Я вернусь

Три луны прошло с того дня, как Ноттингемский замок сравняли с землей. Погорельцы и беженцы добирались до маленькой деревни недалеко от Фрамлингема и приносили разные вести. Одни говорили, что оба шерифа — и Вейзи, и Изабелла, погибли под завалами. Другие утверждали, что Вейзи продал душу дьяволу, в очередной раз бежал и скрывается под крылом принца Джона где-то в Лондоне. Что благородный Робин Гуд пал от руки коварных врагов, а все его соратники разбрелись по свету. Третьи, наоборот, сообщали, что разбойники не знают покоя, все так же грабят богачей и помогают беднякам, и в Шервуде по-прежнему раздается их удалой свист. Каждого нового путника Ив слушала внимательно и с замиранием сердца, надеясь уловить хоть намек на то, что же стало с ее мужем. Да-да, Ив была замужем. Возможно, не совсем так, как мечтала, но с беглецом, скрывающимся от властей, разве может быть иначе?! Мач сдержал слово. Разбойники помогли ей перебраться в глухую деревеньку в Саффолке. Мач задержался ненадолго. Они поженились второпях, но Ив и этому была рада. Никто не должен был знать правду о «ремесле» ее мужа, поэтому для всех, к общему спокойствию, решили говорить, что он уходил на заработки в город, то в один, то в другой, и мог пропадать надолго. Ив принимала то, что имела, и была благодарна. — Я вернусь, — неустанно повторял Мач, когда они прощались. С последней их встречи минуло уже полгода, и он не давал о себе знать ни словом. А после смерти Робина его след и вовсе потерялся. Ив старалась держать себя в руках, молясь только, чтобы Мач не погиб и когда-нибудь вернулся к ней. Она не переставала ждать и надеяться. Эта вера давала ей сил и терпения, чтобы сносить одиночество. Прошло еще несколько месяцев. И в один из летних вечеров, устало открыв дверь, Ив поначалу не поверила своим глазам: в комнате, облокотившись на стол, сидел Мач. Погруженный в свои мысли, совершенно изменившийся, но все тот же родной и любимый. Сердце Ив, кажется, пропустило несколько ударов, прежде чем она смогла произнести хоть слово. — Мач, — шепотом позвала она, из последних сил цепляясь за косяк двери. Мач, вздрогнув, резко обернулся, и Ив с тревогой заметила, как он постарел за это время, как всегда такие живые, добрые глаза наполнились тоской и болью, как паутинки морщин расползлись по лицу, как седина припорошила волосы. — Я вернулся... — хрипло произнес он, пытаясь подняться со скамьи. Ив кинулась к нему и, развернув к себе, крепко обняла. Это был миг забытого счастья. — Ты вернулся, ты вернулся! — как заклинание повторяла она, целуя его в щеки, в глаза, в губы — куда только могла дотянуться. — Я ведь обещал, не мог не сдержать слово, — Мач погладил ее по волосам, сжал в объятиях и разрыдался. — Мне некуда больше идти... — Я так ждала тебя! Молилась, чтобы ты вернулся ко мне живым, и Бог услышал меня, — Ив обнимала его с такой силой, что, казалось, теперь не сможет отпустить никогда. Они долго не двигались с места, думая каждый о своем, но Ив очнулась первой. Она настояла, чтобы он немедленно снял с себя тряпье, в котором явился в их дом, вымылся, чтобы избавиться от запаха бродяги, месяцами не видевшего воды, и подрезал волосы. — Робин погиб в тот день, когда пал Ноттингемский замок. Мы долго скорбели по нему. Но Арчер, его брат, был полон решимости продолжить дело Робина, — неторопливо рассказывал Мач спустя какое-то время, сидя в бадье с горячей водой. Ив пришло в голову, что и тогда, в Бончерче, он рассказывал о Робине. — Но мне это оказалось не под силу... без него. И я ушел. Хотелось забыться, и я забывался как мог. Просто шел, куда шлось, брался за любую работу в тавернах и у йоменов, за это получал какую-никакую крышу над головой, хлеб и выпивку. Напивался и каждый раз мечтал не проснуться после кошмаров... Казалось, что это наяву, Ив. Во сне снова и снова проживал тот день, — тяжко вздохнув и протерев лицо, Мач продолжил свою исповедь: — Знаешь, я хотел повеситься, но не получилось. Веревка не выдержала... Тогда вновь напился... Вот так и кочевал все это время, забыв о тебе, моя Ив, — закончил он свой рассказ, пряча усталые глаза. Ив ничего не ответила, но подошла к бадье, села на край и крепко обняла мужа. В ее глазах была жажда жизни, которой она была готова поделиться со всем миром. — Теперь ты со мной. Мы вместе. Навсегда вместе, — несколько раз повторила она, когда они засыпали, крепко обнявшись.