This Is Halloween

— Зальцман?.. — переспросила Мэл Вера, ощущая, как где-то в ее памяти просыпается знание о том, что за этой фамилией кроется важная и сложная история. Впрочем, у Мэл и своих сложностей в последнее время хватало, так что воспоминание благополучно ускользнуло, подразнив лишь предчувствием, а неожиданная гостья все так же стояла на пороге и глядела с плохо скрываемым раздражением от того, что ей приходится стоять на ветру в эту дьявольскую непогоду. — Джозетт, — подсказала девушка, у нее были длинные и темные прямые волосы, спадающие на плечи блестящими прядями, эта укладка явно заняла у нее не пять минут. — Но ты можешь звать меня Джози, мне так привычнее. — Джози, — повторила Мэл и посторонилась, чтобы девушка смогла, наконец, войти в дом. В самом деле, невежливо было держать ее в дверях. — Проходи, и не обращай внимания на бардак. В последнее время жизнь Зачарованных сплошное безумие: демоны врываются прямо к нам в дом и крушат мебель так, будто это в порядке вещей. — В самом деле… Крушат, — в голосе Джози послышалось удивление, когда она увидела разгромленную гостиную, в которой и присесть-то было некуда. — Я не во время, выходит? — О, сейчас вообще не существует подходящего времени, но это же не повод не заниматься делами, — вежливо улыбнулась Мэл, и тут из недр ее памяти наконец вынырнуло нужное имя: — А Аларик? Он не приехал? Кажется, именно с ним мы так много говорили по телефону и искали способы избежать Слияния. — Папа не знает, что я здесь, — невинная улыбка на губах хорошенькой Джози с еще совсем по-детски круглыми щечками отчего-то показалась Мэл зловещей. Глупости, с чего бы это? Просто все эти демоны, которые перед Самайном как спятили, изрядно утомили все семейство Вера-Вон, и Мэл — в особенности, вот ей уже и мерещится всякое. — Папа не знает… — повторила Мэл, как эхо, и встрепенулась, разом скинув с себя внезапно охватившее ее оцепенение: — А зачем ты здесь, Джози, если не по поручению своего отца? — Я хочу узнать о Слиянии больше, — без обиняков заявила девушка, и в ее глазах зажглись решительные огоньки. — Я хочу узнать о нем все. В частности то, как одержать в нем победу. — Одержать победу? Не избежать Слияния, а?.. — Ты не ослышалась, Мэл, — а вот теперь улыбка Джози совершенно точно была зловещей, и хотя Мэл уже успела повидать всяких разных психопатов от сверхъестественного мира, от этой милой девчушки ее натурально бросило в дрожь. — Я собираюсь поглотить свою сестру, потому что такова наша с ней судьба. Кто-то из нас должен. — Твой отец считает, что это вовсе не обязательно. Он хотел бы спасти вас обеих. — Но он ведь не может, правда? — почти снисходительно уточнила Джозетт, и Мэл вынуждена была признать: — Нет, не может. Никто не может. Мы с сестрами пытались найти способ, мы обращались к Старейшинам, мы искали ответа даже у демонов, но… — Если кто-то из нас должен неизбежно умереть, — резко произнесла Джози, — То почему выжившей не могу быть я? Мэл замешкалась, не зная, что сказать — в самом деле, разве преступлением было желать выжить? Проклятие ковена близнецов было ужасным бременем, беспощадной насмешкой судьбы, выигравших в этом сражении на самом деле быть не могло никогда, но… Разве не чудовищно было вот так планировать убийство своей сестры, своего самого близкого человека? Кажется, Джозетт поняла, о чем думает Мэл. Ее губы скривились в болезненной и даже злой гримасе, когда она вновь заговорила: — Лиззи биполярна. В нашей семье принято считать это милым недостатком, на который открывать глаза категорически запрещено. Она опасна, потому что нестабильна. Вручая ей свою жизнь и свою силу, я могу породить монстра. К тому же, я в самом деле устала от благородства, пропитанного фальшью. Я была вторым номером всю свою жизнь, фактически пустым местом, и с меня хватит. Слияние не сотрет Лиззи навсегда с лица земли, оно сделает мою сестру частью меня, но я, в отличие от самой Лиззи, смогу обуздать ее порывы безумия. Думаешь, я чудовище, раз думаю об этом? Думаешь, я чудовище, раз планирую все это? — Я… Не знаю, — призналась Мэл под натиском эмоций этой юной девушки. Она, кажется, была не старше Мэгги, и Мэл страшно было думать о том, чтобы ее собственной сестре пришлось делать подобный выбор. Что творилось в душе у Джози Зальцман, какие кошмары снились ей по ночам? Как так вышло, что она приняла именно это решение? Мэл не знала ответов на эти вопросы, знала лишь то, что осуждать Джозетт у нее нет ни сил, ни желания. — Я расскажу тебе все, что знаю, — наконец, произнесла Мэл, приняв определенное решение. — Но твой отец не должен узнать об этом разговоре. Так же, не жди от меня практических советов по убийству сестры, я готова выложить лишь голые факты, а дальше… Дальше пусть решает удача и мастерство. — Меня устраивает это, — отозвалась Джози, а затем внезапно улыбнулась довольно кокетливо: — Если переживу этот Самайн, сходишь со мной выпить кофе? Мэл поймала себя на мысли, что не уверена даже в том, переживет ли сама этот Самайн — не только Джози намеревалась провести несанкционированный ритуал раньше срока, у Зачарованных тоже были планы с претензией на могущество. — Я бы предпочла что покрепче и, возможно, прямо сегодня, — ответила девушке Мэл. — Может, поговорим в баре неподалеку? Это было их первое свидание, которое закончилось яростной близостью в номере отеля. В этом же номере Мэл и рассказала Джозетт о том, как победить в Слиянии. В этом же номере они встретились вновь в ночь Самайна — для того, чтобы отпраздновать победу Джози, которая мастерски умела следовать инструкциям. Делал ли этот маленький заговор монстрами их обеих? Возможно, но взаимная симпатия и страсть сглаживали любые углы. Даже те, что были выпачканы в чужую кровь.