Величайшая ошибка — думать, что страсть и чистая любовь несовместимы. Единение влюблённых не является грехом, а без любви грехом становится всё.
© Брайанна Рид. Ветви Дуба
Россійская имперія. Петроградъ.
Набережная рѣки Мойка, 94. Юсуповскій дворецъ.
20 мая (2 июня) 1916 года
10:22
***
— Моя ледяная принцесса, вы просто великолепны! — восхищённо заметил князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, отпустившись на колени перед супругой, когда та накладывала на лицо лёгкий макияж, сидя на пуфе в белом шифоновом платье в чёрный крупный горошек. — Ах, Феликс, благодарю! — игриво прошептала княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон, чихая от французской пудры Coty. — Кажется, вы мне вчера проиграли в карты на желание? — ласковым тоном произнёс аристократ, целуя ухоженные руки своей Высочайшей супруги. — Чего вы хотите взамен? — высокопарным тоном спросила романовская принцесса. — Ирэн, ты знаешь такое место как Таврический сад? Так там часто по вечерам собираются однополые пары, поэтому я предлагаю устроить небольшой маскарад, то я переоденусь в даму, что я уже проделывал в юности, а вы в моего спутника в смокинге, с фальшивыми усами жи в цилиндре с тростью, — искушённо шептал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, а княгиня Ирина Юсупова усмехается от такого хитрого плана, поедая устрицы с шампанским. Если 70% шампанского Вдова Клико потребляла Российская империя в период 1914-1916 гг., а количество потребляемых устриц в тот период в России было в 2,5 раза больше, чем во всей Европе, но императорская семья ввела запрет на проведение балов, ошеломляющих свадеб, огромных празднований. Заставляли аристократию заниматься благотворительностью и созданием госпиталей и санитарных поездов, но кто запрещал работу ресторанов, таверен и прочих увеселительных заведений? Работали театры с буфетами, театры, цирки, синематограф и никто не ввёл запрет на светские салоны и приёмы проводили все даже Романовы, но имперский Петроград был наводнён немецкими шпионами как швейцарский сыр дырками. Работали союзники английские агенты, работники посольства и дипломаты, французские атташе строили интриги. Было известно, что Сергиевский дворец Великого князя Дмитрия Павловича, переделанный под попечительством британского правительства в госпиталь для нижних чинов на верхних этажах имел приёмные комнаты, где вербовку и встречи проводили английские агенты. Её Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна-старшая тесно общалась с английскими дипломатами, имела огромные связи и влияние, направленное на дискредитацию императорской власти. В эмиграции княгиня Ольга Палей в интервью парижскому изданию «Revue de Paris» заявила, что Февральская революция 1917 года делалась на английские деньги из кабинета премьер-министра. Именно в английском посольстве было решено отказаться от легальных путей свержения и вступить на путь революции. По её мнению в конце февраля 1917 года в Петрограде в великосветских кругах, общавшихся с английским послом рассказывали, что премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж, узнав о падении царизма в России потирал руки, говоря: «Одна из английских целей войны достигнута». — О, как! — удивлённо воскликнула она. — Я приметил у Элизы её любимое пышное бархатное платье красного цвета с золотистым кружевным нагрудником и рукавами-фонариками, так что и вам что-нибудь обязательно подберём из мужского гардероба! — с удовольствием отвечает князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский. Ирина с любопытством рассматривала вызывающе одетых кокоток никогда прежде она не видела подобных женщин, более того, даже не знала об их существовании и муж поставил целью раздвинуть её границы нормы и все время твердил, что традиционная мораль устарела. Ему хотелось, чтобы она была эмансипированной женщиной и смотрела на привычные вещи под новым углом. Феликс считал ревность отсталым взглядом. Он не видел ничего зазорного в том, что ему могут нравиться другие женщины и он может уделять им время, а безумно любившая мужа Ирина не была готова делиться супругом, поэтому он стал использовать просветительские методы и такой же путь прошла её мать Великая княгиня Ксения Александровна. Великий князь Александр Михайлович возил жену и по совместительству двоюродную племянницу по злачным местам и супруги посещали игорные дома, кабаре и заведения, где собирались легкодоступные кокетки. Сандро приобщает Ксению к европейским ценностям: «Мы были три раза в Монте-Карло. Сандро опять везло, но последний раз и он и я оба проиграли! Это очень увлекательная игра. Там в кафе всякие господа и мамзельки пели невозможные шансонетки и поднимали ножки! Затем отправились в скверный театр «Олимпия». Весь театр был наполнен кокотками 2-го класса, которые визжали и делали всякий вздор». — Вам надо было родиться девочкой, — с ехидной улыбкой заявила княгиня Юсупова. — О, да моё рождение стало для матушки разочарованием, которая очень хотела девочку и даже приготовила девчачье приданое, а брат Николай сказал, что бы меня выкинули в окно и я некоторое время носил платья и мне нравился мой облик, — самокритично заявил аристократ, а его супруга наоборот росла в компании шестерых братьев. Ох, нежная, белая, невинная лилия таково было впечатление у окружающих, но Феликсу в силу своего титула позволено знать больше. Например, что этот цветок может гореть в страстном пламени и потушить его способны только холодные руки и мужчина заметил как она приподняла руку, когда он склонился над её губами и приоткрыла рот и вот тогда она и была беленьким цветком невинности, романтичной маленькой девочкой и сейчас от той скромняшки остались внешность, романтичность и ничего более. Скромности, особенно рядом с ним уже практически не было и на балу себя Высочайшая особа предложит и на расстреле поцелует. Они вновь крепко поцеловались в губы и некоторое время лежали на кровати, обнявшись и Феликс гладил её волосы, целовал шею, подбородок и княгиня Ирина охотно принимает его ласки и сама отвечает взаимностью. — Я не помешала? — деловито поинтересовалась британская шпионка Его Величества миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская и походкой от бедра в ярко-розовом шифоновом платье зашла в спальню у Юсуповым. — Элизабет Александра, вы как член нашей семьи, тем более близкий друг моего двоюродного дяди и кузена, — с невозмутимым лицом ответила любовнице мужа 20-летняя княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон, указав Элизе на кресло. — Ирэн, насчёт вашего английского кузена и так вот тот сегодня мне прислал любовное письмо с эротическими подробностями и надеется на нашу скорую встречу в парижском Рице, также сообщил в письме, что он со мной сделает при встрече! — горделиво заявила представитель военно-дипломатической миссии Великобритании в России 26-летняя миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская, урождённая немецко-прибалтийская дворянка из Эстляндской губернии Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф. Война, то, что он увидел и его медленное взросление привели к глубоким изменениям в его личной жизни и отношении к сексу. В мае 1916 года наследник престола посетил бордель в Кале в составе офицерской компании, но почувствовал только отвращение при виде обнажённых проституток, выставленных напоказ. Другие события из Кале вызвали добродушную насмешку в письме к офицеру-гренадёру: «Ты помнишь как моя сестра [принцесса Мария Великобританская] застукала тебя за разглядыванием этих грязных фотографий из Кале? Я никогда так много не смеялся». Принц заявил своему другу, что не испытывает сексуального голода, добавив: «Это не мешает мне страстно желать красивых женщин, ни капельки». У принца было позднее физическое развитие и некоторые королевские биографы прокомментировал и отсутствие волос на теле, отметив, что во время учёбы в Дартмуте принц Уэльский страдал от эпидемического паротита (свинки). Высказывались предположения о возможном бесплодии и последствиях недостатка тестостерона в сочетании с вольными разговорами о том, что по достижении половой зрелости у него что-то не так с железами и полное бесплодие и потеря тестостерона после эпидемического паротита явление весьма необычное. Язвительные мемуары бывшего секретаря свидетельствуют о том, что принц Уэльский страдал задержкой в развитии, как умственном, так и моральном плане о чём свидетельствует долгий сон, постоянная и в инфантильной манере игра на волынке или аккордеоне, а также упрямство, когда его просили изменить, то, что он решил сделать. Хотя, по слухам врачи нашли доказательства, подтверждающие это утверждение, но единственный пример, привёденный в мемуарах заключается в том, что ему редко приходилось бриться, что вряд ли является убедительным доказательством серьёзного заболевания. — Элиза, ну, если у меня не получилось стать принцессой Уэльской, то может быть ей станет одна из ваших дочерей, но я не хотела быть холодной чужестранной королевой Великобритании как императрица Александра Фёдоровна или моя как двоюродная тётя Великая княгиня Мария Александровна, герцогиня Саксен-Кобург-Готская и Эдинбургская, — остроумно подметила княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон, шелестя белым платьем в крупный чёрный горошек. — Элизабет, ты лучше придумай, что делать с порнографическим фильмом «Секретарша по вызову», где в главной роли не только ты, но и молодой король Испании Альфонсо XIII, который стал таковым 17 мая 1886 года в момент рождения под регентством матери, вдовствующей королевы Марии Кристины Австрийской, — с ехидной улыбкой заявил богатый князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Сначала у короля с женой были хорошие отношения и через год после свадьбы 10 мая 1907 года у королевы Испании Виктории Евгении родился сын Альфонсо, принц Астурийский. Король был счастлив рождению мальчика и осыпал любимую жену подарками, а вот подозрительная свекровь, вдовствующая королева Мария Кристина Австрийская присматривалась к малышу всё ли в порядке с его здоровьем. Через некоторое время ребёнку сделали обрезание после которого врачи с трудом остановили у него кровотечение. Стало понятно, что у мальчика гемофилия. Король Альфонсо XIII повёл себя совершенно по-другому, чем его соратник по несчастью император Николай II, у которого тоже родился сын с этим же страшным диагнозом. Вспыльчивый Альфонсо сразу же в проблемах со здоровьем ребенка обвинил свою жену, то его отношение к Виктории Евгении изменилось, а отношения между парой стали портиться и король никак не мог простить супруге рождение больного первенца, тем более на испанского короля оказывала сильное влияние его мать, которой не нравилась невестка. Впоследствии несчастная королева-консорт Испании Виктория Евгения Баттенбергская часто переписывалась со своей двоюродной сестрой, императрицей Александрой Фёдоровной по вопросам гемофилии у их сыновей. Испания нуждалась в здоровых наследниках, поэтому Альфонсо продолжал посещать спальню супруги, несмотря на охлаждение чувств. 23 июня 1908 года у пары родился второй сын, инфант Хайме, но мальчик в четыре года полностью оглох после болезни и неудачной операции. Всё это только добавляло отчаяния королеве Виктории Евгении, которая сильно любила своих детей, а за годы брака родилось семь детей, из которых выжили четыре сына и две дочери. 24 октября 1914 года у королевы родился последний ребёнок, который тоже был болен гемофилией инфант Гонсало. После рождения одного инфанта-гемофилика король пустился во все тяжкие. Альфонсо и раньше изменял супруге, но теперь он крутил один роман за другим. В итоге у короля было аж шестеро внебрачных детей от разных женщин и Его Величество любил поспать и единственным исключением были ночи, проводимые им с той или иной фавориткой, которых он начал пускать в свою постель после того как королева Виктория Евгения стала всячески избегать ночевать с ним. Она не раз признавалась придворным дамам, что она находит телесные контакты с ним отвратительным и допускала его до своего тела не более двух-трёх раз в месяц, да и то лишь тогда, когда шансы на беременность были наиболее высоки. Дамы эти нередко потом сами оказывались в постели короля, так что он был в курсе сказанного женой и кстати, король был большим поклонником фильмов для взрослых, которые стали снимать с 1915 года по его заказу, разумеется, это тщательно скрывалось в католической Испании. Будучи королём Альфонсо заказывал порнографические фильмы через барселонскую компанию Royal Films при этом граф Романонес выступал в качестве посредника между ним и компанией. Сообщается, что всего было снято от сорока до семидесяти порнографических фильмов три из которых сохранились, которые были показаны в китайском квартале Барселоны, а также во время частных показов для самого короля. Содержание фильмов считалось аморальным, включая отношения с участием католических священников, лесбиянство и женщин с большой грудью, которые как говорят были страстью короля Альфонсо, но большинство этих фильмов для взрослых были позже уничтожены во время режима каудильо Франсиско Франко. — Оставлю для лучших времён, — хмыкнула герцогиня Стаффордширская. — Лиза, ты бы не могла мне на сегодняшний вечер одолжить своё красное бархатное платье с таким золотистым кружевным нагрудником. Нас просто с Ирэн пригласили сегодня вечером на один костюмированный бал, — ласково попросил избалованный и богатейший аристократ свою обворожительную любовницу и фаворитку. Вокруг пышным цветом цветёт декаданс, а роскошь часто соседствует с нищетой и пороками как в аристократическом публичном доме «Ройяль» в обстановке кричащей роскоши, который возглавляет графиня Екатерина Ламздорф. — Феликс, я могу не только одолжить платье на твой симпосий, но могу тебе нанести на лицо яркий вечерний макияж и нацепить парик со шляпкой. Слышали последние новости? Чего у немцев не отнимешь это умения сделать из любого события красочный спектакль или как это многие называют шоу. Вот вчерашняя тактическая морская победа немцев в Ютландии, а стратегическая англичан и сохранение британской блокады превратилась в такой масштабный спектакль. По улицам Берлина и других германских городов сегодня проходят красочные оркестры, возглавляемые красивыми девушками в коротеньких платьях, весёлые группы костюмированных артистов и просто веселящихся горожан. Ирэн, так что ваш дядюшка Вилли сегодня на белом коне командует парадом, — чётко озвучила агентесса британской спецслужбы миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская в ярко-розовым платье под оперативным псевдонимом агент «Faberge» с личным номером ST-34. Великобритания как всегда идущая своим путём стояла на пороге огромных перемен, поскольку в колониях и доминионах нарастает недовольство Британская империя с трудом держится, подточённая перенапряжением сил в борьбе с тевтонской опасностью. Премьер-министр Великобритании Асквит пытается сохранить правительственную коалицию, созданную для Великой войны, но она уже трещит по швам. Немцы, способные в любой момент не просто захватить, а уничтожить метрополию злата зримой опасностью нависали по ту сторону Канала и Королевский флот не может в сложившейся ситуации гарантировать безопасность страны. Стоит ли удивляться, что воротилы Сити стали задавать Адмиралтейству один единственный вопрос: «Любезные лорды, а какого, собственно, дьявола происходит? И почему, позвольте, полюбопытствовать Британия вместо того, чтобы править морями терпит убытки?». Из дневника посла Великобритании во Франции лорда Фрэнсиса Берти от 2 июня 1916 года: «В Северном море состоялось большое сражение, но считается, что это тайна. Конечно, немцы объявили о своей победе. Огромные усилия, которые Германия предпринимает в последние несколько дней призваны повлиять на Чикагский съезд в надежде расколоть республиканскую партию. Немцы хвастают, что уничтожили дредноут «Уорспайт», крейсеры «Куин Мэри» и «Индефатигабл», два броненосных крейсера, один лёгкий крейсер, торпедные катера «Турбулент», «Нестор» и «Алкастер», а также большое количество эсминцев и подводную лодку, другие британские корабли получили серьёзные повреждения в том числе дредноут «Мальборо» из экипажа «Индефатигабл» выжило только два человека. Немцы потеряли только лёгкий крейсер «Висбаден» и «Поммерн», «Фрауэнлоб» и несколько торпедных катеров считаются пропавшими без вести. Мы ещё не опубликовали свою версию». — Элиза, это вы с ним спите, а не я, — скривилась Высочайшая особа с ехидной улыбкой. — Вы собираетесь на костюмированный бал? Эх, я думала, что сегодня в Мариинский театр сходим к тамошней королеве Кшесинской. Не знаю, что аж двое Великих князей и император, будучи цесаревичем, а в настоящее время балетный артист Пётр Владимиров, который вообще солдатский сын нашли в этой коротконогой тётеньке средних лет и на лицо так себе, но вроде она сегодня не выступает, — с преувеличенным пафосом заявила дьявольски сексуальная герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская. Из дневника директора Императорских театров Владимира Теляковского от 16 (29) мая 1916 года: «Крупенский по протекции Кшесинской и Великого князя Андрея Владимировича сделан главноуполномоченным Великой княгини Марии Павловны. Великая княгиня за последнее время особенно стала благоволить к Кшесинской. Странное получилось положение. Казалось бы, Великую княгиню должна бы беспокоить близость к Кшесинской Великого князя Андрея Владимировича. Крупенский всё это учёл и дружбу с Митóй Бенкендорфом». 17 (30) мая 1916 года: «Между прочим пришёл артист балета Владимиров с просьбой увеличить ему контракт или выхлопотать денежное пособие. Владимиров получает 4800 р. и мне нахально рассказывал как дорого ему стоит жизнь и отделка квартиры (отделывала как все знают Кшесинская), на которую он истратил более 10.000 р. Раз он в дружбе с Кшесинской, то ему всё позволено». — Кажется, 24 мая в Александринском театре пьеса «Гроза» Островского и выступает сама высокородная актриса, писательница, журналистка и морганатическая супруга Великого князя, графиня Катарина Луиза Ламздорф! Вот туда нам надо сходить, а то Матильда Кшесинская уже прошлый век, — усмехнулся избалованный богатейший аристократ, обнимая и целуя кроткую супругу и сексуальную возлюбленную в ярко-розовом платье с кроваво-красными губами. — Давайте играть в фанты! Феликс Феликсович, вам выпала великая честь изобразить игривую кошечку, — давясь от смеха британская шпионка Его Величества миссис Элизабет Александра Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская. Феликс и сам хихикал не хуже, пытаясь мяукать, а после того как не получилось из-за хохота Ирэн, то он встал на четвереньки и начал тереться о длинные ноги красивой шатенки. — Елизавета, выпала честь сделать передо мной реверанс, — громогласно объявила княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон, подав куртизанке и герцогине в ярко-розовом платье руку, восседая на полу. — Миледи, — поцеловав протянутую руку произнёс аристократ, признавая поражение перед ослепительной герцогиней и королевой разврата. — О, мой князь! — шутливым тоном воскликнула роковая дама и шатенка повторила реверанс как исполненный ею на недавнем приёме, так что из корсета ярко-малинового платья чуть не вывалилась наружу её большая грудь, подарив мужчине ослепительную улыбку. — Ах, меня ma tantine Alix или Alice пригласила сегодня на завтрак в Александровский дворец вместе с моими двоюродными сёстрами ОТМА, хотя до сих пор со мной сквозь зубы общается, но немного сбавила пыл, потому что я не разделяю экзальтированного восторга по поводу её Друга, во-вторых: я поставила своё личное счастье выше государственных интересов она-то вышла замуж за правильного мужчину, хоть и сначала отказывала дяде Ники, так как хотела остаться лютеранкой, а не перекрещиваться в православную царицу и в-третьих: из-за романа Феликса и Дмитрия сорвались брачные планы Дмитрия, который тоже был в меня влюблён и её старшей дочери Ольги, но своих четырёх дочерей почему-то не научила государственному долгу имею в виду династическому браку, а я должна была выйти замуж за двоюродного племянника Аликс и её золовки Ксении, моей матери либо если тот не понравился, то за другого принца. Я принципе не исключала такую мысль, но попросила своего английского кузена Дэвида, чтобы тот отложил свою сделку с короной, которую он мне предложил в библиотеке Сандрингем-хауса в июне 1911 года, ангажировав на вальс до моего восемнадцатилетия, но, однако не жалею, что отдала своё сердце у алтаря Аничкова дворца именно Феликсу, — спокойным голосом ответила княгиня Ирина Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон, сидя на полу в белом платье в чёрный горошек в позе лотоса и теребила жемчужное ожерелье на шее. — Тётушке и кузинам передай привет, — крикнул Феликс.***
Россійская имперія. Петроградъ.
Могилёвъ. Ставка Верховного главнокомандующего.
13:00
***
— Вот, пожалуйста, табак из Турции. Мне прислал их султан ещё до войны и теперь у меня большой запас, а других нет. Конечно, будут жертвы и Господь ниспошлет нам испытания, но я верю в победу, — восторженным голосом начал разговор император и сильными руками Николай ставит поближе к послу курительный столик восточной работы с медным подносом. В шкатулке сигары и маркиз воспитанно берёт двумя пальцами и ждёт сигнала и император зажигает спичку и предлагает огня генералу. Затем он зажигает сигару и с удовольствием курильщика затягивается, а 48-летний император Российской империи Николай II хвалит французскую армию, тепло отзывается о собственных войсках и делает вывод, что победа теперь не ускользнёт от Антанты. Французский маркиз отрезает кончик сигары гильотиной и раскуривает её и всё это время искоса наблюдая за своим визави. Он мило улыбался монарху, но так и не притронулся к хьюмидору. — Благодарю, — с поклоном ответил маркиз де Ла Гиш. — Мой дорогой друг, я пригласил вас сюда, чтобы посоветоваться о будущем мире, что мы станем делать, если Австро-Венгрия и Германская империя запросят у нас мира? Видимо, до этого не так уж и далеко. Не понятно как отреагируют немцы, но мы, по сути, подарили им повод для вмешательства и козыри, — радостным голосом начинает речь император Всероссийский Николай II. Как вспоминала в мемуарах Её Королевское Высочество принцесса Виктория Луиза, герцогиня Брауншвейгская и Люнебургская (в нашей истории Великая княгиня Виктория Александровна): «Мой отец во всяком случае рассказал о том, что он выразил царю готовность заключить сепаратный мир. Он предложил вернуться к границам 1914 года и не требовать репараций в случае достижения мира. Александр Керенский, первый министр юстиции, а затем премьер-министр революционного российского правительства сообщил, что было найдено письмо, в котором мой отец предлагал сепаратный мир царю в 1916 году, но царь не ответил на него более того, он приказал сообщить моему отцу, что ответа не будет. Очевидно, что существовало также письмо Великого герцога Гессенского царю, в котором упоминался вопрос о заключении сепаратного мира. Его принесла царю русская дама, по словам Великой княгини Ксении Александровны, одной из сестёр царя. Установление таких контактов не было проблемой, поскольку их можно было организовать через датский двор в Копенгагене. Однако приблизилось время, когда царю пришлось согласиться на сепаратный мир под давлением быстро растущих трудностей во всех подразделениях российского военного командования усилия моего отца начинали приносить эффект, однако его действия, вероятно, были восприняты союзниками России. Уже в конце 1916 года английская пресса публиковала сообщения о тенденциях при русском дворе к дружбе с Германией и предостерегала от русско-немецкого взаимопонимания, навязанного реакцией. The Saturday Review сообщила, что удручающим слухам о грядущем распаде России не будет конца, в то время как Nation рассказала своим читателям о болезненной дипломатической ситуации, в которой оказалась Англия. Обвинения в адрес царя появились внезапно и становились всё более громкими пока вся английская пресса наконец не последовала их примеру. Критикуя российский двор они поддерживали и поощряли либеральные силы. В кратком изложении отчёта, опубликованного в начале 1917 года Центральным бюро Германии, в котором были собраны и оценены сведения, почерпнутые из иностранной прессы говорилось: «Отныне станет ясно, что английская пропагандистская организация в России получила указание создать агитацию против Германии и прежде всего агитацию против русского правительства». По такому же принципу действовала и французская секретная служба как среди населения, так и в русской армии. Полковник Николаи, глава разведывательной службы немецкого Верховного командования писал в отчёте об этой пропаганде: «На царя и его советников, объединённых стремлению к миру была возложена ответственность за продолжительность войны, за проигрыши в сражениях, за все лишения и за все жертвы. Целью, однако, было не добиться мира, а свергнуть миролюбивое и опасное царское правительство, ставившее под угрозу Антанту. Революция готовилась». — Ваше Императорское Величество, этот вопрос первостепенной важности будем ли мы договариваться о мире или просто продиктуем его нашим врагам. Очевидно, мы должны вести Великую войну до победы, которая позволит требовать возмещений и гарантий от Центральных держав, на которые они не согласятся, если не будут принуждены просить у Антанты мирного договора, — ласково ответил императору французский генерал при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш. — Полностью согласен, мой дорогой друг мы должны окончательно раздавить германские державы и мы будем продолжать войну до полной победы, а что касается условий будущего мира, то я решительно настаиваю на выработке их только нашими союзными державами Россией, Францией и Англией. Никаких конгрессов и никаких посредничеств после Великой войны в чью бы то ни было пользу! — решительно заявляет император Всероссийский Николай Александрович, а маркиз наблюдает за выражением лица монарха с удивлением для себя он обнаруживает, что русский царь волнуется, но, видимо, твёрд в своём мнении. — Ваше Императорское Величество, посмотрим, что вы скажете после войны и конгресс-то мы обязательно созовём и примет решения, выгодные нам, а не вашей северной стране, так что и не надейтесь на выгодный для вас раздел. В качестве политического сигнала, однако, годится просто напомнить русским, что Царьграда с двумя черноморскими проливами им не видать как своих ушей, — мысленно думает французский генерал при Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш и внешне он бесстрастен, то никакая игра мысли не отражается на его лице и никакой огонь не загорается в его глазах, а император Всероссийский продолжает разговор об общих основах будущего мира победителей. — Мой друг, но главное в чём мы должны прийти к согласию это уничтожение германского милитаризма. Вооружённый германизм держит всю Европу в состоянии кошмара вот уже сорок лет и наконец, снова напал на Францию, чтобы продолжить своё грязное дело, начатое в 1870 году. Наша задача лишить германцев возможности реванша! — радостным голосом воскликнул император Всероссийский Николай Александрович. Представитель Франции при русской Ставке услышал такие слова слаще которых для него в Российской империи не произносилось, что русскими руками нужно свернуть шею германскому орлу, лишить его мощи и возможности реванша — главная задача Франции, а неумный Его Императорское Величество высказывает её как свою собственную и наиважнейшую. — Ваше Императорское Величество, я искренне благодарен за это ваше заявление и уверен, что правительство Третьей Французской республики откликнется на пожелания вашего правительства самым сочувственным образом, — любезно улыбается монарху французский генерал при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш. — Я тоже очень благодарен моим союзникам и ценю их понимание общих целей и спешу сказать, что я заранее одобряю всё что Франция и Англия сочтут необходимым потребовать для себя, вырабатывая точные условия мира. Я бы хотел сегодня вкратце рассказать, что думаю по этому поводу сам, — словно оправдывается Государь и встаёт с дивана, берёт с письменного стола аккуратно сложенную карту Европы и кладёт её на курительный столик, а затем пододвигает ближе одно из кресел и садится. Он уже совсем освоился с гостем и говорит как в домашнем кругу, желая произвести яркое впечатление на маркиза, а значит и на Францию с Англией искренностью и благожелательностью, но вспомнил с каким пренебрежением и с усмешкой с ним говорил надменный британский посол Чарльз Гардинг после неудачной для России войны с японцами, за спиной которых стояли англичане. — Я вас внимательно слушаю, — тихо ответил представитель Франции при русской Ставке. — Сначала об интересах России и мы ожидаем от победы в войне против германцев в первую голову исправления границ Восточной Пруссии. Генеральный штаб желает, чтобы новая граница проходила по берегу Вислы. Я же полагаю это чрезмерным, тем более что намерен воссоздать Польшу, для которой будут необходимы Познань и часть Силезии. Мы отберём эти части от Германии и отдадим новой Польше и вам понравилось воззвание к полякам, с которым обратился по моему повелению Великий князь Николай Николаевич 1 августа 1914 года? Надеюсь, оно создаст необходимый для победы дух в сердцах всех поляков, живущих в нашей империи и прозябающих в империях Австро-Венгерской и Германской, — с любопытством поинтересовался император Российской империи Николай II, а маркиз де Ла Гиш действительно весьма интересовался польской проблемой и взаимоотношениями поляков и русских. Однако действовал он как раз в противоположном направлении всячески хотел поссорить поляков и Россию, возбудить дух сепаратизма и русофобии на польских землях, поэтому он весьма насторожился, когда услышал из уст царя о Польше. В самых восторженных выражениях маркиз расхвалил воззвание Великого князя Николая Николаевича к полякам, хотя был весьма низкого мнения о нём: документ был расплывчатый и малообещающий. Он вызвал энтузиазм, который сам Николай Николаевич озаботился поскорее притушить, чтобы не дать полякам ничего конкретного. Николай не замечает фальши в восторгах и продолжает делиться самыми сокровенными своими мыслями о переустройстве послевоенной Европы по предначертаниям союзников. Он говорит о том, что Россия потребует себе Галицию и часть Карпат, чтобы дойти до естественных пределов на Западе, в Малой Азии займётся армянами, которых ни в коем случае нельзя оставлять под турецким игом. Он открывает французскому генералу, что если будет особая просьба армян, то Армения сможет присоединиться к России, когда же Николай доходит до судьбы черноморских проливов он останавливается. Вопрос слишком серьёзен, чтобы говорить скороговоркой и маркиз де Ла Гиш, зная об интересе своего правительства и главное своего дальновидного друга — президента и просит Николая объясниться. — Ого, Николай Александрович ведёт тонкую игру не только с поляками, но и с британской разведкой. Нужно быть очень наивным дурачком, чтобы полагать что русский царь не знает о концентрации иностранных агентов в сердце своей территории, — уважительно мысленно протянул французский маркиз де Ла Гиш. Шла Большая игра и не такая масштабная, разумеется, как противостояние России и Великобритании в Центральной Азии, но то как будет. — Для Российской империи это будет важный результат исхода этой войны и мой народ не понял бы без него тех жертв, которые я заставил понести во имя справедливости и должен признаться твёрдого решения у меня пока нет и надеюсь Франция и Великобритания и остальные члены Антанты поддержат их, — высокопарно начинает русский царь, который под эгидой фрейлины своей супруги графини Натали Фредерикс знает, что Англия и Франция не такие уж верные союзники Российской империи и не желают видеть Босфор и Дарданеллы как часть России, но не отталкивает их от себя и хочет найти общие точки соприкосновения между ними. Француз видит, что Николай явно заигрывает с Парижем и это англичан это вполне устраивает, так как уж с французами-то они договариваться умеют хорошо. — Если бы император Всероссийский, царь Польский, Великий князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая знал истинное мнение Парижа и Лондона о категоричном нежелании отдать России проливы он бы, наверное, пошёл войной не против Вильгельма, а против нас. На протяжении истории Англия выступала злейшим врагом России и сапоги островитян сбивали пыль на крымских дорогах, английские моряки рассматривали в свои подзорные трубы Кронштадт, Соловки и Петропавловск, что на Камчатке. С улыбкой превосходства джентльмена направляли пушки на русских аборигенов, коих всегда почитали либо грязными московитами и на английских картах русские земли значились как Великая Тарта́рия, — с ехидной улыбкой думает французский генерал при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш и готовится запомнить слова царя, поскольку понимает: здесь стержень беседы, её главный интерес для Пуанкаре. — Константинополь может быть стать нейтральным портом, городом под международным управлением. Северную Фракию до линии Энос-Мидия следует присоединить к Болгарии, а остальное от этой линии до морей, конечно, исключая окрестности Константинополя отойдёт к России, — уверенно начинает император Николай, а посол решает уточнить, но так, чтобы не сложилось впечатления согласия Франции на решение проблемы проливов в пользу союзника. — Ваше Императорское Величество, если я правильно понимаю мысль, то Босфор, Мраморное море и Дарданеллы составят западную границу Турции, а сами турки останутся запертыми в Малой Азии? — осторожно прерывает француз царя. — Это верно! Франция союзник качественный: в эту войну она сражается добросовестно, удобряя жирный Верденский чернозём, но у Франции хорошая экономика, добротный флот, у неё есть колонии. Конфигурация, при которой Германии пришлось воевать на два фронта выглядит заманчивой. Австро-Венгрия — представляет собой деградирующее образование, которое уже сейчас называют лоскутным одеялом Европы. Таковым оно и является двуединая монархия на Дунае держится только на репрессивном аппарате: слишком много народностей исторически не переваривающих друг друга территорий собралось в одно целое государство, но немножко подтолкнуть изнутри и это самое лоскутное одеяло начнёт расползаться с душераздирающим треском. Ещё важный геополитический фактор Османская империя это больной человек Европы и пик могущества давно позади и только географическое положение, которое позволяет в известной степени балансировать между Великими державами не даёт По́рте загнуться окончательно, а тем паче Суэцкий канал сейчас под прямым английским контролем, потому что в 1882 году отжали у османов Египет в кошмарных снах. Плохо Османская империя чувствует и там живёт много людей, не сочетающихся национальностей, которых религия спаивать в единый субстрат неспособна: растёт число оппозиционных партий, также случаются этнические погромы и бунты и Блистательная Порта рискует не пережить физически, но в Османскую империю во времена Крымской войны из России сбежали десятки тысяч крымских татар и жителей Кавказа, — тихо отзывается русский царь, а маркиз давая согласия за Францию решает получить кое-что для своей страны хотя бы поддержку Николая во французских территориальных приобретениях на развалинах Османской империи. — Николай Александрович, я хотел бы напомнить, о том, что моя Франция обладает в Сирии и Палестине важными духовными и материальными интересами. Мы хотели бы получить эти части Османской империи под своё управление и надеемся на сердечное согласие Российской империи, — мягким голосом сказал представитель Франции при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш. — Разумеется, мои дорогие союзники могут рассчитывать на моё одобрение всего, что они хотят потребовать от нынешнего неприятеля, — проявляет щедрость Николай и аккуратно складывает карту Европы лист, на котором крупным планом изображены Балканы. — Я польщён, — с преувеличенным пафосом заявил француз. — Теперь я хотел бы высказать свою точку зрения о будущих территориальных изменениях на Балканском полуострове. Полагаю, королевство Сербия может аннексировать Боснию, Герцеговину, Далмацию и северную часть Албании, а королевство Греция, видимо, получит южную Албанию, кроме Валлоны, которая могла бы отойти к Италии, — спокойно и неторопливо говорит император Николай и водит мизинцем по тем странам и районам, о которых говорит. Пьер следит за его движениями, ни словом не реагирует, но император, кажется, с большим удовольствием слушает сам себя и не замечает молчания генерала. — Что будет с Австро-Венгрией? Она не выдержит тех территориальных потерь, на которые вынужден будет пойти старый император Франц Иосиф, если ещё доживёт до окончания войны. Венгрия, лишённая Трансильвании, которую следует отдать Румынии вряд ли захочет и далее выступать в одной империи с Австрией. Лоскутная монархия потерпела крах, а Чехия добьётся независимости, у Австрии останутся только немецкий Тироль и Зальцбургская область. Ваше Величество, а что вы думаете делать с Германской империей? — с задумчивым взглядом предположил французский генерал при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш, поскольку Австро-Венгрия — это не сфера интересов Франции и вот здесь можно обещать всё что только пожелает Российская империя и ей никогда не достанется то, на что она претендует и Англия не позволит слишком усилиться славянской империи. — Главное я вижу в том, чтобы императорское достоинство не было сохранено за домом Гогенцоллернов. Они обманули целые народы, нарушили мир в Европе и должны поплатиться германской короной. Впрочем, они могут остаться прусскими королями в новой Германии, куда Пруссия может войти отнюдь не ведущей и главенствующей силой. Впрочем, границы Пруссии также должны измениться, чтобы её милитаризм никогда больше не мог получить питательных достаточных соков Мы вернём Польше земли, находящиеся сейчас под Пруссией, а границу Восточной Пруссии отодвинем на Запад, Франция возвратит себе Эльзас и Лотарингию и отдал рейнские провинции, — медленно и значительно произносит император Российской империи и маркиза это устраивает, поскольку объединённая Бисмарком под эгидой Пруссии Германия не только оставалась могучей силой в Европе, направленной против Франции, но и отобрала у его Родины Эльзас и Лотарингию. — Браво! Наконец-то он заговорил о настоящем деле? — мысленно восклицает французский генерал при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш. — Маленькое, но гордое королевство Бельгия, попираемая ныне германским сапогом в награду за участие в нашем союзе сможет получить в области Аахена приращение к своей территории. Я так считаю, — спокойным голосом отвечает русский царь с вымученной улыбкой. — Германские колонии?! — нетерпеливо торопит маркиз царя. — Мой друг, я полагаю, что их разделят между собой Англия и Франция, поскольку у России нет претензий на колониальные владения. Я бы хотел ещё двух территориальных послевоенных изменений, а Шлезвиг-Гольштейн, отобранный у королевства Дании должен быть возвращён ей вместе с районом Кильского канала, — спокойно, словно о давно решённом говорит император Российской империи. — Ага, вы хотите, чтобы ваши датские родственники Глюксбурги сторожили все входы и выходы в Балтийское море и не пускали туда чужой флот! — догадывается представитель Франции при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш. — Следовало возродить королевство Ганновер, сделав его королём кого-либо из симпатизирующих Антaнте германских принцев, — с невозмутимым лицом ответил Его Императорское Величество Николай Александрович. — Германские принцы сейчас командуют армиями Вильгельма! — возмущается маркиз де Ла Гиш. — Мой друг, я имею в виду других германских принцев, кто находится сейчас в данный момент на русской службе, — спокойным голосом отвечает император собеседнику, открывая свои тайные планы и маркиз вспоминает, что при русском дворе обретается масса Ольденбургских, Баттенбергских и других. Он поражается хитрости русского царя, который сейчас продумал сложный вопрос: послевоенное деление Европы и за Рейнские провинции хочет создания полувассального от России государства в центре Западной Европы. Тем временем де Ла Гиш со страхом думает: «Неужели он умён? Может быть, мои информаторы вернее британские от ненависти к нему неправильно оценивают его умственный потенциал и считают его упрямым человеком? А ведь если Россия самостоятельно одержит победу в этой войне или хотя бы раньше нас разгромит Германию и войдёт в Берлин, то нам трудно будет отказывать в её претензиях! Воистину прав Пуанкаре в стремлении ослабить эту империю и не дать ей одержать скорую победу. Как я вижу, Германия начала с англичанами большую и рискованную игру, но козырей у нас на руках много и похоже, что джентльменов ждет один оглушительный проигрыш». — Ваше Величество, означает сказанное, что вы хотите конца Германской империи? В том виде, в каком создали и куда направили Гогенцоллерны, эта империя устремлена против Франции. Я не буду защищать её, но не станет ли слишком сильной для Европы ваша Российская империя? Уж простите меня за такой бестактный вопрос как к главе государства, — с испуганным лицом спрашивает французский генерал при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш. — Мы должны заботиться о нашем союзе и после Великой войны и то великое дело, которое совершает сейчас Антанта может остаться прочным только когда мы будем сплочёнными и едиными, — радостным голосом воскликнул император Николай Александрович, а французский генерал при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш думает: «На сплочение после войны! Как будто он не знает от фрейлины Её Величества графини Натали Фредерикс, что Англия и Франция якобы только и ждут конца войны, чтобы отобрать у России всё, на что она зарится! Нет, он умён. Кто же это у англичан такой умный? С их привычкой воевать чужими руками особенно, если эти чужие руки разного рода туземцы, к коим они причисляют нас и русских, то когда это английские джентльмены заботились о туземцах? Их дело — защищать английские интересы и не вякать. У Британской империи два стрежня первый — это глупость соседей по планете, которые раз за разом с похвальной необучаемостью, работают английскими торпедами, а второй это Гранд-Флит. Хотя можно ведь и на ужасных русских cossacks нарваться, которые до сих пор являются главной страшилкой цивилизованной Европы». Его пугает не только политическая прозорливость русского императора, тем более это собственные мысли Николая и министр иностранных дел Сергей Сазонов не осмелился бы на подобные рассуждения, не зная точки зрения французов и англичан. Никто другой из окружения царя, в том числе и императрица также не способны к столь долговременному плану. Значит, император сформулировал цели своей политики в Европе и надо сказать, довольно основательно, к такому выводу приходит, то об этом решает проинформировать особым шифром лично президента республики. — Я, наверное, вас утомил, дорогой друг? — любезно спрашивает Государь и маркиз де Ла Гиш понимает, что ему вежливо намекнули о конце Высочайшей аудиенции. — Я был счастлив повидать Ваше Величество! — раскланивается представитель Франции при русской Ставке. — Как видите Германии не просто дали звонкую пощёчину, а нанесли ей серьёзный урон. Нам нужно воспользоваться моментом и начать атаковать Абвер, чтобы впоследствии полностью уничтожить, но мы от немецких военнопленных получили список агентов Абвера, работающих в стране и произведены аресты. Оказывается, германские агенты в Ирландии и Каледонии сумели внедриться в ряды фениев, таким вот образом, германские шпионы из Абвера сумели узнать, что на острове Святого Патрика давно готовится восстание против британской короны. Причём инсургенты должны быть поддержаны после начала восстания в Ирландии 24 апреля 1916 года в Пасхальный понедельник, — торжественным голосом провозгласил император Всероссийский Николай Александрович. — Франция и Британия были бы очень благодарны России предоставь список тех германских агентов, что работают на их территории. Россия и Англия, ощутив на себе угрозу со стороны Абвера принялись готовиться к новым атакам, — льстиво подал голос представитель Франции при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш. — Могу вас обрадовать, что мы получили этот список и должен заметить, что в вашем случае эти германские агенты смогли проникнуть в самые верхи правительства. Я уже отправил список по закрытым дипломатическим каналам, так что у вас в Лондоне и Париже уже в курсе кто работает на Вильгельма. Ещё социалистов поддерживают немцы и им оказывали помощь поляки-националисты, что решили устроить резню ради независимости уже давно исчезнувшей Польши. Пускай любые националисты в глазах простого народа будут хуже дьявола. Эти самые террористы были связаны с немцами, а значит их можно записывать в предатели империи. Отныне этим людям нет веры, потому их нужно держать на коротком поводке в избежании неприятностей, — лаконично ответил русский император положил на стол папку с бумагами и толкнул её французу. — Ваше Величество, я не могу передать словами насколько я и моё правительство благодарны вам. Абвер уже успел разобраться с парочкой знатных родов и устроить неприятности Secret Intelligence Service. Заодно вы спутали планы Германии, что хотели использовать поляков и социалистов в своих целях для дестабилизации обстановки в стране и всё это за достаточно короткий срок и с минимальными жертвами как среди гражданских лиц, так и оперативников. Скандал получится немалый, а ещё потребуют, чтобы Германская империя дорого заплатила за вмешательство во внутренние дела вашего государства, — в изумлении отвечает представитель Франции при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш и умолк. — Всего доброго, мой дорогой друг! — радушным воскликнул император Всероссийский Николай Александрович, а маркиз де Ла Гиш изображает на лице гримасу сожаления, смешанного с восторгом в скором времени лицезреть Его Императорское Величество. Затем он сообщает это в посольство Франции на Французской набережной 10, чтобы по горячим следам продиктовать беседу с императором, но не может уйти, прежде чем не задаст ещё один вопрос, — Позвольте на ходу спросить вас о том как идут дела на фронте и когда ваши доблестные войска начнут новое наступление на германцев? — несколько неучтиво прерывает главу государства французский генерал при русской Ставке маркиз Пьер де Ла Гиш. Настроение царя неуловимо меняется и уже не так любезен и очарователен как несколько минут назад. 5 мая 1916 года в Петроград с целью союзнической координации прибыли министр юстиции Франции Вивиани и заместитель министра военного снабжения — известный социалист Альбер Тома. Официальной целью было установление более тесных отношений между французским и русским правительствами, но конкретные же задачи делегации были следующие: 1. Определить объём военных ресурсов России и обсудить возможности Запада в их развитии и рациональном использовании 2. Изучить возможности посылки 400 тысяч русских войск во Францию 3. Повлиять на министра иностранных дел Сазонова с тем, чтобы русский Генеральный штаб удовлетворил пожелания Румынии 4. Постараться получить русские гарантии относительно автономии Польши. Сведения, которыми располагало французское правительство, говорили о колоссальных непроизводительных тратах. Два года назад этот вопрос не волновал французских министров, но теперь немцы были под Парижем и речь шла о выживании прекрасной Франции. Альбер Тома выговаривал русскому премьеру Штюрмеру и министру иностранных дел Сазонову: «Ваши заводы работают недостаточно напряженно, они могли бы производить в десять раз больше. Необходимо милитаризовать рабочих». В ответ Штюрмер мог сказать лишь то, что в этом случае вся Дума поднялась бы против нас и прежние гладкие и доверительные отношения уходят в прошлое и война не оправдала ничьих надежд; разочарование повсеместно; русские и французские офицеры уже не смотрели друг на друга с восторгом. Своими встречами в ставке французы были довольны не вполне. Начальник генерального штаба генерал Алексеев встретил Вивиани холодно, но подтекстом же было то, что в самые суровые месяцы 1915 года французы не сделали аналогичного тому, что русские сделали в августе 1914 года не бросились вперед всеми наличными силами. Посол Палеолог объяснил холодность русского генерала тем, что Алексеев якобы ярый реакционер, убежденный сторонник монархического начала и у него трудности в общении с республиканцами. Как бы там ни было, но вмешательство в российские военные дела гражданского лица, а тем более социалиста не нравилось русскому генералу. Однако обстоятельства мировой войны диктовали свои условия и было решено, что Россия пошлёт во Францию между 14 августа и 15 декабря 1916 года пять бригад по 10.000 человек. Это было значительно меньше ожидаемых французами 400 тысяч, но нельзя и преуменьшить значение того факта, что возникло живое звено между Россией и Западом. Холодный приём в Ставке в Могилёв был отчасти компенсирован стремлением укрепить связи с Западом, продемонстрированные на банкете Государственной Думы 16 мая 1916 года. Лидер думской кадетской фракции Василий Маклаков на прекрасном французском языке обрисовал картину лучезарного будущего: «В день заключения мира мы так перекроим карту Европы, что опасность войны будет устранена». В Европе утвердится мир, который как сказал Василий Маклаков уже сейчас называют французским, но жёсткая мировая хватка уже девальвировала многие слова и французы меньше чем прежде были тронуты клятвами русских в верности Западу. Посол Франции в России Жорж Морис Палеолог поделился сомнениями с Вивиани и Тома: «Наивно думать, что предстоящий мир сбудет вечным я представляю себе, наоборот, что теперь-то и начнётся эра насилия и что мы сеем семена будущих войн». Французский министр-социалист Альбер Тома разделял эти сомнения: «Да, за этой войной последуют ещё десятилетия войн», поэтому мы видим как с приходом во главу Совета министров Бориса Штюрмера и утратой веры в эффективность самодержавных структур Запад начинает открыто интересоваться политической альтернативой в России.***
Британская имперiя. Лондонъ.
Уайтхоллъ. Военное министерство.
16:18
***
— Англичане совершенно не любят носить военную форму и не обязательно мозолить им глаза мундиром! — принялся подробно объяснять русскому послу в Лондоне адъютант лорда Китченера Максимилиан Мортон и когда граф фон Бенкендорф вошёл в громоздкое здание военного министерства показалось, что дом этот строился гигантами для великанов. Своды широких как улица коридоров терялись в вышине и коридоры были бесконечны, а адъютант немедленно доложил о прибытии русского посла и лорд не заставил себя ждать и его кабинет был таких размеров как зал ожидания на вокзале в городе средней руки. Русский посол приблизился к столу, из-за которого поднялся сухой и жилистый человек огромного роста в песочного цвета френче, с несколькими рядами широких орденских ленточек над нагрудным карманом. Его лицо с грубыми и резкими чертами казалось вырубленным топором и это тот самый угнетатель бурского населения. Кожа его обветрена суховеями пустынь, а густые усы расходились аккуратными стрелками параллельно орденским ленточкам. Нижняя челюсть, массивная и квадратная выдавала его чисто британскую породу и лорд Горацио Герберт Китченер был прямолинеен, прост в обращении, а иногда даже груб. В его глазах светились огромная воля и незаурядный ум и военный министр Великобритании явно был не в духе. Александр Бенкендорф не знал причины дурного настроения фельдмаршала, а она находилась в связи с положением дел в России, поэтому лорд Горацио Герберт Китченер и пригласил в свой кабинет русского посла в Лондоне, желая ещё раз взвесить решение немедленно отправиться в Российскую империю, чтобы навести там порядок. Из дневника посла Великобритании во Франции лорда Фрэнсиса Берти от 1 июня 1916 года: «Мне передали ещё одно письмо из Петербурга. В нём говорится, что в русской армии семь миллионов человек, из которых два миллиона 750 тысяч находятся на передовой и еще 1,5 миллиона внутри страны под ружьём около 5 миллионов. Теоретически немцы не могут прорвать их оборону, но у них нет способных генералов. Куропаткин никуда не годится. Именно он вопреки совету Алексеева отдал приказ о последнем наступлении, которое обошлось русским в пятьдесят тысяч убитыми. Император не проявляет к войне достаточного интереса. В гвардии зреют антидинастические настроения в пользу Великого князя Николая Николаевича, которого в заговор не посвящают. Богров, убийца Столыпина был ша́фером Сухомлинова на его свадьбе». — Хороша внучка королевы Виктории! Кто сообщает все эти данные? — резко спросил он. — Возглавляет вашу разведку в России подполковник Сэмюэль Хор, оттого телеграммы и письма из Петрограда идут за его подписью. Единственное исключение сделано для герцога и герцогини Стаффордширских из-за дружеских отношений между королём и супругами Рейнер, но вместе с этим супруги под шифром W. F. Как первая буква от их оперативных псевдонимов Westerville и Faberge сообщают, что непосредственно германской шпионкой императрица Александра Фёдоровна и её двоюродная племянница Великая герцогиня Виктория Александровна не является, — отрапортовал посол Российской империи в Великобритании граф Александр Константинович фон Бенкендорф. Он подал лорду Китченеру бланк дешифрованного сообщения и лорд внимательно прочитал: «Положение в правительственных кругах катастрофическое. Германская партия вплотную подошла к заключению сепаратного мира. Революционные силы, намеревающиеся добиться отречения от престола Николая и Александры ещё слабы и недостаточно организованы русская армия разваливается. Полагают, что здесь имеется партия мира в народе и среди революционеров». Телеграмма послужила последней каплей, переполнившей чашу терпения лорда Китченера, то накануне вечером военный министр принимал с докладом начальника разведки сэра Уильяма Реджинальда Холла. Адмирал, сообщив ему о последних агентурных данных повёл разговор о внутреннем положении России, демонстрируя крайнюю степень огорчения сообщил, что Путиловский завод производит теперь в пять раз снарядов меньше, чем выпускал до секвестра предприятия. Резидентура в Петрограде доложила, что движение в пользу секвестра было вызвано большим количеством немцев в руководстве завода. Немцев из-за войны изгнали, но на должности назначили совершенно неквалифицированных русских и германофилы имеются во всех слоях Российской империи. Особенно влиятельны при дворе, где всем распоряжается царица-немка, попавшая под влияние германского шпиона Распутина, сторонники немецкой партии есть в коммерческих и в консервативных кругах и в революционной партии адмирал имел в виду кадетов. По мере доклада Холла главы военно-морской разведки адмирала Холла Китченер мрачнел, пальцы, сжатые в кулаки заболели от напряжения и фельдмаршал стал подумывать о том, не бросить все дела в Британии и немедленно отправиться в Россию. Он верил, что его железная воля преодолеет петроградскую неразбериху, что он сможет убедить императора проявить твёрдость перед лицом общего врага и они вместе реорганизуют русское общество таким образом, чтобы можно было добиться победы в кратчайший срок. Сэр Уильям Реджинальд Холл, основываясь на докладах британской разведки сообщал фельдмаршалу о том, что русские сражаются в окопах, вооружённые чуть ли палками, промышленность работает из рук вон плохо. Более того, в промышленных центрах вспыхивают антиправительственные забастовки на германские золотые марки, сопровождаемые в некоторых случаях стрельбой ужасных казаков. В официальных кругах царит уныние, есть данные о том, что император и императрица вынашивают планы сепаратного мира. — Я иду к Его Величеству и прошу разрешить мне поездку в Россию на несколько дней. Вы очень хорошо говорите по-английски, — глядя в упор сказал комплимент военный министр Великобритании лорд Китченер. Он не знал, что стараниями британской разведки об этом его путешествии говорили уже во всех салонах Петербурга и Москвы, а Генеральному консулу Великобритании в Москве Роберту Брюсу Локкарту даже звонили журналисты московских газет и запрашивали его относительно официальных целей визита британского военного министра, о том, намечено ли ею пребывание в Первопрестольной. Сэр Роберт радовался, что задолго узнал об этой дипломатической поездке, поскольку успел разнюхать о страсти фельдмаршала к колониальному китайскому фарфору. Лорд Китченер коллекционировал его много лет и теперь Локкарт обшаривал все антикварные лавки Москвы в поисках ваз и блюд. Молодой разведчик в обличье Генерального консула очень хотел понравиться военному министру. — Сейчас Лондон располагает хорошими шансами на дружбу с Россией, но совершенно не обязательно сохранит их, если решит сыграть ещё раунд того, что вы называете Большой игрой или войной теней, — снисходительным тоном ответил посол России в Великобритании граф Александр Константинович фон Бенкендорф. Он сообщил также лорду, что правительство России рады принять русского коллегу и готовы устроить приём в его честь. Бенкендорфу такие приёмы уже надоели в Лондоне, но ради укрепления союзнической дружбы он решил ответить согласием на приглашение командира одного из кавалерийских полков, стоявших милях в ста от Лондона. 4 июня Китченер отбывал специальным поездом на север, в Шотландию, чтобы на крейсере «Хэмпшир» из Скапа-Флоу отправиться в Россию. Король дал разрешение, крейсер готов и стоял под парами в военно-морской базе на Оркнейских островах. — Александр Константинович, но мы совершенно не собираемся брать штурмом Петроград, Москву, Киев, Минск и остальную Россию, превращая её в очередную нашу колонию, а только просим ваше правительство, чтобы оно не лезло на азиатские территории британской короны взамен мы стараемся делать то же самое, — с невозмутимым лицом резюмировал военный министр Великобритании лорд Горацио Герберт Китченер, граф Хартумский, виконт Ваальский, Трансваальский и Аспальский, виконт Брумский, барон Дентон. В разгар других своих политических и военных забот Китченер уделил личное внимание ухудшающейся ситуации на Восточном фронте. Это включало предоставление запасов техники для императорской армии, которая с 23 августа 1915 года находилась под растущим давлением. В мае 1916 года канцлер казначейства Великобритании Реджинальд Маккенна предложил лорду Китченеру возглавить специальную и конфиденциальную миссию для обсуждения нехватки боеприпасов, военной стратегии и финансовых трудностей с императорским российским правительством и Ставкой, которая находился теперь под личным командованием императора Николая II. Китченер и русские выступали за переговоры с глазу на глаз. 2 июня 1916 года было получено официальное приглашение от императора. Китченер уехал из Лондона поездом в Шотландию вечером 4 июня с группой чиновников, военных помощников и слуг. В дореволюционной России очень сильно было британское влияние. Доходило до того, что все финансовые операции по закупке оружия и боеприпасов во время Первой мировой войны шли через британские банки даже если дело касалось третьих стран и сам фонд скорее всего был создан не с целью индустриализации богоспасаемого Отечества, а с целью организованного вывоза частного капитала за его пределы под благовидными предлогом. — Разумеется! — усмехнулся русский посол в Лондоне граф Бенкендорф. — Ваше превосходительство, говорят у вас в России творится невесть что, а премьер-министр Борис Владимирович Штюрмер мало того, что этнический немец, но так ещё якобы пляшет под немецкую дудку, — раздражённым голосом фыркнул военный министр Великобритании лорд Горацио Герберт Китченер, граф Хартумский, виконт Ваальский, Трансваальский и Аспальский, виконт Брумский, барон Дентон. Нагнеталась и агрессивность оппозиции и причём сейчас-то положение на фронтах выправилось, царская власть показала, что она совершенно дееспособна, казалось бы, придраться не к чему, но поводы создавались искусственно и когда стало ясно, что военного министра Алексея Поливанова, наломавшего столько дров император Николай II заменил 15 марта 1916 года Дмитрием Шуваевым толковым генералом, известным своей кристальной честностью: за долгие годы службы на тыловых должностях к его рукам не прилипло ни копейки казённых денег, но военному министру требовалось работать в тесном контакте с Особым совещанием по обороне под председательством Михаила Родзянко, а в знак протеста после отставки любимца ему устроили обструкцию, не желая иметь с ним дело, чтобы обеспечить нормальную работу государственных структур Его Императорское Величество искал хорошего премьер-министра и остановился на кандидатуру Бориса Штюрмера и русский царь счёл, что по своим личным качествам он станет твёрдой рукой в бархатной перчатке сможет поддерживать порядок, не раздражая оппозицию излишней резкостью, но для либералов настоящим подарком стала немецкая фамилия Штюрмера, хотя он был православным из давно обрусевшей семьи. Его сразу приплюсовали к измене императрицы и Распутина и об истинной вине Штюрмера откровенно записал посол Великобритании в России сэр Джордж Уильям Бьюкенен: «Будучи отчаянным реакционером он в союзе с императрицей стремится сохранить самодержавие в неприкосновенности». Борис Владимирович был верным слугой престола, пытался предотвратить дворцовый переворот и за это его произвели в изменники. Штюрмер никогда связей с Распутиным не имел, но в окружении председателя Совета министров невесть откуда вынырнул сотрудник департамента полиции и журналист Иван Манасевич-Мануйлов. Проходимец и бывший секретарь графа Витте, которого он использовал для деликатных дел и за аферы и крупные растраты его выгнали со службы, но теперь неведомыми путями сумел устроиться секретарем у Штюрмера, а при этом стал регулярно появляться у старца Григория Ефимовича вот и обозначилась связь! Оппозиция стала судачить о немецкой партии в лице императрицы Александры Фёдоровны, Распутина и Штюрмера, но император Николай II считал, что новый премьер-министр станет его опорой.***
Россійская имперія. Петроградъ.
Потёмкинская улица. Таврический сад.
20:40
***
— Феликс, я в таком виде себя не элегантно чувствую и мне в компании этих тёток не очень комфортно находиться, — жалобно застонала 20-летняя княгиня Ирина Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и Светлейшая, находясь в смокинге, с наклеенными усами, а на голове принцессы цилиндр, идя под руку с «дамой» в алом платье, с вызывающем макияжем на лице, в красных туфлях каблуках и в парике блондинки. Слово произошло из французского tante — обозначения мужских секс-работников и через какое-то время превратилось в обозначение всех гомосексуальных мужчин. Тётка — зонтичное определение, обозначавшее богатого мужчину, испытывавшего влечение к любому представителю мужского пола и этим словом обозначали довольно разрозненные и зачастую не имевшие друг к другу отношения гомосексуальные группы. Главным образом тётками называли мужчин, искавших отношений с юношами — секс-работниками, как правило, бедняками, учениками подмастерьев, солдатами и матросами. Таким мужчиной, например, был обличённый консерватор князь Владимир Мещерский и определённый круг мужчин, также обозначавшийся как тётки проработал особый гомосексуальный городской маршрут, чтобы распознать среди единомышленников тётки использовали особые жестикуляции и другие невербальные сигналы. Это также могли быть педерасты, искавшие отношения с несовершеннолетними мальчиками и в дореволюционном Санкт-Петербурге остро стояла проблема с детской секс-работой и секс-торговлей, но в этой теневой части рынка в подавляющем количестве по-прежнему были задействованы девочки и гетеросексуальные мужчины. Тётками считались феминные мужчины, которые могли наносить косметику, использовать феминные жесты и практиковать кроссдрессинг, таким образом, слово «тётка» имело несколько основных значений — гомосексуала, женственного мужчину или педерасты. В начале XX века нарастало движение богемной гомосексуальной субкультуры, которых можно было узнать по красным галстукам и также иногда по торчащим красным платкам из кармана. Они были идейными декадентами, поддерживали правозащитную деятельность, оспаривали преобладавшую установку гомосексуальности как болезни и принимали как часть идентичности. О своей принадлежности к гомосексуальной субкультуре открыто заявляли некоторые деятели Серебряного века, например, поэт Михаил Кузмин или создатель Русских сезонов Сергей Дягилев, который с возлюбленным Дмитрием Философовым и другими единомышленниками основал «Мир искусств». В Санкт-Петербурге существовала субкультура женоненавистников, состоявшая из солдатов, матросов и учащихся, которая воспевала мужественность и выражала неприятие к женственности, но могла воспринимать как сексуальных партнёров. Среди женоненавистников модно носить официальную форму, воплощавшую маскулинность, это стало удобным прикрытием для формирования направления гомосексуальной субкультуры. Гомосексуальность называли гвардейской болезнью, так как её практиковали в Лейб-гвардии Преображенского полка, который становился центром секс-скандала после уличения офицеров в однополых связях. — Ирэн, чувствуй себя как дома. Я здесь не частый гость, но бывал несколько раз и даже понравилось, — радостным голосом воскликнул князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский в женском образе, идя с кавалером (женой) по лужайкам Таврического сада, вглядываясь в однополые пары, которые сидели на скамейках или стояли на аллеях в компании из нескольких человек. Тётки, искавшие любовников и секс-работников, гуляли по избранному маршруту, начиная прогулку на Невском проспекте от Знаменской площади, через Аничков мост и до Публичной библиотеки и Пассажа. Эти стали известным гомосексуальным маршрутом в городе. Вечером единомышленники встречались в ресторане у Кюба и тётки предпочитали гулять по этому маршруту по воскресеньям, занимаясь поиском солдат и мальчиков-подмастерьев, чтобы затем пригласить их в кондитерские или домой. Тётки также искали себе партнёров и секс-работников на выставках и ярмарках в Михайловском манеже, в балаганах на Марсовом поле во время Масленицы. Представители высшего сообщества посещали по средам балетные спектакли в Мариинском театре и некоторые рестораны в Петербурге были приспособлены под места свиданий с отдельными кабинетам. Например, вечером компании тёток любили посещать ресторан Палкин на углу Невского и Владимирского проспектов, где работали сводники, предоставлявшие им в специально на то отведённых кабинетах юношей и солдат. По субботам тётки искали партнёров на набережной Фонтанки, а также около цирка Чинизелли и для поиска сообщников и секс-работников тётки использовали скрытые сигналы характерный долгий взгляд или просьбу дать сигарету. Вместе со своими единомышленниками тётки устраивали балы, куда прибывали мужчины со своими любовниками и такие балы могли организовывать вельможи в дворцах и такие весёлые вечера могли заканчиваться групповым сексом. Тётки, предпочитавшие пассивный секс с мужчинами искали любовников среди военных и тётки выбирали в качестве мест для встречи общественные туалеты. — Эх, знали бы мои родители, где я нахожусь, — уныло протянула богатая княгиня Ирина Юсупова в облике британского джентльмена в смокинге, цилиндре, с фальшивыми усами и с тростью из слоновой кости и боязно оглядываясь по сторонам в Таврическом саду. — Princesse, voulez-vous coucher avec moi maintenant? — высокопарным тоном отчеканил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, который облачён в красное платье и туфли на каблуке в цвет платья, а на голове имеется парик блондинки и красная шляпка с вуалью, на лице яркий вечерний макияж, на плече театральная сумочка, а под грудь и ягодицы миссис Элиза Рейнер уложила поролоновые подушки, чтобы придать женские округлости, поэтому практически никто бы не смог признать в этой роковой блондинке мужчину. — Что прямо здесь? — испуганным голосом проблеяла княгиня Ирина Александровна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон в облике британского джентльмена, оглядываясь по сторонам Таврическом саду, где гуляют тётки с кавалерами. — Ирэн, видишь вон ту отдалённую лужайку под тем деревом и нас там остальные тётки не увидят! — игриво произнёс князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский и потащил своего кавалера под дерево.***
— Ты готов? — тихо сказала княгиня Ирина Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и легла на зелёную траву под деревом и Феликс кивнул, а после задрал платье и приблизил свой солидных размеров орган ко рту Высочайшей супруги в мужском облике и это было, то, что княгиня начинала страстно любить: упругий, словно резиновый, жилистый и мощный пенис и русская принцесса едва ли не прослезилась от великолепного вида! Сдерживаться сил не было и даже его головку целовать не стала и лишь было одно желание будоражило разум: не конфузливо причмокивать краешек, не облизывать манерно, а выгонять пенис в горло по самые яйца как её учила миссис Элиза Рейнер, герцогиня Стаффордширская и графиня Уэссекская. Феликс, схватив Ирину за гриву пышных волос трахал падкий до ласк алчный рот, не сбавляя темпа ни на миг и княгиня Ирина Юсупова мычала бурёнкой, блеяла овцой даже филином ухала, глотая жгучую сперму порцию за порцией. Горло немилосердно саднило, но «джентльмен» терпел боль, упиваясь в полной мере бешеным натиском своей «дамы». Спустя несколько минут отдыха Феликс заметил, что у неё приоткрыт рот в каплях семени и начал водить им по её губам, а затем он снова нежно скользнул супруге в рот до самого основания. Он нежно скользил во рту и княгиня Юсупова стала двигать головой, а после принцесса берёт возбуждённый орган рукой, достает изо рта и начинает ловко облизывать яйца и пенис лежал у неё на лице, а язычком она обрабатывала яички. Спустя десять минут роковая блондинка Фелиция вытащила свой эрегированный член изо рта, обошла лежащего на газоне под деревом кавалера и перешла в наступление по всем фронтам. — Ирэн, теперь мы проверим твою прямую кишку на выносливость! Обещаю, что больно не будет! — сладострастно прошептал богатый князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский в образе блондинки. Он посмотрел прямо в глаза, словно оценивая реакцию, а затем направил головку члена к подергивающемуся анусу, воспользовавшись лубрикантом K-Y Jelly из сумочки, а княгиня Ирина Юсупова ответ тоже пристально посмотрела в глаза, ожидая сначала давления головки на своё анальное колечко, а затем растяжения сфинктера, и потом проскальзывания члена в задний проход до упора. В тот момент они знали, что секс между нами всегда будет происходить именно таким способом и аристократ медленно двинул тазом вперёд и увидел, что её глаза закатываются, а губы приоткрываются, чтобы принять его нежный язык. Он опустился грудью и принцесса в мужском облике прижала к себе, заталкивая его член глубже в свой задний проход пока не ощутила скользящие по ягодицам яички супруга и приподняла вверх вверх, чтобы принять в себя глубже на максимум и прижала к себе морганатического супруга, погрузившегося до упора в анальное отверстие и аристократ медленно вышел из супруги, получая удовольствие натяжения от её прямой кишки. Потом он снова двинулся вперед, погружая член в её изголодавшийся анус с тем, чтобы тут же снова начать медленный выход из него. Затем принцесса крови поймала его ноги своими и попыталась задержать внутри себя и она (он) хотела его член глубоко внутрь себя, хотела, чтобы ощущение на траве под деревом Таврического сада наполненности длилось долго и не зная жалости долбил, словно перфоратор покрасневшую раскрытую щель и и не успела даже вскрикнуть, как супруг набрал довольно высокий темп, а яйца звонко шлепали о её вагину. — Боже, мне так стыдно! — робким голосом протянула принцесса. — Ирэн, не будь такой скромной моя принцесса. Тебя нужно успокоить, так что иметь буду я буду потихоньку! Сейчас ты полностью расслабишься, милая, — воодушевлённым голосом воскликнул аристократ не вынимая член из заднего прохода, присев и раздвинул колени по обе стороны от талии, когда Феликс стал раскачиваться вперёд-назад пенис начал скользить туда-сюда в сфинктере, совершая короткие фрикции, массируя кишечник и анус супруги в безумно восхитительном ритме. Второй раз в своей жизни Высочайшая особа ощутила как подступает сладостное томления в её анусе и анальное наслаждение снова усиливалось и разрасталось и теперь в прямой кишке ощущалось тепло и пульсация от удовольствия и мужчина-женщина не переставал грубо таранить её задний проход, то принцесса крови стонала и извивалась под ним, подмахивая тазом, чтобы принять орган ещё глубже в разработанное анальное отверстие, оттого принцесса крови даже не ожидала, что её попа так легко заглотит член по самое основание, но было не так больно, видимо, от нужного количества смазки. — Ах, — застонала романовская принцесса. — Я хочу, чтобы ты кончила! — настойчиво сказал светский лев и секунд за двадцать довёл жену до грани и рухнул на неё и продолжил интенсивно трахать её задний проход и клитор, скользкий от пота и выделений, оказался зажат между тёплыми телами и каждый раз, когда аристократ скользил животом, задевая его, то княгиня Ирина Юсупова просто умирала от счастья и удовольствия, учитывая, что принцесса была возбуждена и распалена фрикциями в анусе и этой стимуляции с лихвой хватило, чтобы царственная брюнетка взорвалась и аристократ Феликс наблюдал как она содрогается, кончая и кончая. — Феликс, ты чудо! — изумлённо произнесла Августейшая особа. — Теперь ты полностью моя, — похотливо сказал мужчина в дамском обличье с порочным блеском в глазах и продолжал трахать Высочайшую супругу в задний проход на всю длину своего члена, засаживая пенис до упора и медленно вынимая, наслаждаясь сладким ощущением давления на его ствол её кишечником и принцесса была обессилена. Сил хватало только на то, чтобы лежать на траве под деревом и подставлять раскрытый анус под член мужа. Она была уже опытна в постели, но слегка разгорячившись становилась ненасытна как голодая львица, поэтому Ирэн жаждала любви и ласки и Феликс чувствовал это по горячей истоме, цепких пальцах и длительных поцелуях. — Господа, простите, что нагло прерываю ваше совокупление, но вы не знаете где здесь отхожее место? — невнятным тоном пробулькал пьяный посетитель с накрашенными глазами, а затем вальяжной походкой удалился от парочки к соседнему дереву по нужде. — Господи, кто это был? — истерично заверещала княгиня Ирина Юсупова. — Это Митá Бенкендорф он же художник-акварелист, академик Императорской академии художеств граф Дмитрий Александрович фон Бенкендорф и ему семьдесят один год. Это старый знакомый и нашу дружбу не одобряла моя мать с тех пор, когда я был студентом Оксфорда, — насмешливым тоном воскликнул богатый князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Из дневника директора Императорских театров Владимира Теляковского от 21 ноября (4 декабря) 1910 года: «Я думаю Митá Бенкендорф как всегда зудит около Великой княгини [Марии Павловны] и ей же сосватал для антрепризы своего приятеля по педерастии Дягилева и всё теперь не может успокоиться». 8 февраля (21 февраля) 1910 года: «В таком положении Митá Бенкендорф один [нрзб.], которого должны бы отталкивать. Барон его ругает, а у него в ложе он часто сидит гостем. Великие князья Борис и Андрей Владимировичи его ругают, а он у них желанный гость. Митá устраивает у себя 5-ти [нрзб.] thé и на этом утреннике поёт Собинов и присутствует Великая княгиня Елена Владимировна. Это чистое произведение космополитического Петербурга, не имеющего ни общественного мнения, ни критериума, уважающего всё, что в данный момент по каким-нибудь причинам выгодно. Ведь давно ли Митé Бенкендорфу никто не подавал руки и Государь Александр III не позволял его приглашать на балы, когда Его Величество присутствовал и друг Миты покойный Великий князь Алексей Александрович к приезду Государя его выгонял. Теперь Митá стал ещё хуже, но всё забыто и его принимают вместе с его вздыхателем Ансельми и компанией». Феликсу приходилось принимать у себя русских гостей, приезжавших осмотреть Оксфорд, среди которых к неудовольствию княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой появлялись и люди, которых княгиня предпочитала не видеть рядом с сыном. Князь Феликс Юсупов Феликс писал матери после встречи с одним из них на обеде у пожилой знакомой у Констанс Глэдис Робинсон, маркизы Рипон, также известна как леди де Грей: «Ты сейчас, читая это письмо, будешь на меня сердиться. У неё также завтракал Митá Бенкендорф, который приехал из Парижа. За завтраком он меня спросил, могу ли я его накормить завтраком, т.к. на другой день он хочет приехать в Оксфорд, где никогда еще не был. Никогда я ещё так не смеялся, как в этот день я позвал ещё нескольких товарищей и мы ему показали весь Оксфорд. Он был прямо в восторге. Жаль, что у него такая скверная репутация, а то он такой умный, забавный и по-моему очень симпатичный. Он очень понравился моим товарищам, в том числе и Гамильтону. Больше я его не видел, так как на другой день он уехал в Париж». Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон была страшно рассержена этой встречей: «Нахожусь под неприятным впечатлением твоего письма и сожалею, что ты прямо не отказался принимать Митю под каким-нибудь предлогом. С его стороны, нахальство было навязываться к тебе. Он отлично знает, почему я его не принимаю и не желаю сближения с ним. Вся поездка в Оксфорд сочинена только для того, чтобы, ввернувшись рассказать всем, что ты его принимал! Удивительно, что ты этого не понял и не сумел ответить! Твоя репутация ещё слишком шатка, чтобы ею рисковать таким образом! Очень меня огорчает, что ты так мало об этом думаешь и так мало считаешься с моим душевным спокойствием, зная насколько этот вопрос для тебя серьёзный. Леди де Грей старая дура с отвратительной репутацией. Она только и интересуется такими господами вроде Савинского [русский дипломат Александр Александрович Савинский и был любовником министра иностранных дел Владимира Ламздорфа] и т.д. Тот факт, что она тебя пригласила вместе с Митóй уже за себя много говорит! Очень прошу тебя к ней больше не ездить». В оправдание своего поведения князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон разумно возразил матери: «Только что припоследнее письмо. Мне право жаль, что тебя рассердил мой завтрак с Митóй, но с такими людьми надо быть очень осторожными. Если они вас ненавидят, то могут быть гораздо опаснее, чтобы отомстить за обиду, ни перед чем не остановятся». — Какие у вас знакомые, Феликс Феликсович! — остроумно подметила принцесса крови. — Ваше Императорское Высочество Ирина Александровна, знаешь, что я хочу больше всего на свете? Хочу, чтобы не было, ни войн, ни революций, чтобы мы обретались мы по-прежнему в пылу опиумного кутежа декаданса, чтобы стены расплывались и желтели, чтобы немота струилась пьяным соком по венам. Je suis fascine, — с вожделением заявляет князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и Светлейший князь Романовский-Архангельский в образе роковой блондинки. Благодаря именно таким вот фокусам княгиня Ирина Юсупова постепенно меняла свой образ и теперь она была влюбленной супругой, которая под влиянием плохого парня начала познавать свою сексуальность. — Феликс Феликсович, я хочу, чтобы меня брали и я перед алчущим раскрывалась, но только перед любимым! — трепетно с замиранием сердца отозвалась царственная брюнетка в образе джентльмена.