***
— Я думал, уже никогда отсюда не выйду, — Паша громко зевнул, выключая свой компьютер. — Ты еще посидишь? — Да, минут пять, надо разобрать быстро документы. — Ну давай, не засиживайся здесь, — мне помахали рукой, одновременно сочувственно взглянув, и оставили одного. Часы показывали 8:46 — время, когда я обычно уже давно мог нежиться на диване у себя дома. Сегодня что-то совсем жестоко задержали. Убедившись, что компьютер выключен, я взял свой портфель и, покопавшись, достал из него завернутую в хрустящую обертку небольшую шоколадку. Хитро улыбнувшись, прошел к столу своего любимого зама и положил ее под какую-то бумажку. Обычно я делал это с утра, но раз уж выдалась такая возможность, решил положить сегодня. На самом деле своим странным увлечением я занялся не так давно: пару месяцев назад. Все работники всегда дарили друг другу символические подарки в начале лета, а я тогда совсем забыл об этом, поэтому по пути на работу купил несколько шоколадок. С улыбкой раздал их всем девушкам, а вот Диме побоялся: еще скажет, что это «пидорские» штучки. Поэтому просто по-тихому положил на его стол. Потом сел за свое место, размяв пальцы, и начал допечатывать вчерашний доклад. Минут через тридцать меня по-дружески стукнули по спине, из-за чего у меня чуть инфаркт от неожиданности не случился. — Ты что делаешь? Предупреждай хоть! — Да ладно тебе, не парься. Слушай, ты не в курсе, кто мне шоколадку на стол положил? — только сейчас я заметил коричневатые крошки в уголках его губ, и счастливую улыбку. — А что? — Мило, — Дима ухмыльнулся, выбрасывая упаковку в мусорное ведро около моего стола, и направился обратно, даже не получив ответ на свой вопрос. Мило ему значит? Вот этому парню, который еще вчера мне доказывал, что всякие сюсюканья и подарочки — чисто гейское и бабское дело, мило? Наверняка думал, что кто-то из девушек подложил. Ну-ну. С тех пор мне стало чисто по приколу каждое утро, проходя мимо его стола, кидать на него очередную шоколадку. Конечно, все он не ел, часто делился с кем-то из отдела, пару раз даже со мной. Зато со временем я даже стал замечать, что он появлялся с утра и, быстро здороваясь, сразу же проходил к своему столу. А находя сладкий подарок, мягко улыбался. Помню, как-то раз забыл купить и не смог по пути заскочить в магазин, потому что на работу уже сильно опаздывал. В этот день я ничего не принес. Лицо Димы в тот момент, когда он перерыл даже свои нижние ящики, не находя там ничего, определенно стоило того. Несколько раз, кстати, он даже оставлял записки по типу: «кто ты?», но быстро забросил эту затею, продолжая просто радоваться каждой шоколадке, словно маленький ребенок.***
Оставив свой сюрприз дожидаться хозяина, я усмехнулся про себя, уже представляя счастливую моську Димы. Развернувшись к двери, направился к выходу, намереваясь пройтись пешком до ближайшего метро. Идти на своих двоих до дома было откровенно лень. Посмотрев на дверь к выходу, я, к своему большому удивлению, наткнулся на человека, который, видимо, стоял за моей спиной уже какое-то время. — Что за… — Аналогичный вопрос, Лёш. Какого хера ты здесь делаешь? — мда, не так я представлял себе этот прекрасный вечер. Дима уверенно прошел мимо меня, взяв в руку оставленную только что шоколадку, и поднял ее на уровень моих глаз, словно улику на допросе. Его брови сдвинулись к одной точке, а дыхание слегка сбилось. — Тебе вообще, блять, делать нечего, кроме как подсовывать подарки другому мужику? Господи, ты же мне всегда нормальным казался, а сам, оказывается, пидор, да еще и… — я лишь вскинул глаза, мгновенно перестав чувствовать вину, и наклонился вперед, впечатываясь в его губы своими, с каким-то садистским наслаждением кусая их, наверное, до крови, не боясь причинить тому боли. Секунд пять он не сопротивлялся, скорее всего слегка удивился, зато потом сильно стиснул мои плечи, откидывая на несколько шагов назад и брезгливо вытирая губы, на которых, как я все-таки успел отметить, осталась пара красных капелек, размазанных теперь по щеке. — Какой же ты… Пидорас! — он буквально выплюнул это слово мне в лицо, замахиваясь для удара, от которого я смог достаточно легко увернуться в силу природной гибкости, легко оказавшись сзади, и решив, что терять уже просто нечего, с силой сжал обтянутые темно-синими штанами ягодицы, урывая секунды кайфа у своего теперь-уже-не-факт-что-друга. Боясь праведного гнева, быстро отошел в сторону, прошмыгивая за дверь и почти бегом спускаясь по лестнице, слыша позади себя оскорбительные крики и проклятия. Так. А вот теперь самое время подумать. Какую хрень я только что натворил? Блять, ну, можно же было легко отмазаться, ну, дня два подулся бы и забил. Так нет, раз портить, так конкретно. Мог хотя бы сказать, что люблю его уже три гребанных года, но нет, теперь в его глазах я точно выгляжу каким-то извращенцем-насильником. Дорога до метро не заняла так много времени, как бы мне хотелось, поэтому пришлось опять окунаться в духоту большого города, хоть и ненадолго. Приехал я на удивление быстро, кинув ключи на тумбочку, позвал Мурлока, и плюхнулся вместе с ним на диван. Тот недовольно заурчал, но попыток к побегу не предпринял. И на том спасибо. Теперь мне предстояло выбрать себе модель поведения на ближайший месяц. Избегать было слишком по-детски, делать вид, что ничего не случилось — просто тупо. Сейчас хотелось лишь одного: вернуться в офис, извиниться и повернуть все совсем по-другому, но сейчас уже было поздно, что-либо менять. Кот, видимо, устав от моего присутствия, облизнулся и спрыгнул на пол, важно прошествовав к своей миске, очень тонко намекая на припозднившийся ужин.***
POV Дима
Я со злостью схватил со стола какую-то бумажку - черновик или важный отчёт - не важно, смял её, наверное порвав в нескольких местах, и кинул в противоположный угол офиса, резко разворачивать на звук захлопнувшейся вдалеке двери. Блять. Я искренне надеялся, что больше мне никогда не придётся столкнуться с таким к себе отношением, надеялся, что это все осталось там, в прошлом, несколько лет назад. Воспоминания нахлынули достаточно резко, сколько бы я не старался утопить их в алкоголе. Его губы, руки, глаза, улыбка, нахмуренные брови и злые слова, бывшие слишком резкими, чтобы хотя бы не ранить. Водка, ром, виски, мартини, коктейли - я буквально вырезал дни из своей жизни, тратя их на слепое пьянство, боясь признать правду глубоко внутри себя. Мы познакомились на первом курсе. Знакомые, соседи, друзья... А потом и любовники. Я боялся его, а он меня любил, раз за разом доказывая, что мужские губы не менее мягкие, чем женские, а руки такие же успокаивающие. Год, другой, третий, он буквально приручил меня, заставил свыкнуться с мыслью, что он мне нужен, что я люблю его. Потом он меня бросил. Просто скомкал все чувства в одной смске, содержащей в себе короткий текст. Я был его куклой. Ему нравился секс. Все. Никаких эмоций и привязанности. Тогда, наверное, мой мир перевернулся. Я не испытывал ничего, кроме тупой боли и тянущего чувства отвращения. К нему. К самому себе. К мужчинам в принципе. Разве эти геи не противные? Я спал с парнем около трех лет и возненавидеть таких, как я, буквально в один день, расставил приоритеты в совсем новом порядке. Помню, как-то видел двух целующихся друзей, мы тогда играли в бутылочку или ещё что, и мне стало... То ли противно, то ли горько, но я встал и врезал одному из них, с облегчением ощущая на себе чужой гнев и удивление. Я действительно слыл гомофобом, и я сам считал себя таковым, даже не задумываясь об истоках. Губы горели, а кожа будто чувствовала его пальцы, покрываясь мелкими мурашками. Меня поцеловал парень, мой лучший друг. А в памяти сразу же всплыли голубые глаза, не зелёные, не Лёшины, чужие, смеющиеся глаза, указывающие на моё ничтожество. Нельзя. Нельзя открывать сердце другому мужчине. Это опасно.Конец POV
***
Доброе утро, Лёш. Классно выглядишь! — Катя, пришедшая со мной в одно время, кокетливо покосилась на расстегнутую сверху атласную белоснежную рубашку, выгодно подчеркивающую смуглую кожу и почти черные волосы. Я знал, что в моем шкафу есть много всего, кроме пары уже заношенных почти до дыр брюк и трех футболок, но даже не подозревал, что настолько. Четко выбрав свой план, первое, что я сделал — это нашел какую-нибудь мало-мальски приличную одежду. Хотя и пожалел об этом достаточно быстро — уж больно жарко оказалось на улице. Зайдя внутрь, я с блаженством выдохнул, ощущая на коже приятный ветерок от кондиционера и сразу же привлекая внимание женской половины нашего дружного коллектива. Наверное, меня слишком привыкли видеть в мятой, слегка великоватой рубашке и с копной на голове, вместо волос. Я приветливо улыбнулся нескольким людям, садясь за свое место и включая компьютер, откидываясь на спинку стула. Осторожно выглянув из-за монитора, я с удовольствием заметил уже вперившийся в экран взгляд Димы, который, может, даже и не заметил, как я зашел. Нет, так дело точно не могло пойти. Если ты и решился соблазнять натурала, то это надо делать со вкусом. Пробежавшись взглядом по столу и найдя папку, которую должен был передать еще вчера, но забыл из-за дурацкого совещания, я украдкой взглянул на свое отражение в телефоне, оставшись полностью довольным. Блин, я даже не знал, что могу быть таким красивым. Взяв в руки листы, я медленно подошел к столу Димы, стараясь на задворках сознания убедить себя, что не будет же он меня избивать прямо в офисе. — Ди-им, доброе утро, — я протянул его имя чуть дольше, чем обычно, опираясь на стол и наклоняясь вперед, прекрасно зная, что ворот рубашки позволял открыть грудь. Так забавно наблюдать, как этот серьезный мужчина медленно поднимал глаза, буквально на секунду задерживаясь на открытой шее, следом, наконец встречаясь с моими. О да, теперь в них нет ничего, кроме злости. Ну, как я и решил вчера, терять мне уже точно нечего — хуже не станет, а вот лучше — вполне себе. — Тебе передать просили. Когда разберешься, принеси мне обратно, — игриво улыбнулся, задевая пальцами краешек воротника и облизнув губы. Это вышло на автомате, я не собирался сразу вбрасывать жесткие провокации, но здесь, и правда, было жарко. Однако Дима совсем не оценил моего жеста доброй воли, громко стукнув ладонью по поверхности стола, привлекая внимание нескольких человек. Я поспешил ретироваться, чтобы не отхватить на горячую руку, с улыбкой садясь на место и открывая недописанный отчет.***
Даже не знаю, что мне казалось веселее: прятать шоколадки или соблазнять своего любимого зама. Кстати, первое я делать не прекратил, раздражая этим только больше. А вот со вторым игрался, как только мог. Уж чего я только не делал, чтобы вывести Диму из себя. Я за этот месяц жвачек скупил больше, чем за всю свою жизнь, чтобы постоянно натыкаться глазами на глаза Димы и с невинным взглядом лопать ядерно-розовые пузыри. Еще когда-то становился за ним в очереди в столовой, как бы неосознанно потираясь о его задницу, оправдывая себя жуткой толкучкой. Пару раз старался зажать его где-то в углу, но чужие руки, не раз видевшие спортзал, не позволяли. Несколько раз выходил с работы с приличным таким синяком в районе скулы или еще где. К начальству Дима, к моему удивлению, не обращался, видимо решив, что полное отсутствие доказательств играло явно не в его пользу. Но я не мог сказать, что этот месяц был таким уж бесплодным. Один раз у него встал… Я даже удивился. Тогда мы поехали на выходные с коллективом на шашлыки — конец лета, все такое. Нас отправили ставить палатки, пока остальные займутся едой и развлечениями. Жалкие попытки Димы отказаться были прерваны «Ну, вы уж у нас самые сильные» начальника и больше не повторялись. Я отчетливо помню тот момент, когда подошел к Диме сзади, отвесив звонкий шлепок, а когда тот развернулся, втянул в немного скомканный поцелуй, параллельно проведя руками по талии, спускаясь к бедрам. Он тогда будто забыл, что вообще-то должен сопротивляться и тихо простонал в губы, мгновенно отпрыгивая на пару метров, а я лишь хитро ухмыльнулся, проводя языком по верхней губе, позволив ему ненадолго отойти. В общем, мой план начинал работать. Да ему и изначально словно не было так противно, как он мне пытался это рьяно доказать. А вчера он мне написал, что нам надо встретиться. У него дома. Не могу сказать, что был прямо потрясен, но отголосок удивления сохранялся даже сейчас, когда он открывал дверь, впуская меня внутрь. Там было достаточно… Обычно. Коридор вел на кухню, а сбоку открывалась комната в пастельных оттенках со строгим столом и средних размеров кроватью, которая к моему удивлению оказалась незастеленной. Надо же, даже мистер идеальность ленится с утра заправлять покрывало. — Чего ты добиваешься? — прямо так, без прелюдий. — Тебя. — А серьезно? — Да я и так серьезней некуда. — Тебе не стремно любить мужика? Это же… — По-пидорски? Я думал, ты уже давно осознаешь, что я по мальчикам, — говоря это, я медленно подходил, стараясь компенсировать небольшую разницу в росте своей уверенностью. — А ты чего добивался, приглашая к себе? — Ты можешь помолчать хоть немного? Ты даже не представляешь, какую хуйню творишь с моей жизнью? Ты заебал приставать, серьезно, я даже теперь спать спокойно не могу. Тебе настолько нечего делать? — Слушай, ты поверишь мне, если я скажу, что люблю тебя уже третий год? — я подошел настолько быстро, чтобы он не успел отойти, крепко взяв его за локти. — Да я вообще тебе верить не могу, — он хотел отойти, но я достаточно быстро сориентировался для того, чтобы развернуть нас обоих и упасть на кровать. Поцелуй за поцелуем, я словно боялся перестать, ведь знал: стоит остановиться, все закончится в ту же секунду. Дима не сопротивлялся, но и особых признаков заинтересованности не подавал, лишь изредка мыча что-то невнятное мне в губы. Мне не составило труда стянуть, наверняка, дорогую рубашку с галстуком, сразу же спускаясь языком ниже, и при этом понимая, что второго шанса больше не получил бы даже при всем своем желании. Получалось как-то спонтанно, но от этого не менее эмоционально. Он стонал, когда я задевал языком его соски, когда проходился от шеи до кромки штанов, слегка прикусывая кожу в разных местах, оставляя едва заметные метки. Перед тем, как не оставить никаких вариантов в первую очередь себе, я постарался поймать его взгляд из-под опущенных ресниц. Боялся. Как и я. Пуговицы на штанах расстегнулись резко, а вот перед тем, как стянуть трусы, пришлось поглубже вздохнуть. Его член был красивым, таким, какой невозможно не облизать. Пройдясь на пробу языком, я медленно, растягивая момент, насаживался губами, стараясь максимально расслабить горло, чтобы доставить Диме такое желанное удовольствие, а тот будто бы сломался, резко выгнувшись вперед, закрыв глаза. Его стон отразился в ушах лишь через несколько секунд, подталкивая вперед. Наслаждаясь тихими отголосками его голоса, я немного ускорил темп, позволяя тяжелой руке больно сжать свои волосы. Он не был готов быть оттраханным прямо сейчас. Перейди я эту границу, не имел бы даже возможности поговорить с ним потом, поэтому пока ограничивался лишь медленными ласками, чередуя губы с умелыми пальцами, буквально выбивая стоны из такого податливого сейчас тела. Он кончил скоро, смешивая стоны со вкусом собственной спермы, переданной мной в теплом поцелуе, собирающим в себе отголоски этого крышесносного секса. Его глаза быстро распахнулись, показывая миру испуганные зрачки. — Так, сразу, — я схватил Диму за плечи, немного встряхивая. — Мы тут не просто переспали, я не для этого три года страдал, чтобы ты теперь заперся у себя в мозгу и больше к себе не подпускал, понимаешь? — Помолчи, пожалуйста.***
— И вот этот отчет нужно доделать к завтрашнему дню. — Хорошо, постараюсь. — Ну удачи, — Дима кивнул и уткнулся обратно в свой экран. Вот же… Мы с ним нормально уже больше недели не общались. А я ведь даже подумал, что это могло бы во что-то большее вылиться. Горько выдохнул, одновременно собираясь идти к своему месту, почувствовал, что мне в карман что-то украдкой положили. — Это просто шоколадка, будешь? — Идиот. Конечно, да.