному цвету для азиатов. — Оказывается, дедушка долгое время переписывался с мамой, но когда она умерла — связь оборвалась, а найти он меня не мог. Недавно к нам в компанию приехал мужчина, сказал, что он работает на дедушку. Он очень хочет встретиться со мной. — Вот пусть и прилетает. Чон хмурился только больше с каждым словом. Конечно, ему не нравилось это, будто вся история была пропитана керосином. Будто она вся напрочь пропитана ложью. А даже если правдива — отчего-то не хотелось отпускать Суджин. Словно улети она туда — больше никогда не вернётся, оставшись там и найдя своё счастье в семье, которая так долго её искала. — Он серьёзно болен. Врачи говорят, что ему осталось не больше пары месяцев. — С Кимами и Паками уже разговаривала? Чонгук познакомился с родителями её друзей, сразу став любимчиком и ещё одним сыном. Было безумно приятно наблюдать за нормальными семейными отношениями. А ещё Чон знал, что их слова имели огромный вес в жизни Суджин, которая их обожала. — Да, они предлагают забрать с собой Сану и улететь. Она согласна, даже вроде с Тэхёном поговорила и он отпустил. Сказал только, что прилетит обязательно как-нибудь сам. Наверное, Чонгуку следовало сказать нечто похожее, но он сомневался. Сомневался в том, что сможет так сделать. Как минимум по той причине, что на нём всё ещё висели многие дела компании, которая хоть теперь и принадлежала Чонхэ по большей части, но Гуку пришлось остаться на должности заместителя. Это угнетало, занимало много времени, но было необходимым решением хотя бы на первое время. К тому же, он старался чаще наведываться к матери, чтобы изредка разговаривать. Он не пытался снова стать ей сыном, простить её или ещё что подобное. Он хотел понять, что ей двигало, узнать о её жизни. Так ей и сказал в первую их такую встречу. Чонгуку хотелось знать всю историю от начала и до конца, чтобы понимать, как дальше относиться к этой женщине, как самому вырасти, наконец, из собственной клетки, которую в какой-то момент сам себе и воздвиг. — А что сказали на работе? — Что в крайнем случае можно делать созвоны по зуму. А так — работе это не помешает. И снова крючок сорвался. Всё вокруг против того, чтобы Суджин оставалась в Корее рядом с Чонгуком. — А ты уверена, что он точно твой дедушка? — Я видела на фотографиях маму с папой и дедушкой. Господин Сарто даже делал видеозвонки. Дедушка сказал, что я очень похожа на папу, но глаза точно мамины. Было вообще удивительно, как кровь её матери сыграла в ней, ведь обычно даже в смешанных браках детям доставались тёмные глаза, ничем особо не отличающиеся от других таких же, как у всех азиатов. — Ты так сильно переживаешь? — А не должен? — парировал Чон, откидываясь на спинку стула и выдыхая через нос. — Ты видишь его впервые в жизни. Удивлён, как ни господин Ким, ни господин Пак не решили проверить все эти данные. — Ну, на самом деле это из-за того, что мама переписывалась с дедушкой и не единожды говорила об этом. Господин Ким даже упоминал, что она как-то обмолвилась, что хотела отвезти меня познакомиться с ним, думала о переезде обратно, но встретила Дальсу, поэтому решила остаться. Интересно, если бы мы переехали, какой была бы моя жизнь? Суджин спрашивала, особо не задумываясь. Ей на самом деле было интересно, как бы повернулась её жизнь. Встретила ли бы она всех своих близких друзей, Чонгука, или весь её путь был бы прочно завязан на ставшей родной Италии, а она даже не думала бы о какой-то другой судьбе? Зато тогда ни она, ни мама никогда бы не встретили Дальсу. Тогда Суджин не пережила бы всего этого ужаса, который с ней случился. Вполне возможно, тогда это сталось бы с другой девушкой. Встретил бы её тогда Чонгук? Изменил бы, как сделал это с Су? — Как бы это ни прозвучало, я бы тебя и там нашёл. Суджин подняла взгляд на любимого мужчину, рассматривая его сосредоточенные черты лица. Да, нашёл бы. Сомнений нет — это она видела по уверенному взгляду. — Я не знаю, смогу ли приехать даже на несколько дней, — поиграл челюстью Чонгук. — Мы будем каждый день созваниваться. — А если ты встретишь какого-нибудь итальянца и влюбишься? — Никогда не имела привычки изменять своим женихам. Суджин довольно и нагло растягивала улыбку с хитрым прищуром глаз. Чонгук на это хмыкнул и рассмеялся. У него в голове всё равно роились страхи, создавая собственный огромный улей. Он будет бояться каждого звонка и одновременно ждать его с нетерпением. Вдруг она решит, что им нужно расстаться, вдруг расстояние убьёт их отношения? Но хотелось верить, что они оба смогут пережить и это. Всего лишь пару месяцев, а потом его Небо вернётся к нему. А он постарается сделать всё, чтобы его новая работа в качестве заместителя не мешала жить, как раньше. Не мешала жить рядом с ней. Чонгук усмехнулся. Кажется, ему снова придётся бежать за ней. Снова: в погоню за Небом.