И что это такое?

На несколько дней воцарилась практически ничем не нарушаемая тишина. Урахара всё чаще ловил себя на мысли, что за эту сотню лет он научился справляться не только с постоянным ощущением одиночества в полном доме, но и с последствиями этих средств. Вот только пытливый ум всё время требовал пищи для размышлений, а руки просили какого-то действия. И учёный раз за разом запирался в мастерской на несколько дней, выползая оттуда лишь для того, чтобы немного восстановиться и отойти от постоянного напряжения. Новые формулы и изобретения складировались в базах данных и специальных складах, а Киске всё больше становился похож на живой труп. Не спасал даже искусственный гигай - отсутствие нормального ухода за телом сказывалось на нём крайне отрицательно. Вот и сейчас, буквально вывалившись из мастерской, мужчина дошёл до собственной комнаты и, не обращая ни на что внимания, рухнул на футон, отрубаясь практически моментально. Всё-таки многодневное отсутствие сна, нормального питания, свежего воздуха и постоянный ядовитый дым наркотика - это не детские игрушки, и после подобных "испытаний", которые происходили всё чаще и чаще, торговец порой не мог даже двигаться первые сутки после выхода из мастерской. Сквозь тревожный, наполненный неясными звуками и очертаниями сон Урахара слышал чей-то разговор, топот носящихся туда-сюда людей и чувствовал нереальную слабость, будто бы его только что вытащили из-под последней атаки печально известного Аскина. Образы во сне становились всё более пугающими, а голоса из реальности - или это были галлюцинации? - становились то громче, то тише, то пропадали, то появлялись... Сны Киске никогда не отличались особой логикой, но всегда были яркими и запоминающимися. А сейчас это больше напоминало предсмертную агонию. Вот только сам Урахара не мог на неё реагировать - он тонул в непонятных образах, звуках, смешанных эмоциях и никак не мог вынырнуть обратно в реальность. Он будто наяву видел горы трупов, реки крови, и понимал, что всё это - его жертвы в бытность его офицером Второго отряда. И он тонул в разлагающейся плоти, не видя выхода из этой ситуации. Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. А вся жизнь Урахары - напряжение и ловля опасных преступников. Вот только практически все эти преступники так или иначе всё равно погибали. Из-за него, Киске. И сейчас явились к нему в болезненный бред, чтобы забрать с собой... Легче стало только через двое суток непрекращающегося кошмара. Урахара очнулся, ощущая жуткую жажду, и, едва приподнявшись над футоном, зашёлся кашлем. Чьи-то заботливые руки тут же подхватили его, поднося к пересохшим губам стакан с водой, к которому мужчина тут же и припал. Самая обычная вода сейчас казалась просто напитком богов, так что стакан был осушен за несколько секунд. После чего всё те же руки уложили торговца обратно на футон. Тот не возражал. Сейчас Урахара чувствовал себя слишком разбито, чтобы пытаться как-то противиться. Серые глаза будто подёрнулись пеленой, и рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Единственное, что смог заметить Киске перед тем, как отключиться, на этот раз - без сновидений, это то, что у сидящего возле футона торговца, яркие золотые глаза. Такие были лишь у двух знакомых учёному существ, но разгадать, кто это, он не успел - его поглотила спасительная темнота. Очнувшись в следующий раз, Киске уже мог видеть. Только в теле была всё такая же слабость. Попытавшись подняться с футона, мужчина услышал тихий, но крайне взволнованный девичий голос. — Урахара-сан, лучше не вставайте, я сейчас позову Тессай-сана. – Уруру, до этого сидевшая возле постели мужчины, вскочила и унеслась вглубь магазинчика. Торговец лишь проводил её непонимающим взглядом. Неужели что-то произошло? Вскоре в комнату вошёл давний друг хозяина магазинчика, тут же заняв собой всё пространство маленькой комнатки. Грозно сверкнув очками, Цукабиши подошёл к торговцу, помогая подняться на ноги. Сейчас помощь была далеко не лишней - Урахара, к своему огромному удивлению, понимал, что едва держится в вертикальном положении даже хватаясь за Тессая. Такого не происходило слишком давно... Опираясь на друга, Киске смог дойти до ванной комнаты. Сидя под тёплыми струями воды, смывая с себя всё напряжение болезненных кошмаров, экс-капитан размышлял, из-за чего так могло произойти. Обычно всё не настолько плохо... Выйдя из ванной (хотя тут больше подошло бы слово "выпав") и снова схватившись за Тессая для дополнительной точки опоры, Урахара вернулся в комнату. На разобранном футоне, который он покинул несколько минут назад, уже лежал чёрный кот, а рядом стоял столик с "завтраком" для торговца. Опустившись рядом с котом, мужчина перевёл непонимающий взгляд обратно на Тессая, разливающего чай в чашки. — Что... – с изумлением торговцу пришлось признать, что сейчас его голос звучит хрипло и крайне болезненно, будто бы он подхватил сильную простуду. – Что со мной случилось? Кот, до этого мирно дремавший на футоне, внезапно подлетел и ударил лапой по уху торговца. Цукабиши на это ничего не ответил, лишь снова сверкнул стёклами очков и продолжил разливать чай. — Ты идиот, Киске! Почему я узнаю, что ты довёл себя до предсмертного состояния?! У тебя хоть немного самосохранения осталось?!! Или ты все мозги в Двенадцатом отряде оставил?!! – Йоруичи, а именно она была этим котом, сразу начала свою тираду, сопровождая свои слова ударами маленьких лап по другу детства. Урахара, глядя на такую дорогую его сердцу принцесску, улыбнулся своей дурацкой рассеянной улыбкой, сразу отвечая на все вопросы. Слабо пожав плечами, он потянулся к чашке с рисом и палочкам. Шихоин, ещё немного пошипев на друга детства, свернулась клубком у того на коленях, тихо замурчав. В этом кошачьем мурчании было слишком много домашнего уюта и облегчения, что с давним другом всё в порядке, что все невольно расслабились. Урахара неспешно работал палочками, Тессай сидел в уютном молчании, облегчённо глядя на торговца. Дети, молчаливо борющиеся за место у щёлки сёдзи тоже вздохнули, убедившись, что их "воспитателю" ничего не грозит. На пару минут воцарилась тишина, прерываемая лишь редким стуком палочек о стенки чашки. — Маюри всё это время сидел тут. Ушёл только когда сказал, что кризис миновал. Ты как вообще так умудрился? – ленивое ворчание Йоруичи прервалось кашлем подавившегося чаем торговца. Урахара, вытаращив глаза и пытаясь отплеваться от попавшей "не в то горло" жидкости, в полном изумлении уставился на свои колени, где с комфортом обреталась Шихоин в кошачьей ипостаси. — К-куроцучи... Сан... Был... Здесь? – отодвинув от себя кружку с чаем, Киске в полном шоке переводил взгляд с подруги детства на товарища по несчастью и обратно. Те отвечали недоумёнными взглядами. — Да. Куроцучи-сан следил за Вашим состоянием, пока Вы были без сознания. Он сказал, что если вы ещё раз сотворите с собой такое, скорее всего Вы не выкарабкаетесь. – Цукабиши решил взять на себя роль просветителя для ошарашенного торговца. – Так что теперь мы будем следить за тем, чтобы Вы не зарабатывались. В груди Киске разлилось тепло. Он понял, что те золотые глаза принадлежали его бывшему офицеру. Что именно его ворчливый голос не давал окончательно утонуть в ужасах почти предсмертного бреда. Мысленно поставив себе пометку при возможности навестить Маюри, Киске бросился спорить с Тессаем. Что за ним следить совершенно не надо, что он может и сам о себе позаботиться... В конце концов, именно этого от него и ждали..