Полет буревестника

И я стану тебе крылом, стану острием или щитом в твоих руках. Только держи меня крепко да не позволь усомниться. Из сборника «Полвека Эфларской поэзии».

      Прийти в себя я смогла только на берегу. Ноги дрожали, с волос и одежды капала холодная вода, дышать все еще удавалось через раз.       Мое тело безвольно упало на песок, а глаза до сих пор видели ускользающую руку. Она была так близко… Надо было только держать покрепче. Захотелось выть на весь лес.       Сил даже на простое согревающее заклятье не было, я лежала на берегу, ожидая, чем завершится подводная схватка. Маров туман все еще витал над водой, и из-за него не было видно ни зги. Все мои чувства обострились до предела, и я стала одной сплошной головешкой, выпавшей из костра и стремительно превращающейся в угольки. — Он сильный, его выбрал сам Астрагор, — мои слова растворились в шелесте деревьев. Даже самые сильные совершают ошибки, считая, что нет никого сильнее…       Я нажала на метку, пытаясь докричаться до Рока. Драгоций ответил сразу же и молча выслушал мои путаные объяснения — скоро он будет рядом. Только бы с Рэтом ничего не случилось… Это же не его вина. Время, кто знал, что Геллу понесет в озеро. Это все она, она одна сгубила себя.       Прошло еще немного времени, и туман задрожал. Я вскочила с песка, вглядываясь в выступающий силуэт. Во мне проснулась надежда, что Рэт спас девочку, вырвал из когтей русалок и сейчас опустит передо мной ее трепещущее тельце с открытыми ясными глазами.       Мне хватило силы сотворить небольшой огонь и поджечь сухую корягу на берегу. Пламя наполнило округу живым, успокаивающим треском.       Из озера шатающейся походкой вышел Рэт, неся на руках Геллу. Девочка куклой повисла у него в объятьях. С них текла вода, и лицо Рэта кривилось — его рукав сильно почернел и висел ошметками. Я бросилась к ним, чувствуя, как глаза начинает щипать. Только бы все обошлось, мара, только бы это все закончилось.       Рэт аккуратно опустил Геллу и провел над ней часовой стрелой. Я заставила себя взглянуть в бледное лицо девочки, а потом опустить взгляд ниже и снова подняла на лицо. В желудке скользким узлом свернулись остатки ужина, и привкус желчи обжег рот. Никакое высшее часодейство тут не поможет. Я не видела лица Рэта, но знала: он тоже это понимает. — Ты ранен, твой рукав весь в крови.       Драгоций кинул рассеянный взгляд на свое плечо, словно только сейчас заметил рану, но продолжил молчать, выводя перед застывшим лицом девочки непонятные мне знаки. Я опустилась рядом с ним, как никогда, чувствуя чужую слабость и беспомощность. Время, почему у меня не хватило сил все исправить… Почему он летел так долго. Но сейчас надо найти в себе кого-то другого, сильного и способного поступить правильно.       Мои руки опустились на лицо Геллы, мокрое и твердое, как мрамор. Я закрыла ей глаза, даря частичку своего тепла — больше нам нечего ей дать. Рэт поднял на меня голову, и наши взгляды пересеклись. Мы так ничего и не сказали друг другу, но сейчас это молчание роднило нас куда сильнее десятка пустых фраз. Пролитая кровь, разделенная пополам, невидимыми пятнами горела на руках. Вина, бессилие и смирение с неизбежностью — первый суровый урок, который преподал Змиулан.       Рэт дернул больным плечом и резко вскочил. Пошатываясь, он направился к озеру, выпуская искры мощного эфера. Я растерянно следила за ним, все еще сидя рядом с Геллой. Драгоций направил стрелу прямо на середину проклятого озера, скрытую плотным туманом, и поток черного пламени накрыл всю водную поверхность. Я никогда не видела ничего подобного: огонь бушевал, диким зверем разрывая ткань времени. Все вокруг тонуло в его отблесках, и фигура Рэта, объятая пламенем, плыла перед глазами. Он не хотел оставлять в озере ничего живого, и я тоже.       В метре от меня опустилась крылатая тень. Это был Рок, рядом с ним приземлился Войт и еще пара учеников. Я смотрела на них, как на пришельцев из другого мира. Что они могли сделать или понять? Это не они держали ее за руку, не они вынесли на берег и закрыли глаза. Рок склонился над Геллой и стал еще мрачнее, чем обычно. — Девчонка мертва, — сухо сказал Войт, — и все знают, кто виноват в этом.       Он неотрывно смотрел на горящее озеро, и в его радужке плясали блики этого страшного пожара. Я знала, что Рэта он не жалует, впрочем, это было взаимно. Сейчас же никто не упустит возможности свести счеты. Смерть одного из учеников, пусть и младшего, пусть и девочки не прощается так легко: за нее придется платить ценой, назначенной самим Астрагором.       Рэт неторопливо подошел к нам. В его взгляде скрылись все эмоции, как будто они выгорели вместе с часодейным костром. Он казался уверенным и невозмутимым, словно ничего страшнее потерянного часолиста не произошло. — Оставь право судить нашему учителю, — отрывисто бросил Драгоций, волком смотря на Войта.       Я подняла взгляд на старших, собираясь силами. Надо вмешаться и заставить свой голос говорить. Перед вылетом я спросила у себя: хватит ли мне сил изменить чужую судьбу. Настало время ответить. — Я тоже виновата, — вот и все, это сказано. В лопатки врезался жалящий взгляд, но сил обернуться не было. — И чем же? — устало спросил Рок. — Я заговорила с затерянными во времени, и они окружили меня. Рэту пришлось вмешаться, и он не смог сразу среагировать на пропажу Геллы, — это была ложь. Ложь, произнесенная в глаза сыну Астрагора. Второму человеку в замке. — Это так? — Рок перевел взгляд на Рэта. Либо он присоединиться ко мне, либо меня выпорют на глазах у всех. — Мы действительно видели затерянных, — туманно ответил Драгоций, поведя плечами.       Слава часам, Року хватило такого ответа. — Ну что, малышка, попала ты, — хохотнул Войт, единственный радуясь сложившейся ситуации, — а ты, Рэт, стал вторым Примаро: даришь всем вокруг счастье. — У него рана на руке, — обратилась я к Року, — серьезная. Рэт сморщился при моих словах, но кто-то же должен был это заметить. — В Змиулане разберемся, — осадил нас Рок, — пора возвращаться домой. Дорога в замок прошла в молчании, каждый думал о своем. И видит Время, нам это было нужно. Оставшихся мальчиков, которые летали с нами на озеро, забрали еще раньше, и они уже дремали в своих постелях. Я позавидовала им — забыться и погрузиться в сон, казалось, стало моей недостижимой мечтой. В одном из карманов лежала стрела Геллы, как будто девочка просто забыла ее. Надо бы отдать ее Року, растерянно подумала я, но так и продолжила сжимать полоску металла через ткань. Когда-нибудь потом. — Астрагор захочет поговорить с тобой, — ко мне подлетел Рэт на своей белой птице. Я кивнула, такая мысль уже посетила меня. Соврать великому Духу значило стать предателем семьи, а на это пойдет только тот, кому нечего терять в этой жизни. Совсем не мой вариант. — Перед ним не стоит меня выгораживать, — шаг сделан, и его след не стереть. Поэтому надо дойти до конца. — Рэт, мы оба виноваты в случившемся. Но с меня меньше можно взять, — впереди показались острые шпили башен, — поэтому мне не так страшно. — А ты удивляешь меня все больше, тебя очень легко недооценить.       И его птица умчалась вперед, оставляя меня обдумывать услышанное. Пожалуй, моя наихудшая часть была рада всему произошедшему, ведь теперь я прочно была связана с человеком, казавшимся столь недосягаемым.       Над Змиуланом уже дребезжал рассвет: скоро замок проснется и заживет десятками судеб, которые и не ведают о ночном горе. — Войт отведет тебя в комнату, где ты быстро приведешь себя в порядок. Тебя хочет видеть учитель, — Рок скользнул по мне равнодушным взглядом, — а тебе стоит пойти к нему сразу, Рэт.       Я глубоко вздохнула. Самое страшное еще ждало нас впереди. И тут Рэт никак не мог мне помочь, напротив, это он отчасти зависел от меня. — Пойдем, мелкая, ты же хочешь успеть на помощь этому недоумку, — тихо спросил меня Войт, силясь вдоволь насладиться ролью конвоира. Но я не собиралась вступать в спор, который лишь отнимал силы и время на обдумывание действительно важных вещей.       В моей комнате уже стоял большой таз с теплой водой и горел камин. Я, вспомнив черный костер, взглянула на очаг с опаской. Но быстро собралась и стала скидывать с себя опостылевшие вещи. Времени у меня было в обрез. Феи сразу же закружились вокруг, натирая тело теплой мочалкой до красной кожи. В комнате запахло тиной, болотом и жасминовым мылом. Сверху вылился ушат воды, смывая пену с волос. Я стала отплевываться, живо вспоминая, как продиралась сквозь озерную толщу.       Махровое полотенце обняло меня плотным коконом. Я высохла за минуту, чувствуя, как вся влага впитывается в зачарованную ткань.       Напротив стояло старое, мутное зеркало, и из его глубин смотрела невысокая, растрепанная девочка с синяками под глазами. Что же, могло быть и хуже. Я выпила пару капель сладкой, укрепляющей воды, которую готовили феи, чтобы не упасть без чувств прямо перед учителем. Надела на себя новую сухую одежду и пошла на поклон к хозяину Змиулана. Теперь многое зависело от моих слов.