Полет буревестника

На что похожа часовая битва? Ведь наше оружие это не холодная сталь, падкая на чужую кровь, и не грохочущие ружья, изобретенные остальцами, чтобы оставлять во врагах свинцовые дыры. Нет… Мы обладаем силой намного страшнее. В наших руках зажата тонкая полоса с острием на конце, способная обуздать само время. А любая атака — порождение наших самых ненавистных сторон. Часовая битва похожа на кавалькаду взрывов и сияющих огней. Алые, синие, черные и белоснежные искры рассыпаются в воздухе, обжигая лицо и слепя глаза. Воздух рассекают крики, и каждый из них предрекает гибель. Наши слова впиваются в глотки, жгут, морозят и заползают иголками под кожу. Часовая битва соткана из того, что мы сами пожелаем увидеть. И в этом ее убийственная прелесть.

      Я замерла, вслушиваясь в нарастающий рокот. Передо мной мерцал голубоватый купол, в котором таяли красные всполохи. Они распускались кровавыми розами, тут же увядая. А ведь каждая из них могла достать меня, вот тогда бы в кожу впились шипы. Но пока защита работала превосходно.       Готова поспорить, что сейчас купол держали Рэт и Эртур, в то время как остальные отстреливались от редких эферов, летящих в их сторону. Василиса даже пару раз запустила огненную спираль в Феликса, но тот отбился. Пока все складывалось неплохо, и я даже успела чуть расслабиться. Вот только удача была дамой переменчивой, и ее лик мог в любой миг померкнуть.       Кто-то с той стороны, Дир кажется, поменял тактику, послав вредоносный эфер в сторону Рэта и Эртура, его сразу же поддержали остальные. Рэт отбил атаку, чуть поморщившись, но время было утеряно. — ГРАД! — Феликс махнул стрелой, выпустив фейерверк снежных камней. Эртур поспешил выстроить щит, но каждая градина была словно остро наточенный кинжал.       Одна из таких попала в меня по касательной. В глазах потемнело, и что-то липкое заскользило по щеке. Я несмело ощупала лицо, натыкаясь на рваный влажный разрез. Вся моя рука была в крови. На секунду мысли исчезли, и я тупо пялилась на ладонь. Мне вдруг стало предельно ясно — тут никто не собирается тебя жалеть. — ВЕТЕР! — Василиса создала мощный поток воздуха, сбивающий оставшиеся градины с траектории.       Эферы полетели с обеих сторон, и уже было не разобрать, где чей. В воздухе пахло железом, а земля подо мной окрашивалась в бордовый. И тут щит опасно затрещал. Я упала на колени, еле успевая сообразить, что происходит вокруг. Над шеей пронеслось что-то горячее, опаляющее тонкие волоски, а потом меня буквально вдавило лицом в сухой песок.       Пыль стояла такая, что глазам было больно моргать. — Вред! — Боль! — Режь!       Я уже не старалась разобрать, кто кричит. Вся растрепанная, перемазанная в грязи и крови, просто лежала, до боли вцепившись в марову палку. Волосы лезли в лицо, отчего постоянно приходилось отбрасывать их, чтобы разглядеть хоть что-то, кроме свисающих прядей.       Мне очень хотелось услышать именно его голос.       И великое время, кажется, сжалилось надо мной. — ШТОРМ! — сквозь толщу криков и ругани, голос Рэта прошел наждачным ножом.       Я чуть не заплакала, когда черное пламя окружило меня, отделяя от безумия, творящегося вокруг. Клянусь, я готова была расцеловать каждый его беснующийся вихор — и плевать, что губы пойдут волдырями. Теперь между мной и командой Дира пролегла огромная огненная стена величиной с полтора моего роста. Очень захотелось показать им один неприличный жест, подсмотренный у Захарры.       Но когда пылища рассеялась, боевой настрой чуть подутих. Пара парней с нашей стороны не смогли продержаться в этом бурлящем котле, и теперь оба ошалело моргали. У одного была очень странно вывернута рука, словно кто-то взял и перенес ему плечо сантиметров на пять вперед. Там явно не обошлось без хорошего проклятья.       Василиса шмыгнула разбитым носом и подмигнула мне. Под ноздрями у нее запеклась кровь. — Только не вздумай терять сознание, принцесса. Пока мы еще стоим на ногах, — Эртур откинул со лба взмокшие пряди, хмуро уставившись на мой порез. У самого парня был такой же, но куда глубже и шире. — Вот же, маровы придурки, — сказал Рэт так тихо, чтобы его расслышали лишь свои, — они пользуются пыточными эферами… Дир наслал на Терра суставный сглаз. — Не забывай с ними еще одна леди. И она та еще… — последнее слово Драгоций произнес одними губами, но его все поняли и согласно усмехнулись. Даже Огнева. — Эй, вы думаете, этот огонек вас спрячет? — кажется, голос принадлежал Феликсу, но из-за громкого треска определить было сложно. — Эй, пташка, ты там живая? Надеюсь, что да… ведь мы еще толком не повеселились с тобой.       Я заставила себя сцепить зубы и не скривиться. Хотя внутри все стянулось в липкий холодный студень — мне было очень страшно остаться с этими людьми один на один. Да я кожей чувствовала, что тогда меня просто разорвут на части.       Рэт поймал мой взгляд и одними губами послал Феликса в болото к маре. — Огнева, действуй по второму плану. Эртур, не меняй тактику, а ты, — Драгоций кивнул в сторону младшего, — прикрой мне спину. Мы тоже знакомы с темным часодейством. — Но это же… запрещено, — тихо пискнула Василиса. — Беги и напиши жалобу в РадоСвет. А они пока спустят с тебя кожу лоскутами.       Больше никто спорить не стал. На конце стрелы Рэта задрожало что-то черное, пахнущее растопленным сахаром и трясиной. Я узнала в этом «сладкое удушье» только когда эфер уже пролетел мимо, исчезая за пламенем.       Раздался какой-то хлюпующий звук. Так бьется дичь в силках. А потом Рок объявил о выбывании Ульфара. На лицах мальчишек растопилась звериная, жесткая усмешка, жаждущая чужой крови.       Мы с Василисой боязливо переглянулись. Нам обеим стало не по себе.       После того эфера все берега были окончательно потеряны. Битва превратилась в какое-то месиво из самых жутких и мерзких эфером, которые только могли изучаться на старшем круге. Всем уже было плевать на разорванную одежду, перепачканные руки и потные спины, осталось только одно желание — вырвать чужую глотку.       В воздухе запахло гарью и еще каким-то запахом… не знаю, что это было, но меня чуть не вывернуло. В сантиметрах тридцати в землю ударилась шипящая кислотная змея. Она тут же сгруппировалась и попыталась кинуться прямо в лицо, но я успела подпалить ей брюхо. А потом откинула извивающее тельце в огненную стену.       Но мой триумф стоил дорого. — ЗУД! — тонкий девчачий голос врезался прямо в уши, заползая под скальп. Секунду я ничего не чувствовала, а потом мне показалось, что в рот попал кусок битого стекла. Тогда был первый раз, когда кто-то использовал на мне запрещенное часодейство… и он крепко остался в моей памяти. Я взвилась, завертевшись по поляне волчком. Горло наполнило что-то теплое и вязкое. Это оказалась какая-то слипшаяся пена цвета клубничного зефира. Я с кашлем стала выдавливать ее, боясь, что вместе с ней на траву попадают и зубы.       Наверное, хорошо, что за всем этим мне было не видно, как Маришка Резникова пожирает меня взглядом. И как брезгливо кривятся ее губы. Иначе бы я бросила флаг и попыталась оторвать ей волосы. Или снести голову крылом.       Но тут девчонку хорошо так крутануло в воздухе, протащив по траве, как тряпичную куклу. Она завизжала, а потом ее бросило прямо в шипящий черный костер.       Все примолкли, и на секунду битва стихла.       Дир было бросился к Резниковой, но Феликс жестко толкнул его назад. Его вытянутое лицо исказилось чем-то до сели мною невиданным.       Я уставилась на вопящую девицу, которая прилетела чуть ли не мне в ноги. Из меня все еще текла противная пена, да и вообще я выглядела так, словно меня час жевал огнеящер. Но Маришка с лихорадочно трясущимися губами, загнанным взглядом и сведенной судорогой челюстью была куда краше.       Я от души сплюнула кусок розовой пены прямо на ключницу.       Она подняла на меня взгляд. Секунду мы просто тихо ненавидели друг друга, а потом от души постарались выцарапать глаза. Мне повезло — у меня в руках была зажата метровая толстая палка. А у эфларки из оружия были лишь длинные острые ногти.       И эта мара постаралась пустить их в мою жуткую ссадину на лице. За это я дала ей пару раз по белобрысой башке. У нее посерело в глазах. Я хотела стукнуть еще раз, но Рок приказал остановиться. — Выбыла Маришка. Вас теперь трое на трое.       Часы показывали, что нам осталось минут двадцать. И клянусь, за эти двадцать минут мы как будто и вовсе забыли, что несколько лет жили под одной крышей единой семьей. — Я кожу с тебя сдеру! — Дир, раздув ноздри, плевался слюной в мою сторону. — Безумная мара! — Это я подсек эфларку, — Рэт развязано усмехнулся, поигрывая стрелой, — и я протащил ее через все поле. Так что начни с меня, идиот.       Я вдруг осознала, что никогда не воспринимала Рэта, как старшего ученика и не думала о том, что он такого делал на личных занятиях с Астрагором. Теперь, смотря на рытвины в земле, вспоминая истошный визг, я поняла, что зря.       Все Драгоции слегка повернутые. И рано или поздно это безумие растворяется в нас, как кусочек сахара в горячем чае. — Вель! — что-то толкнуло меня в спину.       Я упала, откатившись на пару метров. Мне свело коленку, и ребра садануло о мелкий камень. А рядом Василиса Огнева отбивалась от стаи клыкастых летучих мышей. Мелкие бестии пытались выцарапать ей глаза, кусали руки и рвали одежду. Я ничего этого не видела, так как ничком валялась на земле, выравнивая дыхание. — Промазал, — просто сказал Феликс, словно разговор шел об остывшей каше. — Какая жалость.       Я смогла подняться. К этому моменту Василиса уже украсила землю горелыми тушками, а Рэт с Эртуром старались прикрыть ее от новых атак. — Огнева выбыла, — Рок устало взглянул на часы. — Но я же… у меня еще горит огонек. — Ты вышла за черту. Уйди с поля.       Девочка так растерялась, что пропустила, как особо жирная мышь вцепилась ей в руку. А потом другая — в плечо, и так вся стая. Феликс разразился лающим смехом. Мне захотелось сплюнуть пеной и на него. — Остались только лучшие, — этот мерзавец подмигнул мне, — ну или самые удачливые. Нестрашно, пташка?       Я вытерла лицо рукой, лишь сильнее размазывая грязь. И все же повторила тот неприличный жест Захарры, сама не особо понимая его смысл. Феликс позеленел. — Поговорим после нашей стычки.       За последующие пять минут Рэт выбил мальца, запустив в него простую одноступенчатую спираль. В свете последних событий парню неимоверно повезло. Но потом Дир умудрился достать Эртура жалящим эфером, и пока тот старался выровнять дыхание, Феликс просто прицелено ударил по его огоньку. Драгоций злобно зашипел, как гремучая змея, но было поздно. Рэт выругался сквозь сцепленные зубы. Он остался один. Часы показывали десять минут. — А вот теперь начнется самое веселье, — Дир тяжело дышал, и его длинные волосы забавно торчали. Вот только в глазах горел бешеный огонь.       Они с Феликсом стали медленно обходить нас, не спуская взгляда. Рэт встал прямо позади, весь напряженный и сведенный в один сплошной тугой жгут.       Первую спираль он отбил легко, сразу же отклонившись от летящего белого шара. Я, раскрыв рот, следила, как Рэт Драгоций вертится по поляне, а вокруг него шпарят ослепляющие вспышки. Это было все равно, что наблюдать за ударом молнии в метре от тебя. Опасно, но до трепета невероятно.       Все оцепенение спало, когда ему прострелили плечо.       Я резко выдохнула, будто это мне свернули руку жгутом. Меня трясло. Дир и Феликс улюлюкали, как два последних придурка. А я бежала прямо к нему, чувствуя, что вот-вот и заплачу. — Все нормально, все хорошо, — Рэт побелел и то и дело жмурился. Его лоб блестел от пота, а плечо разбухло. — Вернись.       Я мотнула головой, вставая рядом. Страх куда-то испарился, оставив после себя жуткую тупую злобу. Нам осталось продержаться каких-то три минуты. Маровых три минуты.       Я вспомнила бледную Василису с расцарапанным лицом, выломанную руку мальчишки, Эртура со страшным порезом на лице, улыбающегося мне.       Все они как будто встали рядом с нами. — Рэт, давай ударим по ним последний раз и закончим все это.       Он улыбнулся мне, будто и не было этой дурацкой ссоры. — А давай. Давай уроем этих идиотов.       Мы тяжело вздохнули, и тут мне на язык само пришло нужное слово. Я не знаю, как поняла это. Просто почувствовало, что это то самое, личное слово. — ШТОРМ! — Рэт взмахнул здоровой рукой, посылая шквал черного огня.       Я выставила свою стрелу рядом с его. — ГРОМ! — серебристый вихрь вырвался из моего запястья стаей сверкающих птиц.       Они окутали огонь, ударяя прямо в его жаркое нутро. Земля чуть вздрогнула, а по воздуху прокатился звучный раскат. Я вложила в этот эфер свой первый день в Змиулане, первый полет, первый урок с Астрагором… Гроза встречала меня, словно призрак оставленной матери, а сейчас настал мой черед позвать ее. Огонь резко взлетел ввысь, словно кто-то облил его спиртом. В воздухе запахло озоном.       Любая буря начинается с грома.