Человек и оборотень - совместимое несовместимого.

Конец лета. Казалось бы, печально, что теплые деньки подходят к концу и еще не скоро вернутся, но это не играло никакой роли в жизни оборотней. Зима, осень, весна, лето — проходят в племени одинаково, лишь внешний вид окружающего мира меняется. То, что на улице прохладно никого не волновало, за исключением, одной личности. Изуку чувствовал, что если он еще хоть немного постоит с открытой грудью под не сильным, но все же холодным ветром, то точно простудится. Церемония еще не началась, а Мидорию уже всего трясло от ощущения множества глаз в его сторону и новых слухов, и сплетен, ведь ни одна свадьба без этого не обходится. Ему прошлого раза хватило: то что Бакуго его не прибил сразу радовало и не могло не удивлять. Либо Кацуки ему тогда поддался, либо еще что, но Изуку не хотел повторять их «маленький конфликт» от которого до сих пор все болит и некоторые — большинство — ссадин и синяков до конца не сошли. Серо, на протяжении этих нескольких дней, с утра до вечера обмазывал кудрявого разными мазями и травами, пытаясь убрать с бледной кожи этот кошмар, в виде ран и синяков. По большей степени, у него это вышло, но так как срок был довольно мал, то до конца излечить веснушчатого не вышло. Время уже поджимало и Айзава решил поторопить омегу. Мидория выпил почти весь фужер воды, пытаясь успокоиться. Каминари, бегающий вокруг Изуку, подносил ему все новые и новые стаканы, попутно удивляясь, куда в него столько лезет и скоро ли он лопнет. Шота подхватил омегу под локоть и они неспешно вышли на дорожку, ведущую к Тошинори, который будет читать благословление и к Бакуго, который в его ожидании едва не засыпал. Изуку не мог не обратить внимание на необычный, довольно красивый раскрас окружающего его пространства: черное безоблачное небо с выделяющимся красным кругом почти посередке. Округа окрасилась в темно-бордовый и было как-то непривычно смотреть на необычный оттенок. Факелы и фонари были расставлены по лужайке и, благодаря этому, создавалось впечатление, что это не свадьба, а жертвоприношение какое-то, от чего по коже забегали мурашки. Изуку нервно сглотнул, продолжая идти и встречаясь взглядом с Бакуго. Альфа заметил веснушчатого и слегка офигел: свет кровавой луны падал на зеленую макушку, меняя ее цвет на почти черный. Зеленая накидка также была темной от освещения и эти глаза… Бакуго пришел к выводу, что он не мог в этот момент, когда их взгляды столкнулись, отвести зрительную стрелку. Два изумруда светились и манили к себе. Кацуки не в силах отвернуться или даже пошевелиться: все его внимание лишь на этом омеге. Когда Мидория наконец встал рядом, блондин всячески старался не коситься на него. Кровь из носа, старался, как мог. Еще и обнаженная грудь едва не сводила с ума. Кацуки тряхнул головой, отгоняя эти назойливые и ненужные мысли. Не надо о таком думать, он ни за что не докатится до этого. Всем этим чувствам есть логическое объяснение — просто омега сегодня выглядит довольно привлекательно. Вот и все, никакой там симпатии нет. Яги не успел и рта открыть, как повеяло холодом. Суть в том, что эта прохлада отличалась от обычной и была ощутима даже оборотням, которым не дано чувствовать подобное. Факелы, освещающие поляну, где проходило торжество внезапно потухли, и все присутствующие разом напряглись. В глазах рябило от красного оттенка вокруг и Бакуго не заметил, как стоящий рядом Изуку резко исчез, оставляя после себя лишь ветерок, который задел плечо альфы. Бросив взгляд в бок, блондин осекся, не обнаружив омеги и тут же забегал глазами туда-сюда, пытаясь найти Мидорию. Тошинори и Айзава встрепетнулись одновременно с Бакуго, не понимая, что только что произошло. — Добрый вечер, — на середину вышел среднего роста парень с разным цветом волос, по обе стороны головы разным, и гетерохромными глазами. Бледная, как у трупа кожа и специфический запах выдавал его как вампира. Оборотни приготовились кинуться и разорвать чужака, но Айзава остановил их знаком «не двигаться»: на руках кровососа покоилось неподвижное тело Изуку, который, по всей видимости, был без сознания, — Советую не дергаться, если не хотите, чтобы это прелестное создание пострадало, — он говорил довольно спокойно, разглядывая умиротворенное личико омеги. — Ах ты, чертов ублюдок, — рык Кацуки был слышен, наверно, в соседнем племени, — У тебя чё, шлюпок кетчунезный, совсем от бессмертия мозг плесенью покрылся? Или решил сократить жизнь до минимума? — клыки сами по себе стали длиннее, а когти уже были готовы расчленять, — Верни Деку и, чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше для тебя — умрешь быстро и безболезненно! — А ты как всегда грубишь, Бакуго, — альфа даже не дернулся, продолжая осматривать кудрявого, — Я к тебе по делу, а ты — сразу убивать, ну и что за невоспитанность? — Чё ты щас вякнул? — блондин от такой наглости едва не кипел, да что он себе позволяет? — Да я тебя прямо здесь и сейчас порву… — Кацуки остановил Айзава, схватив того за плечо, удерживая на месте. Вперед вышел Тошинори, стараясь держать спокойствие и не показывать волнения. — Чего ты хочешь? Зачем пришел? — эти два вопроса с трудом вышли из уст альфы, едва не дрогнув. За короткое время Яги смог привязаться к Мидории и полностью старался ему помогать во всем, чем мог. Он стал ему буквально вторым сыном после Бакуго сейчас и он явно не хотел, чтобы Изуку пострадал. В данный момент голубоглазый осознавал, что вампир с легкостью может свернуть омеге шею или вовсе разорвать, так что старался не делать лишних движений и даже не дышать. — Приношу свои извинения за испорченный вечер. Отец желает видеть вашего вождя и, я так понимаю, что Бакуго еще им не является. В таком случае, на встречу может явиться Тошинори Яги, — создавалось впечатление, что парень не обращал никакого внимания ни на стоявшего перед ним вожака и самого Кацуки, ни на то, что вокруг него сейчас находится все племя оборотней, что тоже как-то не смущало и его лицо продолжало быть спокойным. — С какой целью он хочет встретиться? — держать спокойное состояние и Бакуго было сложно, особенно, когда на волоске висит чья-то жизнь. — Мне все равно, какое шило у него на этот раз застряло, поэтому подробности мне неизвестны, — гетерохром наконец соизволил посмотреть убийственно безразличным взглядом на оборотней, — Место встречи — на границе к востоку, и лучше вам явиться. — А что если мы проигнорируем ваше заявление и не придем? — в диалог решил влезть Шота, так как у него глаз, и не только, уже от одного только вида вампира дергался — похоже, этим страдали все мышцы лица. — Тогда этот омега умрет. Повисла мертвая тишина, от которой сводило все органы. Бакуго смотрел убийственным взглядом на вампира и решал: загрызть или не загрызть — вопрос на миллион и Кацуки склонялся больше к первому. Надо действовать так, чтобы не задеть Мидорию, но если блондин только сорвется с места — Изуку тут же лишится головы и тогда все. — Мы придем, — утвердил Яги, прекрасно понимая, что все это добром не кончится. — Отлично, тогда послезавтра после заката, на границе. Вампир исчез также внезапно, как и пришел. Ото всех сторон послышалось недовольное бурчание. Бакуго был зол, как никогда: ему сорвали свадьбу — это во-первых, похитили Деку — это во-вторых и теперь, они в одном шаге от войны, которую навряд ли выиграют, потому что войск у оборотней, мягко говоря, незначительное количество. *** Мидория очнулся от жуткого холода, пробиравшего всё тело. Попытка пошевелиться увенчалась неудачей — оковы, сковывающие руки и ноги, были довольно тяжелые и, плюс ко всему, в теле абсолютно не было сил. Голова раскалывалась на две части и была неспособна что-то соображать. Немного придя в себя, Изуку смог с горем пополам приподняться на локтях. В глазах все расплывалось и никак не могло сфокусироваться. Омега пару раз моргнул и смог оценить обстановку — небольшое, сырое, пропахшее плесенью помещение, которое по всей видимости, как понял Мидория, было темницей. Потупив взгляд в пол, веснушчатый быстро начал прокручивать все, что произошло с ним, как и когда он умудрился вляпаться по самые кудряшки, да еще и такие. В памяти всплывали последние произошедшие с ним события. Парень помнил, что у них с Кацуки, вроде как, по идее, должна была быть свадьба, но… Какого фига он в темнице, и самый главный вопрос:"За что?». Одежда и открытые участки кожи были запачканы в какой-то непонятной грязи, в которой были весь пол и стены. Омега уселся, облокотившись о стену, и вздрогнул от исходящего от неё холода. Накидка была порвана и висела на плечах, как разодранная кошками шторина. Прижав колени к груди и обняв их, Мидория попытался разобраться во всем, и понять, что он такого натворил. От раздумий отвлек звон ключей и противный скрип двери, заставляющий обратить внимание на зашедшего парня. Кудрявый поморщился от тусклых лучей света, попавших на лицо из коридора. Омега прижал ноги посильнее к себе, наблюдая за приближающейся незнакомой фигурой. В глаза бросились два разных огонька, поблескивающих в темноте помещения, которые также наблюдали за веснушчатым, внимательно оглядывая и не упуская ни единого вздоха. — Проснулся наконец, — Мидория не понял — это был вопрос или утверждение, но приняв это за риторическое выражение — промолчал, — Я уж думал, что перестарался, но как оказалось, ты довольно крепок. — Кто ты и как я тут оказался? — Изуку старался говорить четко, без малейшего намека на страх или панику, ну, и как уже понятно, получалось не очень. — Ты бы лучше спросил «что с тобой будет», что в принципе — это уже неважно, — альфа присел на корточки перед кудрявым, вглядываясь в его черты лица, — Ну, если тебе сильно интересно — ты находишься в плену у племени вампиров, я — Тодороки Шото, будущий его правитель, — торжественно посвятил гетерохром веснушчатого в краткую информацию 'что и как'. Сказать, что Изуку был в шоке — и каком-то потерянном состоянии — ничего не сказать. Пару секунд он просто смотрел на альфу, а после опустил взгляд в пол. И что теперь? Что дальше? Его убьют? Скормят дикому зверью или же выпьют его кровь? Мидория понемногу начал осознавать, что попал в крупную задницу, из которой его вряд ли попрется кто-то вытаскивать. Перед глазами начали мелькать обрывки прошлого, именно те ужасные моменты, когда его отец всеми силами пытался спасти себя и сына от кровососов, напавших на их поместье. В тот день погибло много людей, Изуку было всего шесть, но тот кошмар он запомнил на всю жизнь, как бы ни старался забыть. *** Это случилось поздней ночью: все уже давно спали. Но внезапно раздался крик служанок, который резко прервался. Изуку проснулся от того самого крика и с испугом посмотрел на дверь в свою комнату. Послышались быстрые шаги и в помещение зашел Мидория-старший, подходя к кровати сына и беря того на руки. Веснушчатый ничего не понимал; отец был растерян и метался по комнате, как будто что-то ища. Он подходил к двери, прислушиваясь, смотрел в окно и что-то вычисляя, бубнил себе под нос, все сильнее и сильнее прижимая Изуку к себе, словно боясь потерять. Из коридора доносились разные звуки: крики, какие-то мольбы, просьбы не трогать их — это все напоминало очень страшные книги, которые иногда Изуку вместе с папой читали в дни, когда хотелось испугаться и почувствовать, что есть тот, кто всегда защитит и не даст в обиду. Звуки все приближались, от чего сердце набирало обороты, отбивая ритм, ощутимый в висках. Веснушчатый прижался к отцу, чувствуя, что конечности начало сводить от страха. Мидория-старший нахмурился, смотря на дверь и, одной рукой придерживая Изуку, второй вынул меч из ножен, который прихватил по дороге в комнату сына. — Папа, что это? — кудрявый испуганно глянул на мужчину и тот прикусил губу, спустил мальчика на пол, заводя за свою спину. — Все хорошо — это всего лишь кошмар, — погладя по кучерявой головке, произнес тот и обратил все внимание обратно на дверь. Деревянная преграда едва не слетела с петель, ударившись о стену. В комнату вошел высокий, широкоплечий мужчина с ярко-красными волосами и такими же глазами. Его взор упал на Мидорию, который прикрывал собой маленького мальчика. — А я-то думал, что ты сбежал, — брезгливо поморщившись, проговорил альфа, всем видом показывая, что нахождение в данном месте ему было не из приятных дел. — Я не убегаю с поля боя, — твердо заявил Мидория, сжимая оружие крепче и чувствуя, как край его рубашки с силой сжимает стоящий за ним перепуганный ребенок. — Глупец. В таком случае — ты умрешь. — Папа, что он такое говорит? — изумрудные глаза заблестели влагой и в тот же миг по круглым щечкам потекли дорожки слез. — Ничего, Изуку, все хорошо, — альфа улыбнулся сыну и перевёл, — мгновенно переменившееся выражение лица на сосредоточенное и серьезное — в сторону вампира, — Со мной делай что хочешь, но хотя бы ребенка отпусти — он не в чем не виноват. — Меня не волнует твое отродье, ему в любом случае конец… *** Бакуго ходил туда-сюда, что-то глубоко и тщательно обдумывая. Стук в дверь заставил замереть. Красноглазый глянул на дверь и та тихо скрипнула, а в проеме показалась блондинистая макушка. — Бакуго, не отвлекаю? — Яги зашел в комнату, оглядывая небольшое помещение. — Нет, — альфа продолжил расхаживать, из-за чего Тошинори непонимающе посмотрел на парня. Сделав еще пару кругов по комнате, альфа подошел и сел на подоконник, глянув в окно. На улице творилось что-то непонятное: громадный тайфун надвигался на племя, черные тучи постепенно заволакивали небо и было понятно, что это не обойдется без последствий. Оборотни с минуту смотрели на черноту в далеке. Молчание постепенно начало давить на нервы, особенно, у Кацуки, что и так висели на волоске. Чересчур много событий произошло, которые были до такой степени геморными, что хотелось провалиться под землю. Тошинори прошел вглубь комнаты, усаживаясь в кресло. Бакуго так и продолжал смотреть в окно, опять погрузившись в раздумья. — Вы будете просить помощи у Северного племени? — прервал тишину подросток, опустив взгляд с неба на двор у замка, где суетились оборотни под руководством Айзавы. — Скорее всего, — вождь тяжело вздохнул и глянул на колючеголового, — Ты же не собираешься идти туда один? Кацуки покосился на наставника, скептически выгибая бровь: «Догадался, значит» — думал он. — Кто вам такую чушь сказал? Конечно же не один — возможно, Киришиму с собой возьму, — парень поднялся с подоконника, пройдя от окна к противоположной стене, к столу. — Твоя месть ни к чему другому не приведет, как к большему несчастью, понимаешь? — Яги говорил спокойно, но голосе слышалась усталость. — А мне плевать, — альфа облокотился о край стола, его всего затрясло от раздражения и адреналина в крови, который импульсами разносился по телу, — Отец этого ублюдка убил моих родителей, — блондин резко разворачивается лицом к мужчине, — И, по вашему, я должен сидеть и чего-то выжидать, когда никто кроме меня не отомстит за них… — Успокойся, я имел в виду, что отомстишь-то ты отомстишь, но, а если кто-то из нынешного круга твоих близких пострадает или чего хуже — умрет? — голубые глаза сверлили и было ощущение, что они могут заглянуть в саму душу, — А Мидория? Он ведь наверняка ждет, когда за ним придут. Лицо Кацуки в миг выпрямилось, и все складки между бровями и на лбу исчезли. А ведь действительно, Изуку-то там. Как он мог забыть, что, буквально, из-под его носа у него украли омегу, о котором, по сути, он должен думать в первую очередь. Мидория ни в чем не виноват, он, можно сказать, случайно попал в эпицентр этого конфликта и теперь ему приходится терпеть возможные пытки, да и вообще черт знает, что с ним там делают — вампиры хладнокровны и не пожалеют такое слабое существо, как омега. Бакуго отводит взгляд в сторону: его мысли просто скомкивались в одну кучу, и теперь трудно что-либо разобрать. Раздумья о расправе и мести за родителей заставили забыть о несчастном Мидории, хотя блондин по началу думал и рассуждал, как бы его спасти, но в итоге напрочь забыл. — Знаешь, юный Бакуго, вы с этим омегой похожи и ты даже не представляешь, как сильно, — оборотень смотрел за реакцией наследника, видя как его эмоции прямо на глазах сменяют друг друга, отображаясь на лице, — У вас с ним одно горе и одна ненависть. — Что это значит? — альфа напрягся: опять эти намеки на что-то, Кацуки просто не понимает, к чему он это все ведет. — Мидория тоже ненавидит вампиров, как и ты, и у него на это та же причина, что и у тебя. — Чего? — Кацуки непонимающе выгнул бровь, — В каком смысле? — Одиннадцать лет назад вампиры напали на королевство людей и почти вырезали людской род. В тот день погиб король — отец Мидории, защищая сына и свою честь. Сам Изуку смог сбежать и спрятаться в лесу, пока его не нашли и не отвезли к Инко в соседнее племя, где она находилась, — Яги видел какое-то ошеломление в красных глазах. Кацуки не верил в это: неужели, те шрамы — это дело рук вампира, который зверски расправился с его родителями? В принципе, и чему он удивляется. Бакуго не желал слушать дальше: он хотел услышать все лично из уст кудрявого и для этого нужно сначала вытащить его из плена. Кацуки, ничего не говоря, вылетел из комнаты и, с криком «Киришима!», быстро зашагал по коридору, оставив вождя, не успевшего закончить свой рассказ, сидеть на месте и с полу-улыбкой наблюдать, как поменялся его наследник. *** — Бакуго, какого черта мы премся фиг знает куда для фиг знает чего? — Эйджиро смотрел в спину друга, едва поспевая за ним. Они шли через густой лес к границе между их племенем и кровососами. Все это время красноволосый пытался выпытать у блондина ответ на хоть один из множества вопросов, съедающих его весь их путь. — Я же тебе уже объяснил — мы идем вытаскивать Деку из задницы, — Кацуки посмотрел по сторонам и ускорил шаг. — А я тебе еще раз повторяю: тебя не смущает, что нас всего двое и это, как бы, не очень правильно — идти в логово вампиров с «приветом». Нас же просто кокнут… — Если ты не заткнешься, то я кокну тебя сейчас, усек? — альфа злобно зыркнул через плечо на рыжего и, дождавшись ответного кивка, двинулся дальше. Пройдя еще метров сорок, пролезая через колючие кустарники и смачно матерясь, парни вышли к границе. Им повезло, что часовых не было и они без проблем смогли проскользнуть на чужую землю, и, как можно быстрей, скрыться в чаще. Час прогулки по лесу и вот оборотни вышли к крепости вампиров. Оглядывая весьма обширную территорию, парни не заметили ни единого местного обитателя. — У них что, совсем охраны или что-то наподобие не стоит? — Киришима еще раз смотрит на кирпичную постройку и не видит ни души. — Здесь никого и не будет, они все ушли на бойню с нашими, — Кацуки прищуривается, разглядывая входные ворота и рассчитывая, смогут ли они прошмыгнуть там или же придется лезть через стену. — Ах, точно. Блин, Айзава точно с нас шкуру сдерёт за самодеятельность, — красноглазый покосился на рядом сидящего друга, — Интересно, а кто в этом виноват будет? — Если мы вернемся с Деку, то нам ничего не будет. Тем более, мы облегчаем задачу, ибо вернув задрота, угрозы шантажа будут не страшны, а значит, тогда можно будет валить всех ублюдков. — Как у тебя все просто и радужно, я тебе прямо удивляюсь. — У меня всегда все просто, не люблю сложности, ты же знаешь, — рыжий хмыкнул на это и действительно: Бакуго никогда не парится и идет самым простым и рациональным путем, да еще и всегда остается в выигрыше, — Так что не ссы и доверься мне. — Ха-ха, а у меня есть выбор? — Разумеется же нет. — И правда, когда это ты мне право выбора давал? — У тебя его нет. — Спасибо, что напомнил. — Обращайся. Парни переглянулись и сдавленно засмеялись на подобный разговор, а в следующий миг сидели уже с серьезными гримасами, думая как им проникнуть в замок. Потребовалось немало усилий, чтобы пройти незамеченными, как оказалось, охрана все же была, но они, похоже, не так уж и утруждали себя работой, просто дремая — это сыграло оборотням на руку. Идя по темным коридорам, парни опасливо оглядывались по сторонам, боясь попасться. Замок на удивление был пуст, даже крыс не было. Пройдя еще несколько поворотов, парни наткнулись на спуск в подвал — ну как же без банального, и, как все и знают, в каждой халяве есть подвох. Уже собираясь спуститься в темноту, Бакуго резко разворачивается, хватая Киришиму и вжимая того в стену. Мимо просвистело копье с серебряным наконечником, с треском вонзившись в стену. Кацуки рычит, глядя на вампира. Гетерохром хмурится из-за неудачного броска — так бы насадил обоих, не будь Бакуго таким шустрым. — Хорошая реакция, — Шото смотрит на оборотней, подняв подбородок вверх и блондин скалится — его бесил этот жест высокомерия. — Киришима, иди за Деку, а я пока вынесу мусор, — альфа достает из ножен кинжал. Клыки сами по себе удлиняются, но Бакуго хочет сам прикончить вампира в облике человека, а не чтобы это сделала за него его волчья сущность. — Чего? И оставить тебя одного? — Я о своей заднице сам позабочусь, а ты найди задрота. Эйджиро секунду постоял, глядя на друга, покусав губу, но все же пошел вниз по ступенькам. — Деку? Какое неподходящее имя для такого ангела. — Завались. Это бесполезное ископаемое — мое, и мне решать, как его называть. — Значит, он — твоя собственность? В таком случае, тебе стоит помечать свою вещь, а-то, когда я его пробовал — на нем не было твоей метки. — Ты чт…?! Вот ублюдок! В тот раз меня остановили, но на этот раз я точно размажу тебя по твоим же стенам. — Смотри, как бы тебя самого не размазали. — Размечтался! — блондин сорвался с места, налетая на того и скрещивая свой меч с мечом вампира, от чего слышится противный скрежет. *** Киришима бежал на запах горечи смолы, от чего во рту першило. Подбежав к двери, от которой больше всего ощущался этот аромат, парень подергал за ручку металлической преграды и ругнулся, убеждаясь, что та заперта. — Мидория? Мидория, ты там? — в ответ тишина. Киришима посмотрел по сторонам: «Здесь должны быть где-то ключи, или хотя бы, что-то чем можно вскрыть замок» — пролетела быстрая мысль. За дверью послышался какой-то сдавленный хрип и кашель, рыжий замер. Взгляд судорожно запрыгал по стенам коридора и оборотень ничего лучше не придумал, кроме как вынести эту чертову дверь собой. Глупая, казалось бы, идея, но зато эффективная. Обратившись в волка, Эйджиро отошел к самой стене и с разбегу кинулся на дверь. Та едва не слетела с петель, ударившись о стену, которая потрескалась. Звук оказался чересчур громкий, но лежащий на полу Изуку как будто ничего не слышал, продолжая лежать в полуживом состоянии. Киришима быстро подбежал к омеге, проверяя дыхание. Альфа закусил губу: Изуку был весь грязный, одежда изорвана, а по всему телу появились новые синяки. Приподняв веснушчатого, рыжий легонько хлопает его по щекам, пытаясь привести в чувства. — Мидория, ты слышишь меня? — омега поморщился, приоткрыв веки. В глазах все плыло, а доносящиеся шумы словно сквозь толщу воды доходили. — Кир… Киришима… — красноглазый улыбнулся, приподнимая парнишку на руки, и аккуратно перехватывая под колени и плечи. — Не волнуйся, скоро мы будем дома и тебя никто не тронет — Бакуго не позволит, — Киришима был уверен в этом, ибо, насколько он знает, Кацуки — собственник и не допустит прикосновений к его вещам, веснушчатый — не исключение. — Дирмишима, ты чё там встал? — рыжий вздрогнул и обернулся: в дверном проеме стоял блондин. Его левый бок кровоточил, рана была довольно глубокой, но альфа прикрывал ее рукой, пытаясь остановить кровотечение. — Бакуго, ты что, ранен? — Эйджиро подошел к другу, но тот лишь цыкнул. — Нормально, не помру, — красноглазый оглядел омегу, — Он вообще живой? — Да, но ему срочно нужно к лекарю и тебе тоже… — Ага! Нам выбраться отсюда надо, а не то сосунки сейчас набегут и тогда точно полная жопа будет. — А у тебя, что, нет плана на побег? — Не-а, я придумал как залезть, но вот выбраться — извиняй, не успел. — И что теперь? — Рвем когти и, как можно быстрей.