Кактусы

Соджин кажется, что если она сходит ещё хоть на одно свидание — чокнется. Это всё не то, не так, люди перед ней разливаются соловьями, а Соджин хочется только спать. У неё стажировка, у неё учёба, у неё родители, которые давят с тикающими часиками и «а когда же мы увидим внуков?». Соджин бы не на свидания ходить, а отсыпаться каждую свободную минутку, но Соджин сжимает зубы и идет в очередную кофейню, кинотеатр, океанариум, чтобы вежливо распрощаться после и никогда больше не увидеться. Ей кажется, что она наизусть знает все закоулки СОЕХ-аквариума и может с закрытыми глазами назвать всех медуз в зале с их аквариумами. Она не видела Юнджи уже три года. Иногда у Соджин чешутся шрамы — после восьмого имя перестало появляться, Соджин даже шутила тогда, что может теперь раздавать советы на форумах этих недовольных своей судьбой: всё норм, ребята, если вы будете достаточно упорны, то сможете избавиться от предназначения навсегда. Иногда она шутила «Слава богу, что не на лице!». Время от времени Соджин чувствует странное жжение там, где когда-то было выписано криво «Мин Юнджи», как будто кто-то водит по шраму ногтем много-много раз. Соджин даже гуглила — ничего похожего ни с кем никогда не случалось, и Соджин не уверена, что хотела бы знать, что делает со своими шрамами Юнджи. Очередной ухажер зовет её в фешенебельный ресторан на Каннаме, и Соджин с сожалением подкручивает волосы, распуская их так, чтобы закрывали шею — один из шрамов ровнёхонько над седьмым позвонком. Она красится — не броско, так, как учат в модных журналах, подводит тинтом губы, размазывает по щекам кремовые румяна, поправляет чёлку. У неё на полке несколько пар туфель, Соджин выбирает бархатные, чёрные, безумно дорогие какие-то — родители подарили, чтобы могла сходить на свадьбу сестры как «все нормальные люди», Соджин посмеялась тогда — дело-то было совсем не в туфлях. Она проверяет макияж последний раз, подхватывает сумочку и выходит из квартиры. Ухажер оказывается таким же, как в Тиндере: высоким, красивым и крайне зацикленным на себе. Он рассказывает про свой универ, про то, какой он молодец, как он радует родителей, как хотел бы завести семью (Соджин фыркает в салфетку, делая вид, что подавилась), и прочие «я», «я», «я». Соджин даже прикидывает, сможет ли сбежать до десерта или всё-таки придется съесть свой несчастный авторский торт (боже ты мой, думает она, лучше бы в МакДональдс пошли). — Как насчет вина? — спрашивает ухажер. Соджин кивает с улыбкой. Вариант «напиться, а потом сбежать» выглядит очень привлекательно. — Эй, официант! — орёт ухажер через весь зал, Соджин морщится — некрасиво же, ну как так можно. — Вина! Ещё одну бутылку сюда! Соджин пишет подруге, чтобы та позвонила через полчаса и спасла её, хлопает глазами, вслушиваясь в слова, на которые не требуется отвечать, и прикидывает, остался ли в комбини кимпаб с тунцом по скидке. — Ваше вино, — шелестят за спиной, тихо хлопает пробка. Официантка наполняет бокалы, Соджин рассматривает меню с преувеличенным интересом. Они выпивают ещё по два бокала, бутылка стремительно пустеет, и Соджин думает, что черт с ним, с авторским тортом, самое время сбежать, пока ухажер не уснул лицом в скатерть (такое уже случалось, Соджин не очень хочется повторять этот опыт). Она косится на часы. Подруга и не думает звонить. Соджин проверяет телефон украдкой — её сообщение висит непрочитанным. — Эй, — ухажер накрывает её пальцы своими, ухмыляется. — Не хочешь продолжить вечер у меня? Кофе попьем, туда-сюда? Соджин улыбается, убирая руку: — У меня ещё эссе недописано, прости, давай попросим счет. Ухажер, кажется, удовлетворяется этим ответом, зовет официантку, которая снова незаметной тенью подает кожаную папку из-за спины Соджин. Ухажер оплачивает счёт несмотря на все соджиньи «Я заплачу за себя, не беспокойся!», помогает ей подняться — колени слегка дрожат, не критично, Соджин свою норму знает и не напивается в общественных местах сверх неё. Он помогает ей надеть пальто, провожает вниз: «До такси, чтобы ты хорошо добралась, хаха», и Соджин думает даже мельком «Ну и что, что такой пустоголовый павлин, может, ещё с ним встретиться», но ухажер портит всё, хватая её за запястье, когда они выходят уже, прижимаясь и шепча на ухо пьяно: — Я знаю, что ты просто себе цену набиваешь, давай, поехали ко мне. Соджин пытается отстраниться вежливо, освободить руку из цепких влажных пальцев, но ухажер гораздо сильнее, он хватает её грубо за талию — слава богу, что ткань пальто такая толстая, Соджин и не чувствует ничего толком. — Спасибо, но я поеду домой, — мягко возражает она. — Да ладно, не ломайся, — его рука сползает ниже, и Соджин оглядывается по сторонам. Если даже она начнет кричать, люди наверняка подумают, что они просто поцапавшаяся парочка. Ей не помогут. — Поедем на моей машине, — продолжает ухажер, щелкая брелком — ближайший Хёндай отзывается писком. — Ты выпил, — Соджин пытается урезонить его. — Ты не можешь сесть за руль. — Ещё как могу, и не только машину вести, — его губы уже возле её щеки, и Соджин думает, не двинуть ли ему локтем в печень. — Господин! — от дверей несется шелестящий голос, Соджин узнает в нём невидимую официантку из-за спины. — Господин, вы забыли кошелек! Ухажер отлипает от Соджин наконец, успевая выплюнуть ей в лицо «Даже не вздумай уйти», и быстрым шагом возвращается к ресторану. Соджин тут же ловит такси. — Это не мой! — пьяный крик разносится в морозном воздухе, Соджин открывает дверь остановившейся машины. — Эй, ты куда собралась, стой! Соджин резво ныряет внутрь, называя скороговоркой адрес, мажет взглядом по раздосадованному ухажеру на ступеньках и официантке. Такси увозит её быстро, и с такого расстояния толком не разобрать, но лицо девушки кажется смутно знакомым. Ухажер шлет ей несколько сообщений загадочного содержания — Соджин думает, что тот набирал их основательно надравшись; почти в полдень следующего дня он присылает ей извинения, она их принимает — и блокирует номер. У неё черный список скоро переплюнет телефонную книжку. Соджин пялится отстраненно в окно кафе — сегодня тепло, и кампус наполняют студенты, уставшие от морозов и экзаменов; напротив подруга извиняется и клятвенно заверяет, что просто не услышала сообщение. Соджин не злится на неё, просто кивает, принимая к сведению. — Совсем плохо было, да? — спрашивает подруга, отхлебывая кофе, который Соджин взяла для неё. — Да нет, — отмахивается Соджин. — Бывало и хуже, если честно. — Может, хватит уже свиданий? — спрашивает подруга, поколебавшись. — Ты два года по ним ходишь и так ни с кем толком не начала встречаться. — Наверно на 4м курсе перестану, — пожимает плечами Соджин. — Там вообще не до того уже будет ведь. — Зачем тебе это вообще? Для родителей видимость создать? Соджин бездумно потирает шрам на запястье. — Да нет, просто… Бывает одиноко, знаешь? Подруга кивает понимающе. — Ох, мне тоже иногда так хочется встречаться с кем-то, — грустно поддакивает она. — Ну так найди себе парня? — Не-е-ет, — подруга улыбается застенчиво. — Ты же знаешь, я жду предназначенного! Как-то неловко будет, если я его встречу и уже буду в отношениях! — А что если, — Соджин обводит кончиком пальца обод чашки. — Что если вы не захотите быть вместе? Что если вы не подойдете друг другу? — Ой, ну как такое может быть, — подруга смеётся так, словно Соджин сказала что-то очень глупое. — Это же предназначение, понимаешь? Вы обязательно встречаетесь и становитесь счастливы! Соджин смотрит на неё очень устало. — Это чушь, — тихо говорит она. — Что? — Ничего, говорю, пойдем, перерыв кончается. Они собираются, Соджин подхватывает рюкзак, запахивает куртку плотнее, накидывает капюшон. — Ты просто не нашла своего предназначенного, — продолжает подруга поучающим тоном, когда они выходят. — Вот вы увидите друг друга, и ты сразу поймешь, что это оно! — Ага, точно, — Соджин смеётся на автопилоте уже, у неё от таких разговоров скручивает внутренности и болит фантомно всеми шрамами сразу. — А если твоей предназначенной окажется девушка? Подруга тушуется на секунду. — Да нет, — тянет она после раздумий. — Быть того не может, уверена, это будет статный красавец. — На белом коне? — смеётся Соджин. — Нет, конь это непрактично! Переговариваясь они идут до кампуса, и у Соджин как-то очень загнанно стучит сердце. Она смотрит на щебечущую счастливо подругу и впервые за много лет думает о том, как сильно скучает по Юнджи. Соджин отрывается от учебников, смотрит пересохшими глазами на часы — 02:35, пробуждение завтра снова будет пыткой. Соджин думает о том, что ей невероятно хочется спать — но ещё больше почему-то хочется шоколадный коктейль из МакДональдса. Она одевается — видавшие виды кроссовки, куртка черная, неприметная, шапка по самые брови — в её районе относительно безопасно, но всё равно стоит одеться попроще, черт его знает, кто тут бродит по ночам кроме неё. Соджин идет до привычного МакДональдса — тут недалеко, пятнадцать минут быстрым шагом, и наталкивается на «Закрыто по техническим причинам, приносим извинения, ближайший ресторан быстрого питания находится по адресу…», Соджин проверяет адрес — пешком идти еще минут 40. Коктейль хочется просто невыносимо. Она думает о том, что в крайнем случае обратно можно будет уехать на такси, и идет вперед, время от времени сверяясь с картой. На улицах почти никого — морозы ударили с новой силой, и она радуется, что оделась так тепло — можно было бы отморозить уши. Соджин смотрит на часы — три с небольшим, вожделенный коктейль совсем недалеко. Она заворачивает за угол — мягкий желтый свет от округлой «М» смешивается с фонарями, Соджин идет на него, как потерявшийся в море корабль к маяку. В помещении тепло, Соджин стягивает шапку, делая заказ; сонный парень за стойкой шумно наливает ей коктейль в стакан, пикает терминал при оплате, Соджин благодарит его, парень смотрит на неё подозрительно: во сумасшедшая, в такую холодину коктейль из мороженого заказывает. — Эй, закажи ещё картошки, у нас заканчивается. Голос с кухни шелестящий, Соджин даже не заметила, что там кто-то есть. Она вытягивает шею, пытаясь понять, где она уже слышала этот тон и растянутые слова. — Что-то ещё? — вежливо спрашивает кассир. — А, нет, — Соджин кланяется ему слегка. — Спасибо, до свидания. Она выходит на улицу — щекам сразу становится холодно, изо рта вырывается пар. Соджин обхватывает губами трубочку, пьет коктейль — внутренности тоже замораживает, по языку растекается сладость от шоколада. Начерта она так далеко перлась, она же ненавидит шоколад, ела-то его в последний раз сколько лет назад?.. Где-то за спиной шаги, она оборачивается настороженно; поблизости хлопает дверь. В проулке совсем рядом загорается огонек зажигалки, Соджин выдыхает с облегчением — просто кто-то из сотрудников вышел на перерыв, всё хорошо, убивать её ради коктейля никто не собирается. На часах почти четыре, Соджин плотнее кутается в шарф, открывая приложение такси, успевает набрать свой адрес, и телефон вырубается. Она пытается включить его, ругается, коктейль мешает и она ставит его на землю — всё равно уже не хочется, нужно выбросить, наверное. Телефон отражает черным экраном желтый свет вывески и продолжает играть в мертвого опоссума. — Да блять! — ругается она и поворачивает обратно в МакДональдс. За стойкой никого — видимо, это кассир вышел покурить, Соджин ждет с минуту, но с каждой секундой все сильнее и сильнее хочется влезть под горячий душ, а потом лечь спать, поэтому она громко зовет: — Эй, кто-нибудь? У меня телефон умер, можете помочь? В ответ она слышит шаги и из-за кухонных стеллажей выходит девушка. — Что случилось? — У меня вот телефон выключился, от холода наверно, а мне бы такси вызвать, можете помочь? Или хотя бы на зарядку его поставить, он включится сам, — выдает Соджин скороговоркой. — А, — девушка кивает, Соджин не видит её лица под форменной кепкой. — Называйте адрес. Соджин диктует свой адрес, девушка вбивает его в приложение, звякающее о том, что заказ принят. — Спасибо большое! — горячо благодарит она. — Я подожду на улице, не знаю даже, как мне вас благодарить! — Всё хорошо, — где-то за кухней хлопает дверь, девушка чуть вздрагивает. — Удачно добраться вам до дома, — и она снова исчезает за стеллажами. Такси приезжает в рекордные пять минут, Соджин выбрасывает в урну едва начатый коктейль, садится в машину, едва не засыпает, упираясь лбом в холодное стекло. — Приехали, девушка, — Соджин разлепляет глаза — дом пялится на неё подсвеченным окном — ну да, она не выключала лампу, думала же, что за двадцать минут управится. — Сколько с меня? — спрашивает она, роясь в карманах с надеждой, что этого хватит. — Нисколько, вы же уже в приложении оплатили. — Ааа, ну хорошо… Она выходит на улицу, бежит к своей двери и только когда та открывается, мелодично пиликая звонком, понимает, что за её такси заплатила девушка, лица которой она так и не увидела.