apricis risus

Сегодня Калинин вышел в школу намного раньше обычного. Отец вчера устроил отличную нервотрепку, и целый час допытывался до сына, пытаясь узнать, кем были те недограбители. Мама, конечно, пыталась вставить свои пять копеек, но с батей шутки плохи. И поэтому сейчас Володя идёт в школу с синяком на плече, но с гордо поднятой головой. В коридор он заскочил в приподнятом настроении и насвистывал какую-то простую песенку себе под нос. Макса на горизонте почему-то не было видно, хотя большинство из класса уже собрались здесь. Калинин ещё раз внимательно огляделся, а затем присел на подоконник, дожидаясь начала урока. Резкое прикосновение к себе вызвало целый табун мурашек, и Володя даже вздрогнул от неожиданности. — Надо поговорить! — голос Руслана кажется сейчас совсем другим, и Калинин, впав в небольшой ступор, следует за ним, чувствуя на своём запястье крепкую хватку. Парни заходят в туалет, и Егоршин впечатывает Володю в стену, пока тот шипит от боли в повреждённой вчера лопатке. — Хорошо вчера посидели. Можем и повторить! — ласково мурлычет Калинин, слегка ворочаясь и пытаясь освободиться из крепкой хватки. Руслан выдыхает громко, опускает голову и нервно постукивает носочком кроссовка, пряча изумрудные глаза от Мажора. — Что случилось, Русик? Ты сегодня какой-то...странный...— Володя по-собачьи наклоняет голову и пытается понять хоть одну эмоцию на лице собеседника: — Мы ведь на урок опоздаем! — с этими словами по коридору раздаётся неприятная трель звонка, и парень фыркает. — Господи, Володь... — медленно начинает Кот, и Калинин сразу напрягается, ибо тот никогда не называл его по имени. — Я, в общем, хотел...кхм... извиниться... — Руслан стыдливо отворачивается и все время заикается. — Ты случайно не заболел? Не знал, что обычно ты извиняешься. — обеспокоенно спрашивает Володя, ласково дотрагиваясь рукой до лба Егоршина, и чувствует лишь легкое тепло, исходящее от головы. — Ну я тут перед тобой извиняюсь, а ты все «больной, больной»...— бурчит себе под нос Руслан и слегка отстраняется, надувая губы: — Просто вчера ты выглядел так...так... в общем, прости меня... Калинин стоит пару секунд, хлопая глазами, и пытается очнуться. Даже слегка щипает себя за руку, потому что не верит, что гроза всей школы стоит перед ним и прячет глаза, как провинившийся щенок. Через пару мгновений он осознает, что собеседник вообще-то ждёт ответа и, слегка встряхнув головой, отвечает: — Русик, ну ты чего! Я же и не обижался! — Володя аккуратно берет лицо Егоршина в руки и ласково смотрит в изумрудные озера, видя в них не привычную ненависть или презрение, а раскаяние и ещё что-то, что остаётся за пеленой. — Правда? — Правда. Калинин младший расслабленно валялся на диване и в который раз пересматривал один из своих любимых фильмов. События в школьном туалете никак не хотели выходить из головы, и Володя даже пару раз терял сюжет фильма, отвлекаясь на совсем другие мысли. Звонок в дверь резко врезался в уши, заставив парня прямо-таки подскочить на диване. Никаких гостей в это время Калинин не ждал, а потому подходит к двери с грамотной аккуратностью и, когда уже у цели, смотрит в глазок. Пару секунд он оторопело пялится за дверь, а затем дрожащими руками отворяет её, пропуская незваного гостя внутрь. — Что случилось? — взволнованно щебечет откуда-то сбоку Володя, копаясь в ящиках и стараясь отыскать хоть какие-то медикаменты. — За район подрался.— фыркает раздраженно Руслан и усаживается на пол в комнате Калинина, внимательно разглядывая её, стараясь отвлечься от боли в подранной губе. Квартирка выглядит довольно богато для нынешнего времени. Широкая кровать, старенький, но все же телевизор, даже зеркало в полный рост нашло тут себе место. Володя наконец отыскивает перекись водорода и пару кусочков ваты. Присаживается рядом в позе лотоса и заинтересовано спрашивает: — Почему именно ко мне пришёл? Егоршин молчит пару секунд, устало потирая ладони, когда чувствует, что Калинин хватает одну из них и проводит смоченной ваткой по разбитым костяшкам. — Домой явно не вариант, а-а-ай...— резко обрывает объяснения Руслан, когда Володя задевает особенно глубокую ранку. — Ой, прости! — извиняется Калинин и, устроившись поудобней, начинает тихонько дуть на больное место. У Егоршин каша в голове от всех этих действий друга(?). Ну не может человек, которого вчера ты избил, сегодня помогать тебе и ласково дуть на ранку. А хотя нет. Может. Боль постепенно уходит от руки, а вскоре после обработки и совсем пропадает. — А мои не открывали...— наконец заканчивает Егоршин и внимательно рассматривает руки, аккуратно замотанные бинтом. — А как ты, кстати, мой адрес-то узнал? — Володя смачивает ещё одну ватку и приближается чуть ближе, чтобы обработать рассеченную бровь. — Ты думаешь мне так тяжело узнать чей-либо адрес? — Руслан расслаблено улыбается и слегка дергается, когда чувствуют особо сильную боль. Когда и с этой раной было покончено, Калинин довольно улыбается и наигранно отряхивает руки, невероятно довольный своей работой. — Думаю, гной не должен пойти, а через пару дней уже...— начинает парень, убирая обратно перекись водорода, когда его резко обрывают: — На меня накатали заяву, — спокойно произносит Руслан, словно сообщает нечто очевидное. — Подожди, что!?— от удивления Володя подскакивает на месте и уже хочет было все узнать, когда слышит, как открывается входная дверь. Парни одновременно поворачиваются в сторону дверного проема и Калинин панически шепчет: —Лезь в шкаф! А то отец такую нервотрепку устроит! Егоршин, видимо, не особо хочет доставлять проблемы... другу, а потому ему все-таки приходится ютиться в тесном шкафу. В комнату через пару секунд заходит отец, слегка пошатываясь и странно покачивая головой. — Где мать? — спрашивает он совсем не своим, поддатым голосом и облокачивается о косяк двери. — Пап, пап, я думаю тебе стоит прилечь, отдохнуть... — начинает успокаивать того Володя, стараясь говорить как можно спокойней и сдержанней. — Я спросил, где мать! — отца, видимо, не устраивает такой тон, и он замахивается, отвешивая пощечину сыну. Тот наклоняется и шипит от боли, прижимая к горящей щеке руку. Руслан, наблюдавший за этой картиной через небольшую щелку в шкафу, уже хочет выскочить на подмогу, но вес навалившегося на дверь тела упорно не даёт ему это сделать. Это Калинин младший предусмотрительно отрезал соседу по парте выход, чтобы тот не натворил ещё больше глупостей: — Она на работе! Скоро должна прийти. А теперь иди и полежи! Отец пару секунд буравит сына тяжелым взглядом, а затем странно кивает и удаляется из комнаты. Володя облегченно выдыхает и наконец выпускает Егоршина из деревянного плена. Тот сразу же подскакивает к парню и внимательно рассматривает его щеку: — Сильно больно? — Пустяки! — с улыбкой отвечает Калинин младший и лишь отмахивается. Такая открытая дружелюбность и солнечность уже начинает слегка доставать. — Придётся через окно вылезать... — шепчет Володя и в подтверждении своим словам, широко распахивает окно: — Сумеешь? — Спрашиваешь ещё! — улыбается Руслан и первый залезает на подоконник. Рядом с окном проходит водосточная труба, и парень проверяет её на прочность. Затем, зацепившись руками, он спрыгивает вниз и, проскользнув по тёплой железке, спокойно приземляется на землю. Калинин в точности повторяет его движения и через пару секунд уже стоит рядом. — И-и-и... Куда теперь? — тянет Егоршин, сцепив руки в замок и слегка постукивая носком кроссовка. Володя колеблется явно, поворачивая голову то в сторону открытого окна, то в сторону Руслана: — Там мама скоро должна прийти... Егоршин все сразу же понимает и медленно кивает: — Тогда тебе лучше остаться, я завтра все объясню. — Нет, нет, нет! Пойдём, я знаю одно место! — Калинин все-таки решается на довольно опасный поступок и уверенным шагом двигается в сторону заброшенной стройки. Руслан пожимает плечами и семенит за Володей, пока у того в душе поселяется неприятный червячок беспокойства. — Красиво тут! — замечает Егоршин, когда они наконец-таки забираются на крышу одной из заброшенных пятиэтажек и любуются закатом. Тут предусмотрительно поставлена скамеечка, и поэтому не приходится морозиться, сидя на холодном бетоне. — Рассказывай, — Калинин не обращает внимание на пустые восхищения и становится неестественно серьезным. — Ну батя твой, в общем, накатал заяву... За разбойное нападение... или за что-то такое, — Руслан стыдливо опускает голову и выводит какие-то узоры на полу носком кроссовка. — А откуда он узнал, что это был ты? — искренне удивляется Володя и переводит взгляд в сторону заходящего солнца, чувствуя на лице его последние греющие лучи. — Я думал, это ты рассказал. — Я сказал, что не увидел нападавшего. — Значит, кто-то из своих спалил, — кивает головой Егоршин и отводит взгляд в сторону. Сейчас ему почему-то легче поверить Калинину, чем своим пацанам, осознает, что каждый из них будет добиваться лишь собственной выгоды. А Володя просто не умеет врать. — Не парься, Русик, я разберусь! — улыбается Калинин и ободряюще толкает собеседника в плечо, прямо-таки одаривая своим позитивом. — Постараюсь, — слегка улыбается в ответ Егоршин и чувствует приятную теплоту вокруг. Они сидят так ещё пару минут молча, до полного захода солнца, затем тепло прощаются и расходятся по домам. А на следующий день Володя не приходит в школу.