***
Чимин всегда дурачился в кругу друзей, хоть и частенько уступал место главного клоуна Ким Сокджину; переплюнуть последнего — ещё постараться нужно. Так и сейчас, будь хён в кабинете, Пак не пародировал бы актёра из комедийной дорамы, которую буквально вчера смотрел перед сном, стараясь заглушить обиду. Чонгук давил улыбку, в который раз замечая за собой, что стал куда более открытым и эмоциональным по отношению к людям. Весь фокус его внимания последние полторы недели был полностью на Суджин, пусть он и пропадал на работе большую часть суток, но всё свободное время безраздельно уделял ей. Мужчина даже предложил переехать к нему жить! На самом деле, Чону так было спокойней. Дальсу всё ещё не нашли и было до конца не понятно, как он мог повести себя в ту или иную секунду. Хоть за Су и присматривали, но на душе было неспокойно, когда девушки не было рядом или она не сидела дома. Закрывать же её в четырёх стенах — как минимум неправильно, так что Чонгук каждый миг старался быть настороже и в любой момент сорваться бежать, чтобы спасти любимую. Он не знал, говорила ли она своим подругам о том, как у них продвигались отношения, но он разговаривал об этом только с Тэхёном, и то только слегка задевая эту тему. Только с ним — да и то лишь потому, что читал: девушки всегда делятся таким с подругами, а значит, и ему можно спросить совета у близкого друга. Ким, конечно, не лучший советник, но по части секса — непризнанный мастер. Так в их компании считали все, абсолютно не узнавая Тэхёна в последнее время. — Только представь, — Чимин плюхнулся на диван, подхватывая стакан виски, — тебя же вчера не было, а нам удалось понаблюдать за впервые скучающим в клубе Тэхёном! К нему три девчонки клеились, а он даже внимания на них не обратил, тупо отсаживался каждый раз, попивая какую-то муть. Это даже на алкоголь не смахивало! — Может, у него кто-то появился? Чонгук знал ответ на этот вопрос, поскольку они с другом разговаривали на эту тему. Тэхён решил попробовать отношения со студенткой Саной, хотя Чон искренне не понимал, как они собирались это делать на глазах у всего университета. Или они будут скрываться? Да и он вообще рассказал об этом самой девчонке? Или как обычно решил, что все должны просто слепо следовать за ним и его решениями? — У Тэхёна? Да ладно тебе, такому как он вряд ли бы смогла понравиться хоть одна нормальная. По-любому если и есть, то она какая-то чокнутая. Вон как у Намджуна Миджин, и то куда больше под идеал Тэхёна косит. — Ты думаешь, Миджин подходит под идеал Тэхёна? Чимин пожал плечами, отпивая виски, и хитро улыбнулся. Конечно, он так «думал». — Не думаю, это же не моё дело. Но предполагать могу, — Пак посмотрел на друга, пытаясь уловить его настроение. — А сам как? Кто твой идеал? Я вот всё ещё думаю, что тот щенок, которого ты приютил. Ты нам давно о своём мальце не рассказывал. Случаем, не из-за него вчера не пришёл веселиться с нами? Чонгук перевёл взгляд на телефон, давно не издававший ни одного звука. Девушка должна была быть сейчас в студии с подготовкой релиза для сингла какой-то певицы. Той самой, которая попросила Суджин написать не только музыку, но и текст. И Су сделала это. Ходила и напевала по квартире слова под мотив песни, пытаясь понять, как бы звучало лучше. Чону нравилось, как она пела, поэтому он даже умудрился выпросить у неё запись этой песни с её голосом. Нет, он, конечно, обязательно постримит трек и купит его, но в телефоне хотелось бы слушать именно неповторимый оригинал. — А должен? Чимин удивлённо поднял брови, поглядывая на друга. В последнее время их небольшая компания пугала Пака — с какой скоростью все начинали встречаться с кем-то, жениться, как тот же Намджун. Один только он держался образцом для подражания по холостяцкой части. — Да ладно! — Чимин закатил глаза. — Чего грубить-то сразу? Тебя никто не будет гнобить за то, что ты гей. Но реально интересно же, какие ощущения с парнем. — Ну так попробуй, — Чон пожал плечами, усмехаясь. — Серьёзно, до недавнего времени я думал, что вы с Тэхёном одного поля ягоды. Всё, что вас интересует — секс. Точнее, Тэхёна интересовало, а вот ты всё никак не успокоишься. Чимин сжал зубы в обиде. Он и не стремился нравиться друзьям, зная, что они принимали его таким, какой он есть, а Тэхён был единственным, кто отлично его понимал, был самым близким из всех. Всё изменилось недавно, а что стало подоплёкой, Паку не ясно до сих пор. Просто в какой-то момент Ким перестал соглашаться сходить на псевдо-свидание с какими-нибудь девочками, чтобы потом трахнуть их, извинялся, что менялись планы, укатывал в какие-то ебеня непонятно с кем, забывая Пака в Сеуле. — Ну и к чёрту вас, — Чимин отвернулся, кривясь. — Даже за друга не считаете, все отдалились, понаходили себе кого-то и радуются. — А ты тоже хочешь? — А может и хочу! Чимин шмыгнул носом, угрюмо уставившись в окно. Наверное, стоило и признать, что хотел бы, но не решился бы сам, в одиночку, разменивать собственную свободу на зависимость от кого-то, кто с лёгкостью мог бы управлять его жизнью, его решениями. Сколько раз он видел, как Миджин виртуозно крутила Намджуна, выдавая свои желания за его прихоти. Как же! — На тебя такого не клюнет никто из «нормальных» девушек. Вспомни, называется — сразу прилетит. Ведьма. В кабинет Чонгука уверенной походкой зашла Миджин, ведя за собой Бобби, шедшего с широкой улыбкой. Всё это время девушка ждала за дверью, когда подойдёт Чживон, и не удержалась от подслушивания. Когда ещё выдастся такая возможность: услышать признания от самого Пака о желании влюбиться? — А я считал, что ты мой брательник! Чимин обиженно надул губы, отворачиваясь от окна, чтобы даже краем глаза не видеть девушку. Хоть он считал, что Миджин странная и вообще девчонка, так что многого не понимает в их мужских устоях, но она всегда была той, кто слушал его пьяные бредни — а это дорогого стоит. Да, походу он всё-таки немного сексист. Но даже так, но даже таким его принимали и любили! Невеста Намджуна вечно заявляла, что каждому в их компании просто нужны девушки, тогда и сексизм пропадёт, словно его никогда и не было. Сегодня Чимина со всех сторон обижали, хотя он тоже был не лыком шит, ибо кидал ответки, совершенно не беспокоясь о чувствах других — о нём ведь в этот день не волновался никто. Миджин усмехнулась, искоса поглядывая на Пака. Она не считала их друзьями, но с ним было легко, пусть изредка у него и случались вот такие приступы «со всеми посраться». — На конкурсе что-то случилось? Чимина застали врасплох этим вопросом, даже холодок по спине пробежал от удивления. Мужчина тяжело вздохнул, опуская плечи как можно ниже. Вчерашний день и правда был ужасным, поэтому настроение закономерно упало ниже плинтуса. От того и отвлекал себя вчера комедийной дорамой, от того и пришёл сегодня к Чонгуку вне очереди — спасаться. Ему даже полезли в голову мысли об отношениях! Ничего, нужно было просто пережить чёрную полосу, и эти желания — тоже. — Команда змей подкупили судей: они даже не скрывали этого, а мои девчонки расстроились. И сам Чимин, конечно же, тоже. Пак вёл много групп по капоэйре, каждые стали ему чуть ли не собственными детьми, особенно младшенькие. Поэтому каждый проигрыш — ещё и незаслуженный, — мужчина принимал близко к сердцу. Разве его малышки заслужили такое унижение? Лучшие, но всё равно проигравшие, потому что кто-то в судейской коллегии — подкупная мразь. — Я думал, в Корее такого уже нет. Бобби удивлённо хлопал ресницами, посматривая на каждого из присутствующих. Он старался не участвовать во всяких конкурсах, хотя когда-то горел желанием заниматься рэпом и двинуться покорять шоу на выживание, но вовремя остановился. Теперь ловил себя на мысли, что скорее всего попал бы в такую же ситуацию, так что даже порадовался в нужный момент вправленным мозгам. — Случается сплошь и рядом, — Чонгук обратил его внимание на себя. — Просто это не выставляется на публику, но все об этом знают. — Прям как в дораме. И Чимин, и Чонгук покивали головами на слова парня. Это реально больше походило на дорамные страсти, чем реальную жизнь. — Так, ладно, друзья-сплетники, прошу внимания, — Миджин в секунду переключила тему. — Чимин, ты просил освежить твою татуировку. Этим займётся Бобби, кабинет для вас подготовлен, так что прошу пройти за своим мастером. — Я думал, ты будешь мне делать. Пак уставился на Чонгука, пытаясь понять причину такой резкой смены мастера, ведь он всегда ходил именно к другу. Ну да, пришёл без очереди, так будто он так в первый раз делал! Чимин никогда не скупился на качественные вещи, платя за внезапность больше положенного, но его киданули даже в этом! Серьёзно, ещё и друг, называется. — Я тоже, но сейчас Юнхён должен подойти с отчётами и планами. Мы открываем новый салон на Чеджу; нужно обсудить ещё один момент о предложении расширить сеть и открыться в Японии. Чонгук всегда гордился своей работой. Художником у него стать не получилось, зато рисовать на чужих телах — не менее привлекательная альтернатива, — получалось просто мастерски. Чимин был искренне рад за друга, что стало заметно по его улыбке и глазам-полумесяцам. В секунду состроив недовольную гримасу, Пак показательно вздохнул: — Ну и обойдусь без тебя, великий предприниматель. Не забудь пригласить на открытие! Когда все вышли из кабинета, Чон переключился на телефон. Он хотел познакомить ребят с Суджин, теперь уже в качестве его девушки, а не мальца-беспризорника, рассказать всем, что она не мальчишка. Наверняка, все отреагируют с недоверием. Хотя нет, скорее не поймут и скажут, чтоб не прикалывался так больше, иначе они бы не вели такие разговоры в первую встречу с Су. Правда, тогда бы этой встречи в квартире Чона вообще бы не было: они любили собираться мужской компанией, оставляя девчонок по домам. Смысла скрывать не было, но хотелось сделать всё правильно. Тэхён с Намджуном отмалчивались, хоть и спрашивали периодически, как там Су и всё ли у неё хорошо. В диалоге было пусто — девушка ничего не писала, что расстраивало только самую малость, ведь они должны были увидеться уже вечером. Чонгуку хотелось бы от неё больше внимания, но он радовался, что сегодня проведёт ночь у неё в общежитии — засыпая, уткнувшись ей в макушку носом и вдыхая уже такой родной запах шампуня. Эмоции от Суджин по поводу подарка он получил практически сразу. Звонок и радостный писк в трубку о том, как она счастлива новому фортепиано, которое вот буквально секунду назад занесли в квартиру. Чон казался себе сумасшедшим — давно он так не улыбался чужой радости. А ещё совсем немного казалось, будто девушка плакала, но от счастья, так что Гук решил не обращать внимания на возможные слёзы. Разве не главное, чтобы его небо было счастливо? За эти полторы недели Чонгук старался очень медленно двигаться к их первому нормальному интимному опыту. Ему и самому нужно было учиться принимать чужую ласку, ощущать прикосновения во время секса. Не бояться, что сердце слетит с катушек в бешеном ритме, убивая владельца. Только не от её прикосновений. Если уж и умирать от такого, то только потому, что она дарила удовольствие. Как и он ей. Мужчина старался сделать их привыкание друг к другу максимально лёгким и мягким, чтобы не возникло повторения их первой попытки. И всё же Чон заметил, что ему нравилось, когда Суджин брала управление в свои руки, немного неуклюже и крайне аккуратно, она не делала резких движений, страшась происходящего. Но что-то было в этом личное, чувственное, трепетное — быть ведомым ею. Дверь в кабинет с громким стуком открылась, впуская в помещение взволнованного Юнхёна. Учитывая его взмыленный вид, Чонгук нахмурился, вырываясь из потока таких приятных мыслей. Ничего хорошего не предвещали ни тяжёлые выдохи помощника, ни немного перепуганное лицо, словно он пытался найти ответ, как ему решить возникшую проблему. — Только не говори, что что-то произошло с Суджин. Юнхён тоже знал о девушке, поскольку им нужно было по максимуму достать информацию о Дальсу, поскольку именно ему поручили нанять охрану, чтобы следить за девушкой на расстоянии. Да, неправильно, но Чонгук по-другому не мог спокойно спать, поэтому попросил предпринять не самые правильные действия, чтобы с ней ничего не случилось, поскольку только за неё он теперь и боялся. — Господин Чон, вам нужно посмотреть новости. Срочно!***
Сана продолжала страдать от игнорирования со стороны преподавателя Кима. Теперь её даже на порог его дома не пускали со словами, что Танни не выдержит ещё одной такой фотосессии. Девушка логично обижалась и искренне не понимала, почему её так упрямо динамили по всем фронтам. Хоть мужчина и общался с ней как раньше, немного флиртуя, иногда останавливая её порывы, но Минатозаки смотрела на всё это со скептицизмом. Ну, серьёзно, что ещё нужно было Ким Тэхёну такого сверхъестественного, дабы он обращал на неё достаточно своего драгоценного внимания? Почему после той ночи он стал ещё более отстранённым? А ведь Сана опустила бы руки уже через неделю, оставшись наедине со своим желанием быть рядом с Тэхёном, но девушка не единожды замечала, как он на неё смотрел. Сколько там было желания… А как он сглатывал, когда думал, что она не видела, с каким голодом он заглядывался на её ноги, закидываемые одна на одну? Кое-чего Ким скрыть не мог, но упорно пытался. Наглец и негодяй! Даже этот поход в кино был для Саны скорее испытанием её нервов, чем свиданием. Весь фильм, на который девушка даже не обращала внимания, она искоса смотрела на Тэхёна, изучая его выражение лица, его эмоции. Пыталась подловить хоть на чём-то, чтобы найти доказательства более веские для своей уверенности в призрачной возможности их отношений. Что не только она хотела, но и сам мужчина. Ким и сам замечал на себе взгляды, но терпел. Ждал какого-то определённого момента, оттягивая и оттягивая, не позволяя девушке ухватиться хоть за какую-то мелочь. Минатозаки под конец фильма поняла для себя одну простую вещь — больше она не хотела пытаться. Если она нравилась мужчине, но он так и не мог для себя решить всё окончательно, её больше не прельщала мысль решать всё за них двоих. Как только он отвезёт её на встречу с подругами, она заблокирует его везде и удалит номер телефона, а в университете она уж как-нибудь справится с их плановыми или внезапными встречами. Парня найдёт, например, чтоб кому-то ревностно было. А будет ли Ким ревновать — непонятно. Зато Сане будет спокойней жить, зная, что она сделала всё, что могла, но потерпела поражение. Крушительное, уничтожающее и безумно обидное. А найти парня среди студентов — не проблема. Она хоть и не стремилась нравится, но только Ким почему-то не обращал на неё должного внимания, даже находясь рядом, словно между ними не несколько сантиметров, а километры. Тэхён заметил, что, выйдя из кинозала, девушка больше не смотрела в его сторону, с какой-то отрешённостью садилась в машину и отворачивалась к окну, ожидая, когда он сядет и заведёт машину. Мужчина не двигался с места, рассматривая Сану, стараясь подметить изменения не только в поведении, но и выражении лица. Минатозаки немного хмурила брови, поджимала губы и явно боролась с желанием спросить, почему они до сих пор стояли на месте. Почему он не сделал как обычно — проигнорировал любое её действие, с улыбкой и неким скептицизмом наблюдая боковым зрением за девушкой. — Объяснишь, что происходит? Тэхён не выдержал первым. Привыкнувший к тому, что Сана была куда более активна, вечно улыбалась, любыми способами показывая ему, что ей приятно находиться в его обществе. Даже в прошлый раз, когда они сидели в кино, она сама брала его за руку, а после в машине целовала в знак благодарности. В этот раз, сидя в зале, девушка лишь бросала на него искрящиеся взгляды, а потом, чему-то расстроившись, делала вид, что Тэхён — красивый живой экспонат, зачем-то ходящий за ней и ко всему прочему являющийся её водителем. Это дико выбешивало. Ким понимал, что это всё делалось для привлечения его внимания и в первую очередь девушка таким образом пыталась показать свою симпатию, тем самым, возможно, влюбляя его в себя. Вот тебе и весь женский секрет — вовремя начни игнорировать, — скорее всего подействует, как взрыв ядерной бомбы. Только с Тэхёном не прокатывало, потому что схема знакомая. Он обычно после такого сразу уходил, чтоб больше не придумывали себе всякой гадости. Будто тяжело вести себя нормально, и если что-то так сильно беспокоит — сказать прямо. Мужчина на это не вёлся, хоть и не мог отрицать, что Сана ему симпатична и привлекает, возбуждает, как никто. Ей — непонятно с какого такого перепугу, — Ким был согласен простить такое поведение, лишь бы она объяснила причину своего недовольства. Он лично выстраивал между ними пропасть, хотя на деле просто старался не спешить, а Минатозаки этого явно не понимала. И дулась. — Всё нормально. Разве что-то происходит? Ну вот, началось! Нормально у неё всё. А у Кима походу — не очень, раз ему в эту секунду буравили мозг чайной ложечкой. Ну да ладно, согласен — сам напросился. Девушка повернула голову, приподнимая бровь и всем видом показывая своё непонимание. В груди нестерпимо жгло, но она упрямо терпела, ощущая поднимающиеся из района живота иголки к уровню горла, норовящие дойти до глаз, чтобы политься из них ручьями боли. — Минатозаки, что с твоим настроением? — Снова Минатозаки, — криво усмехнулась японка, точно рефлексом растянув губы от укола в яремную впадину. Это место ужасно хотелось почесать, поскольку теперь там раздражающе зудело. — Я иногда задумываюсь, что вы моего имени не знаете. Первый пузырь с ядом лопнул, пуская своё обжигающее действие на окружающих — на Тэхёна. Мужчина вздохнул, пошевелив челюстью. Девчонка даже на уважительную форму речи перешла. Аж тошно. — Мне ахуеть как нравится твоя фамилия. Устроит такой ответ? — Да ну? И чем же? Тэхён запнулся на первом же звуке и сглотнул. Ему сейчас серьёзно можно было честно ответить, что это отдавало в мозжечке вибрацией, а иногда — сильной пульсацией, потому что возбуждало, мать его, да?! — Даже сказать нечего? — Чего ты сейчас добиваешься? Чтобы я выдал тебе всё, о чём думаю, и что к тебе чувствую? Да. После этого вопроса Сана собственноручно зажгла внутри себя огонёк надежды. С радостью бы послушала именно об этом от самого Тэхёна, а не страдала догадками в своей голове. С другой стороны, какая ей уже к чёрту разница? Она ведь для себя всё решила. — Отвезите меня к подругам, как договаривались, — девушка закусила губу, стараясь сдержать жжение в глазах, и скрестила руки на груди; даже отвернулась на случай, если всё-таки не выдержит. — Я вас больше не потревожу, обещаю. В университете буду делать вид, что между нами ничего не было. И той ночи тоже. Последнее Сана добавила уже тише, чтоб еле слышно. Желательно, только ей. Но Тэхён тоже слышал, раздражаясь ещё больше. Господи, почему ему так «везло» на девушек? Уловив внутри желание нагнуть девчонку на заднем сидении, мужчина до боли закусил щёку, сосредотачиваясь, чтоб не сорваться. Не было той ночи — так она сказала? Какие громкие заявления. А для Тэхёна — ещё как была! Он тогда столько кайфа получил, сколько не смогли доставить все те девчонки, с которыми он реально трахался, а не просто наблюдал за тем, как Сана умирала от удовольствия, доставляемого игрушкой. — Я сейчас стану ещё большей тварью, чем есть на самом деле, если твой прекрасный ротик не объяснит мне, какого хера ты пытаешься выебать мне мозги. Я ведь стараюсь быть хорошим и сделать всё правильно, так что тебе ещё нужно?! Сана аж задохнулась от возмущения, еле как ловя воздух в дыхательные пути. Точно через силу затягивала кислород в лёгкие в попытке не смотреть в сторону Кима. Проиграла. Снова. Посмотрела. Он сейчас серьёзно ей угрожал? Да и что он ей сделал бы? Снова игнор? Фу, какая безвкусица! Это они уже проходили, это она сможет пережить в который раз. Чего уж там, не привыкать. — Правильно? Игнорировать девушку по-вашему правильно? — Когда я тебя игнорировал? Когда не отвечал на твои интимные смс-ки? Знаешь, как мне тебя выебать за это хотелось? Пришла очередь Кима задыхаться. Как же его в этот момент бесила Сана. Казалось, Тэхён даже слышал, как снова и снова лопались гнойные пузырьки в его теле, призывая сорваться и не осознавать до последнего собственных действий. Как же достала уже эта ситуация, в которой они оказались. И мужчина не считал себя зачинщиком, нет. — Так почему не сделали этого? А вот и контрольный в голову, чтоб не повадно было. Молодец, Тэхён, ты добился потрясающих результатов. Оказалось, ему и сдерживаться не нужно было всё это время, ведь от него именно этого и требовали. — Ты от меня только секса хочешь? — Тэхён растянул квадратную улыбку, больше походящую на оскал; теперь-то можно и с цепи себя спустить. — Твой подарок на заднем сидении. К своим подружкам ты не едешь. Будем выёбывать из тебя дурь, как ты просишь. Но машина так и не тронулась с места, даже не завелась. Просто ждала, пока Ким всё-таки отвернётся от девушки и сделает обещанное, но ничего такого не происходило следующие несколько минут. Только переглядки двух человек и тяжёлое дыхание мужчины, словно у дракона, который держался из последних сил перед тем, как полыхнуть струёй пламени. Первой не выдержала Сана, срываясь на слёзы. Тэхён следил за мокрыми дорожками на щеках, злясь ещё больше. Почему каждый раз, как он начинал планировать что-то с девушками, они непременно делали всё по-своему? Одна решила, что не хотела его контроля, другая — своенравная и неуправляемая. Может, к чёрту оно всё? Битва глаза в глаза продолжалась ещё с минуту, пока Ким не сцепил зубы, успокаиваясь. Сам виноват, нужно было с ней изначально проговаривать полностью всё, от начала и до конца. Но что было проговаривать? Вначале он просто забавлялся девчонкой и её эмоциями, только позже заметив в себе, что ему понравилось наблюдать за ней. Даже тем утром он проснулся раньше девушки, после чего какое-то время любовался её спокойным лицом, тонкими пальцами, которые постоянно меняли своё положение, сжимая его плечи. Наслаждался каждым моментом, когда она хмурилась, и ловил себя на мысли, что она хорошо бы смотрелась в его постели, а не на простынях кровати отеля. Здесь ей точно было не место — у него дома приятней, лучше. Там бы и её нагота вписалась идеально. — Как ты представляла наши отношения, учитывая, что ты была моей студенткой? Сана шмыгнула носом, отворачиваясь. Рёбра внутри сжимались всё сильнее, сдавливая такие важные для жизнедеятельности лёгкие и из последних сил грустно трепыхающееся сердце. Ещё немного и она и вдоха сделать не смогла бы. — Не знаю. Кому какая разница? — Обществу — большая, — Ким вздохнул, заводя машину. Может, и правда, их отношения были лишь фарсом? Может, он просто придумал себе, как всё могло быть, раз по его плану так и не пошло? — Я очень хотел сделать всё правильно. В университете мы с тобой больше не увидимся, я там со вчерашнего дня не преподаю. Тэхён говорил спокойно, размеренно, так, чтобы каждое слово попало через уши в мозг Саны, в её сердце, укореняясь и пуская первые ростки. — Что? Здесь понимание происходящего обрывалось на корню. Что он только что имел в виду, говоря, что больше не преподаёт в университете? А где тогда? Он же не мог сменить работу так быстро? — Несколько месяцев назад появилась возможность стать учителем вокала в одном развлекательном агентстве. Платят намного больше, к тому же я не буду скован тем фактом, что ты — моя студентка, — мужчина не отвлекался, медленно ведя машину в нужном направлении, но продолжил свой рассказ. — На самом деле, я хотел предложить тебе после твоей встречи с подружками поехать ко мне, рассказать об этой новости, отметить и предложить официально встречаться, чтобы всё было правильно, а не срываться с тормозов и просто трахаться без каких-либо обещаний. Я правда хотел бы попробовать отношения с тобой. Сана сверлила одну точку в районе небольшой ручки на бардачке, боясь, что на этом месте появится дырка. Не появилась. Точнее, появилась, но не там, а внутри самой девушки. То есть пока она думала, что ему совершенно не интересна, он старался сделать так, чтобы их не осудили, и после предложить отношения? Это всё смахивало на бред! Разве он не оправдывался сейчас? Наверняка, ведь просто хотел выставить её виноватой, а потом… А что бы он делал потом? Зачем ему вообще делать что-то настолько безрассудное для той, кто была ему не интересна? Или была, а Сана просто накрутила себе драму в голове, видя лишь только сотую часть от всей картины? — А теперь? — А теперь, — вкрадчиво повторил Тэхён, — считаю себя идиотом, решившим попробовать отношения с малолеткой. На самом деле, Ким устал. Последние три недели, пока он решал все вопросы в университете и агентстве, выдались просто ужасными. Мужчина всё это время провёл в напряжении, старался держать разум чистым, не напивался, не трахал как обычно симпатичных девочек из клуба, хотя буквально вчера к нему клеились трое. Нет, он терпел, искренне терпел, сам поверив в придуманную возможность быть с Минатозаки. Всё-таки её фамилия — его горячий источник возбуждения, собрание соблазнов, личный и самый опасный фетиш всего в пяти слогах. Разве не потрясающе? Он ещё помнил, как её тело просило именно его, как на утро её глаза рассматривали именно его с таким интересом и нежностью, когда она проснулась. Ким ведь давно хотел остепениться, но всё не было никого, кто подошёл бы на роль потенциальной девушки. Они все были пресные. А как у этой девчонки наглости хватило распахнуть дверь и самостоятельно войти в его жизнь, Ким не понимал. Воистину говорят, страшные существа — женщины. Перед ним просто появилась Минатозаки. В своём наряде «монашки», и после постоянно мелькала, привлекая всё больше внимания. Тэхён не был влюблён в неё, но внимательно слушал, когда девушка рассказывала истории из детства, знал имена всех её подружек — близких и не очень, — любимый оттенок помады, который она всегда носила с собой в сумочке, любимый запах, любимые цветы, любимый цвет — всё. Зачем только запоминал — непонятно, если сейчас вёл машину в направлении кафе, где её ждали Суджин и Момо, а потом уехал бы домой в одиночестве. И совсем не для того, чтобы готовить приятный вечер, а чтобы выпить и сорваться в клуб Намджуна, застряв там до самого утра. Да, так уж точно будет лучше. И легче. Остановившись на светофоре, Ким перевёл взгляд на девушку, сидящую на пассажирском сидении. Только сейчас у него получилось рассмотреть мелко дрожащие пальцы, которыми девушка хваталась за коленки, стараясь плакать бесшумно, а теперь ещё и отворачивалась, заметив краем глаза его взгляд. В машине больше не пахло хвоей от специального ароматизатора и кожей от сидений — только горечью. И самую малость девичьими духами с нотами цитруса. Тэхён закатил глаза и откинул голову на спинку, дико злясь на себя за приходящие в голову решения. Мужчина ударил по рулю ладонями, после сжимая его сильнее, и несколько раз приложился затылком о сиденье позади себя. — По-хорошему нам сейчас нужно просто разойтись каждому в свою сторону и больше не встречаться, — заметив зелёный свет, Тэхён тронулся с места. Ему не стало лучше от избиения себя подручными средствами, но хоть немного попустило. — Но я чувствую себя ещё большим идиотом, потому что всё равно хочу попробовать. — Я же малолетка. Голос Саны срывался, из-за чего Тэхён снова начинал злиться на себя. Этот день должен был быть совсем не таким. Не он ведь зачинщик всей этой ситуации, но кто его за язык тянул, когда он доводил японку? Мог просто сделать так, как хотел изначально, и тогда всего можно было бы избежать. Так нет же, ему обязательно нужно было знать как и почему! — Я тоже таким когда-то был, — мужчина внимательно следил за дорогой, стараясь не смотреть в сторону девушки, чтобы не видеть эти дрожащие руки снова. — Прости, я не должен был срываться на тебе. И прости, что возлагаю эту ответственность на тебя, но я хочу, чтобы ты сама решила, нужен ли тебе такой как я. — А какой ты, Тэхён? Ким улыбнулся краешками губ, слыша обращение на «ты». Похоже, её тоже понемногу отпускало. — Злой, вспыльчивый, грубый мудак, ещё собственник. Я привык, что у меня вся жизнь распланирована, хотя мне уже показали, что это бесполезно. Ты, например, показала. И я хочу семью. Не сразу, но, — Тэхён запнулся, снова останавливаясь на светофоре и понимая, что они попали в небольшую пробку. Так даже лучше, у них было время поговорить и прийти к какому-то общему знаменателю. — Я хочу много детей. Раньше планировал пять, а сейчас было бы неплохо хотя бы двух или трёх. Сана закусила губу, обдумывая сказанное Тэхёном. Её отпускало. По крупицам, но становилось самую малость лучше, приводило в порядок мысли. Мужчина шёл на примирение с белым флагом в руках, отдавая в её руки решения, которые — как он сказал, — привык принимать сам. Минатозаки не задумывалась о семье или детях. Точнее, не думала об этом в таком скором промежутке времени. Ей вполне хватало матери, от которой она планировала съехать, чтобы хоть немного пожить в своё удовольствие. Вот как та же Суджин, у которой они недавно ночевали. Сана бы с радостью попробовала самостоятельную жизнь, поэтому дети в её планы не входили уж точно. — Мне ещё нужно закончить учёбу, и я хотела несколько лет после играть в оркестре, получить признание, возможно, стать солисткой. Ким покивал, отлично понимая её желание. Он и сам когда-то грезил мечтой стать узнаваемым, но отказался от этого в пользу большей практичности. Но это было всегда только его решением, а не кого-то со стороны. За мужчину родители так и не смогли решить — контролировать собственную жизнь имел право только он. — Ничего против не имею, — мужчина повернулся к Сане, видя, как её наконец отпустило. Теперь она сидела и думала над его словами. — Просто было бы хорошо, будь ты моей женой к этому моменту, чтобы я не переживал по поводу и без. — Будто я собираюсь эти поводы давать. Тэхён усмехнулся. Конечно, она не собиралась. В этом своенравии мужчина уже давно уловил верность и честность. Поэтому, наверное, и решился снова изменить ориентиры в жизни. — Подумай над моим предложением, ладно? Может, я не идеал, но буду очень стараться быть примерным парнем, мужем и отцом. — Как-то быстро мы от ссоры перешли к разговорам о семье и браке. Сана была рада, хоть и понимала для себя, что все эти слова Тэхёна были в пустоту. Наверное, он и правда хотел семью и детей, но разве могла Минатозаки оказаться его спутницей? Скорее нет, чем да. Почему девушек вечно преследуют сомнения? Почему просто один раз не поверить в то, что чужие слова не просто могут оказаться правдой, но они и есть она на самом деле? Сане хотелось верить. — Согласен. Давай начнём с отношений? — Тэхён улыбался, поглядывая на японку. — А через год сделаю тебе предложение. Хоть в его тоне и была какая-то шутливость, Сана нахмурила брови, ощутив скорее реальную угрозу своей свободе. Собственное сознание на самых задворках закатывало глаза и подсказывало смотреть в оба, ведь мужчина явно был серьёзно настроен. — А вы это когда спланировали? Ну, в смысле, когда вы решили, что я подойду на роль вашей жены? Тэхён ощутил, как ему стало легче дышать. Несомненно, его радовал факт, что Сана переключилась на другую тему и в шуточной форме продолжила беседу. Она, наконец, понемногу становилась похожа на себя обычную. На такую, какую он привык видеть. — Вчера. — А если серьёзно? Ким растянул улыбку, краем взгляда замечая надутые губы и недовольное лицо. Промелькнула мысль, что девушке куда больше шло получать удовольствие и показывать это. Тэхён закусил губу, стараясь спровадить эти образы как можно дальше. Всё-таки потрахаться и правда не мешало бы — слишком долгое воздержание тоже ни к чему хорошему не приведёт. — Мы приехали. Сана обернулась к окну — они были уже возле кафе. Тэхён неподвижно сидел рядом, разве что отстукивая лишь ему одному известный ритм пальцами по рулю. Девушка медлила, не желая расставаться до последнего. Стоило хотя бы узнать, встретятся ли они вечером, как это планировал Ким изначально, или Минатозаки испортила эти планы? — А что за подарок? Идея пришла в голову мгновенно, и язык произнёс вопрос быстрее, чем девушка смогла себя остановить. Сана даже отметила про себя, насколько хищно Тэхён облизал языком уголок верхней губы. Сам же Ким снова словил воспоминания от той единственной совместной ночи, когда они «развлекались». Чёрт, вовремя же Минатозаки вспомнила. Нельзя было какой-нибудь другой вопрос задать? — Жорж Санд, «Консуэло». Ты же такую ещё не читала? Сана поморщила нос. Она надеялась, что у мужчины не войдёт в привычку дарить ей книги. Читать она любила, но это последний подарок, который она от него хотела бы получить. — Не читала, но слышала о ней. Можно забрать? — Вечером, — Тэхён повернулся к Сане всем корпусом, облокачиваясь локтём на спинку сидения. — Я заберу тебя после встречи и поедем ко мне домой. Только маму предупреди, что останешься у своего парня с ночёвкой. — И мне ещё кто-то говорил, чтобы я решала сама. Сана растянула губы в улыбке, замечая приподнятые брови напротив. Тэхён на самом деле забыл об этом. Точнее, по всей видимости, неправильно понял их дальнейший разговор после его слов. Мужчина снова собирался делать всё по-своему. — Я решила. Японка важно покивала, наблюдая за напряжённым взглядом. Ким сдерживался от поспешных решений, чтобы не идти по продуманному им самим сценарию снова, чтобы дать девушке право выбора. Как же это, оказалось, бесило и раздражало — не держать всё под своим контролем. И что-то ясно подсказывало, что с Саной именно так и будет. Всегда. Привет, Минатозаки — прощай, спокойствие. — Теперь я могу тебя поцеловать? Тэхён понял её решение, спрашивая, сам же себе кивая и ожидая следующих действий, которые не заставили долго ждать. Сана потянулась вперёд, касаясь своими губами тэхёновых. Он пьянил не хуже текилы — такой же жгучий и горячий. Именно такой, какой ей всегда был нужен. Именно такой, какого она всегда себе представляла, как всегда себе хотела. И ведь в ту поездку они так и не целовались — ещё одна пометка, за которую она позже отомстит Тэхёну. Со всем наслаждением и удовольствием, так, чтобы наблюдать за ним, как он молит и просит, а она, холодная и неприступная, игнорирует его мольбы, как он игнорировал её всё это время. Ким наслаждался сладкими секундами перед её уходом на встречу с подружками. Ему так и представлялось, как Сана рассказывала, каково это — целоваться с преподавателем, — а девушки в ответ поражённо вздыхали и охали. Он даже хмыкнул в поцелуй, притягивая японку ещё ближе. Не будет такого, но было бы забавно. Наверное, даже потешило бы его самолюбие. Что за ужасные мысли лезли ему в голову? Оторвавшись от девичьих губ, Тэхёну безумно хотелось закрепить эффект, который отчётливо читался в глазах девушки — полное погружение в омут. Ким постарается, чтобы она оттуда не выбралась, но только по своей воле, пусть и по его сценарию. — Если очень захочется, я покажу вечером, как именно, — на секунду обрывая слова, Тэхён показал язык, — мне нравится твоя фамилия. Чтобы ты больше не сомневалась. Чмокнув её в губы, Ким выпрямился за рулём, всем видом показывая, что Сана может бежать к подружкам на встречу. Счастливая квадратная улыбка освещала лицо мужчины, поэтому недоумевающая Минатозаки моментально решила для себя, что опробует его предложение, хоть до конца и не понимала, что оно значило. В кафе было немноголюдно, что было отличительной чертой текущего времени. Приспустив маску, японка осмотрелась и, заметив подруг, направилась за их столик. Оказалось, что в их компании стало на одного человека больше. Девушка сидела в кепке, да и заметить её вышло лишь при приближении, поскольку она сидела, словно в закутке. — О, вот и ты, — Момо помахала ладонью, подзывая сесть рядом. — Может, пора уже рассказать, что там у вас происходит с преподавателем Кимом? Сана сглотнула, осознавая, что остановилась на половине пути, так и не сев на стул. Суджин перед ней покачала головой, показывая, что это не она была доносчицей. В этом Минатозаки точно не сомневалась, уж кто-кто, а Су умела держать рот на замке. — Серьёзно, ты думала, я сама не замечу? — Момо сложила руки на груди. — Я не единожды видела машину преподавателя Кима, просто до конца не верилось, если честно. Куда обидней, что ты мне не сказала сама! — Прости. Я боялась, что ты осудишь. Момо была единственной из них троих, кто не знал о Тэхёне, хоть и были догадки. Девушка не держала зла, хоть её и расстраивал факт, что эту тайну доверили не ей. Сана уткнулась в стол, рассматривая узоры, переводя взгляд на дощечку, куда позже должны были поставить блюда, всячески отвлекая себя от глаз подруги. Больше Минатозаки не думала о том, как проведёт вечер и ночь, о поцелуе с Тэхёном — только о том, как спастись от испепеляющих лазеров подруги и покаяться перед ней во грехе. — Мне не важно, кто он. Лишь бы хорошо относился к тебе, и ты рядом с ним была счастлива. Хираи захватила Сану в объятия, приговаривая, что та дурочка и должна была давно уже всё рассказать, тогда Момо могла бы помочь, поддержать и выслушать. Она слишком хорошо знала Минатозаки, чтобы с чистой совестью сказать, что девушка будет тихой, милой и спокойной. Наверняка за это время преподаватель Ким с ней натерпелся, не дай боже. Суджин улыбалась, наблюдая за двумя обнимающимися подругами, за явно намеревающейся рыдать Саной и закатывающей глаза на эту картину Момо. Су тоже не до конца понимала, почему Минатозаки так и не рассказала ей правды о своих отношениях, но не хотела влезать, куда не просили. — Вы такие милые. Сана остановилась, поворачиваясь к источнику звука в виде той самой девушки, которая была ей абсолютно незнакома. Достаточно тёмный для кореянок цвет кожи так и кричал, что незнакомка приехала из Америки, где азиатки любили загорать. Тонкие брови и томный взгляд. Японка даже отметила про себя, что точно не познакомит её со своим — уже, — парнем. Она, может, и не понравится ему, но перед такой девушкой реально тяжело удержаться. Это расстраивало. — Это Хёджин, — спохватилась Су, представляя девушку. — Мы работаем вместе. Я надеялась, вы не будете против, что я пригласила её поесть с нами. — Не против, — Момо развела руками, косясь на разглядывающую новую знакомую Сану. — Это ведь для тебя Суджин пишет песню сейчас? — Да, мы уже даже записью занимаемся, — Хёджин улыбнулась, отпивая сок через трубочку. Она игнорировала взгляды Саны, привыкшая к разглядыванию. Хотя раньше это было обожание, а сейчас — подозрительность. Её будто уже привели на знакомство с преподавателем Кимом и теперь следили, чтобы Хёджин не натворила глупостей своими томными взглядами. — Эта песня кажется очень личной, так что, надеюсь, я смогу передать эмоции, которые ты в неё вложила, Суджин. Я правда не хочу тебя подвести. Сказать честно, когда я просила написать и слова, не думала, что получу настолько идеальную песню. Момо и Сана синхронно улыбнулись, каждая представляя, какую именно песню могла написать их подруга. Это точно не было чем-то быстрым, скорее грустным, лиричным и трогающим за живое. Хёджин подняла голову выше, всматриваясь в экран телевизора, расположенного как раз напротив неё, и нахмурилась. Там как раз показывали новости о новом альбоме какой-то всемирно известной корейской певицы. Национальное достояние, как же. Уж она-то знала, как эта певичка стала известной, и какой она была на самом деле, Хёджин тоже знала не понаслышке: ещё во время обучения поняла всю сучью сущность девушки. — Кстати, Суджин, ты опробовала то, о чём мы говорили? Как вы отметили? Су замялась, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы и рассказать, но в то же время не сильно углубляться. У них с девочками не получалось встретиться всё это время, а выслушать подругу они хотели исключительно вживую, поэтому откладывали разговор аж до сегодняшнего дня. — Да ладно? Чон Чонгук? Хёджин удивлённо смотрела вверх, а своим вопросом сподвигла девушек обратить на неё внимание. В голове Суджин моментально пролетели вопросы о том, откуда певица могла знать её мужчину? Заметив, что девушка не обращала внимания на их компанию, уставившись куда-то вверх, Су перевела взгляд в том же направлении. Она слышала, как что-то оборвалось. Совсем рядом, внутри неё, у самого сердца. По каждому позвонку шеи прошлось, словно комом, стремительно летящим вниз и напрочь забывшим о тормозах. И так больно было, словно обрываясь, оно лопалось, распространяя яд, разъедающий внутренности. Это не могло быть правдой. — Семьи Чон и Им объявили о скорой помолвке наследников корпораций. Сообщается, что старший сын Чон Чонгук, который в данный момент занимается собственным бизнесом, и Им Сумин, старшая дочь семьи Им, помолвлены. Свадьба назначена на конец августа. Обещаем держать вас в курсе всех дальнейших событий. Не могло же такое быть? Не могло?