"Злобные русские" и немного чувств

— Что видно? — спрашивает Дастин, чуть выглядывая из-за бурно растущих зарослей монстеры. — Я не совсем понимаю, что именно я должен увидеть, — Стив внимательно смотрит в бинокль. — Злобных русских. — Я не в курсе, как они выглядят. — Высокие. Светловолосые. Угрюмые. Носят наушники, камуфляж, вещмешки и всякое такое. — Да, вещмешки… Не может быть, — восклицает Стив, увидев на втором этаже знакомую фигуру. — Что? — настораживается Дастин. — Анна Джакоби трётся с этим лузером, Марком Левински. — Дай бинокль. — Боже, как низко она пала. Левински вечно сидит на скамейке запасных. — Ты худший шпион в мире, ясно? — Прекрати. — Отдай бинокль. У тебя под носом отличная девчонка, а ты пялишься на других. — Ещё раз скажешь Робин… — Робин. — Заткнись. — Робин. — Прекрати. — Робин. — Нет. — Робин. — Нет, чувак, это совершенно не мой типаж. Она даже не… Короче, совсем не в моём вкусе. — А кто в твоём вкусе? Ущербные? — Спасибо, — криво усмехается Стив, Дастин в полной мере возвращает ему его же улыбку. — Она ещё школьница, если что. И она чудаковатая. Чудачка. И она всё драматизирует. Это больше всего бесит. Она была в драмкружке, и это плохой знак. — Она играет в группе? — Нет, — качает головой Стив. — Ты уже не в школе, — замечает Дастин, продолжая выискивать в толпе подозрительных личностей. — А, значит, вроде бы, должен повзрослеть. Но всё ещё примитивно судишь о людях по их популярности. — Примитивно? Вас этой фигне научили в лагере «Незнайки»? — Лагерь «Всезнайки», — игнорируя явную насмешку, поправляет Дастин. — Это из жизненного опыта. Стив хмыкает и закатывает глаза. — Лучше встречаться не с типа крутой пустышкой, а с теми, кто реально нравится… Как у меня с Сьюзи. — Ах да, Сьюзи. Которая красивее Фиби Кейтс. Та самая Сьюзи. И напомни-ка мне, как именно тебе удалось захомутать эту красавицу? — Стив наигранно задумывается. — Ах да, по моему совету. Потому что так устроен мир, Хендерсон. Я даю совет, а ты ему следуешь, а не наоборот, куриная ты башка. — С Джуно твои советы помогли? — тихо спрашивает Дастин, замолкая, когда в поле зрения бинокля попадает блондин в солнцезащитных очках, облачённый в чёрный спортивный костюм и идущий по моллу с большой синей спортивной сумкой наперевес. — Есть цель. — Где? — оживляется Стив. — На десять у Сэма Гуддис. — Дай-ка. Чёрт. Вещмешок. — Злобный русский, — в один голос говорят Дастин и Стив, настороженно переглядываясь. «Злобный русский» направляется к эскалатору на второй этаж. — Что за «Злобный русский»? — ты появляешься за спиной Дастина так внезапно, что тот невольно тихо вскрикивает и отшатывается назад, впечатываясь затылком в твои колени. — Джуно, — Стив расплывается в поистине идиотской улыбке, которую, наверняка, считает до невозможного привлекательной, а на деле выглядящую так несуразно мило, что ты невольно улыбаешься в ответ. — Ничего подозрительного, — поспешно вставляет свои пять копеек Дастин, поднимаясь с пола и отряхивая штаны. — Просто игра слов. Злобный русский… Звучит смешно. Правда, Стив? Прости, Джуно, но нам уже пора. Стив, идём. Они чуть ли не бегом направляются за мужчиной в чёрном спортивном костюме, а ты остаёшься верной себе, потому как уже привыкла, что эти двое постоянно влипают в истории и проще следовать за ними, нежели пытаться отговорить от очередной авантюры, запросто способной обернуться смертельным для них исходом. Всё время, пока вы бежите по эскалатору за «злобным русским», Стив шипит на тебя, за что получает лишь снисходительную улыбку и прозвище «Гусь Харрингтон», упрашивая не следовать за ним и Дастином, но ты непреклонна в своём решении, пробормотав коронное «Друзей в беде не бросают. Особенно если они идиоты». В конечном итоге Стив сдаётся, закатывая глаза и прося тебя держаться позади него на расстоянии трёх шагов, на что ты, весьма неохотно, но соглашаешься. — Не так быстро, — бормочет Дастин, едва поспевая за широким шагом Стива. — Мы его упустим, — непреклонно отрезает тот. — Слишком близко. — Смотри куда прёшь! — раздражённо восклицает мужчина, которого Стив на ходу задел плечом, заставляя «злобного русского» настороженно остановиться. Боясь вызвать подозрения и быть замеченным, Дастин проворно подходит к телефону автомату, делая вид, что разговаривает с кем-то. Вы со Стивом прячетесь за небольшими листьями растущей возле входа в торговый павильон монстеры, запоздало осознаёшь, как странно это выглядит, уже через мгновение дёргая Стива за воротник его смешной рабочей формы и накрывая его губы своими. Стив замирает в твоих объятиях, округляя от удивления глаза. — Обними меня, идиот, иначе будет неправдоподобно, — шепчешь ты ему в губы, крепче сжимая пальцами лацкан форменной рубашки. Харрингтон неловко обвивает руками твою талию, вынуждая придвинуться ближе. Проходящая мимо старушка в цветастом платье одаривает вас снисходительным взглядом, а идущая с ней за руку маленькая девочка хихикает. — Алло. Да, всё в порядке. А ты как? — с мастерством заправского актёра говорит Дастин в прижатую к уху трубку, исподтишка наблюдая за «злобным русским». — Заканчивайте там, он нас не заметил. «Злобный русский» заходит в «Jazzercise», где толпа одетых в облегающие трико девушек чего-то ожидает. — Прошу минуточку внимания. У меня к вам всего один вопрос, — он достаёт из спортивной сумки магнитофон, в то время как вы настороженно следите за каждым его движением, спрятавшись за колонной. — Вы готовы попотеть? Стоящие в «Jazzercise» девушки воодушевлённо кричат и хлопают в ладоши. — То-то же. Тогда начинаем разминку. Шевелите бёдрами. Вот так, девочки. Смелее. Крутите попками. Почувствуйте тепло. Разожжем огонь в ваших чреслах. Не стесняйтесь. Медленнее. Только ягодицы. Качаем. Умницы. — Это просто тренер по фитнесу, — произносишь ты, выводя Дастина и Стива из оцепенения. — Никакого злобного русского. В кои-то веки приключения обошли вас стороной. Счастливо оставаться, мне ещё нужно сходить в пару-тройку магазинов. Избегая взгляда Стива, всё ещё находящегося в лёгком шоке от произошедшего возле горшка с монстерой, и лукавой улыбки Дастина, ты поворачиваешься к ним спиной, намереваясь нырнуть в первый попавшийся магазин и ходить по нему до тех пор, пока не успокоится сорвавшееся с цепи сердце и не позабудется вкус фруктовой жвачки на губах и тепло рук Стива на твоей талии. Первым попавшимся магазином оказывается небольшой бутик с одеждой. Не глядя хватанув с вешалки несколько пёстрых вещей, удаляешься в сторону примерочных, намереваясь там без посторонних свидетелей сползти вниз по стенке и уткнуться лбом в прижатые к груди колени. — После этого ты будешь утверждать, что Джуно — не твой типаж? — ехидно замечает Дастин, проводив твою спину долгим понимающим взглядом. Уж кто-кто, а он уже давно заметил, какими глазами ты смотришь на Стива. — Это было для конспирации, и она первая меня поцеловала, — возражает Харрингтон. — А ты не особо-то и сопротивлялся, — хихикает Дастин. — Я был слишком обескуражен, чтобы хоть как-то на это отреагировать, — как-то неуверенно произносит Стив, безотчётным движением поправляя и без того хорошо лежащие волосы. — Ты должен поговорить с ней. Будь ниндзя. — Это совсем другое… Джуно — другая, — на автомате отнекивается Стив, но под строгим взглядом Дастина всё же отправляясь на твои поиски с не совсем твёрдым намерением поговорить. Он находит тебя возле манекена с цветастым комбинезоном из атласной ткани и уже собирается окликнуть, но невольно замирает на месте, услышав обрывки фраз и истерические нотки в твоём голосе. — Господи, Джуно, как ты вообще собираешься объяснять Стиву свой внезапный порыв? Не придумала ничего лучше? Было слишком мало времени для другого манёвра? Целующаяся у всех на виду парочка не вызывает подозрений? Чёрт бы тебя побрал, Джексон, просто признайся ему наконец. Ну уж нет, лучше демопсу в пасть, чем признаться, что по уши влюбилась в Стива Харрингтона. Запускаешь пальцы в растрепавшуюся причёску, начиная нервно мерить шагами расстояние от манекена до ближайшего зеркала. — Просто скажи ему. Рано или поздно всё равно признаться придётся. Признайся, иначе всю жизнь жалеть будешь, что промолчала. Уедешь в следующем году в колледж в Атланте, и не свидитесь больше никогда, даже открыток на Рождество слать друг другу не будете, чего уж говорить о редких приездах на летние каникулы и праздники… Большой город поглотит тебя, а Стив вскоре позабудет… Уж лучше так, чем убить дружбу. А вдруг не любит? Что тогда делать будешь? Лучше сейчас свести всё в нелепую случайность, чем чувствовать, как он постепенно отдаляется. Проще греться в дружеских лучах его улыбок, чем натыкаться на стену отчуждения и не взаимности… Соберись. Сейчас ты идёшь к нему и сводишь всё в недоразумение, извиняешься, если нужно и всеми возможными и невозможными способами сохраняешь вашу дружбу. Крутанувшись на каблуках, ты никак не рассчитываешь, что не успев сделать и двух шагов, окажешься крепких объятиях Стива. Он деликатно обнимает тебя за талию, упираясь подбородком в твою макушку, теряешься от столь трепетного порыва Харрингтона, совершенно не свойственного его обыденному поведению и идущего вразрез с принципом «Мне всё равно». — Стив? — тихо шепчешь ты ему в плечо, вслушиваясь в сбивчивое сердцебиение и пытаясь найти хоть одно логичное объяснение столь странного поведения. — Обещаю писать тебе каждую неделю, — после долгого и мучительного для тебя молчания вдруг произносит он, целуя тебя в макушку. — Тебя невозможно забыть, потому что ты, Джексон, та ещё заноза в заднице. — А тебе отлично подходит роль заботливой няньки, Харрингтон, — утыкаешься носом в основание шеи Стива, вслушиваясь в сбивчивое сердцебиение, звучащее с твоим практически в унисон. — Многодетный папочка Стив. — Кто бы говорил, старший ребёнок, — хмыкает Харрингтон, оставляя на твоём виске нежный поцелуй до того, как ты тыкаешь его под рёбра, заставляя вздрогнуть и шумно выдохнуть от неожиданности. — Строптивый старший ребёнок. — Ты просто обязан рассказать мне, что за «злобный русский», из-за которого я так подставлялась, — как бы ты не старалась, бесстрастно твой голос не звучит, даже не близко. — Даже думать не смей, что сможешь свести всё в недоразумение. Я назову тебе сто и одну причину встретиться со мной сегодня вечером. После того, как ты сходишь со мной на премьеру фильма, который так ждала. — Мне нужна мотивация, — хитро улыбаешься, соприкасаясь со Стивом лбами. — Премьера фильма не настолько важна, чтобы рушить планы на вечер. Мне нужен более весомый аргумент. — Чтож, Джуно Джексон, если ты всё ещё помнишь, у тебя есть одна вещь, которая очень важна для меня и без которой я никак не попаду домой, — невинно хлопая ресницами, Стив что-то опускает в твой карман. — Ты безусловно, могла бы отдать мне это сейчас, но… — он театрально обречённо выдыхает и продолжает после чересчур драматической паузы — я слишком тороплюсь обратно на работу. Поэтому поспешу поцеловать тебя и заверить, что рассчитываю на твою добропорядочность и считаю мгновения до нашей встречи у кинотеатра в шесть вечера. Прежде чем ты успеваешь ответить хоть что-то, Стив крепче обнимает тебя за талию, отрывая от земли и, когда ваши лица оказываются на одном уровне, накрывает губы нежным поцелуем, заставляющим сотни крошечных фейерверков эйфории оглушительной канонадой взрываться в животе, игристыми пузырьками распространяясь по всему телу. Перед тем как вернуть твоим ногам земли, Стив оставляет лёгкий поцелуй в уголке губ, а после уходит обратно в кафе. Улыбаешься, глядя ему вслед, и углубляешься в магазин, чтобы найти что-нибудь сногсшибательное для сегодняшнего вечера, обещающего перевернуть жизнь с ног на голову, в самом хорошем смысле этого выражения.