Дневник новенькой

29.01.XX. «Здравствуй, мой новый и, пожалуй, единственный, друг. Я Киеко Шимидзу, мне 16 лет. Да, здороваться с куском бумаги — явный признак шизофрении, ха-ха. С этого листа я начинаю вести дневник, в котором буду описывать свои скучные, серые дни.» 17.03.ХХ. «Дорогой дневник, сегодня я поругалась с родителями. Точнее, с мачехой. Она назвала мое увлечение, дело, в которое я вкладываю всю себя, цитирую: «Простое подкидывание мячика. Этим ты на жизнь не заработаешь. Лучше думай об учебе, тебе еще на юриста поступать. Выкинь из головы весь этот бред и прекрати бегать за мячом, будто он — центр Вселенной». Да, мяч — центр моей Вселенной. Я люблю волейбол, ведь только играя в него, я могу чувствовать себя комфортно, в отличие от своей семьи. Папа ей еще и поддакивал! Он всегда поддерживал мое увлечение волейболом, а как только появилась эта женщина, он стал во всем ей потакать! Ненавижу.» От автора. Шимидзу писала в своем дневнике, в этот момент в комнату зашел ее отец. -Киеко, извинись перед Лилит. -Мне перед ней извиняться не за что. Это она обидела то, что я люблю больше всего на свете, — отрезала голубоглазая. -Она права. Тем, что ты играешь в волейбол, ты не сможешь обеспечить себя в будущем. Пойдешь устраиваться на работу, что тебе напишут? Хорошо бегала за мячом в старшей школе? Ты хоть понимаешь… — девушка не дала договорить. -Не хочу я больше ничего об этом слышать! Если я дойду до своей мечты, меня на учебу любой ВУЗ с руками и ногами возьмет, еще и платить будет, чтобы я, как вы двое выразились, бегала за мячом! А когда дойду до сборной, я буду получать за это зарплату! -Никуда ты не дойдешь, я позвонил твоему тренеру, ты больше не в команде, и даже не на скамейке запасных. -Ты! Ты! Ненавижу тебя! Да лучше бы эта твоя Лилит вообще не появлялась в твоей жизни! Жили спокойно без мамы, а тут прям бедные, несчастные, любовь всей жизни у них. Так знай, что я ненавижу ее и ненавижу тебя. Ты разрушил все, что мне было дорого! Ты — худший отец. Теперь я понимаю, почему она ушла. Только жаль, что меня не забрала. -Хочешь жить с этой шалавой?! Никто не держит. Думаешь, лучше каждый день смотреть, как она трахается с новыми мужиками и каждый раз представляет их твоими новыми отцами? Как хочешь. Но я запираю эту дверь. И ты не выйдешь, пока не извинишься перед Лилит и передо мной. -Только после вас, господа святые, которые все делают ради моего светлого будущего. Да если в этом будущем не будет волейбола, я повешусь! — мужчина запирает окна на ключ, выходит и запирает дверь снаружи, громко ей хлопнув. Девушка в ответ показала фак и прикрикнула, - Идите к черту! -И никакой еды! — слышится уже с первого этажа. Брюнетка закатывает глаза. Такое не впервые за два года, что она живет без мамы, с отцом и мачехой. Вообще, Лос-Анджелес довольно хороший город, если не считать, что в нем родилась эта самая Лилит Рэдклифф. «Отец позвонил тренеру и та выгнала меня из команды! За что жизнь так несправедлива?!» — дописала Шимидзу и закрыла дневник на замочек. Она вытащила из-под подушки ключи, которые сделала после недели домашнего ареста. Тогда мужчина тоже запирал окна и дверь. Открыв окно, девушка спокойно спустилась со второго этажа по самодельной веревке на землю и убежала хотя-бы в последний раз поиграть в любимый вид спорта. Ее за это накажут еще сильнее, еще строже, но лишняя минута с мячом того стоит. Ноги в синяках, руки в синяках, колени и локти уже ломит, но Киеко принимает мяч, не давая ему упасть на своей стороне сетки. Она играла и за нападающего, и за связующего, и за центрального блокирующего, и за либеро. Определиться с позицией так и не смогла, хотя ЦБ и либеро интересовали девушку больше, чем остальные позиции. Поиграв часа 3, брюнетка так же незаметно залезает обратно, закрывает окно, переодевается, успевает открыть книгу и лечь на кровать. -Киеко, ты занята? — слышится женский голос. -Что Вам нужно? -Я хочу поговорить. -А я нет. -Спустись поесть, отец уже ушел. Его вызвали по работе. Ты слышишь? Я же знаю, что ты только пришла, помоги организму, восполни потраченную энергию. -Вы же назвали это простым подкидыванием мяча. -Я и сейчас так считаю, но не думаю, что мое мнение тебя хоть немного остановит. -Правильно. Тогда почему? -Почему я пытаюсь заставить тебя поесть? Потому что не хочу видеть ни твое страдающее лицо, ни твоего отца. Кстати, есть не будешь — грудь не вырастет, прыщи выскочат по всему лицу. -И хорошо. Тогда вы поймете, что делали все не к лучшему, а во вред мне. -Не строй из себя жертву. -Я не строитель, чтобы что-то строить. Но раз так, то не стройте из себя заботливую маму, Вы ей для меня никогда не станете. А папины глаза когда-нибудь откроются. -Никогда. Он слеп от любви ко мне, а я к нему. -Идите по своим делам, пожалуйста, — девушка зарывается в одеяло и обнимает плюшевого медведя размером с себя. Всхлипывает она беззвучно, но когда уже не слышит дыхания за дверью, дает волю эмоциям и истерике, подобравшейся еще во время разговора с отцом. Она умудрялась контролировать себя, свой тон, чтобы несильно нагрубить женщине. Пусть Киеко не любит Лилит, ее любит отец. 25.03.ХХ. «Дорогой дневник, папа смягчился до домашнего ареста. Сегодня я сказала ему, что завтра после уроков у меня дополнительные. Я соврала. Завтра я собираюсь учить детей играть в волейбол. График моих 'дополнительных занятий' уже составлен. Они будут проходить по понедельникам, средам и пятницам. Ребята хотят попасть в основной состав своих школьных команд. Думаю, мне удастся им помочь. Месяц занятий, а потом сама буду тренироваться.» — Шимидзу отложила дневник и ручку в отдельный ящик, который закрывается ключом. Теперь ее мысли заняли уроки с детьми и то, чему она, собственно, собралась их учить. Сперва надо начать с основ: подача, прием, подбор, темпы, виды блоков, атак. После можно уже и сыграть три на три. 25.04.ХХ. «Привет, сегодня был последний день моих занятий с детьми. Они так быстро учатся, что за один урок усвоили и подачу, и прием. Месяц пролетел незаметно, пришло время прощаться. А папа, кстати, был очень рад, что мои оценки по физике улучшились, хотя на самом деле мисс Кэролайн дала мне пару рефератов. С завтрашнего дня я тренируюсь сама, раз я уже не в команде. Но надо быть еще осторожней, чтобы не спалиться. Хотя я думаю, Лилит уже все поняла.» -Фууух, — выдыхает девушка и начинает свою подготовку к экзаменам. -Киеко, тут мама звонит. Будешь с ней разговаривать? — в дверь стучит мисс Лоренс, которая работает в этом доме в качестве смотрительницы, няни, домуправительницы, называйте, как хотите. -Можете попросить ее перезвонить на мой телефон? — брюнетка открывает дверь и вглядывается в лицо человека, ближе которого только плюшевый медведь, выслушивающий ее в течение 10 лет. -Хорошо. Ты уроки делаешь? Будешь чай? -Да, было бы неплохо. Можно еще печенек, которые Вы делали утром? -Можно конечно. Ну все, не закрывай дверь, я сейчас вернусь. -Угу, — кивает Шимидзу. Спустя пару минут на телефон поступает входящий звонок. -Алло? Это ты? — звучит голос по ту сторону трубки. -Да, это я. Как ты? Все хорошо? -Да, малыш, все хорошо, и даже лучше. Хочу сказать, что у тебя будет братик или сестренка! -Вау! Поздравляю, мам! Ты молодец. Надеюсь, это уже окончательно и бесповоротно. -Я тоже, милая, я тоже. Давай рассказывай, как ты там? -Да пойдет. Папа и Лилит опять выступают против волейбола. А я не могу без него. И я месяц учила играть детей, которые хотели пробиться в основной состав команд своей школы. Представляешь, все на разных позициях! Было очень удобно учиться работать в команде. -Мое ты солнце. А отца с его новой женой не слушай, они сами не разбираются, потому не понимают всех прелестей. Ты сама хоть не забыла, как мяч принимать? -Нет конечно! Я по понедельникам, средам и пятницам иду на якобы дополнительные занятия по физике, химии и биологии, вместо них занимаясь в местном клубе для любителей. А дома просто выполняю двойную домашку, чтобы не съезжать. А, и еще, папа поговорил с тренером, и меня выгнали из школьного клуба. -Передай ему, что если будет тебя обижать, то я приеду и заберу к себе в Германию. Ой, меня зовут. Люблю тебя, милая, пока! Целую. -И я тебя. — Киеко кладет трубку и и улыбается. Сестренка или братик… Кто лучше? POV Киеко Я не знаю, долго ли смогу скрывать свои волейбольные побеги от папы, но надеюсь, что как можно дольше. Ну мама, конечно, порадовала! Не ожидала я от нее такого рискованного шага. Так, ладно, мисс Лоренс принесла чай с печеньем, поэтому за работу, если я хочу так же уходить на дополнительные после школы. Три доклада, два сообщения, плюс подготовка к контрольным. Думаю, часа четыре мне должно хватить. Ну ладно, максимум пять. Без учета контрольных. 11.05.ХХ. «Черт! Отец узнал, куда я хожу после школы… Теперь я под еще большим домашним арестом. Что может быть хуже?!» *два часа назад* -Шимидзу Киеко! Сюда подойди быстро! — голос отца громом разрывает гробовую тишину в доме. -Что случилось? — с интонацией 'опять? ' спрашиваю у родителя. -Что ты делаешь после школы каждый день? -Хожу на дополнительные занятия по физике, химии и биологии. -Что это за дополнительные, о которых даже твои предметники не знают?! -Пап, ты о чем? -Я о том, что нет у тебя никаких занятий, ты просто нагло врешь мне в лицо. Опять бегаешь за своим мячом в соседнем дворе. Мисс Эпплвайт видела тебя вчера играющей с местными мальчишками. Ты больше не в школьном клубе, но все равно умудрилась это провернуть. Да, молодец. А теперь, я не выслушаю ни единого твоего слова. Домашний арест. Учителя будут приходить домой. За порог ни шагу. Касается и окон. Лилит заберет твои ключи и выкинет их. -Да чтоб тебе пусто было! -Месяц ареста. Заметь, с каждым сказанным тобой предложением, тяжесть наказания будет расти. -Ненавижу тебя! -Неделю будешь сидеть на одной воде. -Тварь, — выплюнула я и получила пощечину. Щека адски горит и мгновенно краснеет, слезы непроизвольно текут, обжигая кожу. — От бабушки ты отличаешься лишь тем, что ты в первый раз поднял на меня руку. Но думаю, первый — не последний и, как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой. Что, хочешь снова меня ударить? Так бей же, давай! Со всей силы! Ну же! Чего стоишь? Или возомнил себя отцом? Так знай же, ты мне не отец. Мой папа умер. Умер, когда пошел против себя. Когда поступил низко, но не менее безжалостно. Хорошо тебе смотреть, как ломается моя жизнь? Доволен?! Ненавижу тебя, Крис Арнольд. -Заткнись. Пошла вон! Сиди в своей комнате и только пикни! Выгоню из дома, — сплевываю кровь прямо на пол и ухожу к себе, показав отцу средний палец. Так и знала, что если упомянуть бабушку, то он взбесится. А что? Он реально недалеко ушел от своей матери. Та тоже была чересчур жестокой, могла ударить, избить, оставить голодать на улице на месяц, выгнать в погреб, оставить на чердаке, заперев все окна и двери. В комнате на меня накатывает истерика. Стул? Его нет. Остались две ножки, проломленная сидушка. Ручке на окне тоже теперь не жить. Ну, а про свои тетради и учебники я вообще молчу. Я их выкинула. -Что ты делаешь?! — снова кричит мужчина. -Ну, ослепленный тем, что я просто бегаю на мячом, ты даже не заметил, насколько много времени я провожу тут, уча все предметы, лишь бы милый папочка был доволен. А сейчас они мне не нужны. Мои дополнительные закончились. -Собери все, что натворила и выкинь. -Мне нельзя переступать порог дома, через окна тоже нельзя. Придется либо тебе, либо твоей подстилке, либо мисс Лоренс, — пожимаю плечами. Папа выходит из комнаты, которую я закрываю на ключ. 23.05.ХХ. «Я сказала, что хуже быть не может. Так вот, может. Эта сука предложила что-то отцу, теперь меня отправляют в частную школу в Токио. Япония?! Какого черта?! Они просто издеваются. Как мне там жить, если я знаю только английский и французский? Не думаю, что японцы шпарят по-французски.» -Собирай свои вещи, завтра улетаешь. И только попробуй не сесть в самолет. Отправлю еще дальше, — через дверь говорит отец. -И что мне делать без знания языка? — все же осмелилась задать этот вопрос. -Школа на английском, будешь ходить на курсы японского. Твой график будет настолько забитым, что ты даже думать о своем волейболе забудешь, — решаю промолчать, потому что и так в дерьмовом положении. Но как же я все-таки их ненавижу. Особенно Лилит. Ладно, делать нечего, уж лучше жить в какой-то Японии, чем с этими двумя. Да и мы еще посмотрим, кто первый сдастся.