Полет буревестника

«... и пока руки мои сжимают стрелу, обязуюсь быть верным. Ибо верность моя безгранична, а власть Ваша надо мной беззаветна» Отрывок клятвы старшего круга.

      В комнате уютно потрескивал камин. За резной решеткой вилось живое пламя, словно ручной зверек. Я подбросила еще одно сосновое полено, и густой запах смолы разлился по комнате. Время близилось к зачётной неделе, и все накопившиеся хвосты по учебе резко дали о себе знать. — Вель, а можешь попросить Рэта поставить мне за эскизирование клубка хотя бы выше ожидаемого? — Захарра уронила голову на желтый лист, — а то тут все совсем плохо. — Мне бы самой зачет получить, а то он как-то грозился отправить меня на пересдачу, — хотя, видит время, я была бы не против.       Мы все втроем пригрелись у камина в моей комнате. Василиса читала какую-то жутко умную книгу о цифрах, завернувшись в клетчатый плед так, что торчала только рыжая голова. А мы с Захаррой прямо на полу пытались разобраться в ее чертеже. И да, тут все было плохо. — А вы заметили, с кем был Дир на празднике? — лукаво улыбнулась Драгоций. — С какой-то блондинкой. И тут у тебя не хватает переплетения… кажется. — Да это же была Маришка! — возмутилась Захарра, проигнорировав замечание, — она крутилась с ним.       Мы с Василисой синхронно переглянулись. Ну да, когда у тебя появляется своя личная жизнь, то чужая отходит назад. Но не всегда. — Вы, слепые луноптахи, что с вас взять, — махнула рукой Драгоций и уткнулась в лист с заданием. — Зато я видела, как Василису увел Фэш, — о да, наконец, в этом замке появился еще кто-то, способный разделить мою долю. И я буду этим пользоваться. — Вы очень мило смотритесь, правда. — Да он показывал, как ловить блуждающие воспоминания, — вспыхнула Огнева, — и не надо так смотреть на меня! Мы просто общались.       Драгоций уже открыла рот, чтобы дополнить историю, но я успела раньше. — Захарра, а что же получается… Ты у нас единственная одинокая? — теперь настал черед мести, — вот незадача. Мы с Василисой, как более… опытные подруги, просто обязаны разобраться с этим.       На меня уставилась пара пораженных глаз. Огневу, кажется, смутила формулировка про «более опытных». — Ну уж нет, к тому же вы разобрали самых нормальных Драгоциев. — А я и не про Драгоциев. К тому же, Фэш побьет тут любого, кто посмотрит на тебя.       Василиса отложила книгу и подползла к нам. Ее распущенные медные волосы поймали отблеск пламени и снова напомнили витую корону. — Неужели тебе никто не нравится из наших? — пришла на помощь Огнева, — Ник, например. — Тот рем… — я вовремя одернула себя, — мастер? Да это же отличный вариант. Будет катать тебя на своем часолете, поливать стрелу маслом и проблемы с ЧасМашем исчезнут навсегда… Мара, отмотайте мне время.       Захарра напоминала маковый бутон. Но глаза ее горели лютым огнем. — Я не настолько наивна, чтобы не разглядеть очевидного, — прохладно заметила она. В ее голосе хрустела давняя обида. Такая бывает после разрушенных надежд, которые уже успели чуть забыться. — К тому же, мне нравятся зеленоглазые.       Мы с Василисой одновременно захлебнулись воздухом. Неужто она не шутит… Я знала лишь одного парня с зеленными глазами и, время, он был хорош. Вот только уж слишком косил в сторону Огневой. — Можете выдыхать, это просто замечание. Так, не надумайте лишнего, — Драгоций, не выдержав, рассмеялась. — Нет, у вас слишком глупые лица. Не могу. — Подумать только, — прошептала Василиса, переглядываясь со мной, а потом шепнула в ухо, — как только мы снова все соберемся вместе, попытаемся их свести.       Я кивнула, нутром чуя, что такой момент наступит нескоро. На браслет пришло сообщение и, не открывая его, я уже поняла, кто отправитель. «Через десять минут закончится урок, надо встретиться. Где тебя искать?», как всегда отрывисто писал Рэт. — Кстати, давно хотела спросить, а как Фэш ладил с Рэтом? — Да никак не ладил, — Захарра пожала плечами, — ну, они уважали друг друга и лишний раз старались не цепляться. А для Змиулана это очень много, поверь. — Они как-то подрались, помню. Весьма серьезно, но это давно было. Кажется, Рэт не очень удачно пошутил про новое тело учителя, — мне почему-то стало неудобно перед Огневой, как будто я могла предотвратить это. — А так они скорее совместно били Феликса и Дира.       Через минут пятнадцать зеркало призывно зазвонило, и пришлось поторопить девочек. Василиса сказала, что ее тоже ждут, а Захарра немного грустно повела плечами. Кажется, в ее словах про «зеленоглазых» было куда больше правды…       Во внутреннем дворе пахло дымом и палой листвой. Почти все деревья облетели, и их голые сучья качались на ветру. Первые морозы легонько щипались, доставая до кожи через все слои меха и шерсти. На Змиулан надвигалась зима, медленно накрывая замок своим брюхом. Все чаще утром на ржавой траве таял ночной снег, а ветер бился в окна загнанным зверем. «Думай о лете хоть круглый год, ведь за этой зимой ничто уже не придет», я не помнила, кто сказал эти слова, но сейчас они казались почти правдой. — Что молчишь? — меня отвлек Рэт. Полы его плаща взметались при каждом шаге, как крылья ворона. — Как думаешь, эта зима будет долгой? — Для кого-то она станет вечной, — в своей мрачной манере отозвался Драгоций.       Тем временем мы подошли к своему любимому месту. Беседка на полигоне была теплой даже в такую промозглую серость. Рэт объяснил, что все дело в специальных временных засечках, держащих определенную температуру. «Но они рассчитаны лишь на позднюю осень, так как зимой холод их просто сметает». — Не хочешь мне ничего рассказать? — спросил Драгоций. Время, неужели он догадывается о моем сговоре с Феликсом… Хоть бы нет. — Мне кажется, ты — хочешь. — Вельга, о чем ты думала, когда соглашалась? Это же явно ловушка… Или он тебя заставил? — его голубые глаза наполнились трескучим морозом. Та-а-ак, он знает что-то, скрытое от меня. Надо подбирать слова осторожно. — Меня никто не заставлял. И в чем же тут ловушка?       Драгоций тихо зарычал. — Да в том, что Феликс вытрет твоим хорошеньким личиком все полы в этих казематах, а ты даже не сможешь увернуться. Так как все будет завалено хламом. Да и сама идея драться в замке, пусть и в обиталище слуг, отдает глупостью. Феликс… Ну хитер, я подумала об этом почти восхищенно. Так ловко все обставить, лишая меня возможности выбора. — Кажется, ты просто не веришь в мои силы, — и правильно делаешь. — Вельга, — Рэт говорил очень осторожно, будто дул на раскаленные угли, — ты уверена, что готова к этому? То есть, я тебя не отговариваю, но, одно только «нет» и Феликс отстанет от тебя.       Как мы запели, он и вправду предлагает отказаться от добровольного избиения? Как благородно. Не будь у меня договоренностей с этим прохвостом, согласилась бы не раздумывая. — Вообще-то я собираюсь его побить. Пускай это он сдается! — Вель, никто не скажет, что ты испугалась или сдалась, обещаю. А если и скажут, мы заставим их быстро разубедим. — Хватит! Я сражусь с Феликсом, а потом можешь разубеждать кого угодно. Когда мы там бьемся, кстати? — Завтра вечером, — потерянным голосом отозвался Рэт, — твой триумф назначен на завтра. Время, если что я возьму бинты и лечебные мази. — Думаешь, ему могут пригодиться? — Не сомневаюсь, — он вздохнул, окончательно смирившись с моим самодурством. Его рука зарылась под мой плащ, а потом притянула к себе. — Где-то глубоко внутри я даже горжусь тобой.       Мы какое-то время молчали. Я смотрела на мрачное, скатавшееся небо. Оно походило на запыленный витраж, покрытый разводами. — Рэт, а на кого я похожа? — он удивленно взглянул на меня, — ну там, в Расколотом замке, ты начал говорить, но Василиса тебя прервала. — А-а-а, ты про это, — Драгоций прикусил губу. Он молчал достаточно долго, чтобы я перестала ждать ответа, но потом решился, — на мою сестру. Лиарру Драгоций. Хотя у нее давно другая фамилия, если она не овдовела, конечно. Время, хоть бы и овдовела.       Я ловила каждое его слово. Лиарра, имя трескучим морозом кольнуло язык. А перед глазами возникла девушка с пронзительными светло-голубыми глазами и улыбкой Рэта. — Знаешь, как я попал к Астрагору? Я еще никому не рассказывал об этом… Мы неплохо жили. У отца был фамильный замок, богатые угодья, а после женитьбы на матери и кучка бесполезных родственничков. Мара, до сих пор не понимаю, что он нашел в этой пустышке. Она только и умела, что менять туалеты десять раз по дню, составлять обеденное меню и звать прислугу. А ее голос я помню хуже, чем нянин. — Но она все же была твоей мамой. Дала тебе жизнь, — тихо сказала я. — Будь ее воля, она бы и это оставила на попечение слуг. Знаешь, что моя матушка спросила, стоило ей узнать о второй беременности? Опять, кто его туда засунул. Но пока был жив отец, мы с Лией горести не знали. Сестра была на шесть лет старше меня, но как будто пыталась заменить мать. Она объездила со мной все наши владения, мы летали на луноптахах везде, где хотели.       Я чувствовала, что Рэт полностью ушел в воспоминания. Его взгляд заволок туман прошлого, а голос наполнился тоской и теплом. Эта Лиарра чудовищно много значила для него. — И что же случилось потом? — спросила я, уже зная ответ. — Отец ушел в другую параллель. Одним утром все проснулись, а его нигде не было. Мы ждали его возвращения месяцами, ведь за ним такое водилось. Но постепенно все поняли, что на этот раз Эллорд Драгоций не вернется. Мать сначала строила из себя безутешную вдову, заламывала руки и просто упивалась всеобщей жалостью. А мы с Лией прятались от всех этих чужих людей, наполнивших замок, нас воротило от их приторного внимания. — Постой, но ты ведь был единственным сыном, а значит, и наследником. Тебя не могли обойти, — законы крови в нашем мире блюлись очень рьяно. — Я еще недорассказал. Разумеется, вначале все так и было. Вот только потом нагрянула матушкина родня. Стая плешивых шавок, всю жизнь занятая в торговом деле. Они жили у нас в замке, как хозяева, мать им и слова боялась сказать. Сестра артачилась и заявила как-то, что все права на имущество и владения наследуем мы с ней, а после сказала, что если они не уберутся за пару дней, то выгонят их уже приставы. Мне тогда было семь лет, а ей едва исполнилось четырнадцать.       Я взяла Рэта за руку. Кажется, он винит себя, еще мальчишку, за то, что не смог защитить родной дом и дорогого человека. За то, что не был сильным, когда нужно было пускать кровь и выгрызать себе счастье. — После этого все и посыпалось. Не знаю, как так совпало, но буквально через день мы получили письмо от Астрагора, в котором он предлагал мне место ученика. О, ты не представляешь, как ожила мать… Она только и щебетала о том, «как рада будет исполнить волю господина Драгоция и почтить память супруга». А ее родственники тут же предложили отдать и Лию. Но девочек наш учитель не жалует, поэтому пришлось избавиться от нее иначе. — Тут он молчал куда дольше, сжимая и разжимая кулак. — У матери был кузен, боров, заплывший жиром, старше ее лет на пять. Он милостиво предложил позаботиться о Лиарре и стать ее супругом. А заодно и поглядеть за имением, разумеется. Ведь после перехода наследника в другую параллель все права переходят следующему ребенку. — Это ужасно… Неужели ваша мать не пыталась предотвратить это? — Замужество Лии? Ты смеешься, она была первой, кто поддержал эту идею, — время, во мне все затряслось от неприязни к этой незнакомой женщине. Как можно добровольно ломать будущее своих детей? Отбирать у них то, что принадлежит по праву. — Я не знаю, как сложилась судьба сестры. Ее свадьба была назначена на окончание сезона жатвы, ведь у жениха были собственные плантации и он не собирался отвлекаться от них по такому несущественному поводу. Но Лиарра была слишком похожа на отца… Она либо прирезала мужа в первую же ночь, либо сама повесилась на фате.       Рэт замолчал, и его глаза горели холодной яростью. Такая ненависть рождается лишь спустя годы, когда ты раз за разом вспарываешь человеку горло во снах. — Ты бы хотел вернуться? Мне кажется, она может до сих пор ждать тебя. — У меня договор с Астрагором, что без его личного позволения я не покину эту параллель… Впрочем, этот договор у него со всеми старшими. Но иногда я просыпаюсь посреди ночи и представляю, как приезжаю домой. Как выметаю оттуда всю шваль, а потом подхожу к сестре и… Я никогда не могу представить, что ей сказать. Она же уже взрослая женщина, возможно, мать детей от ненавистного мужа. Лиарра так и осталась для меня девчонкой чуть младше тебя.       Ветер завывал снаружи и в его песне мне чудились голоса тех, кто навеки потерян. Там пела моя мать, Гелла, а теперь еще и Лиа Драгоций. Девушка, которая никогда не была мне знакома, но с которой меня постоянно сравнивал Рэт. Теперь это стало ясно. — Не одного тебя тревожит прошлое. Все мы прячемся от него здесь, — я сжала его ладонь, — Спасибо, что рассказал. — А от кого прячешься ты? Кто был твоей семьей?       Но ответа Драгоций так и не дождался. Нет, это тайна пока останется только моей.