***
Найтмера разбудил стук в дверь, очень настойчивый стук. Рыкнув, Кошмар вскочил и пошел прогонять незваных гостей. — Кого там нелегкая принесла? — открыв дверь, разъяренно поинтересовался Найт. Никого. Лестничная клетка была пуста, а на ковре лежало письмо. Неуверенно протянув к нему руку и схватив, Кошмар закрыл дверь и направился обратно в спальню, но теперь не свою, а брата. — Дрим, тут письмо пришло, не тебе? — спросил близнец у все еще спящего брата. — Ммм, ум, — отрицательно мыкнул Мечта, переворачиваясь на другой бок. — Ладно, а это уже странно, — садясь на край кровати и разрывая конверт, вслух рассуждал Кошмар. — Кто же мог нам написать? «Привет, осьминожка, думаю, ты узнаешь кто это. К сожалению, сам назваться я не могу, но по просьбе сына пишу тебе. Прошло уже два или три года (честно не помню) с момента нашего «переезда-пропажи». У нас все хорошо. Мальчик в порядке, мы живы, а все проблемы рассосались. Память вернулась, душа не беспокоит, а моя болезнь почти прошла. Это в общем все… Удачи вам с Дримом, надеюсь не сдохните там раньше нас. Спасибо за все. Э и И.» Прочитав, Найт разинул рот, протер глаза, а потом прочитал снова, потом еще раз, а после принялся целенаправленно пинать брата. — Вставай, соня, мне нужно убедится, что у меня крыша не едет! — гласили крики, разбудившие мечтателя, и тот весьма хмуро и сонно посмотрел на близнеца. Найт замолк и протянул брату письмо. По такой же реакции Найтмер убедился, что у него с психикой все нормально и пошел на кухню, восстанавливать душевный покой, кажется восстанавливать его он будет не в одиночестве, как минимум вытянувшееся лицо Дрима об этом очень красноречиво свидетельствовало. Вот олухи, даже сбежав, такую каверзу подстроили.***
— Как думаешь письмо дошло? — хихикая спросил Инк. Эррор посмотрел на художника, еле сдерживая смех и кивнул. — Точно? — Гарантирую, — подтвердил Глюк. — Они точно его получили. — А точно ли они живы после таких известий? — Инк улыбнулся шире и выбежал чуть вперед, радостно и шкодливо поглядывая в глаза отцу. — Этого я сказать не могу, — фыркнул Эррор и ускорившись догнал мальчишку, а после нежно погладил череп художника и, схватив его за руку, уверенно пошел вперед. — Ага, — крепче сжимая руку кивнул мальчик, — Может снова в парк аттракционов? — и снова это шаловливая интонация. — Инк! — возмутился Эррор, — Ты взрослый монстр! Какие аттракционы! — художник слегка надулся. — Обычные… — пробубнил мальчишка, а потом остановился, заставив тормознуть и Эррора, и начал умолять. — Ну, па, пожалуйста! Я буду вести себя как ангелочек! Обещаю! — Агх, ладно… Но меня ты на эти горки больше не затащишь! — хмуро согласился Глюк и, сделав тяжелый вздох, продолжил идти. — Конечно, — хитрая улыбка, и Инк, оторвавшись от руки отца, кинулся вперед, задорно смеясь. Жизнь — весьма стервозная особа. Ее настрой к тебе меняется буквально каждую секунду. Сейчас ты счастливый и беззаботный мальчишка, а уже завтра проснешься в побоях, слезах и боли. Сегодня ты будешь улыбаться и смеяться, а завтра возьмешься за нож. Сегодня ты будешь личностью, а уже завтра станешь просто безвольной марионеткой. Но иногда у этой стервы наступает момент прозрения, и она в кои-то веки протягивает тебе соломинку, чтобы выбраться из этого ада. Главное — успеть и суметь воспользоваться этим мимолётным шансом. И он смог…