Белоснежное пламя

      Как назло, на пол пути к гостинице пролился дождь, и настроение Гуй Ина ухудшилось. Подумав, что хуже уже не будет, он запрыгнул в выделенную ему комнату. Промокший до нитки Гуй Ин обернулся к окну и поспешно его закрыл, не имея желания впускать в комнату ледяной ветер и капли дождя. Однако, закрыв окно, он заметил, что свечи, оставленные им после ухода, не горели, из-за чего единственным источником света оказалась тусклая луна. — «Наверное, в моё отсутствие их погасил ветер», — нашёл логичное объяснение данным обстоятельствам читатель. Внезапно в комнате зажглись свечи, и сзади себя Гуй Ин почувствовал чьё-то присутствие. Быстро обернувшись, он увидел Шен Нина и протагониста, оба его шисюна стояли со скрещенными на груди руками, недовольно взирали на своего шиди. — Где ты был? — первым задал вопрос Шен Нин. Гуй Ин почувствовал, как его душа заплясала лезгинку, и сглотнул. За всю свою никчёмную жизнь это был первый раз, когда его поймали с поличным и хотели отчитать, словно несмышлёное дитя. С одной стороны Гуй Ин винил себя за такую оплошность, но с другой было приятно, что за него волновались и заботились о нём. — Я... — Гуй Ин не смог продолжить фразу из-за того, что странное чувство мешало придумать оправдание. Сказать, что решил прогуляться, в ночное время покинув помещение через окно — глупо. Почувствовал что-то странное и решил проверить, — не прокатит, ведь тогда шисюны начнут вдаваться в подробности и распознают ложь. Рассказать правду, — неправдоподобно. Таким образом перед Гуй Ином предстал тупик. — Хуан, — обратился к нему Каюки, поторапливая. Гуй Ин собрал всю волю в кулак и поклонился. — Я прошу прощение за своё недостойное поведение, этот шиди самовольно покинул комнату, чтобы полюбоваться ночным рынком, — выпалил Гуй Ин на одном дыхании, всё так же стоя в поклоне. Шен Нин и Каюки Лань Бай переглянулись, и снова посмотрели на шиди, опустив априори скрещенные на груди руки. — И как? — спросил Шен Нин, подойдя к Гуй Иню поближе и помогая ему выпрямиться. — Ну~, — задумался Гуй Ин, — там очень красиво при свете фонарей, а людей меньше чем днём, поэтому можно свободно гулять, не боясь случайно с кем-нибудь столкнуться, — сказал Гуй Ин, опустив взгляд в пол, — «моё существование в том мире не несло в себе ничего особенного, однако в этом я... Я буду стараться, и стану ключевой фигурой в продвижении сюжета! Главный герой, стань сильнее, если хочешь поспевать за мной, иначе я обойду тебя». — Если захочешь и в следующий раз полюбоваться городом ночью, то предупреди старших, мы ведь волновались, — произнёс Шен Нин, и вздохнул, словно эти слова были адресованы проблемному ребёнку, но Гуй Ин воспринял это иначе. В груди что-то кольнуло, а тело пробрала лёгкая дрожь. К счастью, Каюки учтиво накинул на него одеяло, до этого покоившееся на кровати. — Ты замёрз и устал, поэтому переоденься, и ложись спать, завтра у нас тяжёлый день, — прошептал протагонист. — Да, мы, пожалуй, тоже пойдём. Хорошенько выспись, — сказал Шен Нин, и ретировался, не дожидаясь Каюки. Протагонист же, напротив, не стал торопиться и, проводив Шен Нина взглядом, снова переключил внимание на Гуй Ина. — Гуй Ин, — услышав это имя, читатель резко пронзил взглядом Каюки. Хоть он и был главным героем, но нельзя же быть настолько проницательным. Ноги Гуй Ина стали ватными и, не выдавая этого, он отвёл взгляд, не выдерживая острый, словно скальпель, взор протагониста. — Как ты узнал меня? — спросил Гуй Ин. — Твой голос, глаза и мелкие привычки не изменились, — сказал Каюки, вздохнув, — В тебя словно другой человек вселился. Ничего не хочешь объяснить? — Просто... В противовес тебе я снял маску... — произнёс Гуй Ин, снимая с лица чёрную маску. — О чём ты? — не понял протагонист. — Тебе не понять, ты ведь никогда... Никогда не терял дорогих тебе людей. Хотя... именно этот страх и заставил тебя надеть эту безупречную маску. Всегда идеально себя контролируешь, предан друзьям и пытаешься сохранить безупречный образ. Вот только ради чего? — Гуй Ин посмотрел в глаза протагониста, и с облегчением вздохнул. — Как ты думаешь, что я почувствовал после того, как всё потерял? — ...Отчаяние? — предположил Каюки. — Спокойствие, — сказал Гуй Ин, после чего главный герой непонимающе на него уставился, — я не жду того, чтобы ты понял. В конце концов, я и сам не до конца понимаю, но больше всего меня поразило то, как легко меня отверг отец, — от последних слов Каюки вздрогнул, а Гуй Ин продолжил: — Он отверг меня из-за одной единственной ошибки. В тот момент его лицо не отражало ни печали, ни сожаления... Только отвращение... Разве так бы поступил отец, любящий и уважающий решение родного сына? Каюки Лань Бай не смог ответить на этот вопрос, так же как и не смог понять, что чувствовал Гуй Ин, произнося все эти речи. Увидев растерянность главного героя, Гуй Ин мысленно возликовал, и принялся хвалить автора за то, что подробно описал сцену, в которой «отец» Гуй Ина отверг «сына». — Значит... — начал после некоторой паузы Каюки. — Сейчас ты не притворяешься? — спросил протагонист, пристально следя за реакцией Гуй Ина. Увидев серьёзность героя «злодей» мысленно хихикнул и искренне улыбнулся, приложив руку к сердцу. — Да... Сейчас перед тобой истинный «я»... Тот, кого ещё никто не видел, и я бы хотел чтобы всё так и осталось. Я не желаю иметь силу, и больше не собираюсь подстраиваться под мнение других! Я хочу доказать добрую волю, но если сейчас раскроется моя настоящая личность, то всё кончено, поэтому прошу... Сохрани это в тайне, умоляю, — Гуй Ин поклонился в знак искренности своих слов, а Каюки так и застыл. Ему всегда казалось, что Гуй Ин какой-то странный, словно не принадлежит этому миру, а сегодня перед ним предстал искренний человек, который пережил то, чего больше всего страшился он сам. — Как ты собираешься доказывать свою добрую волю? — спросил Каюки, а Гуй Ин удивился и, почесав затылок, глупо улыбнулся. — Без понятия, — честно ответил читатель и чихнул. На нём всё ещё была мокрая одежда, и хоть он и являлся заклинателем, простуда в этом мире могла свалить с ног даже бессмертного. — Тебе следует переодеться, — сказал Каюки, направляясь к двери. Однако вскоре был вынужден остановиться на пол пути, поскольку Гуй Ин схватил его за руку и резко развернул к себе лицом. — Сначала пообещай, что сохранишь мой секрет, — решительно потребовал Гуй Ин, смотря прямо в глаза протагониста. — Если я пообещаю, ты поверишь? — спросил Каюки Лань Бай, ожидая когда тот неуверенно согласится, в силу того, что у него не было иного выбора. Однако вместо этого Гуй Ин уверенно кивнул, продолжая держать его руку в своей. — Я доверяю тебе. Знаю, звучит глупо, но я в какой-то степени даже рад, что меня узнал именно ты, а не кто-то другой, — произнёс Гуй Ин с лёгким румянцем на щеках, — «что за чушь я сейчас сморозил?!», — поразился самому себе Гуй Ин. Каюки посмотрел прямо в глаза Гуй Иня и сглотнул. На него смотрела пара искрящихся золотистых глаз, которые при свете свечей, словно горели огнём. Не выдержав, Каюки отвёл взгляд и еле слышно пробормотал: — Обещаю. От одного этого слова на душе Гуй Ина полегчало и он, медленно ослабив хватку, искренне улыбнулся. — Спасибо, — произнёс Гуй Ин, обняв протагониста. Этого жеста со стороны Гуй Ина, Каюки никак не ожидал, однако всё же отталкивать его не спешил. В душе главного героя затрепетало тепло, а мочки ушей заалели. Ещё никто и никогда не обнимал его. Тем более так осторожно, искренне и бережно. Для героя это, к неожиданности, было приятно, но, к сожалению, долго их взаимодействие не продлилось. Гуй Ин, опомнившись, отпрянул от него и извинился. — Прости, не сдержался, — сказал Гуй Ин с мягкой улыбкой на лице. — Ничего страшного, — произнёс Каюки Лань Бай, — постарайся хорошенько отдохнуть, — сказал он напоследок, уходя. — Хорошо, — кивнул Гуй Ин, после чего протагонист ушёл. — «ААААААААААААА~... Меня раскрыли намного раньше, чем я надеялся! И нафига я только его обнял? Чёрт!», — Гуй Ин плюхнулся на кровать и устало вздохнул, пытаясь переварить произошедшие события. — «Может это даже к лучшему? Главный злодей, на самом деле, оказался хорошим и Главный герой должен преисполниться к нему сочувствием. После этого Гуй Ин станет другом протагониста, и поможет ему больше узнать о делах сердечных, ведь в новелле Каюки был в этом деле полным ноль, из-за чего кстати и вышло, что их первая постельная сцена не вызывала восхищения... Решено! Мне придётся не только сделать сюжет более интересным, но и также продвинуть героя в любовных делах. Ох~, сколько же мороки», — подумал Гуй Ин, и, встав с кровати, принялся переодеваться. Автор: пожелаем Гуй Ину удачи и успехов в «делах сердечных»~