Resurgent

      Вероника просыпается от скрипа матрасов и шарканья ног. Слишком темно, чтобы ясно видеть, но, когда глаза привыкают, видно Кристину, завязывающую шнурки. Кругом много знакомых людей и все они молча одеваются.  — Кристина, — шепчет Вероника, хватая ее за плечо, но девушка не откликается.       Вероника смотрит на ее лицо: глаза открыты, но ничего не выражают, двигается не глядя, словно сомнамбула и кругом все ведут себя также.       Вероника не хочет оставаться одна и тоже начинает быстро одеваться, вставая в колонну к остальным, подражая их движениям. Шаг, взмах рукой, шаг, другой рукой. Они подходят к столу с оружием, Вероника, как и остальные, берет пистолет, кобуру и пояс и идет с остальными к выходу. Ей надо выжить, надо быть как все. Через несколько бесконечных коридоров и ступеней вся колонна вышла к рельсам и Вероника уже слышит приближение поезда. Она знает что будет дальше, она знает, чем закончится сегодняшний вечер, знает, что никак не может это остановить. Сердце стучит все быстрее, набирая обороты. Она не должна выделяться из толпы, но все вокруг еще не знают, что будет дальше. А Вероника видела и потеряла слишком много, поэтому она сгибается, хватаясь за живот и кричит, рыдания вырываются из нее словно последние искры жизни и счастья, она уже готова к смерти сама, но никто не обращает на нее внимание.  — Шшшш, все будет хорошо, милая, — слышит она совсем рядом знакомый голос. Оборачивается на него и видит Тобиаса в вагоне, который тянет к ней руку. Вероника быстро хватается за нее и запрыгивает в поезд. Вокруг все становится неважным, пока парень прижимает ее к себе. Она долго вжимается в его грудь, успокаиваясь, чувствуя как его черная куртка становится мокрой от ее слез. Собравшись, она все же отодвигается от него и смотрит вокруг, но они только вдвоем, едут мимо полей с сочной травой на окраине города и Вероника знает, что все уже позади, нужно лишь сделать последний шаг. Она берет Тобиаса за руку и они вместе спрыгивают с поезда.       Резко дернувшись, как бывает только во сне, Вероника открывает глаза. Рядом с кроватью на полу сидит Тобиас, он держит Веронику за руку, но голова лежит на одеяле, а плечи умиротворенно вздымаются. Он опять успокаивал ее кошмары, печально улыбнулась Вероника, погладив свободной рукой волосы парня.       Эти сны снятся ей каждую ночь, каждый раз разные, но чаще всего страшные, единственное хорошее что всегда было это Тобиас.       Она жила у него уже почти две недели. Это было замечательное время, насыщенное приятными моментами, событиями, новыми знакомствами, сближением с Тобиасом. Несмотря на время и обиды, девушку все также влекло к парню. Хватало одного случайного взгляда на вышедшего из душа парня, чтоб зажечь Веронику, как спичку. Усугубляло положение дел то, что сам Тобиас тоже с трудом сдерживался, уважая решение девушки, но ускоренное дыхание, хрипотца в голосе и потемневшие глаза: выдавали его с головой. Во избежание соблазнов, она старалась держать дистанцию между ними и, по возможности, находится в присутствии Молли. Иногда ей хотелось плюнуть на все и просто позволить себе забыть обо всем и быть счастливой. Но нечаянно вскрывшийся от новых друзей факт отношений между Тобиасом и Трис, срезало эту мысль на корню.       Она перестала вспоминать свою прошлую жизнь каждые пять минут, хоть и скучала по оставленным друзьям и отцу. Ее НК давно уже был разбит, чтоб их не отследили, но сердце Вероники корежило от мыслей о том, как волнуется отец за нее, и Валери, и Роб. Как папа справляется без ее анализов и данных, которые она должна была сдать в прошедшее воскресенье? Что сказал им Кристофер…? Может они уже считают ее преступницей номер один в мире. В общем, девушка безусловно тосковала.       Крис нашла ей квартирку, но пока в ней не сделан ремонт, Тобиас настоял остаться у него. Также у Вероники появились временные документы. Правда во избежание конфликтов с кем-либо из Биллингса имя пришлось сменить. Так как Вероника понятия не имела какое имя взять, Крис предложила ей побыть выдуманной Эммой Лотнер. Вероника обещалась придумать себе новое имя и фамилию, за те две недели, что у нее будут временные данные, но, честно говоря, на ум ничего не приходило. А отзываться на Эмму привыкнуть не получалось от слова совсем.       В квартире Тобиаса они хорошо ужились. Вероника взяла на себя готовку и уборку квартиры, Тобиас же помогал ей с учебой Молли и ремонтом. По вечерам они играли втроем в настольные игры, часто и много разговаривали обо всем и Вероника чертила наброски новых зданий. Это были очень уютные дни, девушка сама не заметила, как стала считать это место домом, а тех кто рядом — семьей. Это одновременно пугало и манило ее.       Втроем они часто гуляли по городу, Тобиас показывал ей свои любимые места, многие из них казались смутно знакомыми, а некоторые, такие как чертово колесо, снились ей еще давно в Биллингсе.       Конечно, это наводило ее на мысли, что Беатрис Прайор живет в ней, стучится, бьется в скорлупу запутавшейся в себе Вероники. От своих новых знакомых в городе она узнала немного об этой загадочной девушке и не была уверенна, что хочет ею быть. Но не дать ей и шанса — тоже не могла. Это было странное ощущение, как если ты сидишь в комнате в абсолютной темноте. Не видишь никого и ничего, но чувствуешь, что не одна. Рядом кто-то есть и он также растерян и ослеплен, как и ты. Вопрос лишь в том, кто первый найдет дверь наружу и, зная характер Трис со слов ее друзей, это будет не Вероника.       Сегодня она проходит тест на способности. Это обязательная проверка, которая покажет, в какой области ей будет легче работать и чем заниматься, поэтому Вероника особо волновалась. Тобиас заверил ее, что, что бы не показал тест, она сама выбирает будущую профессию и вполне может стать архитектором, если того пожелает. Но тест все равно пугал ее. Осторожно, чтобы не разбудить спящих Молли и Тобиаса, Вероника убежала под холодные струи душа. Приведя себя в порядок она пошла на кухню, отвлекаться от предстоящего ей выбора, приготовлением блинчиков.       На аппетитный запах и сбежались остальные домочадцы. Вкусно перекусив, они вместе отправились подбадривать Веронику. По дороге к ним присоединились их новые знакомые Кристина, Калеб, Зик, Шона, Альберт. Под их взглядами девушка нервничала еще больше, но она понимала, что результат теста будет интересным для них. Ведь она из другого города и да, они будут сравнивать ее результат с Трис.       Еще раз услышав от каждого пожелания удачи и обняв Молли, Вероника отправляется в кабинет с креслом в середине. Она удобно садится в него. Незнакомка в комнате крепит к ее голове электроды и делает укол с какой-то жидкостью в шею. Она закрывает глаза и уплывает в темноту под веками.       Открыв глаза Вероника видит давно выученную до малейшей детали аудиторию архитектурного университета. Слева сидит Валери, улыбаясь рисуя на тетради цветочек, за ней Роб, тоже что-то чиркает в конспекте. Вздохнув, девушка поворачивается направо и видит Криса. Он читает свой конспект, но заметив ее взгляд поворачивается к ней.  — Наконец-то, решила перестать меня игнорировать? — отстраненно и даже как-то обиженно спрашивает парень.  — Всмысле? — удивляется Вероника, пытаясь вспомнить как она тут оказалась, но парень не дает ей на это времени.  — Не притворяйся, ты убила их на моих глазах, может раз ты меня заметила, расскажешь, что это было? Разве я не заслужил доверия, умолчав о виденном охране?  — Ох, — поняла Вероника, о чем разговор. Значит он не сдал ее, облегченно выдохнула она и, посмотрев кругом, что никто ее не видит, продолжила, — Что именно тебя интересует? Марта была моей подругой, я не смогла на это смотреть и защитила девочку. Вот и все.  — Но ты была чертовым ниндзя, Вероника! — воскликнул он и тут же закрыл себе рот, извиняясь глядя на нее и уже тише добавил, — Как ты это объяснишь?  — Я, — девушка задумалась. Легко сказать объясни, а когда даже для самой себя это загадка? — Я была Беатрис Прайор, жила в городе эксперименте Чикаго, перешла из альтруизма в лихость, где меня натренировали сражаться. Во время последней битвы меня убили, но я почему-то выжила. Кто-то спас меня, вылечил и спрятал. А также удалил воспоминания, поверх старых бросив словно видеопленку новые, о спокойной жизни на окраине. Поэтому мои воспоминания из детства напоминают фильм, с чернотой между кадрами. Я не помнила об этом прошлом, лишь иногда во снах видела кусочки той жизни. Но тело помнило тренировки и борьбу за выживание, поэтому на автопилоте я умею убивать людей.       Девушка выдохнула весь монолог, наконец, даже для себя самой признавая правду и подняла взгляд на Кристофера.  — Но ты же Вероника, да? — спросил парень, проведя ладонью по ее щеке. Столь знакомые ощущения спокойствия и легкости заполнили ее. Она лишь кивнула ему и улыбнулась в ответ на его искренний добрый взгляд. — Теперь, когда я все знаю…ты все же выйдешь за меня?       Вероника помнит, что так и планировала сделать. Хотя не помнит, чтоб говорила парню про это. Что-то приходит ей в сознание, мысли, но парень крепко сжимает ее руку, напоминая о себе и смотрит, кажется в самую ее душу, ожидая ответа. Она буквально видит в его глазах надежду, чувствует как он жаждет этого, как он хочет всегда быть рядом с Вероникой. И девушка представляет себе их совместную жизнь, как они вместе работают, проектируют и строят дома и города. Как у них растут чудесные дети со светлыми как у нее волосами и с чувственными карими глазами. Как они состарятся вместе под сказки для маленьких внуков. Сердце девушки замирает от неги, она крепче сжимает руку парня.  — Я бы очень этого хотела, — говорит Вероника, — но ты этого не заслуживаешь. Я не люблю тебя так, как должна. Ты всегда был для меня самым лучшим и близким другом. Но ты заслуживаешь девушку, которая искренне полюбит тебя. Прости, Крис, я говорю нет.       Кристофер резко отталкивает девушку и, взмахнув рукой, больно ударяет ее по щеке. Девушка морщится от боли, но больше ее пугает, как наливаются гневом и злостью такие родные глаза. Крис резко вскакивает и достает из кармана нож.  — Ты пожалеешь за свой выбор, — кричит он, занося руку для удара. Девушка с ловкостью кошки отбивает его, но парня, кажется, ничего не остановит, он пытается всадить в нее нож снова и снова, как бешенный налетая с разных углов. Вероника сражается изо всех и, наконец, ей удается выбить нож из руки парня. Они тяжело дышат напротив друг друга. Она смотрит в его глаза, словно у зверя, черные и глубокие настолько, что в них можно кануть в небытие. Черты лица тоже незаметно поменялись. Стали острее, четче, в них появилась какая-то жестокость. Она уже с трудом могла узнать в этом диком чудовищно злом парне Криса. И этот незнакомец пытался причинить ей боль. Крис резко выбросил руку вправо и схватил девушку, стоящую у стены, как и все с ужасом, следящую за ними. Парень взялся за ее горло и сжимая тонкую шею смотрит в глаза своей бывшей девушки. Вероника резко срывается на помощь, делая обманный маневр, бросается вперед. Но Крис крепче сжимает девушку.  — Еще шаг и она умрет, — шипит парень. Девушка в его руках уже почти не сопротивляется, лишь слегка дергает ногами.  — Отпусти ее, — кричит Вероника, — тебе же я нужна, так отпусти ее.  — Да, только ты мне и нужна и всегда была нужна и пофиг мне на твою сопливую любовь. — кивает плечами Крис, чуть ослабевая хватку, отчего его жертва успевает сделать пару спасительных глотков воздуха.  — Так отпусти ее. Что ты хочешь, чтобы я сделала? — поднимает руки вверх Вероника, делая шаг к нему.  — Мы поедем в лабораторию, я сотру тебе память и запишу воспоминания о том, что ты жить без меня не можешь. И мы будем жить «долго и счастливо». — с сарказмом выплевывает Крис. — И я буду мучить и терзать тебя каждые день и ночь, мстя за твой сегодняшний ответ, а ты будешь любить меня и ничего, не понимая, отдаваться. Снова и снова. Всю твою жизнь.       Веронике становится тошно, ее живот скручивают спазмы, но Крис снова сжимает горло девушке, ее глаза закатываются.  — Я согласна, — тихо шепчет Вероника опустив руки, — только никого больше не трогай, срывайся на мне.  — Запросто, — выкрикивает Кристофер, отбрасывая от себя почти бездыханное тело девушки, кажется ее зовут Уитни. За пару шагов он преодолевает расстояние между ними и хватает Веронику, — Ты готова?       Он приставляет к ее шее пистолет для инъекций с заправленной в него жидкостью.  — Да, — еле шепчет Вероника, закрывая глаза, чувствуя как игла, а затем и незнакомое вещество внедряются ей под кожу.       От резкой боли она открывает глаза и видит лишь черную комнату. Вокруг словно туман сгущается тьма. Вероника пытается нащупать хоть что-то и натыкается на стену, она идет вдоль нее, раз за разом поворачивая в углу налево. Пока не становится понятно, что это очень маленькое помещение без дверей и окон. Ее не пугает то, что она не может найти выход. Ее пугает, что рядом с ней кто-то есть. И она знает, чувствует, кто именно.  — Трис, — хрипло произносит девушка.  — Вероника. — отзывается ее же голос откуда-то сзади. — Ты боишься меня?  — Не тебя, — махает головой Вероника, понимая, что собеседница ее не видит. — я боюсь потерять себя.  — Также как я потеряла себя, не так ли? — грустно доносится из темноты.  — Пожалуй, — задумалась девушка. Она никогда не думала о том, что чувствует Трис, запертая в ее теле. — Почему ты в моей симуляции?  — Потому что ты избегаешь меня. А нам надо поговорить. Ты сможешь меня выслушать?  — Да. — подумав, согласилась она. Вероника действительно старалась избегать даже мыслей о Беатрис Прайор. Но, видимо, ее прижали к стенке. Хотя знание, что она находится в симуляции и может выйти из нее, давали ей чувство безопасности.  — Ты не хочешь впустить меня в свою жизнь, потому что боишься потерять себя. Я это понимаю, но сейчас со мной ты делаешь именно это. Ты уже все вспомнила. Действие сыворотки правды закончилось, у тебя доступ ко всем моим воспоминаниям и ты прекрасно знаешь, кто ты, но не хочешь принять меня. Я не причиню тебе зла. На самом деле, я уже и есть ты, а ты это я. Все барьеры были сломлены. Ты прекрасно знаешь, что твоя жизнь не была бы полной без моего лихачества, эрудиции и альтруизма. Я не могу заменить тебя, потому, что мы, итак, одно целое. Просто прими себя такой, какая ты есть, заменив правдой наслоенные на тебя лживые воспоминания. Ты можешь дать нам на это шанс?       Вероника делает несколько шагов на голос и сквозь дымку видит очертания себя, разве что с короткими волосами и свежим еле розовым шрамом на лбу. Она печально улыбается, протягивая раскрытые ладони.  — Обещай, — еле слышно просит Вероника, — обещай, что я не исчезну.  — Обещаю, — говорит Трис и обнимает, прижавшуюся к ней девушку. Вероника, наконец, чувствует себя полной, цельной и слезы облегчения скатываются по ее лицу. Она одна в темноте, в кромешном мраке, но рядом больше никого нет и Вероника открывает заплаканные глаза.       Она все в той же комнате с зеркалами, лежит на кресле. Та же незнакомка снимает с нее электроды, глядя на нее расширенными от удивления глазами. У Вероники нет сил говорить, она лишь вытирает пот со лба и откидывается в кресле.  — Я работаю здесь уже два года, — все же говорит девушка, проводящая тестирование, — и впервые оно было таким долгим. — она покачала головой, всматриваясь в цифры на компьютере. — У меня даже не получилось досмотреть до конца. Ничего себе, Вы стопроцентный дивергент, — заявляет она, еще раз перепроверяя данные проверки. — Тест пройден по всем фракциям. Это поразительно.       Вероника лишь кивает головой, ей и без слов девушки ясен ее результат. Память Трис, нет, ее память знала, как определяется тестирование. Она проявила эрудицию рассказав Крису как она стала Вероникой. Искренность, когда отказала Крису в предложении. Бесстрашие, когда защитила себя и девушку. Отречение, согласившись на жизнь с Кристофером под сывороткой памяти. И, наконец, дружелюбие, приняв Трис в себе. Она не испытывала по этому поводу восторга или еще чего-то такого. В ней словно взорвалась сверхновая и сначала нужно разобраться с этими последствиями, а уже потом реагировать на внешний мир. Кивнув и получив на руки документ со своими результатами, она молча вышла из кабинета. Ее встречают знакомые лица, теперь она легко замечает изменения, которые произошли с ними за последние 3 года. У брата Калеба залегли морщинки над бровью, он часто и много думает, заметно возмужал и окреп. Зик стал еще шире в плечах, а в глазах плещется нежность каждый раз глядя на Шону. Она почти не изменилась, только черты лица стали мягче, зато уверенно стоит на ногах. Кристина подросла, отрастила волосы, сейчас она выглядела, как настоящая красотка. Тобиас… сердце девушки защемило, пропустив удар. Он все так же идеально красив, взгляд немного печальный, но искренняя улыбка делает его совершенным. Девушка вдруг почувствовала, что ее сердце сейчас разорвет от нежности и тоски о прожитых без них годах.Но она из последних сил взяла себя в руки и улыбнулась друзьям.  — Сдала, — проговорила она, показывая документ. — Мне бы немного проветриться, было очень напряженно.  — Конечно, — улыбнулись остальные, провожая ее до выхода. Кристина взяла ее результат и внимательно изучала цифры, морща нос.  — Ты знаешь свой результат? — спросила брюнетка.  — Да, — только и ответила Вероника, — но давай обсудим его попозже. Пока ребят. Спасибо, что пришли. Четыре, видимся через часа два-три. Ладно? Мне надо побыть одной.  — Ладно, — озадаченно отвечает он, глядя в след удаляющейся спины девушки.       Сердце Тобиаса екнуло. Вероника никогда не называла его Четыре. Парень, отчего-то, забеспокоился за Веронику. Но решил дать ей время все обдумать. Молли в школе до вечера и Тобиас, чтобы не сидеть и не впадать в раздумья дома в одиночестве, решил прогуляться с друзьями.       Вероника же отправилась к району, где раньше жили альтруисты. К сожалению, почти все здесь уже застроили новыми зданиями, но Вероника без труда прошла до оставшегося в тени многоэтажки строения. Это был дом, в котором прошло ее детство, где они с Калебом играли в прятки, где мама и папа укладывали ее спать. Она нежно провела по стенам, но не стала заходить внутрь. Дом слишком напоминал о погибших людях. Постояв здесь несколько минут, пока единственная слеза не скатилась по ее щеке, она развернулась и бодрым шагом зашагала туда, где проходит железная дорога. Дождавшись поезда, она побежала вдоль рельсов, привычным движением запрыгивая в вагон и мчалась туда, куда тянулась ее душа. Подъезжая к бывшему району лихачества, Вероника прыгнула на крышу, пробежав по инерции пару шагов. Тело приятно напряглось, наливаясь такой знакомой тяжестью и силой одновременно. Она подошла к бордюру крыши, вспомнила, как ей снилось это место. Вероника не знала убрали ли сетку снизу и жаль не у кого было спросить. Поэтому она села на край и стала вспоминать прошлое, перематывая его словно кинопленку. Заново переживая все счастливые и все печальные события тех дней. Вспомнила она и свою смерть, как ее, Вероники, отец — Дэвид стрелял в нее. Как после этого она очнулась в незнакомой больнице, пытаясь всеми силами растерзать этого человека. Как он, стараясь привить ей доброе отношение к себе, сказал, что спас ее от ранения в голову, впрочем оно было не пулевым, это была новая разработка с тяжелым снотворным, которое вводится прямиком под кожу из специального пистолета, отсюда и рана на виске. Как она оцарапала ему лицо в первый раз и пыталась бежать. Потом Дэвид стал накачивать ее сывороткой памяти, снова и снова пытаясь стереть ее память, но она все равно пробивалась наружу. Хотя первое время искренне верила Дэвиду, который говорил что он ее отец. И она помогала ему в его разработках, в попытках создать своего живого клона. Дэвид давно мечтал об этом, но его попытки кончались лишь безжизненными телами, у которых даже генетический материал для исследования брать бесполезно. Но Трис, возвращая себе память, первым делом удаляла все наработки с компьютера Дэвида. В конце концов, он сдался и стал просто перезаписывать ее воспоминания на свежее удаление памяти раз в месяц, попутно беря у нее ДНК для своих экспериментов. С ней стало легче работать, но к исследованиям о клоне «Трис» он ее больше не подпускал. Через год такой жизни, Дэвид убедился, что сыворотка работает и память больше не возвращается к девушке. Поэтому позволил ей поселиться отдельно от него и попытаться начать новую жизнь с университета Архитектуры.       Внезапно вырвавшись из воспоминаний, она почувствовала на себе чей-то взгляд и резко обернулась. На улице уже, оказывается, стемнело. На фоне темного неба и белых точек звезд она увидела мужской силуэт. Сердце узнало человека раньше девушки. Конечно, это был Тобиас. Он медленно подошел к ней.  — Ты обещала прийти домой два часа назад. Я забеспокоился. Извини.  — Ничего, — улыбнулась ему девушка. — Не знаешь, внизу осталась сетка?  — Да, мы иногда прыгаем, вспоминая прошлое.  — Замечательно, встретимся внизу? — кидает ему девушка и, не дожидаясь ответа и резко вскочив, раскрыв руки, делает шаг вперед.       Парень ждет несколько минут, затем прыгает следом. Он знал, что Вероника любит высоту, но откуда она знала про сетку. Может Кристина рассказала. Приземлившись, он почувствовал натяжение и скатился к улыбающейся Веронике.  — Здорово, правда? — с восхищением говорит она и, взяв его за руку, ведет по бывшей резиденции Лихости. Осматривая и касаясь стен, замирая в некоторых совсем уж памятных местах, девушка вела его в местечко над водопадом. Тобиас, наконец узнал маршрут и остановился как вкопанный. Рука девушки дернула его, но он не шелохнулся во все глаза глядя на девушку перед ним.  — Ты чего? — спрашивает она, все с той же восторженной улыбкой.  — Вероника, откуда ты? — начинает Тобиас, но девушка перебивает его.  — Трис, зови меня Трис, — нежно произносит девушка, подходя к любимому парню и крепко обнимая его, — По-моему мы уже достаточно много времени потеряли зря.