Бисексуалы из высшего общества или проблемы благородных господ

Нельзя, mon cher, нельзя,

Чтоб, как салопница-мещанка,

Твердили мы весь век,

Что гадит англичанка.

© Николай Вентцель, 1902 год

Россійская имперія. Санктъ-Петербургъ.

Набережная Фонтанки. Адвокатское бюро.

1 (14) іюня 1913 года

11:00

***

— И что вы предлагаете, мистер Рейнер? — с любопытством спросил Великий князь Дмитрий Павлович, сидя в удобном кресле. — Надо физически убрать Григория Распутина тихо и незаметно, и думаю, что ядом и это должен сделать именно вы с князем Феликсом, поскольку вам за это ничего не будет и наш князь должен изобразить приветливого и дружелюбного хозяина, который смертельно отравит своего гостя, который пришёл к нему в гости, а потом труп сбросить в Неву и всё дело с концами, поскольку труп течением унесёт в Финский залив, — с умиротворённым лицом на английском языке предложил английский шпион, разведчик, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге, журналист и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский двум мужчинам, только умолчал от Великого князя Дмитрия Павловича Романова, что его план по убийству царского фаворита разработан немного под иные цели. История подготовки убийства просто потрясает своим бесстыдством: известнейший английский адвокат, а также журналист, шпион и разведчик обучает потенциальных убийц, как совершить преступление и скрыть следы! Действительно, то время в истории России являлось периодом массового помешательства. — Ядом? — удивлённо воскликнул Великий князь Дмитрий Павлович Романов, вскинув вверх бровь. — Дмитрий Павлович, именно ядом. Нет, это на самом деле гениальный ход, так как отравление закрывает огромную почву для всяких теорий заговора мало ли съел что-то не то или отравился насмерть некачественным алкоголем, — с неким эстетическим удовольствием протянул на английском языке приветливый и любезный англичанин. — Вам не кажется, что проще было бы его на самом деле просто столкнуть с поезда или под машину? Или организовать ограбление, и убить? — задал риторический вопрос Великий князь Дмитрий Павлович адвокату и посмотрел на рядом сидящего любовника со скучающим видом князя Феликса Юсупова. — Дмитрий Павлович, это было бы проще, разумеется, но не забывайте, кто ваш враг. Он не может просто умереть от яда, или от побоев. Представьте, как это будет выглядеть в глазах помешанного на оккультизме и мистицизме высшего общества: Распутина травили, на него не подействовал яд, в него стреляли, он не умер и когда его бросили в реку, он был ещё живой и именно в холодной воде Невы он нашёл свою смерть. Истинная демоническая смерть, что нам и нужно к тому же утопленников нельзя канонизировать в ранге святых, чего страстно будет желать императрица Александра Фёдоровна и его поклонницы из высшего общества, но это версия для общественности, а так его можно просто отравить без шума и пыли, но представить людям убийство именно, так как я и сказал, — убедительным тоном поговорил на ломаном русском языке 24-летний английский шпион мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский, пытаясь убедить Великого князя и своего любовника князя Феликса Юсупова. — Да, нас за такое даже не казнят как-никак мы убили человека, тем более друга царской семьи, а императрица Александра Фёдоровна нас точно прикажет казнить на эшафоте, а на смех подымут, мол, его травили смертельным ядом и стреляли, но он нашёл свою смерть в холодных водах Невы смех, да и только ведь не человек, а дьявол, — скептически отнёсся Великий князь Дмитрий Павлович к сказанному адвокатом, потерев переносицу. — Митя, мне кажется, что мистер Рейнер прав, но для начала мне нужно заручиться его доверием и вниманием, чтобы он не стал подозревать ничего лишнего, таким образом отвести от себя подозрения от убийства царского друга! — в деловом-приказном тоне обратился князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон к своему возлюбленному Великому князю Дмитрию Павловичу, на что тот посмотрел куда-то в пустоту от холодности, высокомерия и надменности князя Феликса по отношению к нему, а сам светский лев Феликс уже предвкушал свою главную роль в этой кровавой театральной пьесе. — Господа, есть одна приманка для сластолюбца до женского пола и это сработает безотказно я уверен на 100% только нужно заручиться её поддержкой в этом деле! Думаю, она не откажет нам в общем деле! — с ехидством добавил на английском языке британский шпион Его Величества мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский и в его глазах зажёгся странный яркий огонёк. — Нет, Рейни даже не думай об этом, потому что я не хочу её в это тёмное дело впутывать, но она высказывала некоторые соображения по этому поводу, то, что она хочет выступить в роли кровавой графини, то есть непосредственно стать его убийцей, но я против этого, поскольку не хочу этого, — безапелляционным тоном заявил князь Феликс Юсупов, а с другой стороны не будут же истинные монархисты, патриоты, князь Феликс Юсупов и Великий князь Дмитрий Павлович, использовать дочь Великого князя и племянницу Всероссийского императора Николая II, как сексуальную приманку с целью убийства крестьянского распутного мужика. — Если Ирина сама не против, то можно попробовать, но всё же как-то не хочется впутывать её в это тёмное дело, но Григорий Ирине доверяет более того в неё влюблён и готов прямо хоть сегодня жениться на ней, таким образом он будет двоеженцем. Я не хочу, чтобы этот грязный мужик её трогал, а тем более совершал с ней действия сексуального характера, — с задумчивым лицом ответил 21-летний Великий князь Дмитрий Павлович Романов и внимательно посмотрел на своего любовника, разрывавшийся между своей тайной любовью к своей Августейшей кузине 17-летней Великой княжне Ирине Романовой и страстью к её жениху. Феликс и Ирина были для Дмитрия словно бы одним существом, он хотел видеть свою кузину Ирину своей женой, Великой княгиней, а возможно даже и императрицей, а её жениха Феликса своим любовником, он совершенно помешался при мысли, что Феликс и Ирина будут принадлежать друг другу, и только это умственное исступление, порожденное страстной любовью, и способно его извинить. — Это будет выглядеть примерно так: Великая княжна Ирина в определённый день позвонит Распутину и назначит ему вечером интимную встречу в каком-либо месте желательно для этой цели купить отдельный небольшой дворец из соображений конспирации, а дальше он в предвкушении любовных утех с 17-летней дочерью Великого князя и племянницей Его Величества обязательно придёт в назначенное место, а дальше Ирина Романова предложит ему отправленные угощения и напитки или она может его застрелить вот и всё, таким образом, ей не придётся вступать в интимную связь со своей жертвой, но при желании она может вступить в интимную связь, а потом уже убить как самка богомола, но если даже кто-то узнает об этом убийстве, то Ирина член императорской фамилии, поэтому она как бы вне досягаемости обычного суда и её судьбу может решать только сам император, то есть её венценосный дядя. Если ты не хочешь впутывать свою Августейшую невесту в убийство, но ведь же есть и другие аристократические поклонницы старца Григория Ефимовича Распутина, но, судя по всему Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова в это число не входит! В принципе с этой секс-миссией может справиться миссис Элизабет Александра, графиня Уэссекская, которая моя супруга и незаконнорожденная двоюродная сестра Феликса, урождённая как Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф! — с ядовитой интонацией резюмировал на английском языке британский шпион, разведчик, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге, журналист и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский. — Но всё-таки это убийство и им, наверное, не хочется прослыть сообщницами в убийстве друга царской семьи и «святого старца»! — с фальшивой лаской в голосе прошептал своему любовнику князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и последнее словосочетание он как бы специально выделил, а Великий князь Дмитрий Павлович сидел с лицом нашкодившего школьника перед грозным родителем и о чём-то думал, наверное, как тяжело быть убийцей, тем более такого человека, как Григорий Распутин. — И что же-с нам делать? — задал риторический вопрос на английском языке адвокат дьявола двум мужчинам, держа в руках папку с документами. — Лично я в этом убийстве участвовать не собираюсь для меня Великокняжеская и офицерская честь и достоинство превыше всяких личных мотивов, обид и мести, так что извините я отказываюсь в этом участвовать, — скороговоркой протрещал Великий князь Дмитрий Павлович Романов и пулей вылетел из кабинета адвоката, а за ним зашёл британский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Уильям Бьюкенен.

***

— Феликс, если вы всё же решитесь на убийство Григория Распутина по возможности не без участия твоей невесты Великой княжны Ирины Романовой, но только умоляю тебя в момент убийства на месте преступления не должно быть твоего Августейшего любовника, поскольку, если всё же узнают, что Великий князь Дмитрий Павлович Романов участвовал в убийстве крестьянина и старца Григория Распутина неважно лично убивал или нет, то с клеймом Каина, пусть и Каина пламенного патриота, ему не быть на российском престоле под именем Дмитрия I, но твоей Августейшей невесте Великой княжне Ирине тоже нежелательно непосредственно участвовать в убийстве Распутина, так как она может стать королевой Великобритании или императрицей Германской империи, — мягким голосом ответил своему любовнику английский шпион, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Освальд Рейнер, граф Уэссекский, стоя возле панорамного окна рядом с сидящим на его кресле английским дипломатом. — Рейни, но... — удивлённо воскликнул князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-ЭльстонНесмотря на то, что князь Феликс Юсупов считает себя космополитом и ему приходится время от времени заниматься политикой в силу своего благородного происхождения князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон вращается в высших политических и светских кругах Санкт-Петербурга и Лондона, что и стало причиной его письма своей матери, княгине Зинаиде Юсуповой из Лондона: «Долго беседовал о политике и вынес очень грустное впечатление. Теперь весь двор и вся аристократия переживает ужасное время. Правительство до того либерально и облагает собственников такими непосильными налогами, что самые богатые люди Англии совсем разорятся, но им этого недостаточно, и они теперь составляют новый бюджет, который ещё более либеральный. Всё должно решиться в конце этого месяца и поэтому повсюду царит всеобщее волнение. Даже у нас в College иногда произносят грозные речи против правительства. Всё это очень интересно наблюдать». Стоило ли говорить о недопустимости даже мысли подобного рода в головах военных империи, над которой никогда не заходит солнце? Как результат, к концу 1909 года правительственные круги Великобритании разругались друг с другом вдрызг из-за попытки ввести новые налоги для наиболее обеспеченных слоёв населения страны, чтобы достать где-то ещё порядка три миллионов фунтов стерлингов ежегодно требующихся для финансирования постройки дополнительных кораблей. Князь Феликс Юсупов и космополитизм: «Санкт-Петербург — город не исконно русский, сказался вкус императриц и Великих княгинь, родом иностранок, как правило, немок, на протяжении двух веков, а ещё присутствие дипломатического корпуса немного оставалось семей, хранивших традиции старой Руси. Русские аристократы стали космополитами: поклонялись они иностранщине и то и дело ездили за границу хорошим тоном было посылать мыть бельё в Париж и Лондон почти все матушкины знакомые нарочно говорили только по-французски, а русский коверкали. Нас с братом это злило, и отвечали мы старым снобкам только по-русски, а старухи говорили, что мы невежи и увальни, но мы и ухом не вели и напыщенной знати предпочитали мы людей проще, безалаберных и весёлых. Что до чиновников эти были, как и все чиновники просто жадны и бессовестны, льстили начальству и думали о наживе патриотизма в них не было ни на грош, а так называемая интеллигенция сама не знала, чего хотела и её разброд и анархия на пользу Отечеству не шли. Интеллигенты-агитаторы настраивали народ против знати вдобавок знать и сама вызывала зависть и ненависть, когда при Керенском она взяла власть, то оказалась ни на что не способной. Патриотизма не было и в театре: на столичных императорских сценах вплоть до середины XVIII века русских пьес не ставилось вообще почти всё актёры были иностранцы. Первый русский театр был основан только при Елизавете Петровне в 1756 году стараньями советника её, князя Бориса Юсупова. Новый толчок уже при Екатерине, поручившей прапрадеду моему все императорские театры можно сказать, князь Николай основатель русской сцены, устоявшей вопреки всем историческим потрясениям в России рухнуло всё, кроме неё». — Послушайте, князь нам неважно кто, где, когда и каким образом убьёт этого крестьянского мужика Распутина хоть сегодня, хоть через десять лет, поэтому от вас и вашего любовника и сожителя с царской фамилией Дмитрия нужно немного иное и вы можете это устроить, по крайней мере, попытайтесь это сделать, — на повышенным тоне обратился британский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Уильям Бьюкенен. Сразу стоит заметить, что этот факт, так сказать априори, плох уже тем, что сводит сложное сплетение и взаимосвязь психологических и общественно-политических факторов к примитивной и в силу этого неправдоподобной легенде о непременно оккультном, всесильном и зловредном иностранном вмешательстве в российскую общественно-политическую жизнь при содействии людей, которые представляют собой своеобразное ЛГБТ-сообщество России. — Сэр Бьюкенен, я уже неоднократно как можно деликатнее говорил с Дмитрием Павловичем на эту тему, но он наотрез отказался от своего участия в дворцовом перевороте, так как он так не может и Великокняжеская честь не позволяет, — медленно проговорил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — А мне казалось, что Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович полностью порабощён вами и пойдёт на любое преступление, чтобы угодить вам и не потерять ваше расположение преимущественно в постели! — с ядовитой интонацией парировал британский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Уильям Бьюкенен, изогнув бровь. — Я, конечно, знаю, что любовь ко мне толкает некоторых из моих друзей на разные плохие поступки. Я так польщён оказанным мне вниманием, любовью, собачьей преданностью и заботой, что охотно заплачу втридорога за это дружбой, но, то, что вы нас с Дмитрием заставляете меня сделать это касается нашей Родины и Отечества, а на такое мы пойти не можем, уж извините меня! — кокетливо, высокомерно и с чувством собственного достоинства заявил аристократ и высокомерно задрал голову вверх. — Феликс, не надо патриотичной патетики ведь Россия для вас — это исключительно: шикарные дворцы, ложи в императорских театрах, родовые имения, дорогие рестораны, балы, светские приёмы, бесчисленные романы с лицами обоих полов и драгоценности. Никакой другой Российской империи, именно нищей и голодной вы не знаете и знать не хотите! — как бы с укором в сторону князя произнёс британский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Уильям Бьюкенен и был, в общем-то, недалёк от правды и когда читаешь мемуары князя Феликса Юсупова, то понимаешь, почему в Российской империи случился 1917 год. Дикость и роскошь — два слова, которые точно характеризуют историю не только этого благородного семейства! — Вы не правы, — злобно сквозь зубы процедил 26-летний князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, к тому же недовольство вашим Всероссийским императором Николаем Александровичем растёт с каждым днём, поэтому не сегодня, не завтра его свергнут, а кто окажется на престоле ты можешь себе это представить? Гемофилик при регентстве полоумной немки, помешанной на мистицизме, а у Великого князя Дмитрия Павловича есть шанс на корону Российской империи, но только его нужно как-нибудь подтолкнуть к этому и женить на какой-нибудь европейской принцессе, но Великая княжна из императорского дома Романовых тоже подойдёт, — проанализировал английский шпион Его Величества, разведчик, журналист, второй секретарь английского посольства в Санкт-Петербурге и адвокат мистер Рейнер, граф Уэссекский. Противостояние между «властью» и «светским обществом», или теми, условно говоря, примерно 5% населения, которые составляли, как ныне принято говорить, российскую элиту, расширялось и углублялось. Сразу поясним, что понятие «элита» в данном случае не является ни культурной, ни уж тем более духовной качественной характеристикой, а лишь служит обозначением места в социальной иерархии. — Сэр Бьюкенен, вы хотите видеть на российском престоле вашу марионетку, которая будет делать всё, что ей прикажут, тем самым вы хотите превратить Российскую империю в свою колонию, — сквозь зубы процедил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, поскольку он не желал, становится разменной картой в политических интригах России и Великобритании, тем более впутывать в это дело Великого князя Дмитрия Павловича, поскольку он член императорского дома Романовых и подобное «сотрудничество» считается государственной изменой и шпионажем в пользу другого государства. — А как вы хотите? Это не секс, а геополитика, а там нет, ни друзей, ни врагов, а постоянные интересы. По некоторым данным буквально в ближайшее время максимум через год-два начнётся новая мировая война и немецкий Кайзер Вильгельм II будет бить по Европе железным кулаком, а не пить баварское пиво в Альпах и в том числе достанется, сполна и вашей стране и что будет дальше никто не знает, но мы не желаем вреда России, — на повышенном тоне обратился английский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Бьюкенен к князю Феликсу Юсупову, у которого на лице читается: «Боже, что я тут делаю? Кто все эти люди» и тот не знал, что ему делать, а рассказать такое он никому не мог. Итак, из всего того, что на сегодня представляется более или менее достоверным, можно сделать вывод о том, что антираспутинский заговор в отличие от всех прочих, планировавшихся в конце декабря 1916 года сумел увенчаться успехом не в последнюю очередь благодаря своей двойной общественно-политической, а также индивидуально-психологической мотивационной основе, но об этом чуть позже. — Я что-нибудь придумаю, — сухо отозвался князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, что первое пришло в голову. — Феликс, мы надеемся на вашу помощь, поэтому Российская и Британская империя вам этого не забудет! Мы не желаем вреда Российской империи и её династии, а только хотим сменить монарха на престоле для всеобщего блага, поскольку дядя вашей Августейшей невесты император и самодержец Всероссийский Николай II не справляется со своими обязанностями, а тут ещё с подачи его помешанной на мистицизме супруги, императрицы Александры Фёдоровны возле престола стал крутиться этот загадочный мужик из сибирской деревни крестьянин Григорий Распутин, а вдруг он иностранный шпион? Таким образом, отомстите за то, что Григорий рассказал царской семье о ваших интимных отношениях с Великим князем Дмитрием Павловичем, поэтому родители ваших невест Великих княжон Ирины и Ольги Романовых в шоке расторгли помолвку, а затем попытался изнасиловать в уборной ресторана вашу невесту Великую княжну Ирину Александровну Романову! — радушно откликнулся на английском языке британский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Уильям Бьюкенен, то есть это даже не шантаж каким-то интимным компроматом, а манипуляция, игра на его верноподданнических чувствах, но весьма даже с благородной целью. Иностранные спецслужбы редко проплачивают какую-то операцию по устранению какого-то человека, так как так их просто разоблачить, поэтому намного надёжнее искать исполнителей среди тех, кто сам заинтересован в этом и всячески подводить к этому делу. Надо учесть, что попытка князя Феликса Юсупова с компанией ослабить немецкое влияние при императорском дворе и сорвать сепаратный мир с Германией почти через четыре месяца после убийства Распутина в декабрьскую ночь 1916 года на набережной Мойки возле его дворца обернулась исчезновением Российской империи с карты мира. Кто знает, может это просто роковое совпадение ведь Григорий Распутин писал: «Если моими убийцами станут мужики из народа, то ничего тебе царь угрожать не будет, а если меня убьют бояре, дворяне и твои родственники, то не прожить тебе и твоей семье более двух лет и братья будут убивать братьев», что самое характерное, не обманул. Более того во время Второй мировой войны нацисты обратились к князю Феликсу Юсупову с предложением сотрудничества в обмен пообещали легендарную жемчужину «Пелегрину», которая принадлежала его семье при этом зная, что супруги Юсуповы весьма нуждались в деньгах в обмен на то, чтобы князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон стал их агентом в светских кругах Парижа и сотрудничал с нацистской Германией в её интересах. Были и другие заманчивые предложения, вплоть до должности наместника в Советской России и восстановления монархии. К чести князя Феликса Юсупова, от всех этих предложений он отказался, дав ясно понять высокопоставленным делегатам, что ненависть к большевикам и любовь к Родине — две разные вещи, что он предпочтёт потерять жемчужину «Пелегрину», чем станет изменником своего Отечества. Так немцы ушли, несолоно хлебавши, а жемчужина всё-таки вернулась к Феликсу после окончания войны и была продана ювелирной компании в 1953 году, а князь Феликс Юсупов и его супруга, княгиня Ирина Юсупова останутся патриотами в глазах соотечественников, который в самые трудные для себя времена не запятнал себя сотрудничеством с нацистами. — Всего доброго! — раздражённым голосом фыркнул британским делегатам князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и походкой от бедра покинул адвокатское бюро своего любовника, мистера Рейнера, графа Уэссекского. — Мистер Рейнер, я знаю, что ты занимался этим с нашим общим высокородным другом, князем Феликсом Юсуповым в Оксфорде! — язвительно прошипел на английском языке своему коллеге британский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Бьюкенен с харизмой Мефистофеля, когда сам князь Феликс вышел из кабинета в адвокатской конторе. — Вы правы, — высокопарным тоном отчеканил шефу по-английски элегантно одетый агент британской разведки мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский, стоя возле панорамного окна. — Стесняюсь спросить как князь Феликс Юсупов в постели? А то я просто не был с ним знако́м в такой позиции! — с ядовитой интонацией парировал британский дипломат и посол в Российской империи сэр Джордж Уильям Бьюкенен.

***

Россійская имперія. Санктъ-Петербургъ.

Набережная рѣки Мойка, 94. Юсуповскій дворецъ. 14:00

***

— Ваше Императорское Высочество добрый день! — радушным голосом ответил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон своей царственной невесте и громкими шагами зашёл в спальню вместе с её кузеном, Великим князем Дмитрием Павловичем. — Где были? — приветливым тоном воскликнула Великая княжна Ирина Романова двум мужчинам, убирая свои ювелирные украшения в шкатулку из розового кварца. — Утром завтракали в ресторане «Медведь» на Большой Конюшенной и там мы встретили Великого князя Андрея Владимировича со своей любовницей, балериной Матильдой Кшесинской, которая перед всеми в ресторане крутила 32 фуэте, а потом мы все вместе гуляли по Невскому проспекту, — с теплотой в голосе прошептал Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович, присев на кровать. — За вами филёры хвостом не ходили?! — с усмешкой поинтересовалась Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова. — Лично мы не заметили, — с улыбкой ответил своей Августейшей невесте князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Мотив нетрадиционных сексуальных отношений выходит на первый план: любовники Феликс и Дмитрий мстят старцу: первый за предполагаемый интерес Распутина к своей невесте, а второй за то, что Григорий Ефимович расстроил его брак со старшей дочерью императора Ольгой, сообщив венценосной чете, что Феликс и Дмитрий привержены содомскому греху. — Хоть что-то хорошее за сегодня. Ты, Феликс долго не женишься и ведёшь отнюдь не монашеский образ жизни с ночными кутежами по ресторанам в компании цыган, дам лёгкого поведения, балерин и знаменитых артистов, также более того ты по своим собственным словам к женщинам несколько холоден, то есть ты не являешься ярым женоненавистником, но к великосветским барышням относишься весьма осторожно, поскольку те тебя раздражают своей женской жеманностью и капризами, но зато с лёгкостью ты можешь покорять мужчин, поэтому всё это рождает благоприятную почву для сплетен и слухов практически во всех светских салонах столицы, так как высший свет Санкт-Петербурга — это несколько десятков богатейших семей, связанных семейными и дружескими отношениями, поэтому особого секрета и тайны нет, но лично от себя считаю, что например Великому князю Андрею Владимировичу нет никакой необходимости жениться морганатическим браком на своей прима-балерине, панне Марии-Матильде Феликсовне Кшесинской или там ныне покойному Великому князю Алексею Александровичу, который растратил практически весь бюджет флота на драгоценности своей любовнице-балерине из Михайловского театра Элизе Балетте, отчего русская императорская армия потерпела поражение в русско-японской кампании 1904-1905 гг., а особенно в Цусимском сражении, поэтому в след балерине Михайловского театра Элизе Балетте кричали великосветские театралы, мол, вон из России, поскольку на тебе не драгоценности, а наши не построенные крейсера и пушки так вот это двум вышеупомянутым Великим князьям, а также Великому князю Борису Владимировичу не надо жениться на европейской принцессе, чтобы считаться истинным гетеросексуалом и настоящим покорителем женских сердец в отличие от вас двоих, но честно говоря, время покажет, — устало вздохнула 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова, потерев переносицу. Амурные похождения это единственное, в чём Великий князь Алексей Александрович добился неоспоримых успехов. Алексей был добродушен, обаятелен и, разумеется, далеко не беден да к тому же ещё и красив, хотя его колоссальный вес послужил бы значительным препятствием к успеху у современных женщин. В молодости они вместе с братом Александром ухаживали за двумя фрейлинами брюнеткой и блондинкой, а брюнеткой была княжна Мария Мещерская, блондинка Александра Жуковская, дочь поэта Василия Жуковского. Оба умоляли родителей разрешить им жениться, но получили категорический отказ, но некоторым сведениям, Великий князь Алексей всё-таки заключил с Жуковской морганатический брак, но он был, расторгнут Синодом. Великого князя отправили в кругосветное путешествие, а его возлюбленную выслали за границу, где она родила сына, но её не оставили в покое и в Европе, заставив прервать отношения с Алексеем, а следующей страстью Великого князя стала сестра прославленного генерала Зинаида Дмитриевна Скобелева, графиня Богарне и герцогиня Лейхтенбергская, первая красавица при императорском дворе, а Великий князь Александр Михайлович пишет: «Я никогда не видел подобной ей во время всех моих путешествий по Европе, Азии, Америке и Австралии, что является большим счастьем, так как такие женщины не должны попадаться часто на глаза. Когда она входила, я не мог оставаться с нею в одной комнате. Я знал ее манеру подходить в разговоре очень близко к людям, и я сознавал, что в ее обществе я становлюсь не ответственным за свои поступки». Она была замужем за герцогом Евгением Лейхтенберг сим, получившая титул графини Богарнэ и герцогини Лейхтенбергской. Лейхтенбергские — потомки дочери императора Николая I Незабвенного Великой княгини Марии Николаевны, герцогини Лейхтенбергской, они жили в России и состояли на русской службе. Евгений Лейхтенбергский и Великий князь Алексей Александрович двоюродные братья и жена у них была одна на двоих, о чём хорошо знали как в России, так и в Европе. Император Александр III Миротворец, нетерпимо относившийся к аморальному поведению своих дядей, но любимому брату прощал всё. Однажды герцог Лейхтенбергский пришёл жаловаться, он, мол, пытался проникнуть в спальню, где заперлись Великий князь Алексей и Зинаида, графиня Богарне, герцогиня Лейхтенбергская, а Великий князь Алексей Александрович вышел и побил настырного супруга. Император Александр III Миротворец только развёл руками: сам, дескать, виноват, что не можешь показать, кто в доме хозяин, но после смерти герцогини Лейхтенбергской Великий князь стал открыто жить с французской танцовщицей Элизой Балетта. Он много путешествует: «Одна мысль о возможности провести год вдали от Парижа заставила бы его подать в отставку». Однако Великий князь Алексей Александрович и от Парижа не отказывался, и в отставку не подавал, а занимал он пост генерал-адмирала, то есть руководителя всего военно-морского флота, а в царствование императора Николая II Российская империя начала экспансию на Дальний Восток, успех или неудача которой зависели именно от флота. Деятельность Великого князя Алексея Александровича на посту генерал-адмирала красочно описывает другой Великий князь Александр Михайлович: «Трудно было себе представить более скромные познания, которые были по морским делам у этого адмирала могущественной державы». Не интересуясь решительно ничем, что не относилось к женщинам, еде или же напиткам, он изобрёл чрезвычайно удобный способ для устройства заседаний Адмиралтейств-совета высший орган по управлению флотом. Великий князь приглашал его членов к себе во дворец на обед, и, после того как наполеоновский коньяк попадал в желудок его гостей, радушный хозяин открывал заседание Адмиралтейств-совета традиционным рассказом о случае из истории русского парусного военного флота. Согласно дневнику Александра Половцова, то герцог Лейхтенбергский был услужливым мужем и почти постоянно пьяный и всегда жадный и промотавшийся, он пользовался тем, что Великий князь Алексей Александрович был без памяти влюблён в его жену и вместе с ней вытягивал из Великого князя как можно больше денег. Это трио — Великого князя Алексея и герцога и герцогини Лейхтенбергских можно было часто встретить в шикарных ресторанах и увеселительных заведениях в России и за границей, особенно в Париже. Бессонные ночи и злоупотребление спиртными напитками, особенно шампанским, вскоре подорвали здоровье Зинаиды, графини Богарне, герцогини Лейхтенбергской. — Что случилось, любовь моя? — вкрадчиво прошептал 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон над ухом у своей возлюбленной, обняв её за тонкую осиную талию на глазах у её кузена и его любовника Великого князя Дмитрия Павловича Романова. Ирина была особенной, ослепительно красива, статная, рафинированная, с безупречным вкусом, но главное она его понимала. Феликс радовался тому, что подробнейший рассказ обо всей его жизни не шокировал Ирину. Более того, она, единственная дочь своих Августейших родителей, выросшая в мальчишеской компании братьев, понимала, какие женские черты так отвращали Феликса и почему он предпочитал общаться с мужчинами. Только княгиня Ирина Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон и могла выдержать бесконечные выдумки эксцентричного князя Феликса Юсупова. Из мемуаров князя Феликса Юсупова: «На каникулы я увёз Панча в Россию, забыв, что по неумолимым английским законам ввоз собак в Англию без шестимесячного карантина запрещён. О карантине я и думать не желал и решил схитрить: осенью проездом в Париже по дороге в Оксфорд я зашёл к одной знакомой старой русской куртизанке, доживавшей свой век во Франции, я попросил её проводить меня в Лондон, переодевшись няней, с Панчем в пелёнках и чепчике, милая старушка охотно согласилась, но показалось ей страшновато, но весело. Наутро мы уехали, накормив «младенца» снотворным, чтобы угомонить его на время пути, хитрость удалась. Никто ничего не заметил». 18 сентября 1909 года князь Феликс отправился учиться в Оксфорд, поэтому три года, проведённые в Англии, он считал счастливейшим временем своей молодости. Правда, куда больше обучения его в то время интересовала светская жизнь. Он и сам впоследствии удивлялся, как смог в итоге сдать в Оксфорде экзамены, свою квартиру у Гайд-парка в Лондоне князь Феликс Юсупов обставил исключительно вещами из модного тогда ателье «Мартин» — дочернего предприятия Поля Пуаре, которого весьма почитал. Он очень гордился чёрным ковром и считал себя основоположником лондонской моды на них, компанию весёлому студенту составляли попугай и любимый бульдог, который, как и Феликс, был большой оригинал пёс ненавидел всё с рисунком «шашечка». Для участия в костюмированном балу в лондонском Альберт-Холле князь Феликс заказал себе в Санкт-Петербурге русский боярский костюм из золотой с красными цветами парчи XVI века: «По возвращении в Англию получил я приглашение на костюмированный бал в Альберт-Холл, времени имелось довольно, и, успев съездить в Россию на каникулы, я заказал в Петербурге русский костюм из золотой с красными цветами парчи XVI века. Вышло великолепно: кафтан и шапка расшиты были брильянтами, оторочены соболями, а костюм произвёл фурор, в тот вечер со мной перезнакомился весь Лондон, а назавтра фотографию мою напечатали все лондонские газеты. На балу я познакомился с молодым шотландцем Джеком Гордоном, а учился он также в Оксфорде, но в другом колледже, он был очень хорош собой и смахивал на индусского принца, в высшем лондонском обществе его уже приняли, обоих нас манила великосветская жизнь, и наняли мы на Керзон-стрит, 4, две сообщающиеся меж собой квартиры, отделку с меблировкой заказал я двум мисс Фрит, ветхим, как мир, и приветливым старым барышням, хозяйкам мебельного магазина на Фулхем-Роуд. В широких юбках и кружевных чепчиках они, казалось, сошли со страниц диккенсовских романов, всё шло прекрасно, пока не заказал я им чёрный напольный ковёр, они, видно, приняли меня за дьявола, с тех пор, стоило мне войти в магазин, барышни прятались за ширму, и видел я, как над ней трепетали две кружевные макушки. На чёрный мой ковёр пошла мода, он даже развёл супругов. Жена настелила его, а муж решил, что мрачно: «Ковёр или я» и напрасно, жена выбрала ковёр, этот мой последний год в Англии был самым весёлым: чуть не каждый вечер я в маскараде, успех имею оглушительный. Костюмов у меня множество, но более всего рукоплещут моему русскому платью, на балу в Альберт-Холле собирался я представить короля-Солнце [король Людовик XIV], съездил даже в Париж, заказал себе королевский наряд, но скоро одумался. Помпезность одеянья показалась смешной: я передал костюм герцогу Мекленбург-Шверинскому, сам же отправился на бал не королём Людовиком, а простым его подданным, французским моряком, а немец-герцог щеголял в золотой парче, драгоценных камнях и пышном султане с перьями». — Феликс, ничего особенного просто сегодня ночью кошмары ночью снились, заснула только под утро, — тягостным тоном протянула 17-летняя принцесса, соврав им потому, что ей ночью снился сон, где она сидит обнажённая в ванне и заходит какая-то девочка лет 6-8 и Ирина в шоке спрашивает у неё, мол, кто ты, а девочка отвечает: «Мама, я же твоя дочь», а затем заходит в ванную комнату сам Григорий Распутин, а это девочка их дочь, а сама Ирина закричала при виде старца и что-то наподобие духовного наставника царской семьи Григория Распутина изо всех сил и тут она проснулась. Мало того, что Ирина несколько месяцев тому назад в Лондоне застала в одной постели своего жениха Феликса и своего кузена Дмитрия за любовными утехами, а потом, после того, как Феликс уже открылся ей, и она смирилась с его наклонностями и не препятствовала бурно протекающему роману с её двоюродным братом, но сама Великая княжна Ирина Романова понимала без наветов светских недоброжелателей, что, несмотря на то, что князь Феликс Юсупов её действительно любит, а вот представители высшего общества считают немного иначе, мол, дескать, что Великая княжна Ирина всего лишь ширма для нетрадиционных утех своего будущего супруга и на большее принцесса рассчитывать не может. — Ирэн, ничего страшного это же просто сон и не более того. Успокойся, прошу тебя! Я же тебя так люблю! — восторженным голосом отчеканил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, опустившись на колени перед своей 17-летней царственной невестой, которая была облачена в голубое шёлковое платье, золотые каплевидные серьги с аквамарином и бриллиантами, золотой сапфировый браслет с бриллиантами и нитку жемчуга на лебединой шее. Феликс вёл жизнь типичную для самых знатных и богатых людей Российской империи, а этой женитьбой он обеспечил себе прочное социальное положение, его сказочное богатство открыло ему все мыслимые возможности наслаждения и благополучия. Он не только продолжил традиции своей семьи с татарско-немецкими корнями, но и далеко превзошёл их самые смелые мечты, потому что, ни его дед, ни отец и не решались думать о том, чтобы породниться с императорским домом Романовых. Кроме того, Великая княжна Ирина Романова, будущая супруга князя Феликса, была одной из самых красивых, возможно, даже самая первых красавиц высшего общества, и уже, поэтому женитьба на ней должна была вызвать восхищение и зависть всей столицы на Неве. Русский Дориан Грей перепробовал все удовольствия высшего общества, где в воздухе витал запах китайского из Британии опиума и кокаина, поэтому в кругах декаданса подобный образ жизни считался вполне приемлемым и обыденным. Феликс предстаёт испорченным и развращённым аристократом, которому все позволено, который ни к чему не относится всерьёз и считает, что весь мир создан исключительно для его удовольствия. Ничто не могло надолго удержать его внимание, жизнь Феликса это эпатаж, триумфы, скандалы, сплошные поиски сильных впечатлений и удовольствий. Самый завидный жених дореволюционного Санкт-Петербурга, князь Феликс Юсупов слыл большим любителем праздной жизни и мастером эпатажа: детство князя прошло в крымском имении, во дворце на Мойке и в усадьбе «Архангельское». Князь Феликс привык жить в роскоши, в окружении прекрасных вещей, но в своих воспоминаниях он отмечает, что особенно ему нравилась Мавританская гостиная, где юный князь представлял себя жестоким и кровожадным султаном, а своих слуг своими рабами, на которых он замахивается кинжалом с драгоценными камнями. Когда Феликс подрос и наверняка понял, что его сексуальные предпочтения, увы, не мир женщин, стал наряжаться ещё экстравагантнее. Тайком от матери князь Феликс облачался в её вечерние элегантные платья, надевал фамильные бриллианты, начесывал себе большие шиньоны и вставлял в причёску перья. Он мчался на извозчике в фешенебельные рестораны и соблазнял там, в женском обличье молодых офицеров. Безусому и безбородому юному аристократу с красивым лицом и тонкими чертами нетрудно было столь правдоподобно перевоплощаться в представительниц противоположного пола, его интерес к мужчинам можно проследить по воспоминаниям. Феликсу всегда нравились спортсмены, офицеры, наездники — люди мужественные и хорошего телосложения. Все началось с переодевания и закончилось убийством, которое похоже на дешёвую, пошловатую и вульгарную театральную пьесу в стиле кровавых пиров династии Борджиа. Князь Феликс Юсупов, будучи невероятно красивым, по мнению знавших его людей, был красив холодной аристократической красотой. — Может быть, сегодня куда-нибудь сходим втроём в ресторан, например или на балет в Мариинский театр? — с озадаченным лицом ответила Её Императорское Высочество Великая княжна Ирина Александровна Романова, прижавшись к груди своего любимого жениха. Что касается самой имперской столицы, то Санкт-Петербург являлся и главным деловым центром России, её «первыми воротами» во внешний мир: правления наиболее мощных промышленных корпораций, коммерческих банков, железнодорожных и страховых компаний размещались в Северной столице. На двух самых фешенебельных проспектах Невском и Каменноостровском особняки родовой знати соседствовали с домами безродных «финансовых королей», зеркальные витрины модных европейских торговых домов чередовались с витринами банков и страховых компаний. Санкт-Петербург, безусловно, являлся не только наиболее населенным и самым деловым городом России, но и самым «европейским». Два века назад основатель Северной Пальмиры, Император Пётр I Великий желал видеть город именно таким, поэтому к началу XX века мечта стала бесспорной реальностью, по богатству, по градостроительной технике, по уровню городского комфорта первая столица Российской империи уверенно соперничала с другими столицами Европы. Не без основания многие современники были уверены, что град Петра по степени богатства, классу шика, яркости и блеска уступал только Парижу. — Ирэн, я не хочу, чтобы нас видели втроём по понятным причинам, а то ещё засмеют. После такого позора нам вместе лучше не появляться, а то телефонируют куда надо. Нам надо воздержаться от совместных походов куда-либо хотя бы на некоторое время, но это жизненно необходимо, — с горечью в голосе воскликнул Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. — А вы знаете, кто начал ухаживать за старшей дочерью императора, а именно за Великой княжной Ольгой Николаевной? — взвизгивая от возбуждения, простонал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Если ты имеешь в виду сватовство Великого князя Бориса Владимировича к Великой княжне Ольге Николаевне, то мне уже об этом известно от её младшей сестры, Великой княжны Анастасии Николаевны аки Швыбзик, — умильно прошептала Её Императорское Высочество 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова, скрыв от своего жениха, то, что она оказалась в постели своего кузена Великого князя Бориса Владимировича, который вдвое её старше. — Эх, опоздал с новостью, — взвизгивая от возбуждения, протянул аристократ. — Феликс, и кто же осведомитель сей информации? Но, насколько мне известно, с её собственных слов Великая княжна Ольга Николаевна Романова хочет выйти замуж только за Дмитрия и никто иной ей не нужен даже наследный принц, но в свете последних событий это не так просто или вообще невозможно? Но к ней вроде как сватался румынский принц Кароль, сын будущей королевы Румынии Марии Эдинбургской, которая является сестрой Великой княгини Виктории Фёдоровны, но тётя Аликс сказала ему, что сейчас не время, — снисходительным тоном ответила 17-летняя Великая княжна Ирина Романова. Заводилой и главным критиком своих венценосных родителей была Великая княжна Ольга Николаевна, Романова самостоятельная, начитанная в российской истории, тайком от семьи писавшая стихи. Все четыре царские дочери были по-девичьи несчастны, поскольку причиной несчастья являлся сибирский старец и крестьянин Григорий Распутин, так как газеты Европы писали о быте Царского Села страшные вещи, и потому богатейшие невесты мира совсем не имели женихов, а ещё их ген гемофилии и вряд ли наследному принцу нужна такая супруга. Правда, незадолго до Первой мировой войны в Санкт-Петербург приезжал румынский принц Кароль из династии Гогенцоллерн-Зигмаринген, поэтому были все шансы для того, чтобы Великая княжна Ольга Николаевна Романова станет королевой Румынии, но потом, вернувшись, домой, она долго бродила по царскосельским паркам, а потом заявила, что жениху отказывает ему, поскольку не может представить себе жизни без России. Её женихом стал Великий князь Дмитрий Павлович, которого Государь Николай Александрович выделял среди своей Августейшей родни, ещё не зная, что он станет убийцей Распутина. Великая княжна Ольга Николаевна безумно влюбилась в Великого князя Дмитрия, но роман закончился катастрофой, таким образом, четыре принцессы оказались на положении «вечных невест», и Великая княжна Ольга, девица с характером, возненавидела царского друга Распутина лютейше и страстно. — Ирэн, мы своих не выдаём, но вы знакомы с этим человеком пусть не близко, но вы много раз пересекались, — восторженным голосом отчеканил князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Это точная информация? Или ты просто сплетни передаёшь? — удивлённо воскликнул Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович такому неожиданному повороту событий. Он Великую княжну Ольгу Николаевну не сильно любил и женился бы на ней чисто из династических соображений и из-за уважения к её отцу, но то, что Великий князь Борис Владимирович начал ухаживать за Великой княжной Ольгой Николаевной и, наверное, станет её супругом его этот факт весьма омрачал, поэтому Великий князь Дмитрий сделал вполне логичный вывод, что неспроста он начал это делать под эгидой своей властной матери, Великой княгини Марии Павловны-старшей, чтобы взойти на российский престол путём женитьбы на старшей дочери Его Величества. — Не точных, Митенька я никогда сообщаю. Это точная информация из первых рук, то есть осведомитель сам видел и это не графиня Катарина Ламздорф! — с преувеличенным пафосом заявил 26-летний князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Феликс, подожди, а что сама Великая княжна Ольга Николаевна Романова? Как она к этому относится? — с любопытством поинтересовалась Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. — Да, ничего особенного, но это пока, а сейчас просто невинные переглядывания с Великим князем Борисом Владимировичем и глупый женский смех в ответ на его шуточки и анекдоты, но он её старше лет на 20, но я думаю, что он специально ухаживает за Великой княжной Ольгой Николаевной при этом, прекрасно зная о разрыве помолвки Ольги и Дмитрия, чтобы таким образом взойти на российский престол это же очевидно. Великая княжна Ольга Николаевна Романова конечно девушка очень красивая и желанный объект для всех мужчин в высшем обществе, а особенно у иностранных наследных принцев, но у Великого князя Бориса Владимировича весьма сомнительная репутация, как и у меня и Дмитрия, поэтому императрица Александра Фёдоровна и его тоже забракует в качестве жениха и супруга своей старшей дочери, — с озадаченным лицом ответил князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, а также равнодушно пожав плечами. — Наверное, Великий князь Борис Владимирович и его властная мать, Великая княгиня Мария Павловна-старшая тоже руку к этому делу приложил вместе с Распутиным, но не удивлюсь, если они совместно планировали стратегию ведения беседы с дядей Ники и тётей Аликс о моём с Феликсом моральном облике, чтобы отвадить меня от Великой княжны Ольги, чтобы женить Великого князя Бориса Владимировича на ней, а Ирину выдать замуж либо за Эдуарда, принца Уэльского либо за принца Христофора Греческого, а тут ещё возле Ирины стал крутиться немецкий кронпринц Вильгельм Прусский, — злобно сквозь зубы процедил Великий князь Дмитрий Павлович Романов. — Куда нашему родичу Великому князю Борису Владимировичу с его гаремом балерин, проституток, куртизанок и содержанок до вашей педерастии?! Интересно если Всероссийская императрица Александра Фёдоровна придёт в ужас от такого претендента на руку и сердце её старшей дочери, то Борис не без содействия своей властной матери Великой княгини Марии Павловны-старшей, явно посватается ко мне, чтобы таким образом приблизится к короне Российской империи путём женитьбы сына если уж не на старшей дочери монарха, то на племяннице или нет?! — остроумно подметила 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова. — Феликс, а кто всё-таки осведомитель сей весьма пикантной информации собственно? Я свою кузину или племянницу Великую княжну Ольгу, скажем честно не сильно любил и не совершенно не представлял её в качестве своей супруги, поэтому женился я бы на ней исключительно из-за уважения к её венценосному отцу, дяде Ники, который меня вырастил как родного сына, но на самом деле мы является двоюродными братьями, — с любопытством поинтересовался Великий князь Дмитрий Павлович Романов у любовника, князя Феликса Юсупова. Были или не были эти слухи правдой, возможность брака между Великим князем Дмитрием и Ольгой вскоре стала весьма сомнительна. К осени 1912 года Дмитрий всё больше попадал под влияние своего любовника князя Феликса Юсупова, с которым дружил с детства, и благодаря любовнику стал стремительно вливаться во фривольный образ жизни светских кутил Санкт-Петербурга, среди которых верховодил сам князь Феликс. Вдвоём они теперь проводили время в столице в разгулах, за выпивками и угощениями в фешенебельных ресторанах, общаясь с балеринами, актрисами и проститутками, и гоняли на автомобилях по Невскому проспекту. Как и многие блестящие молодые люди в те времена накануне Первой мировой войны, имея слишком много денег и не зная, чем себя занять, Великий князь Дмитрий также пристрастился к азартным играм, у него был свой собственный дворец на Аничковом мосту на Невском проспекте в Санкт-Петербурге, подаренный ему тётей Эллой, когда она ушла в монастырь. Он был удобно расположен неподалеку от всех модных клубов. Феликс и Дмитрий стали завсегдатаем соседнего Императорского Яхт-клуба главой был министр двора граф Владимир Борисович Фредерикс и Великий князь Николай Михайлович, который является самым либеральным членом Августейшей семьи Романовых, также историк и их любимого ресторана в отеле «Астория», когда они не проигрывали здесь своё состояние в покер, поэтому рано или поздно слухи о разгульной жизни Дмитрия и Феликса, который пристрастил Дмитрия к мужской любви, а также разгульной жизни и подложил царского кузена под проституток должны были дойти до Николая и Александры, а также и до Великой княжны Ольги благодаря старцу Григорию Распутину. Такая жизнь быстро портила и его былое мальчишеское очарование, внешне он уже превратился в мрачного, с потухшим взором человека, что усугублялось и появлением проблем со здоровьем. Великая княжна Ольга Николаевна, возможно, была ещё молода, но она была волевой, глубоко религиозной и принципиальной. К январю 1913 года она с некоторым презрением пишет о привычке Великого князя Дмитрия «возиться с папой», что никак не вяжется с каким-либо романтическим интересом. В том же месяце дочь британского дипломата и посла в Российской империи леди Мэриэл Бьюкенен ещё более явно излагает собственный взгляд на эту ситуацию: «Я считаю, что Ольга ему абсолютно неинтересна». — Не могу ничего сказать, Митенька это секрет на миллион! — с ядовитой интонацией парировал светский лев и князь Феликс Юсупов и плотоядно облизнув губы — Феликс, кто же всё-таки твой информатор? Мы никому ничего не расскажем, и можешь нам поверить на слово! — капризным голосом протянула 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова. — Это фрейлина тёти Аликс, дочь министра императорского двора и графиня Наталия Луиза Вильгельмина Максимилиана Кристина Августа Фредерикс для краткости для российского обывателя просто Наталья, а поскольку она является фрейлиной Её Величества, то знает подобную информацию из императорской резиденции из первых уст, — с неким эстетическим удовольствием протянул князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и при этом графиня Наталья Фредерикс его любовница. — Натали? — удивлённо воскликнул Его Императорское Высочество Великий князь Дмитрий Павлович Романов. — Да, Митенька она самая, — насмешливым тоном воскликнул аристократ, чтобы не «дразнить гусей» князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон скрыл от своей Августейшей невесты Ирины, что графиня Натали Фредерикс его любовница, хотя князь Феликс светских дам, не сильно жалует за их капризы и предпочитал им всё же мужчин, но эта светская львица и фрейлина Её Величества очаровала его, а Великого князя Дмитрия Павловича при упоминании имени этой графини всего передернуло, так как вспомнил ту страшную ночь даже, несмотря на это он был благодарен графини Натали Фредерикс и даже Феликсу за спасение, когда тот пытался покончить жизнь самоубийством из-за ревности. — Феликс и Дмитрий, сегодня наш дядя Бимбо он же Великий князь Николай Михайлович в 19:00 часов приглашает нас на ужин в свой дворец, который, кстати, пообещал мне замолвить словечко в пользу Феликса перед своим братом, то есть моим отцом касаемо нашей скандальной помолвки, — воодушевлённым голосом ответила своему жениху и кузену при этом оба мужчины являются любовниками Великая княжна Ирина Романова, возлежа на кожаном диване в красной гостиной с видом умирающего лебедя, а сам Великий князь Дмитрий Павлович безответно влюблён свою Августейшую кузину и сам хочет на ней жениться, но боится признаться обо всём самой Романовой. Нетрудно представить, с какой тревогой ожидали Феликс и Ирина ведь до официальной помолвки ещё оставалась вероятность отказа, но все волнения оказались напрасны. 5 октября 1913 года после пятичасового чая семья князей Юсуповых прибыла в Ай-Тодор, а позже Великая княгиня Ксения Александровна вспоминала: «Мы благословили детей. Благослови их Господь, и да пошлёт Он им счастья. Было очень эмоционально — мы все целовались и прослезились». Довольно странную позицию в этом вопросе заняла венценосная чета: с одной стороны, Николай и Александра несколько раз высказывались в пользу брака Ирины и Феликса, но 8 октября 1913 года во время чаепития в Ливадийском дворце, когда речь зашла об Ирине, императрица Александра Фёдоровна заявила своей золовке, Великой княгине Ксении Александровне: «Я слышала, что помолвка будет объявлена на днях, но я бы ни за что не отдала свою дочь за него». Такое двойственное отношение к браку легко объяснить: с одной стороны, императрица Александра Фёдоровна крайне враждебно относилась к жизнелюбивым и красивым мужчинам, особенно когда они высказывали независимые мнения. Она давно ненавидела и Сандро, и Феликса, но, с другой стороны, дом Романовых в 1900-1914 гг. потрясали, чуть ли не ежемесячные скандалы, учиняемые Великими князьями и их метрессами. Князь Феликс Юсупов в качестве независимого мультимиллионера мог выкинуть любое «коленце», и венценосная чета попыталась взять его под контроль, присвоив ему важный придворный чин, например, Обер-камергера, или дав чин офицера кавалергардского полка, но князь Феликс благоразумно увильнул от обоих предложений. Теперь единственным способом образумить Феликса без большого скандала оставалась женитьба, чтобы укрепить свои позиции, Феликс подарил царственной почти невесте Ирине часть своего крымского имения «Коккоз», названную Орлиным полётом. 19 октября 1913 года князь Феликс Юсупов пригласил Великокняжеское семейство осмотреть это исключительно красивое место и в тот же вечер Великая княгиня Ксения Александровна записала в своём дневнике: «Чудная погода. В половине 12-го отправились с Юсуповыми, Минни, Ириной, нашими Николаевыми, Берновым и Красновым в Орлиный полёт в десяти верстах от Ай-Петри. Дивное место. Я ехала в закрытом моторе с Зинаидой Юсуповой обе весьма простужены. Ехали полтора часа. Завтрак в маленьком домике: одна большая комната столовая, и рядом маленькая спальня. В восьми вёрстах оттуда есть место, откуда открывается идеальнейший вид на всю долину Коккоз (вид и их дома) и горы, даже можно видеть море, но была мгла. Едешь через чудный буковый лес и выезжаешь на площадку красота большая! Юсупов подарил всё это прелестное место с домиком Ирине! Это ужасно трогательно, и княгиня и я совсем умилились, потому что он так любит её. Ирина совсем обалдела, не могла даже благодарить, как следует. Наконец я её заставила поцеловать его!».

***

Россійская имперія. Санктъ-Петербургъ.

Дворцовая набережная, 18. Ново-Михайловскій дворецъ.

16:30

***

— Mon cher, а что у нас сегодня вечером будут гости? — нежно с любовью прошептала в постели обнажённая либеральная журналистка, актриса Александринского театра, владелица и редактор светского журнала «Стиль империи», писательница и фехтмейстер графиня Екатерина Ламздорф, вдовствующая княгиня Волконская, обнимая со спины своего тайного Августейшего возлюбленного Великого князя Николая Михайловича Романова после любовных утех, звеня бриллиантами в ушах и на руках. — Китти, не у нас, а у меня, поскольку пригласил к себе вечером на ужин своих племянников Дмитрия и Ирину и их общего возлюбленного, князя Феликса Юсупова, который твой заклятый знакомый, — надрывно прошептал своей тайной любовнице, которая годится ему во внучки, сидящий на собственной постели 54-летний Великий князь Николай Михайлович Романов он же Бимбо по роду своей научной деятельности историк и лепидоптеролог. — Никс, я, скорее всего, беременна. Я не хотела тебе говорить, и я узнала об этом вчера на репетиции чеховской пьесы «Вишнёвый сад» в Александринском театре, — тягостным тоном протянула 23-летняя графиня Катарина Луиза Доротея Кристина Шарлотта Ламздорф, прикусив нижнюю губу. — Катарина, я тебе неоднократно говорил, что такой человек как я не могу отвлекаться на тайную семью и детей, поэтому страсть всей моей Августейшей жизни это историография, копание в парижских архивах, изучение Великой Французской революции и лепидоптерология. Я на тебе никогда не женюсь, но нашего ребёнка я не брошу. Господи, зачем я только согласился вступить с тобой в интимную связь на твоём бал-маскараде 14 декабря 1907 года в ходе чего нас застал твой супруг и мой тёзка, князь Николай Михайлович Волконский, но как всякий благородный человек он промолчал и быстро ретировался с места преступления. Интересно ты себе выбираешь мужчин исключительно старше тебя на несколько десятков лет? Просто на момент твоей поистине королевской свадьбы 10 января 1905 года тебе было шестнадцать лет, а твоему жениху, князю Николаю Волконскому, родственнику ссыльного в Сибирь декабриста шестьдесят лет, а на мне, на этом бал-маскараде спустя два года после вашей свадьбы сорок восемь лет, а тебе восемнадцать, — безапелляционным тоном заявил своей тайной молодой любовнице Его Императорское Высочество 54-летний Великий князь Николай Михайлович Романов. Теперь поговорим вот о чём и рассмотрим насущную проблему на примере викторианской Англии: в начале XIX века контрацепция сводилась главным образом к осторожности и самоограничению участников полового акта в сочетании с изрядной долей простого везения: партнёры обычно полагались на coitus interruptus (прерванный половой акт), если вообще пытались как-то регулировать рождаемость. Однако примерно с 1820 года медики начали усиленно изучать методы контрацепции нередко под маской «неомальтузианства», поскольку ещё в XVIII веке английский священник Томас Мальтус предсказывал грядущий взрывоподобный рост населения, который не будет обеспечен природными ресурсами земли. Это, по его мнению, неизбежно приведёт к массовой нищете и голоду, а общество викторианской Англии было не на шутку встревожено предсказаниями Мальтуса, поскольку темпы роста населения начинали выходить из-под контроля. Объяснялось это не только ростом рождаемости, но и успехами медицины и санитарии, снизилась детская смертность, и увеличился срок жизни, но в 1870-х гг. прошлого века рождаемость неожиданно уменьшилась, а молодой шотландский врач Джордж Драйсдейл написал первую книгу, посвященную контролю рождаемости. Его труд назывался «Физическая, сексуальная и естественная религия», таким образом, Драйсдейл детально описывал такие способы контрацепции, как своевременное извлечение полового члена из вагины, метод ритмов, использование защитных чехлов, губки или тёплого душа. Извлечение члена относилось к весьма ненадёжным, практически неудовлетворительным способам: теория ритмов, допускающая совокупление только в определённые дни месяца, находилась на самой начальной стадии развития, когда наука только приступила к изучению новых данных об обстоятельствах и условиях зачатия. В качестве альтернативы Драйсдейл рекомендовал значительно менее надёжный метод губки, полагая: «Все меры предосторожности могут достичь успеха только в том случае, если к ним прибегает женщина, поскольку озабоченность мужчины последствиями совокупления неминуемо нарушает естественное влечение и гармоничность полового акта». Такое мнение препятствовало распространению чехлов-презервативов: презервативы продавались в Лондоне с 1776 года, но оставались ненадёжными и дорогими в качестве материалов для них применяли полотно, кишки животных или рыбью кожу. Использование таких презервативов было нелёгким делом, но, однако в 1840-х гг. родился метод вулканизации резины, и презервативы стали дешевле и надёжнее. Вскоре презервативы стали популярны, хотя и не только в качестве средства для предотвращения беременности. В викторианскую эпоху были распространены венерические заболевания главным образом из-за проституции. Согласно оценкам журнала «The Westminster Review», который назвал проституцию величайшим общественным злом, в 1850 году в Лондоне не менее восьми тысяч девушек торговали своим телом, а ещё пятьдесят тысяч занималось проституцией в остальных городах страны. В четвёртом томе исследования Мейхью «Рабочая сила и бедняки Лондона» приводятся сведения, указывающие на то, что цифры «The Westminster Review» существенно занижены: в одной лишь столице, по мнению автора, было восемьдесят тысяч проституток. Здоровью и жизни женщин угрожали не только измены их мужей, но и частые роды и большим семьям нередко приходилось испытывать финансовые проблемы, а то и нищету. Появление презервативов явилось поистине Божьим даром, но вместе с тем публичное обсуждение этих насущных проблем считалось недопустимым, поскольку королева Виктория не выразила бы восторга при виде коробки с презервативами для своего сына, принца Уэльского, будущего британского короля Эдуарда VII. Дело в том, что производители этих изделий печатали на упаковках портреты Её Величества и премьер-министра Великобритании Уильяма Гладстона, чтобы сделать свою продукцию более привлекательной для правоверных викторианцев. — Я хочу быть твоей законной супругой пусть и не Великой княгиней, а не просто секретарём, помощницей и соратницей по либеральной политической деятельности. Я тебя полюбила с первого раза незадолго до своей пышной королевской свадьбы в возрасте шестнадцати лет, которая состоялась 10 января 1905 года на твоём тёзке, но я тоже его любила и тот полностью разделял как ты и я либеральные взгляды, — холодно с недовольным лицом отчеканила тайному Высочайшему любовнику обнажённая 23-летняя графиня Екатерина Ламздорф, вдовствующая княгиня Волконская, прижавшись носом к обнажённой спине Великого князя, сидящего на постели после бурных любовных утех в Великокняжеском дворце. — Катя, я же сказал тебе, что я не брошу нашего незаконнорожденного ребёнка или детей, но признаюсь ты мне глубоко симпатична как женщина, но жениться на тебе я не смогу по вышеприведённой причине, а не, потому что наш брак будет морганатическим, а к такому мой венценосный племянник Ники относится весьма категорично. К тому же я не хочу наши тайные отношения афишировать в высшем свете, — высокопарным тоном отчеканил графине 54-летний Великий князь Николай Михайлович, накинув на голое тело бордовый бархатный халат, встав с постели и направился в сторону ванной комнаты, а его молодая обнажённая любовница 23-летняя курляндская графиня Катарина Ламздорф в ярости и гневе схватив с прикроватной тумбочки хрустальную вазу эпохи Ренессанса с роскошным букетом красных роз от поклонника как высокородной актрисе и бросила её в зеркало, которое было закреплено на туалетном столике и с громким стоном упала на шёлковую подушку. 17 февраля 1914 года 24-летняя графиня Екатерина Ламздорф, вдовствующая княгиня Волконская тайно родила Великому князю Николаю Михайловичу двух детей, сына и дочь, которые получили имена Анастасия и Михаил в честь сестры Великой княгини Анастасии Михайловны, герцогини Мекленбург-Шверинской и отца Великого князя, 15 января 1915 года у них родилась дочь Ксения, а 3 марта 1916 года родился сын Николай, а округлый живот от общественности аристократка и титулованная актриса старательно утягивала корсетом под пышными платьями и практически до самых родов играла на позолоченной сцене Александринского театра, но значительно снизила нагрузку.

***

Россійская имперія. Санктъ-Петербургъ. Большая Морская улица, домъ 16. Ресторанъ «Кюба». 17:00

***

— Добрый вечер, Ваше Сиятельство! — с фальшивой лаской в голосе обратился к аристократу глава британской разведывательной миссии в Санкт-Петербурге мистер Сэмюэль Хор. — И вам того же, — снисходительным тоном ответил богатейший князь Российской империи Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, отрывая глаза от пудреницы и демонстративно и с некой брезгливостью подал руку подполковнику и главе британской разведывательной миссии в Санкт-Петербурге и главе МИ-5 Вернону Келлу. — Как продвигаются наши дела? — с любопытством поинтересовался подполковник британской разведки мистер Сэмюэль Хор у богатейшего князя Феликса Юсупова. — Пока никак, — сухо ответил аристократ. — Нам нужны результаты, князь, — безапелляционным тоном заявил ему подполковник британской разведывательной миссии в Санкт-Петербурге мистер Сэмюэль Хор, сложив руки на груди. — Вы можете меня не шантажировать моим мужелюбием, поскольку я больше не студент Оксфордского университета! — стальным голосом отчеканил князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, держа в руках бокал французского шампанского «Louis Roederer» под румынский оркестр. — Феликс, мы вас не собираемся ничем таким шантажировать ведь когда вы учились в Оксфордском университете мы своё слово сдержали, то есть мы вам ничем таким не угрожали. Как же ваш предстоящий брак с 17-летней Великой княжной Ириной Александровной Романовой, которая является дочерью Великого князя и племянница Его Величества?! Или та в ужасе сбежала от вас к принцу Уэльскому, приняв англиканство, и готовится стать королевой Великобритании? — язвительно прошипел князю подполковник британской спецслужбы Secret Intelligence Service мистер Сэмюэль Хор, таким образом, начал он с козырей. — Мистер Хор, знаете вы уже опоздали на месяц с интимным компроматом на меня, поскольку сибирский старец Григорий Ефимович Распутин всё, что можно и нельзя уже рассказал обо мне и Великом князе Дмитрии Павловиче Августейшей семье, поэтому я не знаю, дадут ли после такого родители моей Августейшей невесты Ирины, Великая княгиня Ксения Александровна и Великий князь Александр Михайлович благословение на наш брак. Распутину осталось только сообщить им, что я летом 1905 года при содействии моего старшего брата и его любовницы Поленьки, дочери модистки выступал женском обличье в столичном кабаре «Аквариум», но поначалу всё шло успешно, но однажды меня в роли артистки кабаре распознали по внешнему сходству и по фамильным бриллиантам друзья моей матери, поэтому сообщили ей, таким образом, моя карьера кафешантанной певицы со скандалом закончилась. По мнению одного моего друга и кузена Владимира Лазарева я косвенно виноват в смерти моего старшего брата, князя Николая Юсупова, потому что я якобы спровоцировал дуэль старшего брата Николая с супругом его любовницы, графини Марины Мантейфель, чтобы стать единственным наследником огромного многомиллионного состояния, но я в действительности не хотел ничего такого, а вдобавок меня чуть ли не с детства обвиняют во всех грехах человечества начиная от тщеславия, недостатка ума, снобизма, эгоизма, инфантильности, педерастии и воровства чайных ложечек со светских приёмов! — стальным голосом отчеканил 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и с театральной гримасой на своём порочном, симпатичном и напудренном личике скорчился. Надо сказать, что аристократ немного сгущает краски, чтобы возвыситься в глазах британских военных представителей, тем самым пустить пыль в глаза иностранных делегатов, так как никто и никогда не подвергал сомнению первенство и превосходство князя Феликса, ни мать, княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, ни Великая княгиня Елизавета Фёдоровна она же тётя Элла, старшая сестра императрицы Александры Фёдоровны и никогда не посягали на свободу аристократа. Феликс был не превзойдён, эта была его стихия светская жизнь, Санкт-Петербург, Париж, Лондон, Монте-Карло, Биарриц, Ницца, Берлин, Канны, увеселения и прихоти, никто его не ограничивал! — Феликс, видно в вашем окружении в этих оранжерейных условиях присуще только вашему окружению, в этих искусственных позолоченных мирах, связанных с гигантским богатством, с потреблением самых лучших европейских изделий, сложился особый климат, где выросли очень странные растения! — иронично подметил глава МИ-5 Вернон Келл и вскинул руку в сторону. Он более тридцати лет возглавлял английскую контрразведку со времени её основания в июне 1909 года, а официально новая организация была создана для предотвращения попыток иностранных держав узнать английские государственные секреты. Потомственный кадровый военный Келл хорошо знал несколько языков, а в 1898 году он проходил стажировку в России и изучил русский язык, позднее участвовал в подавлении Боксёрского восстания в Китае, а потом снова побывал в России. В обязанности МИ-5 входит защита национальной безопасности Великобритании от скрыто организуемых угроз. Такие угрозы включают: терроризм, шпионаж и распространение оружия массового уничтожения. Кроме того, МИ-5 предоставляет консультации в сфере безопасности целому ряду других организаций и помогает им снизить уязвимость для возможных угроз. Напомним, в октябре 1909 года капитан Южно-Стаффордширского полка сэр Вернон Джордж Уолдегрейв Келл и капитан Королевского флота Мэнсфилд Камминг вместе создали Бюро секретной службы, получив дополнительный запрос от Адмиралтейства информации о новых немецких кораблях, Келл и Камминг решили разделить их работу. В результате Келл (Кей) стал отвечать за контрразведку (МИ-5), а Камминг (Си), а за разведку (МИ-6). С 1909 года до начала Первой мировой войны Бюро секретной службы выявило более чем 30 шпионов, входящих в сеть германской разведслужбы. В это время Бюро состояло всего из десяти человек, включая Келл, а в начале войны Secret Intelligence Service было переподчинено военному кабинету, а в январе 1916 года бюро стало частью нового Управления военной разведки и получило наименование МИ-5. Во время войны функции МИ-5 были расширены, и теперь они включали координацию политики правительства в отношении союзников, вопросы безопасности и прочее. К концу войны штат МИ-5 состоял уже примерно из 850 сотрудников, а после Февральской революции 1917 года в Российской империи работа МИ-5 стала включать предупреждение революционной угрозы и саботажа в армии. 15 октября 1931 года формальная ответственность за предупреждение угроз национальной безопасности Британской империи в части борьбы с ирландскими террористами и анархистами, также была возложена на МИ-5. В задачу МИ-5 входила, в частности, координация действий контрразведывательных отделов министерства внутренних дел, лондонской полиции, армии и флота. Среди сотрудников этого центрального ведомства наряду с офицерами были также детективы из Скотланд-Ярда, а для подделки документов прибегали к услугам специалистов уголовных преступников. Долгое время тщательно скрывался самый факт создания контрразведки Келл неизменно именовался в бумагах одной буквой «К». Все отчёты, аналитические записки и экстренные рапорта так и копились никем не прочитанные, в пухлых канцелярских папках без всякого шанса попасть на стол к вышестоящим чиновникам. Дело ещё и в том, что в Британии и без этого секретного бюро Secret Intelligence Service имелось ещё множество других разведок и контрразведок, а у полиции Скотланд-Ярда своя спецслужба, у Форин-Офиса своя, у армии своя, и у флота тоже своя и каждая из них наверх докладывала своё, не совпадающее с прочими мнениями, в результате чего в головах политических деятелей получалась какофония из голосов. Поди, разберись, кто из этих деятелей делает важное дело, а кто просто выдумывает свои отчеты, проедая казённые фунты стерлингов. Любая разведка является бюрократической структурой, как и в любой бюрократической структуре люди, работают за одно и то же за зарплату, за продвижение по службе и проблемы в бюрократических структурах всегда одни и те же низовые звенья стремятся выделиться и красиво доложиться любой ценой. Истина же их интересует «постольку-поскольку», ради продвижения по карьерной лестнице о ней забывают, а успешная оперативная разработка этого дела привела бы к продвижению по карьерной лестнице. — Не вам меня судить, — злобно сквозь зубы процедил 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и действительно он же аристократ, ему можно не то, что обычным крестьянам, рабочим и солдатам. Предки Феликса уже пять столетий верой и правдой служат русским царям и императорам из династии Рюриковичей и Романовых, потому Феликс считает, что он имеет право на большее, чем простые смертные, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, а что касается непосредственно крестьянина Григория Распутина, то у него не было возможности при классово-сословном строе Российской империи вылезти за сословные пределы и князь Феликс это прекрасно понимает. То есть ему лично это удалось, но в то же время в принципе нет. То, что он сидит на чужом месте, что он берёт не по чину, вызывало у царской элиты невероятную ярость, но понятно, что дело так больше продолжаться не могло и конец был немного предсказуем. — Феликс Феликсович, что же вы такое говорите, сударь или всё-таки вас следует величать ВашимИмператорским Величеством императрицей Фелицией, учитывая ваши противоестественные наклонности! — язвительно прошипел глава британской военной разведывательной миссии Антанты в Санкт-Петербурге мистер Сэмюэль Хор и на его губах заиграла дьявольская улыбка. — Ах, императрица Фелиция! — наигранно вздохнул майор Джон Скейл. — Феликс Феликсович, вам только ряженых баб в водевилях играть, а не международной политикой заниматься, — раздражённым голосом фыркнул подполковник и куратор британской спецслужбы Secret Intelligence Service Сэмюэль Хор и обречённо махнул рукой. — Тогда оставьте меня в покое и ищите людей, которые готовы совершить дворцовый переворот и стать вашей английской марионеткой на престоле в другом месте. Я даже могу вам подсказать, где именно, — раздражённым голосом ответил князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и высокомерно задрал голову вверх. — И где же? Поймите мы не желаем вреда Российской империи и правящей династии, но Государь Николай Александрович это не тот человек, который необходим России, а у вашего любовника, Великого князя Дмитрия Павловича есть шанс стать великим правителем, но его надо к этому подтолкнуть, — с озадаченным лицом ответил майор британской армии и разведки Джон Скейл. Дипломатические отношения СССР с Великобританией отсутствовали до 1 февраля 1924 года. Затем, наконец, были установлены, но вскоре разорваны, а затем снова восстановлены, но всегда оставались достаточно напряжённым. Политические, дипломатические и шпионские скандалы следовали в ту пору один за другим: дело английского дипломата и посла в РСФСР Роберта Брюса Локкарта, пытавшегося организовать убийство Владимира Ленина и прочие диверсии против РСФСР, арест и расстрел 5 ноября 1925 года сотрудниками ВЧК английского шпиона еврейского происхождения Сиднея Рейли настоящее имя, которого Соломон Розенблюм под личным номером ST-1, так называемого «короля шпионов», в рамках шпионской операции «Трест», полицейский налёт на «Аркос», советскую торговую организацию в Лондоне, инспирированные английскими агентами налёты на советские представительства в Китае, шумная провокация британских шпионов с выдуманным письмом Григория Зиновьева в адрес английских лейбористов, чтобы не допустить прихода к власти в Великобритании партии трудящихся (sic). — Например, в Государственной Думе в либеральном крыле там их пруд пруди, например Павел Милюков, Александр Гучков, Михаил Родзянко, который женат на родственнице моей матери, Александр Керенский, князь Георгий Львов, Василий и Николай Маклаковы, а что касается Великого князя Дмитрия Павловича, то он не готов принять корону Российской империи он ещё фактически ребёнок и не хочет с помощью дворцового переворота занять престол, так как он привязан к дяде Ники, который его воспитал, но на самом деле они являются двоюродными братьями, поэтому он никогда не пойдёт против него, — стальным голосом отчеканил аристократ и герой столичного бомонда, стиснув зубы — Я, конечно, понимаю, что чем можно шантажировать человека семья, которого считает Романовых, чуть ли не бедными родственниками, что вы бисексуальны это знает практически каждая вторая собака в Санкт-Петербурге, но далеко не каждый человек даже самый богатый и знатный захочет, чтобы его сексуальные пристрастия были публично обнародованы, а вы скоро женитесь на 17-летней Великой княжне Ирине Александровне Романовой, которая приходится дочерью Великого князя Александра Михайловича и Великой княгини Ксении Александровны и племянница Его Величества, — снисходительным тоном ответил подполковник и глава британской военной разведывательной миссии в Санкт-Петербурге мистер Сэмюэль Хор. Уголовное преследование мужчин-гомосексуалистов в России началось с 1835 года согласно принятому своду уголовных законов. Стоит отметить, что осуществлялось оно не слишком ревностно, а к концу XIX века всё громче стали звучать голоса медиков, которые относились к гомосексуальности не как к преступлению, а как к болезни, а свою роль играла и распространенность гомоэротики среди высшего общества. При этом наказания за однополые отношения между женщинами не предусматривалось, а медицинский аспект дискурса гомосексуальности, как мужской, так и женской, обусловил характер информации о её распространении и особенностях. В основном, мы имеем дело с текстами, написанными врачами, поскольку, по мнению основоположника отечественной судебно-медицинской гинекологии Ивана Павловича Мержеевского: «В Санкт-Петербурге к концу XIX века ещё не существовало вполне организованного общества педерастов, подобного парижскому, а жизнь столичного педерастического полусвета представляла собой лишь бледную копию западноевропейского». Не стоит забывать, что существовала и мужская проституция и речь не только об альфонсах, которых содержали богатые немолодые дамы, а и о гомосексуальной проституции. Именно в конце XIX века в Санкт-Петербурге стала зарождаться гомосексуальная культура со своими ритуалами, особым языком, жестами и топонимикой, поскольку отношения между мужчинами, вопреки распространенному в те времена мнению, далеко не всегда сводились к схеме «покупатель — продавец». На рубеже веков гомосексуальность в высшем свете никого не удивляла, и такие связи считались неестественными и порочными, но относились к ним снисходительно. Субкультура мужчин-гомосексуалистов Санкт-Петербурга не была столь развитой, как в других европейских столицах. Тем не менее, «своих» они могли найти в городе без особых проблем, в места их публичных сборов, «смотрин» и «свадеб» были известны в городе абсолютно всем, главная улица города Невский проспект исторически, ещё с 1830-х гг. XIX века была центром «педерастического разврата», а особенно дурной славой пользовался Пассаж дом №48, один из старейших и крупнейших торговых домов города, его крытая галерея являлась комфортным местом для поиска партнёра в любое время года недалеко расположена современная площадь искусств, также служившая местом концентрации поклонников однополой любви. Здесь же можно было встретить мужчин-проституток их обычно называли на французский манер «тётками» (tantes). До революции многие гомосексуалисты надевали экстравагантную одежду и пользовались женской косметикой, что помогало их идентификации. Среди обустроенных и комфортных мест для свиданий особо популярными становились общественные бани. После революции 1917 года возможностей провести время с комфортом стало намного меньше проституция, как женская, так и мужская, вышла на улицы. Местами постоянных публичных сборищ гомосексуалистов в Ленинграде, как и прежде в дореволюционном Санкт-Петербурге, оставались Екатерининский сквер у Александринского театра, который в их кругах получил название «Катькиного зада», сад у городского цирка Чинизелли. К небогемным салонам открытого типа в этот период относился Таврический сад, а в «Тавриде» были самые дешёвые клиенты из числа рабочей и солдатской молодёжи. — И ещё мои интимные письма к вашему агенту Рейнеру, где содержался прямой намёк на британскую спецслужбу Secret Intelligence Service попали в руки шефу жандармов Владимиру Фёдоровичу Джунковскому, давнему другу моей матери, княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой, — почти шёпотом протянул князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и вспомнил тот неприятный разговор с шефом жандармов в уборной ресторана «Контан». — И что он хочет в обмен на письма? — с любопытством поинтересовался у аристократа майор Джон Скейл. — Это-то и странно абсолютно ничего, но мои письма мне так и не отдал, но я попробую с ним поговорить, но он сказал, что это всё останется в секрете, — снисходительным тоном ответил 26-летний князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и нервно постучал пальцами по столу. — Ваш сердечный друг мистер Рейнер, граф Уэссекский, его вторая супруга и ваша подруга миссис Элиза Рейнер, графиня Уэссекская на вас очень надеются и в случае чего вам и всей вашей семье предоставят политическое убежище, поскольку у вас в стране почти революционная обстановка, — воодушевлённым голосом произнёс глава британской военной разведывательной миссии Антанты в Санкт-Петербурге мистер Сэмюэль Хор. — Конечно, благодарю вас за такое признание, но знаете мне подобное сотрудничество не приносит никакого удовольствия! Вы меня не запугаете, как бы вы этого не хотели, а всю мою подноготную уже знает венценосная чета, — лаконичным тоном и с ноткой аристократического хладнокровия и брезгливостью ответил князь Феликс Юсупов, поджав губы. Более того Феликса пытается завербовать не только британская спецслужба Secret Intelligence Service, но и немецкая Абвер, что даже князь Феликс во время своего обучения в Оксфордском университете лично несколько раз встречался с немецким Кайзером Вильгельмом II в его резиденции, но князь вежливо отказался от роли германского и английского шпиона, а сам немецкий Кайзер Вильгельм II парировал тем, что Феликс пусть по морганатической линии, но правнук прусского короля Фридриха-Вильгельма IV, так что фактически является родственником Кайзера, поэтому аристократ явно согласится на сотрудничество, но не тут-то было. Князю Феликсу Юсупову даже льстило такое признание и поклонение от британского короля Георга V и Кайзера Вильгельма II, в том числе и российского императора Николая II помимо того, что князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон отлично играет роль светского льва, несмотря на то, что по своей сексуальной ориентации скорее он светская львица. Надо сказать, что после Февральской революции 1917 года председатель Государственной думы Михаил Владимирович Родзянко предложил князю Феликсу Юсупову занять престол и стать Всероссийским императором, но в силу противоестественных и дурных наклонностей аристократа, скорее всего императрицей, таким образом начать новую династию в России, но аристократ любезно отказался от короны Российской империи либо ему кто-то подсказал принять такое решение, хотя Феликс мог сказать высокопоставленным делегатам: «Вот когда наладите обстановку в стране, а то в стране бегают орды бунтующего пролетариата тогда и приходите, там видно будет». Вот с князьями Юсуповыми было не так просто: князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон пусть по морганатической и незаконнорожденной линии является правнуком прусского короля Фридриха-Вильгельма IV со стороны графини Екатерины Фёдоровны Тизенгаузен, внучки генерал-фельдмаршала Михаила Кутузова, поэтому означало Высочайшее распоряжение Государя, коему император приходился практически кузеном через многочисленных немецких принцесс, становившихся супругами Великих князей и матерями следующих императоров. Именно поэтому и было дано впоследствии разрешение на брак его сына князя Феликса Юсупова с Великой княжной Ириной Романовой. Именно поэтому княгиня Ирина Александровна Юсупова оставалась единственной признанной претенденткой на российский престол после всех событий 1917 года отречений её дядей Николая и Михаила и последующих убийств некоторых членов Высочайшей семьи хоть она и подписала отречение от престола при замужестве на князе Феликсе Юсупове. Сам председатель Государственной Думы Михаил Владимирович Родзянко, готовясь к разговору с будущим императором придумал план, что князь Феликс должен будет сделать при вступлении на российский престол под названием «Как бы отреформировать Россию на свой лад, разумеется»: 1. Принять конституцию, тем самым превратить Россию в конституционную монархию, поэтому Феликс практически не будет участвовать в управлении государством, но будет считаться российским императором, который царствует, но не правит, поскольку ему же лучше, так как Феликс практически ничего не понимает в управлении государством. 2. Подписать с Германией сепаратный мир, что пытался сделать крестьянин Григорий Распутин через Всероссийскую императрицу Александру Фёдоровну, за что собственно и был убит Феликсом в декабре 1916 года. 3. Решить насущный и самый болезненный крестьянский земельный вопрос за счёт перераспределения дворянской земли, а дальше как получится. Впрочем, то же самого желали от князя Феликса Юсупова, который женат на дочери Великого князя и отрёкшегося Его Величества политики, офицеры, священники, также адмирал вскоре верховный правитель России Александр Колчак и Великий князь Николай Михайлович, но князь Феликс от титула российского конституционного монарха скромно отказался, но кто знает в какую сторону пошла российская история, если бы князь Феликс Юсупов согласился вступить на российский престол и принять корону Российской империи, а сам предполагаемый монарх в своих мемуарах ситуацию описал так: «В Петербурге дом наш на Мойке был всегда полон народу. Бесконечные визиты утомляли. Одним из наших постоянных гостей стал председатель Думы Родзянко, однажды матушка позвала меня к себе пришли мы с Ириной и застали у неё дядю Михаила, завидев меня, Родзянко встал, подошёл и спросил с ходу: «Москва желает объявить тебя императором. Что скажешь?». Не впервые слышал я это. Два уже месяца находились мы в Петербурге, и самые разные люди политики, офицеры, священники говорили мне то же. Вскоре адмирал Колчак и Великий князь Николай Михайлович пришли повторить: «Русского престола добивались не наследованием или избраньем его захватывали, пользуйся случаем. Тебе все карты в руки России нельзя без царя, но к романовской династии доверие подорвано. Народ более не желает их». Ведь предложение это взялось из убийства и тому, кто, убивая Распутина, пытался спасти монарха, предлагают самому захватить престол».       После Февральской революции 1917 года семье Феликса и остальным представителям императорского дома Романовых пришлось срочно на время превратиться в «Августейших бомжей» и переехать в Крым и переждать революцию, но там было тоже небезопасно: постоянные обыски со стороны революционных матросов, угроза смерти, аресты и прочие жизненные лишения. Когда пришло известие о расстреле царской семьи, стало ясно, что ничего не рассосётся, но вдовствующая императрица Мария Фёдоровна не хотела верить в гибель сына, невестки и внуков и продолжала ждать. Остальные ждуны приуныли, отправили засланца во Францию, но тамошний премьер-министр спрятался под стол и сказал, что его нет дома и вообще его хата с края. Так и они прожили фактически под арестом новой власти в стране и под страхом смерти от той же власти вплоть до апреля 1919 года, так как те не вписываются в концепцию нового мира и должны быть убиты, а их богатства национализированы, а в Петрограде и вообще по всей стране чёрт-те что творится: апрельские тезисы, броневичок, манифестации и прочие безобразия. В Крыму хоть и скучно, но никто под окнами про «новый мир построим» не орёт, а бедные аристократы «скучали», ездили на пикники к морю, в горы, сочиняли и ставили пьесы, а в это время по мозаичным паркетам их роскошных петроградских дворцов уже шагала тяжёлая нога восставшего пролетариата, которого всего несколько месяцев тому назад даже за ограду такого дворца не впустили, но теперь-то можно ведь император отрёкся от престола ещё в марте и в результате этого к власти перешли либералы и начались революционные массовые гуляния, но фортуна повернулась к ним лицом, поэтому 13 апреля 1919 года они уплыли на присланном британским королём Георгом V крейсере «Мальборо»: «Приезжайте, дорогая тётушка, переждёте у нас тут революцию, милости просим, Welcome to the Great Britain». Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна поначалу и слышать ничего не желала, но ждуны пали ниц. Стали уговаривать, мол, это ненадолго, заграница нам поможет, даст Бог к посевной вернёмся, поэтому она и согласилась.       В мае 1918 года в Ялту прибыл адъютант Кайзера Вильгельма II и привёз от него весьма заманчивое предложение: корону Российской империи любому Романову в обмен на его подпись на позорном Брестском мире. Часть Великих князей, которые в этот момент находились в Ялте в своеобразной добровольной ссылке, поскольку там было максимально безопасно, чтобы не быть расстрелянным отвергли эту сделку с негодованием, а Великий князь Александр Михайлович заявил адъютанту Кайзера: «В моей семье не было и не будет предателей». В тот момент у Романовых была реальная возможность вернуть себе трон, а у Юсуповых начать новую династию, но они предпочли уйти с политической арены России уже навсегда, но если учесть, что стало с Великим князем Михаилом Александровичем, который тоже отклонил предложение вступить на престол, хотя император Николай II написал манифест об отречении именно в пользу Михаила и другими Романовыми в Петропавловской крепости и в Тобольске решение вполне удачное, благоразумное, а главное своевременное, поэтому Феликс со своей супругой и дочерью вместе с остальными выжившими Романовыми 13 апреля 1919 года уплыл с крымского берега на британском крейсере «Мальборо», присланным английским королём Георгом V и никогда в Россию, а точнее в СССР больше не возвращался, но видимо затаил злобу на новую рабоче-крестьянскую Советскую власть в стране, которая отобрала и национализировала все его многомиллионные богатства. Надо сказать, что лично в руки крестьянам и рабочим килограммы драгоценностей, родовые имения и дворцы князей Юсуповых как других аристократов и Великих князей из династии Романовых не отошли, а какую-то ювелирных украшений часть практически за бесценок продали за рубеж большевики якобы в пользу голодающих крестьян Поволжья, поэтому они всплыли на европейских и американских аукционах и в антикварных магазинах, а вторую часть отдали в русские музеи, но, правда всё, же какую-то часть из этого капитала аристократии потратили на закупку оборудования для промышленности, а она была очень нужна в годы Гражданской войны и всеобщей разрухи, а также для покупки зерна для крестьян, а дворцы аристократии и Великих князей превратили в санатории и дома отдыха для простых людей.       Большевики форменным образом истребили всех членов императорского дома, попавших к ним в руки, но, однако в Крыму, в Дюльбере, то есть в имении Великого князя Петра Николаевича, больше похожем на крепость, Великий князь его умышленно таким и построил, справедливо предвидя будущие смутные времена, преспокойно отсиделись вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, несколько Великих князей с семьями, князь Феликс Юсупов с супругой, княгиней Ириной Юсуповой и дочерью. Всё это время их старательно охранял отряд красноармейцев во главе с неким комиссаром Филиппом Задорожным. Полное впечатление, что не охранял, а берёг как зеницу ока. Горячие ребята из Ялтинского совета не раз приезжали в Дюльбер, требуя выдать им всех поголовно деклассированных узников для немедленного расстрела, но всякий раз Филипп Задорожный их посылал по матушке, грозя пулемётами, коих у него имелось немало. Ялтинцы слали жалобы в Кремль, так как недострелянные Романовы благоденствуют, но результата не было никакого. Так продолжалось долгие месяцы, а потом пришли немцы и с ходу предложили арестовать к чертовой матери и комиссара, и его людей, а охрану взять на себя. Однако Великий князь Александр Михайлович настоял, чтобы их и дальше охраняли именно красный комиссар со своими людьми, но история предельно загадочная и абсолютно непонятно, почему большевики, без колебаний убившие немало Романовых обоего пола, начиная с бывшего императора со всем семейством, проявили столь странное милосердие к «крымским сидельцам». Есть версия, можно сказать, романтическая: дескать, комиссар Филипп Задорожный в своё время служил под началом Великого князя Александра Михайловича в Первую мировую войну, командовавшего тогдашними ВВС и под влиянием неких сентиментальных чувств сберег «дюльберцев», но как-то это слишком романтично. Вообще-то была одна, смело, можно сказать, романтическая история, благодаря которой избежали смерти от большевистской пули Великие князья Борис и Андрей Владимировичи, а дело было так: один комиссар, приехавший арестовать их и расстрелять, в «прошлой жизни» был художником и несколько лет прожил в Париже, отчаянно бедствуя как-то не шли у парижан его картины и тогда он стал разрисовывать подушки, превращая белые наволочки в живописные полотна, то за год до Первой мировой Великий князь Борис Владимирович, гуляя по Монмартру, эти подушки увидел, они ему понравились, и он купил немало и когда бывший художник увидел у Великого князя свои расписные подушки, в нём как раз и взыграли самые романтические чувства: творческие люди народ особый, со своими закидонами и тараканами, поэтому на автомобиле он отвёз обоих братьев к белогвардейским позициям и отпустил восвояси. Однако в случае с Дюльбером «романтическая» версия не прокатывает чисто по техническим причинам: вздумай Москва расстрелять тамошних сидельцев царских кровей и столкнись она с сопротивлением Задорожного, приказ попросту бы переадресовали руководству крымских большевиков, а у них было достаточно сил, чтобы взять штурмом имение «Дюльбер» со всеми его пулемётами и высокими стенами и расстрелять классовых врагов включая женщин и детей, но, однако приказа из Москвы так и не последовало. Современный публицист Николай Викторович Стариков, выдвинул другую конспирологическую версию: якобы были некие закулисные договорённости между Лондоном и Москвой, и англичане, таким образом, спасли тех членов императорского дома Романовых, кто занимал сугубо проанглийскую позицию, а вдруг да потом и пригодятся на что-нибудь в хозяйстве? Забегая вперёд, всё кончилось, как в старом анекдоте про эстонца и мёртвую ворону: не пригодились, но это уже другой вопрос. Конечно, это тоже не более чем версия, но истины нам, похоже, не узнать никогда, потому никаких официальных бумаг или мемуаров не сохранилось, а вот красный комиссар Филипп Задорожный после отплытия подопечных на британском крейсере «Мальборо» натуральным образом исчезает из советской истории, словно в воздухе растаял. Как ни искали, не нашли ни малейшего его следа, что само по себе крайне интересно и загадочно, согласитесь. — Феликс, но вы один из самых богатейших людей Российской империи и скором времени женитесь на принцессе из правящей династии, а такие люди всегда лакомый кусочек для иностранной разведки, тем более Россия и Британия входят в военно-политический блок под названием Антанта, что в переводе с французского означает «Сердечное согласие», тем более оба монарха являются кузенами, их матери вдовствующая императрица Мария Фёдоровна и вдовствующая королева-мать Великобритании Александра Датская родные сёстры и ваша Августейшая невеста Великая княжна Ирина Александровна Романова племянница обоих монархов вернее трех, если считать ещё германского Кайзера Вильгельма II, но Германская империя не входит в Антанту и к Антанте относится, мягко говоря, недоброжелательно и готовится бить железным кулаком по Европе, — умиротворённым голосом пролепетал глава британской разведывательной миссии Антанты в Санкт-Петербурге, подполковник мистер Сэмюэль Хор и это даже не шантаж каким-то интимным компроматом, а манипуляция, игра на его верноподданнических чувствах как бы намекая на косвенное родство с королевскими домами Европы. — А теперь извините мне надо ехать во дворец Великого князя Николая Михайловича он же дядя Бимбо, так как он пригласил меня с моей невестой Ириной на ужин, которая приходится ему племянницей, — безапелляционным тоном резюмировал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и высокомерно задрал голову вверх. — Ваше Императорское Величество всего вам доброго ! — сухо попрощался подполковник британской разведки Его Величества мистер Сэмюэль Хор с князем Феликсом Юсуповым, а затем покинул со своим коллегой, майором Джоном Скейлом элитный ресторан «Кюба».

***

Российская империя. Санкт-Петербург. Набережная реки Мойка. Дворец князя Феликса Юсупова. 21:00

***

— Что вы здесь делаете? — дерзким тоном спросил 26-летний богатейший князь в Российской империи Феликс Феликсович Юсупов, когда застал шефа жандармов Владимира Джунковского у себя в кабинете, сидящего в кресле. — Феликс, скажи, пожалуйста, а твои друзья и любовники из британской разведки ещё долго будут находиться в Санкт-Петербурге под прикрытием английского посольства на Дворцовой набережной, 4? Но они, конечно, наши союзники по Антанте, но с империалистическими планами Туманного Альбиона или Владычицы морей по захвату всего земного шара, а не только отдельных тропических островов под флагом Британской империи, то неизвестно, что будет завтра, — снисходительным тоном спросил бывший адъютант Великого князя Сергея Александровича, командующий Отдельным корпусом жандармов и друг княжеской семьи Юсуповых 47-летний Владимир Фёдорович Джунковский. — Владимир Фёдорович, я никога не был английским шпионом Его Величества и не хочу им быть, потому что работа секретного агента не для меня, но британская разведка активно пытается склонить меня к сотрудничеству, поскольку я самый богатейший человек Российской империи, — безапелляционным тоном заявил другу своей семьи 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон и обречённо вздохнув, присев на белое кожаное кресло. — Я видел сегодня их с тобой в ресторане у Кюба, и вы о чём-то мило беседовали, но это, разумеется, твоё дело, но лучше я тебе порекомендую не встревай в разного рода сомнительные политические авантюры при содействии английского посольства в Санкт-Петербурге, но понимаю, ты эстет и англоман, — медленно с расстановкой ответил русскому аристократу бывший адъютант Великого князя Сергея Александровича и шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский. — Вы что следили за мной? — раздражённым голосом фыркнул князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Я был на работе со своими подчинёнными, не так ли?! — насмешливым тоном воскликнул шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский. — И кого же вы охраняли? — с фальшивой лаской в голосе спросил князь Феликс Феликсович Юсупов у давнего друга своей матери, княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой, графини Сумароковой-Эльстон. — Феликс, вернее следили за одним человеком, но это не крестьянин Григорий Распутин, а если интересно тебе знать, но он связан с тайными революционными кругами из эсерского подполья. Я искренне я надеюсь, что ты с такими людьми не связан или более того не спонсируешь подпольную революционную деятельность направленную на уничтожение Российской империи и самодержавия в целом, поскольку просто деньгами твоей просто богатейшей семьи можно купить половину Российской и Британской империи, — с задумчивым лицом ответил шеф жандармов Владимир Джунковский, постучав карандашом по столу князя Феликса Юсупова. — Другой вопрос, что сама по себе установка на уровне «а как я попал сюда?». Вместо «не ведём переговоры с террористами» это ублажение террориста. Да и сами агенты разведки и контрразведки, делающие ошибки там, где даже рядовой обыватель не сделает, это печаль. Вы выследили этого злостного революционера? — умильно прошептал князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. — Поиск не дал ни каких результатов, поскольку этот человек не пришёл в ресторан, хотя нам поступила информация, что в ресторане «Кюба» будет совершён взрыв, — обречённым голосом ответил шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский. — Пока вы там всей компанией, то есть вашими агентами царской охранки коньяк под видом чая пили, а в этот момент весь первоклассный ресторан «Кюба» мог из-за бомбы террориста взлететь на воздух. Конечно же, печально я мог погибнуть при взрыве бомбы в свои неполные тридцать лет, а точнее в двадцать шесть лет так и не женившись на царской племяннице Ирине! — умиротворённым голосом пролепетал аристократ и для вида пустил скупую мужскую слезу, откинувшись на спинку кресла. — Феликс, это конечно не моё дело, но что тебе друг царской семьи Григорий Ефимович Распутин сделал тебе такого плохого, что ты его возненавидел, так как просто я слушал, как ты намедни отзывался о нём в компании своих друзей в ресторане «Палкин» и такие слова никакая бумага не выдержит? Но неужели всё дело только в сословном мотиве, то есть ты аристократ из древнего рода и один из самых богатейших людей Российской империи, а он обычный крестьянин из Тобольской губернии, но он, несмотря на это смог пробраться в высшие эшелоны царской власти? — глухо почти шёпотом поинтересовался шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский, постучав пальцами по столу. Чопорное великосветское общество было застигнуто врасплох при встрече с дерзновенно смелым русским мужиком, не делавшим никакого различия между окружающими, обращающимся ко всем на «ты» не связанным никакими требованиями условности и этикета и совершенно не реагировавшим ни на какую обстановку. Его внимания не привлекала ни роскошь великокняжеских салонов и гостиных высшей аристократии, ни громкие имена и высота положения окружавших его лиц, но Григорий Распутин весьма удачно познакомился с Анастасией Николаевной, герцогиней Лейхтенбергской вскоре Великой княгиней и её родной сестрой, Великой княгиней Милицей Николаевной, которые свели Божьего человека с венценосной четой 1 ноября 1905 года исходя из дневниковой записи Всероссийского императора Николая II: «Познакомились с человеком Божиим Григорием из Тобольской губернии». Переговорив с Распутиным, Анастасия Николаевна Черногорская, герцогиня Лейхтенбергская и её родная сестра Великая княгиня Милица Николаевна пригласили его к себе на чай и он им приглянулся тем, что был из народа: наступала та самая пора, когда верхи тянулись к низам, смыкались с ними, гордились и очень часто, что «хождение в народ» удавалось. Сибирский старец и крестьянин Григорий Распутин приглянулся им тем, что, оказывается, что пешком ходил на Святую землю в Иерусалим и на гору Афон в королевстве Греция. Это черногорским принцессам понравилось и поэтому разговориться, не расспросить этого человека о житье-бытье было нельзя; в монастырях все считаются равными и часто бывает не важно, кто с кем разговаривает. Здесь вели себя на равных и человек из королевской семьи ведь черногорские принцессы, Анастасия Николаевна Черногорская, герцогиня Лейхтенбергская вскоре Великая княгиня и её родная сестра Великая княгиня Милица Николаевна и простой крестьянин из Тобольской губернии. — Владимир Фёдорович, но дело не только в сословном мотиве и в скандале в ресторане «Вилла Родэ». Это слишком личное и я бы не хотел об этом распространяться, — раздражённым голосом фыркнул светский лев и герой столичного бомонда. Сибирский старец и крестьянин Григорий Распутин должен был излечить молодого князя Феликса от гомосексуализма, однако в действительности он раскрыл тайну порока самому Государю и назвал ему имя человека, с которым князь Феликс был в интимной связи, который уже сватался к его дочери Великой княжне Ольге Николаевне, а это вывело Всероссийского императора Николая II из себя. Ему было неприятно узнать всё это, тем более о своём будущем зяте, о Великом князе Дмитрии Павловиче. Он был сыном Великого князя Павла Александровича, который женился морганатическим браком на женщине не монаршего происхождения, поэтому был выслан им в изгнание с новой морганатической семьёй, поэтому то, что о Дмитрии и Феликсе сообщил старец Григорий Распутин, повергло российского монарха в шок. Он не мог предположить, как всё это далеко зашло, поскольку интимные отношения Феликса и Дмитрия уязвляли царскую власть хуже большевистской пропаганды. Тем временем сибирский старец и крестьянин Григорий Распутин же продолжал пугать неприятной информацией вдобавок он рассказал, предупреждая и даже советуя не подавать руку Великому князю Дмитрию Павловичу, потому что он болен болезнью, которой можно заразиться даже при рукопожатии. Если же рукопожатие неизбежно, то крестьянин Григорий Распутин советовал сейчас же после этого умыться сибирскими травами. Великого князя Дмитрия Павловича, император Николай считал членом своей семьи, которого Его Величество воспитал, поэтому именно такого мужчину царь хотел бы видеть супругом своей дочери Великой княжны Ольги — породистого красавца и настоящего офицера, а то, что о нём и Феликсе сообщил старец повергло монарха в шок. Он не мог предположить, как всё это глубоко зашло, а любовь Феликса и Дмитрия компрометировала царскую власть. — Феликс, а что тогда? Я уверен, что дело не только в том скандале на Вилле, когда он тебя при всех ударил и оскорбил нецензурной бранью. Съездить при всём бомонде в ресторане по физиономии такое не прощается, тем более от аристократа, но ты сам согласился на танец, переодевшись великосветской дамой, а что должен быть сделать Григорий Ефимович ласкаться с тобой, что ли? Феликс, извини, но о твоей весьма бурной личной жизни знает практически вся столица, — с любопытством поинтересовался у князя шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский и неодобрительно поцокал языком и как бы невзначай напомнил об этом вездесущий шеф жандармов, которому часто поступают сводки роскошных ночных кутежей, пьянок и загулов богатейшего князя Феликса Юсупова и его великосветских друзей в компании девиц лёгкого поведения, как и по фешенебельным ресторанам Санкт-Петербурга, так и по дешёвым, грязным, обшарпанным и накуренным кабакам и притонам, где собирается всякий люмпен-пролетариат например любимое такое место Феликса и его компании «Золотое руно» на Литейном проспекте, хотя золотым по внешнему виду и его посетителям явно не назовёшь. — Он меня лечил долгое время, — вдруг глубокомысленно изрёк аристократ. — Феликс, от чего? Я не понимаю, — с озадаченным лицом ответил шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский и он совершенно не понимал о чём говорит молодой князь. — Владимир Фёдорович, как вы уже, наверное, догадались от педерастии, вернее бисексуальности и от моего пристрастия к женской одежде, но к этому руку приложила моя мать княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон. Я родился четвёртым мальчиком, двое умерло в младенчестве. Нося меня, матушка ожидала дочь, и детское приданое сшили розовое, мною матушка была разочарована и, чтобы утешиться, до пяти лет одевала меня девочкой. Я не огорчался, даже, напротив, гордился: «Смотрите, какой я красивый!». Матушкин каприз впоследствии наложил отпечаток на мой характер, — тягостным тоном протянул светский лев и герой столичного бомонда. — Феликс, и каким это образом Григорий Ефимович Распутин тебя лечил от античного порока, но, на мой взгляд, это не болезнь, — недоумённо воскликнул шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский, также друг княжеской семьи Юсуповых и бывший адъютант Великого князя Сергея Александровича. — Он меня раздевал догола, потом клал на кровать либо на порог комнаты и порол розгами по спине и ягодицам на спине даже пару шрамов осталось это было с согласия моих родителей. Помимо этого способа он меня ещё пытался вылечить от порочной тяги к мужчинам с помощью всяких настоек его друга и тибетского целителя Петра Бадмаева. Однажды я не выдержал болезненного лечения и высказал ему всё, что я думаю, о нём в довольно грубой форме и из-за этого я его чуть не ударил, а после этого был тот скандал в ресторане «Вилла Родэ», а уж после этого он рассказал царской семье о моей любовной связи с Великим князем Дмитрием Павловичем, поэтому императрица Александра Фёдоровна разорвала помолвку своей дочери Великой княжны Ольги Николаевны на Дмитрии, а также моя помолвка на Великой княжне Ирине Александровне тоже по этой причине зависла в воздухе и не знаю, дадут ли родители Ирины Великий князь Александр Михайлович и Великая княгиня Ксения Александровна согласие на наш брак или нет, но я очень люблю Ирину и хочу на ней жениться, но Григорий Ефимович в неё страстно влюблён и пытался её изнасиловать в уборной ресторана, поэтому, наверное, и сообщил царской семье о моих любовных отношений с её кузеном Великим князем Дмитрием Павловичем, — с лицом умирающего лебедя протянул аристократ. Не думаю, что старец Григорий Распутин всерьёз рассчитывал с помощью бадмаевских «травочек» и розгами вылечить Феликса от гомосексуализма; скорее, это похоже на очередной эксперимент. Стоило ли вообще лечиться? Времена были тогда не сравниться нынешними, совсем не просвещённые и я бы даже сказала, довольно-таки тёмные. Не мог тогда экстравагантный князь Феликс просто признаться: «Да, господа, я не такой, как все. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Кстати, как вам моё новое кружевное бельё? Я его купила, пардон, купил, в Лондоне. Правда, возбуждает?!». Подобное признание повлекло бы за собой развод Великой княжной Ириной Александровной Романовой, дочерью Великого князя Александра Михайловича и племянницей Его Величества, а согласие на расторжение такого брака от Святейшего Синода Ирина получила бы легко, поскольку Феликс не может быть супругом да, следовательно, изгнание из царской семьи, но кто же по собственной воле на это пойдёт? Григорий Ефимович, таким образом, просто мило подшучивал над роковым декадентом-бисексуалом князем Феликсом Юсуповым чисто из особенностей тяжёлого крестьянского характера и сословных мотивов, впрочем, по таким же причинам и князь Феликс делал то же самое. — Айда, Гриша, айда сукин сын! Опередил он всё-таки меня, распознал раньше меня червивость вашей любовной парочки с Великим князем Дмитрием Павловичем Романовым и рапортовал информацию о вашей жаркой любви прямо царю-батюшке, на стол, но поскольку вы свои дурные наклонности скрывать не умеете и потому о твоей противоестественной связи с членом царствующей фамилии стало известно при императорском дворе каждому, в том числе и Их, Величествам! — коварно прошептал шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский с дьявольской улыбкой на лице, отчего внутри князя Феликса Юсупова всё сжалось от страха. — Владимир Фёдорович, мне не очень-то смешно. Какое он имел право лезть в чужую личную жизнь. Это моё личное дело с Великим князем Дмитрием Павловичем, — истерично заверещал князь Феликс Юсупов и активно размахивал руками. — Феликс, а как твоя невеста 17-летняя Великая княжна Ирина Александровна Романова относится к твоей бисексуальности и твоему роману с её двоюродным братом Великим князем Дмитрием Павловичем и другими мужчинами? Не каждая женщина сможет такое терпеть, а Ирина, между прочим, принцесса, дочь Великого князя, племянница Его Императорского Величества, — с любопытством поинтересовался шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский. — Вполне нормально, но она поставила единственное условие, чтобы мы это публично не афишировали, таким образом, она не стала устраивать grand scandale и топиться в Темзе от горя, а узнала Ирина об этом в Лондоне в отеле «Ritz» во время моих с Дмитрием любовных утех, а потом мы втроём вечером отправились на королевский бал в Букингемский дворец, которая организовала её венценосные дядя и тётя, король Георг V и королева Мария Текская, но причём к Ирине сватается их сын Эдуард, принц Уэльский, а также мой друг принц Христофор Греческий и немецкий кронпринц Вильгельм Прусский, но Ирина запуталась и не знает, кого выбрать, но по её словам она любит только меня, — с теплотой в голосе прошептал 26-летний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Жёны гомосексуалистов специально ли такая порода существует или как-то сами по себе формируются, чаще всего просто ничего не замечают, но реже попадаются энтузиастки, стремящиеся собственным телом излечить мужа от вредного порока. Меньше всего, но их вообще мало мудрых жён, которые относятся к связям супруга на стороне одинаково, не различая, с любовницей он или любовником, коим к двум последним категориям по большей степени относится и сама княгиня Ирина Юсупова, но при этом искренне любит своего супруга, также за гомосексуалистов выходят женщины, боящиеся мужчин, испытавшие насилие или домогательства. Часто сами женщины узнают, что их муж гей, уже после свадьбы, но и тогда их выбор был обусловлен подсознанием, которое всё хорошо видело и понимало. Вполне возможно, что у Ирины могла быть неприязнь к мужчинам из-за того, что её мать Великая княгиня Ксения Александровна на глазах у семерых детей изменяет отцу и привела в дом любовника мистера Фэна, или из-за отца, Великого князя Александра Михайловича, который постоянно изменяет матери со многими женщинами и не уделяет должного внимание семье. К признаниям князя Феликса о своей бурной личной жизни Великая княжна Ирина отнеслась нормально, так как в принципе ожидала чего-то подобного или увидела в этом какую-то выгоду для себя. Кажется, что сексуальная жизнь в их паре быстро сошла на нет, возможно, после рождения дочери. Они остались в хороших отношениях и большими друзьями до самой старости, а значит, считали себя скорее близкими родственниками, чем супругами, потому как крепкая семейная жизнь и образ жизни Феликса друг друга практически исключают, но тот любил супругу. Княгиня Ирина Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон бы психовала, впала в ревность или истерики, были бы претензии, как ни крути, они бы копились как снежный ком, таким образом, к зрелости или старости они бы не жили так тесно или даже разъехались бы. — Ваше Сиятельство как там поживает ваш британский эмиссар и любовный друг, если не ошибаюсь, его зовут мистер Освальд Теодор Рейнер, граф Уэссекский 1888 года рождения? Он же секретный агент Его Королевского Величества, отправленный с секретной шпионской миссией в Российской империю, который женат на вашей любовнице и фаворитке Елизавете Романовне Воронцовой, которая была задержана во время Первой русской революции на пролетарской демонстрации, а она всё-таки немецко-прибалтийская дворянка, родившись в Эстляндской губернии под именем Елизавета Луиза Каролина София Корнелия Шарлотта Вилма фон дер Уолдорф при замужестве миссис Элизабет Александра Рейнер, графиня Уэссекская тоже является английской шпионкой и разведчицей! Ну, теперь-то понятно каким образом тебя пытаются завербовать твои друзья. В общем, вы, мистер Рейнер и Великий князь Дмитрий Павлович образовали интернациональное трио мальчиков-зайчиков, думающих задницей и через неё же получающих удовольствие! — с ехидством резюмировал шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский. — Это не ваше дело. Вас Григорий Распутин приказал за нами следить? Я это так не оставлю, а вы лучше следите за революционным подпольем, — со злостью и натянутой улыбкой ответил шефу жандармов богатейший князь Российской империи Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, также по морганатической и незаконнорожденной линии правнук прусского короля Фридриха-Вильгельма IV от внучки генерал-фельдмаршала и героя Отечественной войны 1812 года Михаила Кутузова графини Екатерины Фёдоровны Тизенгаузен. — Я по своей инициативе, но не без доли вмешательства вашей любимой матери, княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой, которая очень обеспокоена вашим низким моральным обликом, что может помешать вашему бракосочетанию на Великой княжне Ирине Романовой, но ваша мать так страстно желает породниться с Августейшей фамилией! — вкрадчиво с некой лестью прошептал молодому князю и великосветскому прожигателю жизни шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский, друг семьи князей Юсуповых. Высшее общество, размазывающее распутинские истории и буквально кричащие о его диком разврате и пьяных оргиях, едва ли отличалось высокой моралью и нравственностью. В Российской империи узаконена женская проституция даже детская и под видом общественных бань мужская,* куда часто захаживает Великий князь Константин Константинович и поэт Михаил Кузмин, а основные места столичного ЛГБТ-туризма это собственно бани, Невский проспект и Таврический сад, китайский опиум и кокаин быстро стали излюбленным развлечением тогдашней золотой молодёжи и в результате этого был массовый рассвет наркомании. Кутежи гвардейских офицеров, а они были настроены к Распутину наиболее враждебно легко затмевают распутинские попойки, Великий князь Борис Владимирович, например, имеет обыкновение выталкивать голых француженок из отдельного кабинета в общий зал ресторана, а князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон может появиться в высшем свете в женском обличье, накрашенным и в фамильных драгоценностях со своей свитой из числа пьяных офицеров Лейб-гвардии, проводя с ними вечера в отдельных кабинетах элитных столичных ресторанов, окружённым дорогим шампанским и кокаином, где аристократа недвусмысленно тискают за все места и вообще Феликс сторонник однополой любви. Дело было не в «аморализме» Распутина, а в его демократизме, поскольку впервые в жизни император и крестьянин протянули друг другу руки поверх голов высшего общества дореволюционного Санкт-Петербурга, вот что пугало их. — Ой, — жалобно простонал аристократ. — Феликс, что случилось? — буркнул себе под нос шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский. — В сердце что-то кольнуло, — болезненно воскликнул князь Феликс Юсупов с лицом умирающего лебедя, широко раскрыв рот. — Пить, меньше надо, а также нюхать кокаин и курить опиум со своими великосветскими друзьями и один из которых твой Августейший любовник и покровитель Великий князь Дмитрий Павлович в фешенебельных ресторанах столицы, возвращаясь после ночных кутежей и загулов только под утро! — с ядовитой интонацией парировал шеф жандармов Владимир Фёдорович Джунковский и неодобрительно поцокал языком и вышел из кабинета князя, также положил на стол князя папку с отчётами его пышных ресторанных кутежей вместе со своей свитой с битьём зеркал и севрского фарфора, которым даже позавидует его личный враг сам сибирский старец и крестьянин Григорий Распутин.