Два сердца, связанные музыкой...

Первые лучи солнца смело прокрались в спальню, оформленную в голубом стиле. Белые стены, белый пол. Вот зигзообразная полка на стенке из белого дерева, вот, на такой же основе, кровать, рядом с которой тумбочка, на углу - зеркальный шкаф, следом за ним стол, белое кресло на колесиках и полка на стенке. В комнате присутствуют только синие и белые цвета. Один лучик солнца залез на лицо молодой девушки, которую, как известно, зовут Хино Кахоко. Кахо-тян еле-еле открыла сонные янтарные глаза, волосы цвета алой зари поднялись с кровати вслед за головой. Увидев рядом спящее тело парня, она покрылась густым румянцем и вскочила с кровати. Однако, увидев в чем она, а точнее, что она без всего, рванула в ванную, успев-таки прихватить полотенце. Кран, вовремя привинченный еще вчера Кахо оказался как раз кстати. Напор стал нормальным. Дверь, слава Богу, не закрывалась, а точнее открывалась нормально. Однако, просто заскочив в ванную, она чуть не впала в кому. По ноге потекла белая жидкость, местами пузырями. - Нет! Только не это! - в истерике, Кахо быстро приняла душ, вытерлась полотенцем, одела чистую одежду. Ну, почти чистую. В конце концов, вещи она толком не успела разобрать, поэтому прихватила брошенную возле ванны белую рубашку Рена. Вдохнув запах рубашки, Кахо улыбнулась: аромат его тела все еще остался на ней. Больше всего ее волновало эта самая случайность. Сколько процентов из ста девушки беременеют после первого раза? Меньше всего?! И почему ей довелось побыть именно в этих процентах? Это даже не смешно. Она - обычная официантка, которая и поработала только один день. Он - ... стоп, она даже не знает, чем он занимается. Еще лучше. Нет, конечно, у нее есть музыкальное образование, играет она прекрасно, особенно, если хорошенько сосредоточится. Тогда она может стать прекрасной скрипачкой, все будет отлично. Только один вопрос - она будет играть с животом? Нет, а Рен останется рядом с ней, она знает. Блин, Рен же еще не знает... Ну, и... как сказать? Кахо в панике не стала застегивать пуговицы на рубашке, просто надела свежие трусики, а сверху лишь рубашку, которая, к счастью, приходилась ей почти до колен. Она тихо прокралась в его комнату и посмотрела на кровать. На ней лежал Рен, у него было умиротворенное лицо, на его губах все еще играла улыбка, синие волосы спали на подушке, плотное, мускулистое тело ее снова привлекло. Так и хотелось дотронуться, погладить. С каких пор она тащится от сильных мужчин? Наверное, это Рен. Вспомнив, что он, кажется, любит на утро бутерброды с маслом и медом, она достала из холодильника продукты и принялась готовить. Нарезала хлеб, намазала маслом, сверху - медом. Поставила чайник. После она принялась разбирать вещи в комнату. Она уже успела все разобрать, привести все в порядок, а он еще спал. В конце концов, она решила чайник еще подогреть. В тот момент, когда она ела круасан, к ней кто-то подкрался, обжег кожу горячим дыханием и приобнял за талию. Она мигом прокралась румянцем. Не знаю, что ответить, она сказала, что первое пришло в голову. - Долго же ты спишь... - улыбнулась она. - Садись, завтракай! - Откуда ты знаешь, что я люблю именно это на завтрак? - недоумевал он, наслаждаясь вкусом жидкого меда на хлебе "Померанец". - Ну... было дело. Один твой друг проговорился... - Понятно. И я даже знаю, кто это! - он состроил злую мину, но в тот же момент весело улыбался. - Почему ты раньше так не улыбался? - спросила Кахо, завороженная его улыбкой. - И почему ты совсем не показывал свои настоящие эмоции? - Потому что ты была несовершеннолетней! - он вновь состроил мину, на этот раз хитрую. Ему идет такое лицо! Господи, как бы она хотела, чтобы это повторилось, но увы, это почти невозможно. - Зато теперь... еще и женщина... - она схватилась за щеки. - Мне и так хватило на весь год. - Думаю, год я ждать не смогу. - снова хитро возразил он. - А, понятно. - она сжала кулаки. В конце концов, она честная девушка. Конечно, точно она не знает, но вроде бы и так все понятно. - Знаешь... знаешь, думаю, я беременна... Бутерброд соскочил с его рук. Тсукимори сделал удивленное лицо, а потом усмехнулся. - Я знаю... - он притянул и поцеловал в щечку. - Думаешь, после того, что случилось, это было бы не возможно? Вообще-то, это я виноват. Испортил тебе жизнь. На весь год! - он сжал кулаки. В этот раз пришлось целовать его Кахо-тян, но она поцеловала его нежно в губы. - А знаешь, я с детства любила детей. У меня младшая сестра сейчас есть, ей уже 15. В детстве я ей меняла подгузники и гуляла с ней. - она улыбнулась. - А своего я бы хотела. - она мигом покраснела. - Но вчера... Господи, у меня лицо красное, надо умыться. - но ей не дали пойти в ванную умыть лицо. Она упала в его объятия. - Ты успокаиваешь, Кахоко Хино. - Хм. - она улыбнулась. - Скажи, а ты сейчас чем занимешься? - Я... уехал от родителей, мама, пианистка, помнишь, снова с отцом куда-то уехала. А я... сейчас выступаю. Ты разве не видела меня по теливизору? - Нет, извини. Я его почти не смотрю. Да и времени нет. - Понятно. Завтрак прошел нормально, она улыбалась, она заставила черты его лица стать более мягкими и гибкими. В конце концов, Рен оказался вовсе не тем равнодушным парнем, коим был до этого времени...