Octobertales

      Говорят, что по ночам в старом парке творится что-то странное. Говорят, что заблудиться там проще простого, а вот выйти обратно не каждый сможет. Что фонари потухают ровно в полночь, а затем зажигаются снова – зеленоватым свечением.       И тогда за шумом ветра – а ночью здесь всегда слегка ветрено, даже когда во всём городе абсолютный штиль, или, наоборот, бушует буря, – становятся слышны шаги статуй, что сходят со своих постаментов. Они гуляют по дорожкам, спускаются к озеру или, наоборот, находят укромные уголки.       Но горе тому, кто попадется им на глаза – так говорят.       Размеренно шагают, обходя периметр, воины в тусклых доспехах. Пробегает легконогий олень – и не скажешь, что сделан из бронзы, лишь блеском в свете фонарей выдаёт себя.       Дама с собачкой благосклонно кивает статному офицеру, соглашаясь на совместную прогулку. Зверёк из породы тех, что вечно путаются под ногами и звонко лают на прохожих, бегает вокруг них, отвлекаясь только на погоню за летучими мышами.       Двое мужчин в античных тогах беседуют, сидя на скамейке, и в их разговорах прошлое мешается с настоящим, древняя философия – с нравами современной молодежи. Кажется, один из «выдающихся выпускников» подарил их городу в очередной свой приезд из столицы.       Говорят, происхождение некоторых статуй никому не известно. Историки разводят руками, зарываясь в архивы и не находя ничего.       Юноша-студент торопится к берегу озера. В руках у него папка с нотными листами, за ухо заложено потрёпанное перо, забавно торчащее из мягких – талантливой рукой скульптора высеченных – кудрей.       Городские легенды гласят, что его отец не одобрил выбор сына, предпочитавшего сочинять музыку, а не заниматься более прибыльным ремеслом. Что его отец был любителем приложиться к бутылке. И что однажды их ссора закончилась хуже, чем обычно – и немногим позже дом их сгорел, а спустя пару дней в отдаленном углу парка появилась ещё одна статуя.       Другая легенда утверждает, что статую привезли из соседней страны, кому-то в подарок. Но все студенты уверены, что если дотронуться до его руки – той, которой он прижимает к себе исписанные нотные листы, словно самое ценное, что у него есть, – то удача будет сопутствовать во всех устремлениях.       ...В лодке у берега озера сидит мужчина. Обычно – как все знают, – он стоит на берегу, хмуро смотря в воду, а на руках у него спит маленькая девочка, в легком платьице, которое не скрывает её болезненно худых рук и поджавшихся ножек в потрепанной обуви.       Говорят, мужчина был рыбаком. Говорят, болезнь унесла всю семью – как и почти весь город в тот проклятый год, – оставив ему лишь дочь. Но в конце и её не пощадил недуг – а потом они оказались здесь.       Девочка, в тонкой фигурке которой больше не видны следы болезни, звонко смеётся, бегая наперегонки с собачкой – они давно подружились; а её отец наблюдает за ними, и иногда посматривает в сторону, словно ждёт кого-то ещё.       Они встречаются здесь почти каждую ночь, им находится, о чём поболтать, несмотря на разделяющие их годы. Они в чём-то похожи.       Юноша любит смотреть на луну и тихо напевать что-то, иногда на своём родном языке. Мужчине нравится наблюдать, как лунный свет, отражаясь от воды, запутывается в кудрях его собеседника.       Иногда они катаются в лодке по озеру, и юноша шутливо предлагает выловить живущего на дне – согласно легенде, – гигантского дельфина, вовсе на дельфина и не похожего, потому что «откуда же им было знать, как выглядят дельфины, в семнадцатом-то веке».       Порой к ним присоединяется и девочка, и тогда ночь превращается в состязание по рассказыванию сказок, которых юноша тоже знает великое множество – когда-то давно у него были брат и сестра.       ...В предрассветный час они прощаются, чтобы занять привычные места, всегда помня – они встретятся вновь, следующей ночью.       Фонари гаснут, стихает ветер, и тишина воцаряется на опустевших дорожках. Затем медленно поднимается солнце.

***

      Говорят – в старый парк лучше не соваться по ночам, если жизнь дорога.       Говорят – те, кому терять нечего, приходят сюда, чтобы остаться навечно, хотя кто-то, наоборот, исчезает без следа.       Всё врут, конечно.